Валерий Борисович Гусев
Привет от верблюда


Аннотация

Дети Шерлока Холмса

Валерий Борисович Гусев

Привет от верблюда


Глава I ЩА ЗМЕЙ НАЛОВИМ! Спор шел, как обычно, на кухне, за завтраком. Мама одной рукой нас кормила, а другой сердито жестикулировала. Мы с Алешкой помалкивали. - Это непедагогично, - говорила она папе. - Ты видел их дневники? Они же убежденные двоечники. А ты устраиваешь им в подарок такое путешествие! - Это не подарок, - отвечал папа, прячась за газетой. - Это наказание. Ведь мы летим в пустыню. В далекую страну Казахстан. К моим коллегам. Он отложил газету, допил свой кофе и добавил: - Кстати, как только мы там устроимся, ты прилетишь к нам. - И что я там буду делать? - возмутилась мама, убирая со стола посуду. - Куличики из песочка лепить? Папа мечтательно прикрыл глаза: - Вечерами, когда спадает жара, ты будешь сидеть на горячем песке самого высокого бархана и любоваться сказочными миражами. Знаешь, как красиво! - Мне этих сказочных миражей по телевизору хватает. - Мама брякнула грязную посуду в мойку и отвернула кран. - И потом, там же воды нет. Ни капли. - Зато знаешь, сколько там ядовитых скорпионов и змей! - обрадовал ее Алешка. - А бараны какие! - Вараны, - поправил его папа. - Большие такие ящерицы. - Ага! - с восторгом подхватил Алешка. - Один такой ба… варан может схватить человека за ногу и утащить в свою нору! - Зачем? - похолодела мама. Папа взглянул на Алешку и молча постучал себя пальцем по лбу. Алешка стал выкручиваться: - Ну… мало ли… Может, он… это… - Так! - Мама даже про посуду забыла. - Я все поняла. Это он так пищу на зиму заготавливает, да? - А там не бывает зимы, - брякнул я. - Там все время лето. Пятьдесят градусов в тени. Песчаные бури… Тут папа и в мой адрес постучал себя по лбу. В общем, дискуссия закончилась тем, что мы с Алешкой, в наказание за школьные «успехи», летим в пустыню - бегать от варанов и за тарантулами и любоваться миражами в натуре, а мама остается любоваться ими по телевизору. И она сразу же приступила к этому делу - уселась смотреть какой-то жутко нудный сериал из жизни иностранных влюбленных, которые двадцать лет не могли найти друг друга, хотя жили в соседних домах. А нас с папой мама выгнала в магазин, покупать продукты в дорогу. Папа тоже не сплоховал - тут же, конечно, сослался на свои ужасно важные служебные дела и заперся в кабинете. - Ма, - угрюмо спросил Алешка, - а чего покупать-то? Сникерсы? - Они не знают, что она его дочь, - прошептала мама в ответ, не отрывая завороженных глаз от экрана. - Кто? Сникерсы? - оторопел Алешка. - Нет. Томпсоны. Мы переглянулись, вздохнули и отправились в универсам. А там нас (вернее, Алешку) сразу же заловила его учительница, которую по молодости лет вся школа называла Любашей. Она раскинула руки и загнала Алешку в угол, к автомату с игрушками. - Стой, Алексей! Я тебя три дня ищу. Ты не забыл, что у тебя задание на лето по географии? - Я учебник потерял, - вильнул Алешка. - А я - нет! - Любаша вытащила из сумки учебник с торчащими из него закладками. - Вот отсюда досюда. Назубок! - Мы в пустыню уезжаем, - в голосе Алешки задрожали фальшивые слезы. - Вот и хорошо! В свободное от географии время поймаешь для школьного зоопарка черепаху. Только не очень большую. По Алешкиным глазам я понял, что он поймает злобного тарантула. Очень большого. Он с отвращением взял учебник и сунул его в сумку. Любаша с облегчением вздохнула и исчезла. Как дурной сон на рассвете. Сделав покупки, мы, с испорченным настроением, вернулись