На Коста дель Соль она еще больше и кажется просто кровавой.
— Кровь — любимое слово испанцев. «Кровь и песок», «Кровавая свадьба». Даже «Сангрия» — это ведь тоже от испанского «кровь», да? А коррида — так это море крови.
Тесса чувствовала, что ее понесло, но после того взгляда она решила, что лучше атаковать самой.
— А вы когда-нибудь были на корриде? — спросил он.
— Нет. — Она не хотела рассказывать про то, что туда ходил Харри. — Но я читала «Смерть в полдень».
— И что же?
— Прочитав Хемингуэя, я захотела поехать в Испанию.
Он снова поднял голову и внимательно на нее посмотрел.
— Какова бы ни была причина, я очень этому рад.
«Ого, — подумала она. — Если он хочет чего-то добиться, то идет прямо к цели». В его поведении было что-то, что лишало ее уверенности в себе. Стараясь держаться как можно естественней, она оперлась на еще хранивший тепло солнца мрамор балюстрады и стала любоваться луной, чье отражение тускло мерцало на замершей глади моря.
«Конечно, он привозит женщин именно сюда, — подумала она. — Это место действует так возбуждающе».
Он подошел к ней с коктейлями и, протягивая ей стакан, коснулся пальцами ее руки. Нет, этот мужчина не станет действовать напролом. Краешек стакана был в ободке из соли.
— Это «Маргарита»? — определила она. — Но то, что я пила раньше, было совсем другим.
Он вопросительно взглянул на нее.
— Впервые я попробовала «Маргариту» в Сан-Диего несколько лет назад. Коктейль подавали в огромном бокале с соломинкой, и он был таким холодным, что у меня голова заболела.
— Это была «Маргарита» со льдом. Я делаю классический вариант, которому меня научил один бармен из Куэрнаваки. Решите, какой вам нравится больше. Могу сделать, как вы скажете.
Он поднял свой стакан и сказал:
— Salud у pesetas!
«Здоровья и богатства», — перевела про себя Тесса. «Почему он пропустил слово „amor“, любовь?» — подумала она разочарованно. Да, в играх между мужчинами и женщинами этот человек — чемпион мира. Не глядя на него, она сделала глоток, а потом — еще один.
— Мм-мм-м… Нектар!
— Нектар, но очень крепкий. Перед ужином я разрешу вам только один коктейль. Выпив два, вы можете оказаться не за столом, а под.
Тесса рассмеялась.
Итак, волшебство начинает действовать, заметил Николас удовлетворенно. Сверхромантичная ситуация — климат, природа, роскошь и изобилие — все это действовало безотказно не на одну гостью. Когда Тесса вышла на террасу, он сразу заметил, что она стряхнула с себя все печали и предстала перед ним в полном великолепии. Он смотрел, как она пьет «Маргариту», и думал, что не ошибся — эта женщина знает толк в удовольствиях. А этого ему и надо. Осталось только пробудить в ней и другие аппетиты.
Обед подали не за большим столом, а за круглым столиком у стены, рядом с которой росло великолепное фиговое дерево, усыпанное созревающими плодами. Николас и Тесса сидели друг напротив друга, а в центре стола стояла чаша темно-зеленого стекла, в которой плавали только что срезанные камелии. В стеклянных колпаках горели высокие свечи, на столе — льняная вышитая скатерть и такие же салфетки, тончайшие, почти неразличимые хрустальные бокалы, тяжелое и массивное столовое серебро. На всем был герб — фамильный герб семейства его матери, объяснил Николас.
— «Virtus sola nobilitai», — прочитала Тесса. — Добродетель и благородство, да? — И объяснила: — Мой отец изучал древние языки в Оксфорде. И читает, вернее, читал, и по-латыни, и по-гречески.
— Да, конечно… Епископ Паджет — известный ученый. На самом деле это значит «Только добродетель облагораживает». — И добавил сухо: — Правда, мой предок верил не только в это, поэтому, когда Филипп II предложил ему титул маркиза, принял его незамедлительно.
— Ваши родители живут в Испании или в Англии?
