Ее пальцы проникли под пиджак, расстегнули пуговицы на рубашке и заскользили по мужской груди, а бедрами она прижалась к его бедрам. Осторожно водя кончиком языка по влажным губам, Кэсси протянула руку, расстегнула молнию на его брюках. Ее поражала собственная смелость. Какими бы интимными ни были до сих пор их ласки, она впервые решилась сама вот так до него дотронуться.
Федерико, склонившись над ней, осыпал ее быстрыми жгучими поцелуями, дразня, волнуя, заставляя окончательно потерять голову. Ощутив овладевшее ею возбуждение, он сбросил со стола бумаги, сел на него, поднял Кэсси и посадил себе на колени. Его руки скользнули вниз и сжали ее бедра, понуждая к более активным действиям…
Блаженство, которое испытал Федерико, превзошло все его ожидания. Какое-то время он продолжал обнимать Кэсси, а затем обвел изумленным взглядом кабинет, словно забыл, где находится.
И в это время раздался сильный стук в дверь. Кэсси вздрогнула и в ужасе уставилась на Федерико.
— Не обращай внимания и молчи, — прошептал он.
— Мисс Ллойд, если вы сейчас же не откроете дверь, я позову охрану, — властно произнес знакомый женский голос.
6
Федерико быстро встал, застегнул рубашку, брюки и накинул пиджак. Затем, подойдя к двери, громко крикнул:
— Здесь Федерико Эрнандес. Сломался замок, и я не могу выйти. Немедленно сходите за кем-нибудь из службы технической эксплуатации.
Услышав поспешно удаляющиеся шаги и надеясь, что в коридоре никого нет, он с размаху вышиб дверь ногой.
Кэсси все еще пребывала в оцепенении и была не в силах сдвинуться с места.
— Уходи скорей, — сказал Федерико. — Возьми какие-нибудь бумаги и займи любой кабинет. Я заеду за тобой ровно в семь. Мы отправимся на мою загородную виллу, так что захвати все необходимое.
Кэсси двигалась как во сне. Она по-прежнему дрожала, и эта дрожь была отголоском только что испытанного наслаждения.
— Звучит заманчиво, — пробормотала она, кое-как приводя в порядок помятую одежду. И вдруг порывисто бросилась Федерико на шею. — Как хорошо, что есть ты!
— Спасибо. — Он осторожно высвободился из ее объятий. — А теперь иди.
Найдя пустой кабинет, Кэсси села за стол и положила голову на руки. Федерико в буквальном смысле слова был ненасытен. Если бы еще несколько недель назад кто-нибудь сказал ей, что робкая, даже наивная для своих двадцати двух лет девушка может в одночасье стать рабой собственного тела, она бы ни за что не поверила!
Кэсси теперь знала, чего хочет. Она хочет его. Его любви. Навеки. Но у нее не было уверенности, что Федерико относится к ней так же. Она лихорадочно пыталась сообразить, что же делать дальше. Расстаться с ним прямо сейчас, пока у нее еще есть силы? Или остаться, поддавшись силе своей любви, и оказаться во власти этого мужчины? Конечно, она может переехать к нему, жить с ним, любить его. Но каждое утро она будет просыпаться с мучительной мыслью, не настал ли последний день их совместной жизни, не скажет ли он ей сегодня, что их роман окончен… Однако прежде чем изводить себя подобными сомнениями, следовало убедиться в кое-каких своих подозрениях.
Во время ланча Кэсси позвонила врачу и договорилась о приеме. Только узнав результаты обследования, можно будет начинать строить планы. Ей также предстояло решить, стоит ли рассказывать Федерико, что она беременна, если подозрения подтвердятся, или нет. Если бы он действительно любил ее, такие мысли не пришли бы ей в голову…
После работы Кэсси отправилась к доктору Маккензи.
— Ну, юная леди, вы ждете ребенка. Поздравляю! — с довольным видом сообщил старый врач.
— Вы уверены? — решила уточнить Кэсси.
— Моя дорогая, я наблюдаю за беременными женщинами еще со времен вашей бабушки. Смею вас уверить, несмотря на маленький срок, ничто не вызывает у меня сомнения. Результаты ваших анализов только подтвердят это.
А пока я хочу, чтобы вы принимали витамины, много отдыхали и постарались держать вес. Доктор Маккензи ободряюще похлопал ее по руке.
— Звоните мне в любое время, если возникнут какие-нибудь вопросы.
— Спасибо, — ответила Кэсси, с благодарностью глядя на врача.
Новость, что незамужняя молодая женщина забеременела, вовсе не смутила его. Он не осудил ее, чего Кэсси до смерти боялась. Более того, спокойное отношение врача к ее положению приободрило Кэсси и унесло прочь последние сомнения, достаточно ли мудро она поступит, если оставит ребенка, независимо от того, что произойдет между ней и Федерико…
Кэсси не помнила, как добралась до дому. Чувствуя страшную усталость, она села прямо на ковер в комнате, уронив голову на кресло. Как же все-таки такое могло случиться? Она ведь не легкомысленный подросток, хотя вела себя именно так с тех пор, как встретилась с Федерико. Она наслаждалась близостью с ним, совершенно не думая о мерах предосторожности. Но Кэсси уже хотела этого ребенка, как бы это ни осложнило ее будущее.
