— Тогда сюда нагрянут владельцы молочных баров и превратят нашу территорию в безалкогольную зону. А Жаку придется научиться готовить бургеры с сеном.
Он нашел Эшлин на деревянной открытой террасе, откуда открывался прекрасный вид на долину и горы, обступившие ее стеной. Пруд в обрамлении кленов, осин и гигантских сосен был таким голубым, что казался куском глубокого безоблачного неба, упавшим на землю.
Корд подошел сзади, обнял молодую женщину за талию и поцеловал в шею. Эшлин не вздрогнула от неожиданности. Ее обычная возбудимость куда-то исчезла, уступив место мягкости и зрелости. Она склонила голову и словно таяла от любви.
— Теперь я понимаю, почему Монтану называют страной бескрайнего неба, — сказала она, не в силах отвести глаз от долины. — Небо здесь потрясающее: оно гораздо ближе и шире, чем дома. Кажется, рукой потянись и коснешься его. Здесь так красиво, Корд. Ничего удивительного, что ты не хотел возвращаться в Уэйзборо.
— Да, мне здесь нравится, — подтвердил Корд. — Тебе и детям тоже понравится Эшлин слегка напряглась. Ей сейчас не хотелось говорить о будущем, не хотелось нарушать ощущение безмятежности, охватившее их. Будущее могло быть менее приятным, чем им представлялось.
— Турбаза тоже бесподобна, — сказала она вместо этого и накрыла руки Корда своими. Их пальцы встретились. — Я была в магазине сувениров, и продавщица…
— Донна, — Корд подсказал ей имя.
— Да, Донна показывала мне футболки и свитера с видами Монтаны и драгоценности местного производства, корзины, поделки из дерева, шапки, великолепные чучела и индейских кукол. Я бы, наверное, весь магазин скупила.
— Мы обязательно привезем детям подарки, как-нибудь заедем за всем этим в магазин. И ты непременно выберешь что-нибудь для себя. Любую вещь, какая тебе понравится.
— Дядюшка Корд платит за все? — поддразнила она, вспомнив, какое удовольствие ей доставило посещение магазина.
Ее собственное оживление казалось ей сейчас почти смешным.
— За все. И мы обязательно должны что-нибудь привезти Кендре, этой маленькой плутовке. Это ведь она уговорила тебя поехать.
— Интересно, как они там? — задумалась Эшлин.
К удивлению, разлука с Кендрой и детьми не опечалила ее. И из-за этого Эшлин чувствовала себя немного виноватой. Ей было хорошо с Кордом: ей нравилось просто стоять с ним на террасе, завтракать вместе в солнечной комнате с окном во всю стену, нравилось проводить с ним ночи, подобные предыдущей, и следующей, она надеялась, тоже…
У нее возникло желание, острое, горячее и сладкое. Она обернулась и еще плотнее прильнула к Корду. Он сразу же ответил, сжав ее в объятиях, страстным поцелуем.
— Хочешь вернуться в комнату? У меня еще осталось два часа до встречи с инспектором, а потом запланирована еще одна встреча — с начальником пожарной охраны. — Он улыбнулся. — Вряд ли я смогу гак долго ждать…
— Я тоже не могу ждать. — Эшлин извивалась, как опытная искусительница, осознавшая степень своей свободы и чувственности. — Давай проведем эти два часа с пользой.
Следующие три дня они не отходили друг от друга. Вместе спали, вместе ели, вместе развлекались. Корд показывал ей окрестности. Они отправились на скоростном подъемнике к поросшей травой вершине горы, которая зимой, покрытая снегом, была настоящим раем для горнолыжников. Полдня они катались на плоту по реке, полноводной от талой воды вешних ручьев. Плот плыл очень быстро, подскакивая на перекатах, а мимо проносились поля, покрытые цветами. Эшлин завороженно смотрела на кипящую воду, куда-то бегущую, разлетавшуюся брызгами во все стороны. Зрелище настолько околдовало ее, что она даже не обратила внимания на зверей и птиц, обитавших в лесу.
— В следующий раз я покажу тебе лосей, медведей и горных козлов, — пообещал Корд. — Мы приедем летом, когда реки уже успокоятся и плот будет медленно плыть вниз по течению, а не лететь, как реактивный самолет. Привезем сюда детей. Им здесь понравится.
Он говорил об их возвращении и свадьбе так, как будто это было дело решенное и брачное свидетельство было уже подписано. Эшлин знала, что это не так. Здесь, в Глетчере, проявились новые ее черты. Она стала спокойной, чувственной, полюбила жизнь. Но каждый день, когда она разговаривала по телефону с Кендрой, Дэйзи и Макси, она возвращалась к действительности и понимала, что эта новая Эшлин не вписывается в их мир. В реальный мир, в котором ей предстоит жить, когда закончится эта сказка об их любви с Кордом.
