– Ник, подожди! Я хочу тебя спросить...Прежде чем он обернулся, она увидела, как напряглись его плечи под кожаной курткой.– Да? – Ты помнишь, как было раньше... какой я была?– Когда это «раньше»?– До замужества, – прошептала она. На скулах его заиграли желваки.– Стараюсь не вспоминать.– Но... я играла в теннис?Капюшон соскользнул с головы – она этого не заметила.– И всегда выигрывала.– А верхом ездила?– Не думаю.Она шагнула ближе, чтобы заглянуть ему в глаза. Настало время задать вопрос, который мучил ее с самого визита Джоанны.– Что я за человек?– Опасный вопрос.– Ответь мне!Ник сжал губы, помедлил, прежде чем произнести:– Ты была избалованной девчонкой. Родители давали тебе все, стоило только захотеть.– Чего же я хотела?На дорожке послышались шаги, но ни он, ни она этого не заметили. Глаза Ника опасно потемнели.– Всего. У тебя было все, Марла. Деньги, ум, красота. Но тебе этого было мало. Ты хотела заполучить весь мир. – Губы его изогнулись в кривой безрадостной улыбке. – И почти добилась своего.– Я... – Она замолкла, смутившись, но затем договорила: – Я хотела тебя?Ник фыркнул.– Нет, – коротко ответил он.Глаза его сузились, на обычно непроницаемом лице отразилась буря чувств. Внезапно он выкинул вперед руки и схватил ее за плечи, впившись пальцами в тело так, что даже сквозь куртку она ощущала его стальную хватку. Теперь они стояли совсем близко: она чувствовала исходящий от него жар, вдыхала запах его одеколона, видела, как раздуваются от гнева его ноздри.– Но я тебя хотел, – прошептал Ник, почти не двигая губами. Слова его сочились презрением. – Больше, чем разумный мужчина может хотеть женщину; больше, чем чего-либо еще в моей распроклятой жизни! Ты это хотела услышать? Ты довольна?– Н-нет... – окончательно потерявшись, прошептала она.– Тогда все в порядке, Марла. Потому что ты никогда и ничем не была довольна!За деревьями послышались тяжелые шаги, и Ник, словно обжегшись, отпустил ее.Появился Ларс. Жесткое лицо его было бесстрастно, взгляд перебегал от Марлы к Нику и обратно. «Долго ли он здесь? – подумала она. – Что он слышал? Может быть, он видел нас сквозь туман, прячась за стеной елей и рододендронов?»– Вас ищут, – обратился он к Марле.– Кто? – спросила она. :– Мистер Кейхилл, – ответил Ларс, подходя ближе. В глазах его Марла прочла осуждение. – Ваш муж.Она почувствовала, что краснеет.– Он привез с собой сиделку.Голос Ларса звучал бесстрастно, но во всем облике читалась неприязнь, а в стальном взгляде – молчаливые обвинения. Он кивнул обоим и прошел мимо.– Что ж, пойду знакомиться со своим новым охранником, – вздохнула Марла.– Ты так его расцениваешь?– А ты нет? – Она и не старалась скрыть раздражение. – Господи, Ник, посмотри на меня! Как, по-твоему, нуждаюсь я в сиделке? – Она тряхнула головой. – Зайди в дом, посмотришь на фейерверк.– Думаешь, что-то взорвется?– Скорее всего, взорвусь я. – Она подошла к задней двери. – Если Алекс думает, что может мной командовать, пусть подумает еще раз!Марла вытерла ноги о коврик и вошла в дом.– Я никому не позволю водить себя на поводке! Тем более мужу! – горячо говорила она, взвинчивая себя.Вместе они поднялись в гостиную, где уже сидел Алекс, а с ним рядом – высокий худой мужчина с аккуратно подстриженной бородкой.– Вот и ты наконец! – воскликнул Алекс, вскакивая. – Господи, Марла, где ты была? Я обыскал весь дом, звал тебя, готов был уже отправить людей обыскивать сад!– Я вышла немного прогуляться.– В такую погоду?