домой. Наша задумчивая мама была на кухне. - Томпсоны уехали в Австралию, - с печальным ужасом сообщила она. - А сникерсы - в Астрахань, - в тон ей отозвался Алешка. - Какие сникерсы? - Мама пришла в себя, с трудом вернулась в действительность. - Набрали всякой гадости! Надо было курицу купить! Мы дружно не согласились. Какая курица? Да она там в два счета протухнет, при таком климате. Пятьдесят градусов в тени. Песчаные бури… Вот сникерсы - это да! Им ничего не будет. Они ни в воде, ни в огне не гибнут, даже под асфальтовым катком. Мы пробовали… - Хватит трепаться! - оборвала нас мама. - Мойте руки, ложитесь спать и собирайте вещи в дорогу. Да… Эти Томпсоны серьезно маму беспокоят. Но мы не стали спорить (и руки мыть - тоже), а стали собираться. Сложили в старый папин дипломат сникерсы и зубные щетки. Алешка разыскал старый сачок (для ядовитых пауков) и несколько банок из-под варенья с крышками (для ядовитых змей), сложил это все в старую мамину сумку на молнии. Туда же запихнул и учебник географии. - Да сунь ты его под тахту, - посоветовал я. - Не, Дим, - отказался Алешка. - Там, оказывается, про пустыню написано - пригодится. Мы уже улеглись спать, а мама все еще хлопала дверцей холодильника на кухне и ворчала на всю квартиру: - Курица… Придумают тоже… Протухнет… Да она там изжарится… Пятьдесят в тени… Ни за что не поеду… Забегая вперед, скажу, что курица, за которой мама сама сбегала в магазин, изжариться не успела - она протухла еще в дороге. И в дороге же мы расправились со всеми непобедимыми сникерсами, а старый папин дипломат «забыли» при какой-то очередной пересадке на каком-то очередном аэровокзале. Пока мы летели до Астрахани и потом добирались до Аральска, Алешка успел изучить по учебнику географии многое. Он даже понял разницу между флорой и фауной. И пришел в восторг от своего открытия: - Дим! Флора - это, оказывается, все, что растет и цветет, понял? А фауна - это все, что бегает, прыгает, плавает, летает, ползает. И кусается. - Ну и какая флора в пустыне? - спросил я, чтобы он отвязался. - Бедная, - вздохнул Алешка. - Одни аксакалы. - Саксаулы, - с усмешкой поправил папа. - Они не бегают и не кусаются. Так же как и аксакалы…В Аральске папа задержался на несколько дней. Ему нужно было обсудить какие-то секретные проблемы с местными коллегами из милиции, а потом слетать в какой-то маленький городок Джусалы и в поселок Вейск. Это ведь мы с Алешкой летели любоваться флорой, фауной и миражами. А папа - по служебным интерполовским делам. - Встретимся в Вейске, - сказал нам папа, прощаясь, - а оттуда - в пустыню, на место раскопок у древнего мавзолея Тенгиз-кара. Оказывается, вокруг этого памятника старины работали археологи и случайно наткнулись на замаскированный тайник, который устроили современные международные преступники. Что там обнаружилось в этом тайнике, папа и сам еще толком не знал. А может, просто не имел права рассказывать даже собственным детям. В общем, он связался по рации с археологами, попросил их о нас позаботиться, а сам остался в Аральске, чтобы выяснить для следствия еще какие-то важные и тайные детали. Местный майор милиции отвез нас с Алешкой и со всеми нашими личными вещами (кошелкой для змей, набитой банками для тарантулов) в местный аэропорт. Ну, это только название такое - аэропорт. На самом деле это было чистое поле, заросшее мелкой флорой вроде травы. Оно даже огорожено не было. Там стоял только длинный сарай с пыльными окнами, который назывался гостиницей, и будочка с