Корд нуждался в ее обществе и настаивал, чтобы она была рядом, даже когда он работал Она сопровождала его, когда он осматривал кухню, и была свидетелем его разговора с Джеком. Корд убеждал его взять отпуск на три месяца в следующем году. Они смогут нанять кого-нибудь временно на его место. Эшлин с трудом сдерживала смех при виде замешательства Джека. Он чувствовал себя полновластным хозяином на этой кухне, и, очевидно, ему бы не хотелось уступить ее другому. Интересно, повлияет ли разговор с Кордом на его неожиданное решение стать Жаком? Корд нашел верный выход из ситуации, и она про себя поздравила его. Он вовсе не угрожал, был вполне тактичен, тем не менее добился своего. Его игра не походила на грубую тактику Этана, всегда шедшего напролом.
Он взял ее с собой в салон новоявленного Роберто, где она выбирала обои, ковры и шторы для семи комнат, пострадавших во время пожара. Роберто был восхищен ее выбором: она указала на лучшее из того, что было доступно. Он сделал Эшлин комплимент по поводу ее вкуса, который, как оказалось, совпадал с его собственным. Гораздо меньше ему нравилось общаться с Кордом: тот называл его Бобби и начисто отвергал его модернистскую концепцию отделки помещений.
Эшлин нравилось ходить по гостинице и слушать объяснения Корда. Приятно было чувствовать себя гостьей владельца модного курорта. Он больше не походил ни на богатого бунтовщика, роль которого играл с Рейлин, ни на аристократа, каким знала Корда Эшлин после его возвращения в Уэйзборо. Это был другой человек. Человек, много и плодотворно работавший, человек, которого Эшлин могла уважать и любить.
Она не позволяла себе думать о любви, потому что Корд никогда не произносил вслух этого слова, даже в моменты наибольшей близости. А их идиллия на Западе только и состояла из таких моментов. Нежась в его объятиях, насладившись и пресытившись любовью, Эшлин часто думала, как сможет заснуть, если рядом не будет его. Она представила себе свое пробуждение в Уэйзборо в одиночестве и содрогнулась от боли и разочарования. Их жизнь в Монтане походила на медовый месяц пары, навсегда связавшей свои жизни.
Но они ведь не были женаты. Вернувшись в Уэйзборо, они снова заживут каждый своей жизнью, разойдясь по разным домам и разным постелям.
Все закончилось слишком быстро. На четвертый вечер после ее отъезда из телефонной трубки донеслись рыдания Макси: она так соскучилась по маме. А Дэйзи только и спрашивала: «Когда ты вернешься домой?» Лишь Кендра советовала ей оставаться в Монтане сколько захочется, хотя и признавала, что дети с ума сходят от тоски по ней.
— Я должна ехать, — сказала она Корду после очередного звонка. — Дети скучают. Я им нужна.
Ей, конечно, тоже не хватало детей, однако мучило ее больше чувство вины: она должна была скучать по ним гораздо сильнее. И не сожалеть так из-за того, что приходится покидать Корда. Она подумала, что вот так однажды и Рейлин бросила детей на нее и исчезла со случайным мужчиной. Чувство вины усилилось. Неужели она не лучше Рейлин? Оставила Кендру и детей и улетела себе в Монтану пофлиртовать с Кордом, который без сомнения был случайным мужчиной в ее жизни.
— Останься до конца недели, и мы полетим домой вместе, — сказал Корд и потянулся к ней.
— Я не могу! Я должна вылететь сегодня. Дэйзи и Макси ждут меня завтра к вечеру.
Она отодвинулась от него подальше, чтобы он не коснулся ее. Корд нахмурился. Эшлин была поражена, насколько ее расстроило его неодобрение. А ведь когда-то она сама поощряла его враждебность. Как давно это было! Как быстро прошло! Теперь Эшлин влюбилась в него, и ее больно ранило его недовольство.
Она была влюблена. Эшлин наконец-то смогла признаться себе в этом. Она была не только матерью малолетних детей и любящей сестрой, она была также женщиной. Женщиной, влюбленной в Корда Уэя. А Корд Уэй хотел на ней жениться, но не по любви. Он ведь причислял себя к тем, кто считает любовь романтическими бреднями, чем-то существующим только в сказках.
Он считал, что сексуальной совместимости и чувства ответственности было бы вполне достаточно для брака. Любовь в расчет не принималась. Эшлин знала, что он не прав, но как сказать ему об этом? Рейлин всегда считала ее взгляды на любовь и брак смехотворными. Корд, должно быть, думал так же. Он ведь уже признался, что они с Рейлин подшучивали над ее наивностью тогда, шесть лет назад.
Эшлин вспыхнула. На этот раз она не позволит себя высмеять. И никогда не согласится на брак по расчету, даже на брак с Кордом. Особенно с ним.
Корд почувствовал ее упрямство и понял, что продлить их визит не удастся. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что никакая земная сила не заставит ее передумать. И неземная, пожалуй, тоже. Эшлин порой добивалась своих целей с дьявольским упорством. Единственное, что ему оставалось в этой ситуации, — это позвонить и заказать билеты на самолет.