Марла не ответила. Мокрая куртка и капли дождя на раскрасневшемся от холода лице достаточно ясно подтверждали ее слова.– Я думал, у тебя деловая встреча, – заметил Ник, устраиваясь у камина. Там потрескивало пламя, и комнату наполнял смолистый аромат сосны.– Ее пришлось отменить в последний момент. Вот я и решил завезти Тома. Марла, Ник, это Том Зейер, он будет присматривать и ухаживать за Марлой.Ник перевел взгляд на «сиделку».– Я вас знаю? Мы, кажется, встречались?– Вполне возможно, – ответил Том. – Я встречался со множеством людей, когда работал в отделении «Скорой помощи» в Бейсайде, а потом – в Кейхилл-хаусе.Ника не удовлетворил его ответ.– Ваше лицо кажется мне знакомым.– Мир тесен. – Том улыбнулся и пожал плечами.– В больнице... Да, я уверен, что видел вас в больнице!– Очень может быть.Марла неискренне улыбнулась и усилием воли заставила себя расслабить сжатые в кулаки руки.– Рада с вами познакомиться, – произнесла она. Они с Томом обменялись рукопожатием. – Но, боюсь, мой муж совершил ошибку. Выгляжу я, конечно, не лучшим образом, но, право, мне не нужен ни уход, ни присмотр. Не сомневаюсь, Алекс с готовностью заплатит вам за причиненное беспокойство, но я в ваших услугах не нуждаюсь.– Нуждаешься, конечно! – прервал ее Алекс.Том отступил назад, поднял руки, словно защищаясь, и с беспокойством переводил взгляд с мужа на жену.– Послушайте, если я...– Ничего-ничего, все в порядке. – И Алекс метнул на Марлу взгляд, ясно говорящий: «Прекрати! Как тебе не стыдно!»Но красноречивый взгляд не подействовал.– Я не больна. Сиделка мне не требуется. Это напрасная трата времени Тома, моего терпения и твоих денег.– Нанять сиделку мне посоветовал Фил. – На скулах у Алекса выступили желваки, над бровью запульсировала вена. Видно, не часто ему случалось встречать сопротивление, особенно со стороны жены. – Он врач.– Тогда я сама поговорю с Филом, – возразила Марла, чувствуя, как самообладание утекает меж пальцев.– Послушайте, – подал голос Том, – если у вас какие-то проблемы, может быть, вам стоит наедине...Алекс резко обернулся.– Никаких проблем! Просто теперь я вижу, что мне стоило все более детально обсудить с женой.– Очень верно подмечено, – огрызнулась Марла. На лестнице послышался дробный цокот каблучков Юджинии и коготков Коко. «Замечательно! Только этих двоих здесь не хватало!»Собачонка выскочила из-за угла метеором и отчаянно, захлебываясь от злости, залаяла на чужака.– Тихо! – прикрикнула на нее Юджиния. – Замолчи, или отправишься в конуру! Сидеть!Болонка немедленно повиновалась.– Добрый день, Алекс, Ник, Марла, – поздоровалась Юджиния. – Вижу, с Томом вы уже познакомились?– А вы его знаете? – спросила Марла.– Конечно. Он работал на добровольных началах в Кейхилл-хаусе. Как пожи – ваете, Том?– Спасибо, неплохо, – нервно ответил он, и собака снова залилась лаем. – Наверно, мне лучше уйти.– Марла не хочет, чтобы за ней присматривали, – объяснил Алекс.– Но почему? – поразилась Юджиния. – Дорогая, неужели ты не хочешь поскорее поправиться?– Разумеется, хочу.– Значит, и говорить не о чем.– Ошибаетесь, – отрезала Марла. Том потянулся за своей сумкой.– Извините, я правда лучше пойду, а вы разберитесь тут между собой.Но Алекс так легко не сдавался.– Здесь не в чем разбираться. Я нанял вас на работу – о чем еще говорить? Мы перенесем ваши вещи наверх, в комнаты прислуги. А с женой я сейчас поговорю.– Хорошо. Как скажете.Неприятную ситуацию разрешила Юджиния.– Если хотите, могу пока показать вам дом, – предложила она. – Ник, пойдем с нами!