диспетчером. Над будочкой торчал высокий шест, а на нем болтался какой-то полосатый мешок вроде большого сачка. - Это колдун, - объяснил нам майор, вылезая из машины. - А чего он колдует? - с опаской спросил Алешка. - Вредность какую-нибудь? - Как раз наоборот. Летчику, когда он сажает самолет или поднимает его в воздух, нужно знать направление и силу ветра. Вот этот колдун и показывает, откуда дует ветер и с какой силой. Все понял? - Не все. Зачем он такой полосатый? Как зебра раскрашенный. - А это чтобы его лучше было видно. У нас здесь знаешь какие бури бывают песчаные? Даже солнце в небе теряется. Пассажиры тогда в гостинице прячутся. И сидят там много дней. - А едят кого? - Варанов. Они вкусные. Алешке это понравилось: оказывается, не только вараны людей едят, но и наоборот бывает. Во время песчаных бурь. - Ну все, пацаны. Вон ваш самолет. Валяйте на посадку. Счастливого полета. И мы побрели по высокой траве к самолету, гремя в маминой сумке пустыми банками из-под варенья, в которых еще не было ни тарантулов, ни пауков. Самолет был маленький, смешной, чем-то похожий на кузнечика - зеленым цветом, наверное. Он стоял в высокой траве, раскинув крылья и задрав курносый нос, словно прикидывал - куда бы ему прыгнуть. Пилот распахнул дверцу, сбросил трап и весело заорал: - Прошу занимать места, граждане пассажиры! Граждан пассажиров было немного: мы с Алешкой, какой-то лысый худой дядька в совершенно мятом белом костюме и с таким же мятым, но черным портфельчиком, еще трое каких-то геологов: двое здоровенных, с огромными рюкзаками, а один так себе, мелковатый. Но шустрый. Он первым вскарабкался по трапу на борт кузнечика, занял самое лучшее место, поближе к кабине пилота, и поставил между ног брезентовый чехол (наверное, с удочками), в котором что-то звякнуло. За ним забрались в горячее нутро самолета и мы. Это нутро было очень простенькое. Впереди - кабина пилота, даже без дверцы, вдоль бортов - две деревенские лавочки. А в хвостовом, багажном отсеке - железная бочка и большой брезент, скатанный в рулон, длинные трубы, вроде водопроводных, и еще какие-то железяки. Даже помятое ведро без дужки. Пилот захлопнул пассажирскую дверцу и запер ее на задвижку, совсем как у нас на даче, в туалете. Потом он прошел в кабину, уселся в кресло и, обернувшись, весело заорал: - Ну что, граждане, полетаем, что ли? Тут лысый дядька сорвался со своего места и спросил: - А когда будут выдавать парашюты? - А никогда, - засмеялся пилот. - Главно-дело - парашюты у меня кончились. Да и не нужны они - мы низко летаем. Тыща метров над уровнем моря. Лысый дядька сел на лавочку и задумался: много это или не очень. И почему у этого бравого пилота кончились все парашюты? Неужели он не высаживает своих пассажиров как положено, а сбрасывает их с тыщи метров на парашютах? Взревел мотор, самолет дрогнул и медленно пополз, приминая колесами высокую траву, к взлетной полосе. Взлетная полоса ничем не отличалась от остального поля - только трава на ней была пониже да виднелись кое-где следы от самолетных колес. Кузнечик приостановился. Пилот громко сказал в микрофон: - Вася, давай взлет. Борт двенадцать. Спасибо. Самолет снова вздрогнул, взревел мотором и поскакал по траве. Потом вдруг подпрыгнул и задрал нос. Мы с Алешкой уткнулись в иллюминаторы - круглые такие окошки, поменьше тарелки. Трава рядом с нами бежала все быстрее и быстрее и скоро слилась в одну зеленую полосу. Все выше задирая нос, самолет лег на левое крыло, и мы увидели уже далеко внизу