Ему не хотелось возвращаться в Уэйзборо. Здесь, в Монтане, он снова почувствовал себя, как раньше, погрузился в работу, строил планы, управлял гостиницей и кемпингом. Здесь у него была цель. Было то, чего ему, второму сыну в семье, никогда не хватало.
— Тебе необязательно сопровождать меня, — тихо сказала Эшлин. В ее светло-голубых глазах блестели слезы, которые она и не пыталась скрыть. — Почему бы тебе не остаться? Семья и без тебя справится с кампанией Уатта.
Корд и сам уже склонился к этой мысли. Он заказал Эшлин билет на следующий день, а свой вылет решил отложить, почти убедив себя, что Уатт сможет обойтись и без него: он, в конце концов, не единственный Уэй в этом городе. Но, услышав то же самое из уст Эшлин, он был поражен.
— И ты тоже вполне сможешь обойтись без меня, не так ли, Эшлин?
Его слова жалили. Ему хотелось быть незаменимым, хотелось, чтобы Эшлин попросила его поехать с ней. Корд был озабочен.
— Я просто говорю, что ты волен делать, что тебе заблагорассудится.
Вместо облегчения он ощутил боль.
— Мы помолвлены. Это значит, что я уже не свободен, Эшлин.
Теперь она поняла, почему он сердится. Он почувствовал себя в ловушке.
— Нашу помолвку можно не принимать во внимание, — быстро проговорила она. — Мы все еще… не решили окончательно.
— Может быть, ты и не решила, но что касается меня, то я считаю, что мы помолвлены и поженимся, черт побери! А завтра мы с тобой едем в Уэйзборо. и не пытайся меня отговорить.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Когда Эшлин вошла в офис в понедельник утром, ее встретил звонок телефона. Кабинет Этана был отделан заново. Торп хорошо заплатил мастерам, и все работы были закончены вовремя. Не осталось и намека на следы яростного возмездия Холли Уэй.
В течение следующего часа Эшлин отвечала на звонки. Раздраженные, нетерпеливые голоса на другом конце линии все как один старались уверить ее, что «это срочно». Звонившие оставляли короткие непонятные сообщения. Прошел еще час, а Этан так и не появился. Тогда Эшлин сообразила, что что-то произошло. Догадаться об этом было нетрудно, жизнь Этана представляла собой цепь неприятных случайностей.
Около полудня Торп вошел в офис, ощетинившись, как бешеный пес. Для полноты впечатления не хватало только пены на губах. Эшлин, бросив на него беспокойный взгляд, передала ему список телефонных звонков.
— На каждый из этих звонков вы должны были ответить еще более двух часов назад, — попыталась пошутить она.
Этан даже и не подумал улыбнуться.
— Вы уехали неожиданно и отсутствовали целую неделю. Я не был уверен, что сегодня вы появитесь на работе. Каждый день вас заменяли разные девушки, с каждым разом все глупее, а сегодня я просто решил никого не вызывать. Поскольку вы соизволили прийти сегодня утром, позволено ли мне будет сделать предположение, что вы еще не дали ответ человеку, некогда бывшему вашим любовником?
Его ледяной тон не позволял усомниться в том, что он низко ценил «бывшего любовника» и его предложение.
Эшлин, упрямо не хотевшая воспринимать предложение Корда всерьез, не обратила внимания на сарказм Торпа.
— Могу поспорить, что вы забыли зайти к Летти за своим завтраком, — бойко и уверенно сказала она, заметив непривычное отсутствие сумки в его руках. — Хотите я за ним сбегаю?
— Я эту неделю только и делал, что пил средства, нейтрализующие кислоту. Мой желудок не вынесет испытания кусками сала, зажаренными в масле. А что еще могут приготовить у Летти? — Этан говорил так, как будто секретарша только что призналась в своем намерении извести его отравой. — Вы знаете, где я провел утро?
— Неужели в больнице? — гадала Эшлин.
Он столько лет безнаказанно злоупотреблял всякими вредными блюдами. Неужели его пищеварительная система все-таки не выдержала?
— Нет!!! — Он не добавил «дура», но, судя по его тону и яростному взгляду, несомненно именно это и подразумевал. — Сейчас я вам в деталях опишу тот кошмар, которым обернулось для меня утро. Прежде всего встреча в «Экстон ивнинг пост». Мне по секрету показали мерзейшую статью о Дэне, которую эти вонючие недоноски решили поместить сегодня в своем идиотском отделе светской хроники. Да еще с целой серией убийственных фотографий.
Эшлин припомнила, с каким энтузиазмом ее босс всегда отзывался об этой газете, когда она поддерживала Кларкстонов. Сотрудники, вдумчивость и высокий профессионализм которых ранее так ценились, теперь именовались не иначе как вонючие недоноски.
Она посмотрела на шефа вопросительно.
— Не играйте в молчанку, Эшлин, — обрушился на нее босс, как будто она была в чем-то виновата. — Вы прекрасно знаете, что чертов благотворительный праздник обернулся катастрофой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52