– Я этот дом уже видел, – холодно ответил Ник, но, поняв намек, вышел вместе с Юджинией и Томом. Коко снова залилась истерическим лаем.– Заткнись! – крикнула Марла и со всей силы топнула ногой. – Хватит, слышишь?Болонка сверкнула черными глазками, раскрыла было пасть, чтобы залаять с новой силой, но только коротко рыкнула и, поджав хвост, поплелась следом за хозяйкой.– Мерзкое животное! – проворчала Марла и повернулась к Алексу.Подождав немного, чтобы убедиться, что их не услышат, она горячо заговорила:– Мне не нужна ни сиделка, ни нянька, ни кого ты там нанял! И хватит с меня болтовни о том, что доктор прописал и что я сама не знаю, что мне нужно. Хватит! Я этому не верю. Ни единому слову.– Может быть, дело не в тебе, – заговорил Алекс, и над глазом у него снова задергалась голубая жилка. – Может быть, дело в нашем спокойствии – мамы, Сисси и моем? Как, ты думаешь, спокойно я себя чувствую, когда ухожу на работу и оставляю тебя на попечении пожилой женщины и подростка?– Я в «попечении» не нуждаюсь.– Разумеется, нуждаешься! – отрезал он, и глаза его сверкнули гневом.– Я взрослый человек, а этот дом полон слуг. Здесь Фиона, Кармен, Ларс и бог знает кто еще!– И ни у кого из них нет никаких медицинских навыков!Потеряв самообладание, Алекс схватил ее за плечи, словно собирался встряхнуть – совсем как Ник несколько минут назад. Глаза его сверкали.– Боже мой, Марла, – прорычал он, – можешь ты хоть раз в жизни подумать о ком-нибудь, кроме себя? Мы все переживаем трудное время. И лучше пока не становится. Ты знаешь, не ходить на работу я не могу.– Вовсе не обязательно обо мне беспокоиться. – пробормотала Марла.Однако гнев ее уже стихал, столкнувшись с очевидным и, кажется, неподдельным отчаянием на лице Алекса. За кого он так переживает? За нее? Или за себя? И вдруг ей вспомнилось... Они уже стояли здесь, в этой самой комнате: он так же держал ее за плечи, она выкрикивала ему в лицо что-то злое, и жилка, та же жилка билась у него над глазом. «Сука!» – рявкнул он тогда... или не он? Стальные пальцы впились ей в плечи, как впивались и прежде. Сколько раз повторялась эта безобразная сцена?Должно быть, она побледнела, и в ее глазах отразился ужас: словно сообразив, что он делает, Алекс опустил руки и поспешно отступил.– Черт побери, Марла, хоть раз в жизни не спорь со мной! – воскликнул он и провел дрожащей рукой по волосам.В камине шипел и потрескивал огонь; по стеклам барабанил дождь; из скрытых динамиков доносилась классическая музыка – неуместный аккомпанемент к сцене семейной ссоры. Алекс достал из кармана пачку «Мальборо» и вытащил сигарету.– Позволь мне о тебе позаботиться!Марла упала в кресло и уронила голову в ладони.– Я... я вспомнила... как мы ссорились, – прошептала она.Раздался щелчок зажигалки; Алекс глубоко затянулся.– А теперь ты стал запирать двери. – Она подняла глаза. Головная боль снова напомнила о себе. – Я хотела поработать на компьютере, но не смогла войти в кабинет.– Иногда у меня в кабинете оказываются важные документы. С работы, из больницы или из Кейхилл-хауса. Не хочу, чтобы они попались на глаза прислуге.Марле вспомнились шкафы у него в кабинете. Почему нельзя сложить документы в шкаф и закрыть на ключ? Зачем запирать все комнаты?– Хотелось бы думать, что у нас работают честные люди, – проговорила она.– Разумеется, честные, – раздраженно ответил Алекс. – Но мне приходится быть осторожным. Положение обязывает.«А может быть, ты скрываешь что-то еще?» – закралась невольная мысль.– Из-за этого я чувствую себя здесь чужой.