— Отец умер несколько лет назад. Мама живет то в Мадриде, это ее родной город, то в Лондоне.
— А вы?
— Я живу и работаю в Лондоне, но свободное время стараюсь проводить здесь.
— Наверное, вам приходится много работать?
— Да, пожалуй, побольше, чем с девяти до пяти, — подтвердил он.
Она вдруг почему-то решила рассказать ему то, о чем не говорила даже мужу.
— У меня лежат в вашем банке деньги на депозите.
Он удивленно взглянул на нее.
— Мне оставил их брат.
— Оставил?
— Его убили двенадцать лет назад.
Она увидела в его глазах искру понимания и сочувствия.
— Да, — добавила она. — Именно поэтому я и пошла работать в полицию.
Подали первое блюдо. Рафаэль стал его раскладывать по тарелкам, а Николас пояснил:
— Мы с вами в Каталонии, которая славится своей рыбой, и, памятуя о том, что вы любите моллюсков, я попросил приготовить veneras, по-английски — гребешки, по-галицийски — их подают с сухарями, петрушкой, луком и перцем прямо в раковинах.
Тесса попробовала — и зажмурилась от удовольствия. Это оказалось удивительным дополнением к только что выпитой «Маргарите». «Харри просто воротило бы от этого», — подумала она. Из рыбы Харри признавал только треску и лососину, лучше всего — в кляре, обожал заливных угрей, а моллюсков считал непригодными в пищу. «Не буду думать о Харри, — решила она. — Он-то наверняка обо мне сейчас не думает».
С гребешками они пили сухое испанское вино — манзаниллу, замечательно освежавшую рот.
Когда Рафаэль отошел, Николас спросил:
— А на каком вкладе лежат ваши деньги в нашем банке?
Тесса ответила.
— И вы с ними ничего с тех пор не делали? — ужаснулся он:
— Тогда я была просто не в силах о них думать, а потом — потом занималась совсем другими делами.
Он сказал, нахмурившись:
— Наш банк гордится тем, что старается распоряжаться деньгами клиентов с наибольшей для них выгодой, но, поскольку вы не обсуждали с нами всех возможностей, боюсь, прибыль ваша не столь велика, как могла быть. Неужели вам об этом не писали? Мы не дергаем клиентов, но стараемся работать с так называемыми «мертвыми счетами».
— Да, мне все это говорили. Я сказала, что хочу оставить все как есть.
— Деньги нужно заставлять работать на себя, — строго сказал он. — Иначе они обесцениваются. Не хотите ли вы, чтобы я разобрался с вашим вкладом? Я могу посоветовать вам, как лучше распорядиться им в будущем.
— Правда? — обрадовалась Тесса. Если она решит уйти от Харри, ей понадобится много денег — хотя бы на то, чтобы оплатить услуги адвоката. Кроме того, возможно, ей придется что-то ему компенсировать. Если Харри решит, что ему за оскорбленную гордость что-то полагается, он из нее это выцарапает. Да и она теперь не та наивная девочка, которой была, когда ей эти деньги достались. С тех давних пор она видала вещи и пострашнее, чем то, что она наблюдала в квартире Руперта. Она использует его наследство, и с благодарностью.
Николас следил за тем, как она обдумывает его слова, и заметил, что взгляд ее потемнел. Видимо, деньги брата напоминают ей о чем-то неприятном, что неудивительно, если вспомнить обстоятельства его смерти и скандал, который разразился. Но то, что у нее счет в его банке, весьма кстати. Значит, у них есть повод для дальнейших встреч.
Вторым блюдом была баранина, зажаренная с румяной корочкой. Ее подали с картофельным пюре с грудинкой и грибами и с артишоками и зеленым горошком. Пили они вино урожая 1970 года из погребов маркиза де Муррьета. Вино было густым и темным, оно словно стремительно вливалось прямо в кровь, и Тесса пила второй бокал не спеша, чтобы потом насладиться еще и десертным вином, поданным к сладкому — к грушам в красном вине.
Она спросила, что это за вино, а Николас принялся объяснять, что его делают в одной деревушке близ Гранады, и посоветовал с кофе попробовать местный ликер. Назывался он «Аромас де Монсеррат», и изготавливали его в монастыре Монсеррат неподалеку от Барселоны.