Неосознанно она положила руку на живот, как будто защищая его, своего ребенка. Ее и Федерико. Кэсси не была уверена в том, что он с радостью воспримет новость.
Федерико покинул здание компании в удрученном состоянии. В какой-то момент он почувствовал отвращение к себе. То, что произошло между ними, ему никогда не забыть. Кэсси была так нежна, так искренна, но ему следовало держать себя в руках.
Дорога до ее дома заняла менее часа. Федерико был преисполнен мрачной решимости поставить крест на их отношениях. Он предполагал, что это будет не так-то просто сделать, но считал этот шаг необходимым. Последние недели его неотступно преследовал образ Кэсси, заставляя спорить с самим собой, строить планы, беспричинно улыбаться. А что более важно — чувствовать. И хотя некоторые из испытываемых им чувств настораживали его, они же и напоминали, что значит жить в постоянном возбуждении и ожидании. Ведь не прошло и нескольких часов после их близости, как Федерико снова желал ее.
Кэсси действовала на него, как наркотик, затуманивая разум и порождая дикие, неистовые взрывы страсти. Он не хотел нуждаться в женщине так, словно его жизнь зависит от нее. Федерико хотел чувствовать себя желанным, а не используемым.
По-видимому, Чарлз, как и он сам, был околдован необыкновенной сексуальной притягательностью этой расчетливой особы. А как же с ним обошлась Кэсси? Безжалостно и жестоко, всем своим отношением подтолкнув к самоубийству.
Что ж, так или иначе он разорвет их связь, раз взял на себя роль судьи, но сделает это не сейчас и не здесь, а на вилле, куда пригласил Кэсси. Несчастная жертва его будущей мести не подозревала, что окажется там не единственной гостьей. Федерико устраивал званый обед, но не счел нужным поставить об этом в известность Кэсси. Он еще не решил, как именно произойдет их разрыв. Но то, что это непременно случится, не сомневался. Однако при этой мысли сердце его болезненно сжималось.
Когда Федерико заехал за Кэсси, она еще укладывала вещи в небольшой саквояж. Красные пятна горели на ее щеках, мысли явно блуждали где-то далеко. После притворного, призрачного существования ей предстояли два дня настоящей жизни. Кто осудит ее, если она украдет их у воровки-судьбы? А если и осудит, ей все равно.
— Ты всегда такой пунктуальный? — спросила она, глядя на Федерико с робкой улыбкой. От Кэсси не укрылось угрюмое выражение его лица, и в карих глазах ее появился немой вопрос.
— Всегда, — холодно подтвердил он, старательно избегая ее взгляда.
На нем был белый хлопчатобумажный костюм и голубая рубашка с открытым воротом, по сравнению с которыми его кожа казалась еще смуглее.
— Я подожду тебя в машине, — неожиданно произнес Федерико, по-прежнему не глядя на Кэсси. — Постарайся не задерживаться.
— Не сердись, я почти готова. А ты неважно выглядишь, Федерико. Неприятности на работе? — спросила она. — Почему бы нам не присесть на минутку и не выпить кофе?
Она подошла к нему, обняла руками за шею и прижалась всем телом.
Поведение Кэсси немедленно разбудило в нем плотский голод. Но где-то в глубине сознания маячила некая преграда, только что воздвигнутый им самим психологический запрет, не позволяющий ему пойти на поводу у своих чувств.
Усилием воли Федерико отстранился и жадно, полной грудью глотнул воздуха. Глаза Кэсси были закрыты, лицо запрокинуто. Она ожидала, что он вот-вот поцелует ее… как вдруг поняла, что его нет рядом.
Открыв глаза, Кэсси удивленно посмотрела на испанца и испуганно пробормотала:
— Что-то не так, Федерико?
Но тот, казалось, даже не расслышал ее вопроса. Эти невинные карие глаза, эта бархатистая девичья кожа, эта бесконечная нежность во взоре — не для него. Как он мог так забыться? Как мог опять оказаться в плену самого необузданного из человеческих инстинктов?
— Что произошло? — Кэсси взяла его за руку. — Я ничего не понимаю. Ты сожалеешь, что пригласил меня?
— Не надо, Кэсси, — хрипло произнес Федерико. — Не заставляй меня сожалеть об этом больше, чем я сожалею теперь.
Кэсси в растерянности уставилась на него. Поведение Федерико, его странные слова привели ее в полное замешательство, граничащее с отчаянием.
— Да в чем же дело? — воскликнула она, и на ее глазах показались слезы.
— Будем считать, что у меня сегодня выдался неудачный день. Пойдем. Мы и так опаздываем.