– Напрасно. – Алекс потер висок, словно у него начиналась головная боль.Напольные часы равнодушно отсчитывали минуты. Марла вздрогнула: она вдруг почувствовала себя безнадежно одинокой. Похоже, они с мужем очень далеки друг от друга – и, быть может, со временем станут еще дальше.– Послушай, милая, – заговорил Алекс. – Ты права, мы ссорились. Гораздо чаще, чем хотелось бы. Но я не поэтому запираю дверь. – Он потряс головой. – Вовсе нет! Просто, я так надеялся... черт побери, Марла, ты понимаешь, что могла умереть? Оставить меня вдовцом, а детей сиротами? Черт, да я все это время только о том и молился, чтобы ты... чтобы все это осталось позади. – Он выпустил длинную струю дыма. – У нас двое детей. Они во всей этой неразберихе не виноваты.– Нет, конечно, нет. – Ей и самой очень жалко детей – но это еще не причина, чтобы позволять мужу собой командовать. – Но не думаешь же ты, что я соглашусь просто сидеть сложа руки, не пытаясь вспомнить, разузнать, кто я?Слезы обожгли ей глаза; она опустила взгляд на сцепленные на коленях руки. Что с ней? Почему она чувствует потребность бороться с ним, отстаивать свою независимость? Ей вспомнилась собственная реакция на появление Ника в саду – и она прикрыла глаза, чувствуя отвращение к себе. Что же она за человек: пылает похотью к деверю и ровно ничего не чувствует к человеку, которого обещала любить, почитать и повиноваться ему? Впрочем, Марла догадывалась, что с повиновением у нее всегда были проблемы. Повиноваться не в ее натуре.– Прости, что я начала спор. – Она подняла глаза. Слезы наполнили их доверху и грозили перелиться через край. – Просто я... – Она беспомощно махнула рукой. – Все это так тяжело!– Знаю, знаю. – Он помешал угли в камине. – Нам надо набраться сил и терпения. Всем нам. Знаешь, говорят, беда не приходит одна? Так вот, сегодня я узнал: полиция уверена, что Чарлза Биггса убили. Кто-то пробрался в больницу под видом интерна, задушил его и скрылся.У Марлы похолодело внутри.– Но почему?– Кто знает? – устало откликнулся Алекс. – Может быть, это какой-то сумасшедший, не имеющий с нашим делом ничего общего. Но, так или иначе, нам надо быть осторожнее. Я распоряжусь усилить охрану дома.– Думаешь, кто-то может забраться сюда? – спросила Марла, потирая вдруг замерзшие руки.Ее била дрожь при мысли о Чарлзе Биггсе – человеке, которого она никогда не видела и которого, сама того не ведая, отправила в могилу.– Честно говоря, не знаю, что и думать, – ответил Алекс.Марле вспомнилась темная фигура в окне.– Кажется, сегодня я видела кого-то в доме. Алекс вскинул голову.– Кого?– Не знаю. Я решила, что это кто-то из слуг или что у меня просто разыгралось воображение. Я была в саду и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла голову – и увидела в окне его или ее. Я не поняла, мужчина это или женщина.– Господи, Марла! – прошептал он. – Почему же ты ничего не сказала?– Потому что не была уверена. Скорее всего, это был кто-то из прислуги.– Но ты испугалась?– Немного, – призналась она.– Понятно. Я немедленно усилю охрану. И, Марла... пусть Том останется. Пройдет несколько дней или недель, ты окрепнешь, шумиха утихнет, и я подышу ему работу в Кейхилл-хаусе или подергаю кое за какие ниточки в больнице, чтобы его взяли туда.– Ты можешь это сделать?– Конечно. – Он затянулся в последний раз и швырнул окурок в огонь. – Папа в свое время говаривал, что за деньги можно купить почти все. И это правда. Возьми хоть Ника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49