зеленое поле, будочку диспетчера и полосатый сачок над ней, надутый ветром. Ну вот, путешествие началось. Скоро мы встретимся с папой в каком-то Вейске, а оттуда отправимся на археологическую базу. Потом туда, конечно, прилетит мама, и мы будем осваивать пустыню, осматривать всякие доисторические развалины памятников старины, Алешка будет ловить змей и тарантулов, папа - своих международных жуликов. А мама будет созерцать миражи с высокого бархана, сидя на горячем песке. Все прекрасно… Я снова расплющил нос о стекло иллюминатора. Но ничего особенного за бортом не увидел - никакой флоры и фауны, а только бескрайние просторы пустыни, все изборожденные застывшими песчаными волнами. Все прекрасно… Вот только мы не знали, что совсем недавно в одном городе… В одном черном-пречерном городе, в одном высоком черном-пречерном здании сидел на двенадцатом этаже в своем кабинете, обшитом черным деревом, Черный человек. А перед ним стояли и внимательно его слушали три типа - два из них здоровенные, как шкафы, а третий - так себе, мелковатый. Черный человек (сильно и надолго загоревший под горячим солнцем юга) говорил: -…Об этих документах что-то пронюхал Интерпол. И если он до них доберется раньше вас, я вам не советую возвращаться. Трое молча кивнули. А Черный человек продолжил: - Что за документы, объяснять вам не буду, все равно не поймете… Трое опять, соглашаясь, кивнули. -…Но если они попадут в руки ментов, вся наша организация лопнет, развалится и надолго поменяет дислокацию… - Не понял, - гулко сказал один из шкафов. - Я - тоже, - признался другой. - На Канары, что ли, рванем? - На нары, - терпеливо пояснил Черный человек. Трое переглянулись и закивали изо всех сил: поняли, мол, все сделаем. - Кроме документов заберете там же деньги. Их, правда, не очень много, килограммов семьдесят всего, но они мне нужны. И не забудьте про эти французские цацки. Мы за них приличные бабки с Парижа слупим. Черный человек выдвинул ящик стола, достал из него толстый конверт, протянул мелковатому: - Тут ваши паспорта, командировочные, билеты на самолет. Завтра вылетаете в Астрахань, затем морем до Гурьева. В Аральске возьмете самолетик и на нем - до места. - Самолетик за деньги взять? - уточнил мелковатый. - Как хотите, - буркнул шеф. - Но на вашем месте я бы сэкономил. - И я, - вставил один шкаф. - Чего это платить за то, что можно взять даром? - Силой, - вставил другой шкаф. Шеф поморщился: - Это ваши проблемы. Не грузите меня пустяками. - Шеф, - поинтересовался мелковатый, - а чего нам вообще-то с самолетиком связываться? У местных братков вертолет взаймы возьмем и все дела. - Ты умнее меня, Клоп, да? Знаешь, сколько они с нас за вертолет слупят? А нам для нашего дела сейчас даже малая копейка многого стоит. - Он постучал пальцами по столу, как бы требуя особого внимания. - Когда возьмете самолетик, в воздухе распечатаете маленький зеленый конверт. Там… - Баксы? - обрадовался шкаф. - Там маршрут следования. С указанием точки, куда вам надо во что бы то ни стало попасть раньше Интерпола. Объясните это летчику: убедительно и доходчиво… Да, оружие с собой не брать; здесь вы с ним в самолет не сядете. Оружие получите в Гурьеве. Все ясно? - Так точно! - ответили все трое. - А вот и не все! - уличил их черный шеф. - По глазам вижу. И еще раз поясняю. Если не привезете документы или слиняете с деньгами, я вас достану. Хоть где! Хоть на дне морском. И там вас оставлю. Навсегда. - Теперь все ясно! - радостно ответил за троих мелковатый командир.
1 2 3