Выйдя из дома, он подвел Кэсси к ожидающему их «мерседесу».
— Побыстрее, Луис, — велел он шоферу и нажал кнопку, опуская стекло, отделяющее кабину водителя от салона.
Некоторое время они молчали. Лицо Федерико по-прежнему оставалось суровым и непроницаемым.
Наконец Кэсси решилась и спросила:
— Ты любишь детей?
С мрачным удовлетворением он отметил, что его план почти достиг цели. После нескольких недель знакомства она уже мечтает о свадьбе и детях. Что ж, теперь ей придется самой прочувствовать, что испытывал Чарлз. Должно быть, она пребывает в полной уверенности, что он влюблен в нее. Блажен, кто верует…
— Только на расстоянии, — холодно ответил Федерико.
Эти слова болью отозвались в сердце Кэсси. Но она взяла себя в руки и, робко взглянув на него, снова спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Я спокойно отношусь к детям моих друзей и знакомых, с удовольствием рассматриваю их фотографии. Но все они обычно такие шумные, назойливые, капризные, а я слишком эгоистичен, чтобы желать собственного ребенка.
— От души надеюсь, что твоя жена будет такого же мнения, — только и сумела выговорить Кэсси, потому что подступивший к горлу ком не позволил ей продолжить. Ее губы чуть дрогнули, и предательская влага потекла по щекам. Кэсси незаметно смахнула слезы и призвала на помощь всю свою волю. Он не должен знать, что она чувствует.
— В настоящее время я не планирую ни того, ни другого, — жестко ответил Федерико, не обращая внимания на ее состояние. — Мой отец был женат трижды, однако я не думаю, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым хотя бы с одной из жен. На что же в таком случае рассчитывать мне?
— Ну, если ты так смотришь на это, тогда, конечно. Но я отношусь с подозрением к мужчинам, не любящим детей. — Отчаяние придало Кэсси неожиданную решимость. — Твой взгляд на мир очень ограничен. Но уверяю, тебе придется изменить свое мнение, однако будет уже поздно.
Федерико долго и напряженно размышлял над ее словами. Затем, сжав кулаки и стараясь не повышать голоса, почти проскрежетал:
— Что ты вообще знаешь о жизни, девчонка? Мой отец обожал мою мать, но она предпочла его другому и бросила нас, когда мне было только пять лет.
Кэсси подняла на него глаза.
— И ты ее больше не видел?
— Нет. Она умерла три года назад. За все это время она не предприняла ни единой попытки встретиться со мной. Когда умер отец, я известил ее, но эта женщина не сочла нужным даже появиться на его похоронах. Моя первая мачеха вышла за отца по расчету. На словах она уверяла, что бесконечно любит его, а на деле предпочитала развращать молоденьких служащих особняка. Когда отец узнал, он немедленно развелся с ней. Следующая его жена оказалась наркоманкой. Они не прожили вместе и года, как она умерла от передозировки.
— Твоему отцу просто не повезло, — мягко сказала Кэсси, дотронувшись до его руки. Ей вдруг стало бесконечно жаль этого сильного и властного мужчину, в прошлом которого было столько боли и разочарования. — Существует столько счастливых семей, что не стоит примерять на себя чью-то горькую судьбу. Почему ты считаешь, что должен быть несчастлив, как и твой отец?
— Все. Хватит об этом, — отрезал Федерико. — Я и так был излишне откровенен с тобой. Лично для меня этот разговор тягостен и неприятен.
Вилла возвышалась на холме, внизу располагался чудесный парк, поэтому казалось, будто она парит над зеленым облаком. У Кэсси от восторга перехватило дыхание.
— Как красиво! — воскликнула она, забыв на мгновение обо всем на свете. — Что-то неземное!
«Мерседес» остановился на большой вымощенной камнем площадке перед главным входом перед домом. Кэсси молча пошла следом за Федерико, пытаясь не думать ни о чем, кроме необходимости переступать ногами. Ее провели на второй этаж в подготовленную для нее комнату, а хозяин дома остался встречать гостей, о которых ни словом не предупредил ее. Через полчаса Кэсси спустилась в холл. Дверь в гостиную была открыта, и в ней уже толпились приглашенные. Среди них была скандально известная журналистка Хэтти Логан. Понимая, что Кэсси невольно станет объектом всеобщего внимания, Федерико неожиданно для себя пожалел, что пригласил Хэтти. И сейчас он решил, что не позволит снова терзать Кэсси бесконечными расспросами о Чарлзе в их последний вечер.
— Познакомьтесь, это Кэсси, — представил он собравшимся молодую женщину.
На обеде присутствовали восемь человек, и все они были ровесниками Федерико. Вскоре завязалась легкая светская беседа, искусством которой Кэсси прекрасно владела, но сейчас она ощущала себя лишь безучастной зрительницей, как бы наблюдала за происходящим со стороны.
— Какая красавица, — обратился к Федерико один из его друзей, взглядом указывая на Кэсси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18