— Я там никогда не была, — сказала Тесса.
— Где, в этом монастыре?
— Нет, в Барселоне.
— Позвольте мне как-нибудь ее вам показать. В следующий раз, когда я соберусь в Барселону, обязательно дам вам знать и буду искренне рад, если вы согласитесь поехать со мной.
— Не так быстро, — сказала уже немного опьяневшая Тесса. — Я только что оказалась на Коста-Брава, и, кроме того, я сама себе не хозяйка.
— А хотели бы ею быть?
— Когда-нибудь — да, конечно, представься такой случай — я бы от него не отказалась.
— Вот мы к этому и вернулись.
— Простите?
— Мы с вами уже говорили о случаях. О том, что случай или судьба, называйте как угодно, бросает нас навстречу друг другу.
— Если я съем еще несколько таких роскошных ужинов, судьба не то что бросить, поднять меня не сможет.
Он, как она и надеялась, расхохотался. «Так, — удовлетворенно подумала Тесса, — маневр удался». Она выпила чересчур много восхитительного вина и уже не могла отстаивать свой титул мастера остроумной беседы, хотя за ужином она еще держала марку. Сначала они спорили о достоинствах французских и испанских вин, и она ничуть не удивилась, узнав, что он владеет виноградниками в Риохе. Потом обсуждали особенности английской и испанской культуры, и выяснилось, что он хорошо знаком и с этим предметом. За десертом говорили об истории, которой интересовались оба.
К концу ужина у нее кружилась голова и от вина, и от удовольствия. Когда Рафаэль услужливо отодвинул ее стул, она почувствовала, что ноги у нее странно отяжелели. Она с трудом добралась до кресел, рядом стоял поднос с кофе, который она постаралась не опрокинуть.
И, едва откинувшись в мягком кресле, она почувствовала непреодолимое желание закрыть глаза. Веки у нее словно налились свинцом и отказывались подниматься. Она заставила себя выпить две чашки крепчайшего черного кофе, а ликер только пригубила и усиленно таращила глаза, чтобы не задремать. Но день был таким долгим, столько в нем было впечатлений, что Тесса чувствовала, как силы покидают ее.
«Может быть, если я на минутку прикрою глаза, — подумала она. — …Всего лишь на минутку».
Проснулась она в своей кровати, спросонья с трудом сообразив, где находится, а потом, вспомнив, тут же приподнялась и села. Неужели она так и заснула на террасе! Господи! Она же собиралась на минутку прикрыть глаза. И минутка эта длилась, если верить часам, на которых было 11.22, добрых двенадцать часов. Сквозь неплотно прикрытые занавески пробивался солнечный свет.
— Готова поспорить, что ни одна женщина не засыпала в его присутствии сразу после ужина, — сказала она вслух и, не удержавшись, рассмеялась.
И что тут такого, успокоила она себя. Он же говорил, что мне нужно отдохнуть. Вот и отдохнула. И она расхохоталась еще громче. Это ему пришлось обойтись без излюбленного им отдыха.
Она никак не могла перестать хихикать. Да что же с ней такое? Она должна была чувствовать себя по крайней мере неловко, а вместо этого — только смеется.
А почему, собственно, ей не посмеяться. Сказал же он: «Все, что пожелаете».
«Да, — подумала она, — сказал, но наверняка не ожидал, что она возьмет и заснет. Ладно, что сделано, то сделано, даже если это и помешало его планам». И она снова безудержно расхохоталась.
Потянувшись как следует, Тесса поняла, что чувствует себя великолепно. Голова не болит, сил — хоть отбавляй. Оглядев себя, она увидела, что на ней белый шелковый халат, значит, кто-то ее раздел перед тем, как уложить в кровать, наверное, одна из многочисленных горничных. Она не помнила ничего, кроме того, как сидела в невероятно удобном кресле и на минутку прикрыла глаза.
— Могу только принести свои извинения, — сказала она вслух. — Правда, засыпать я не собиралась. Ну… может, это был подсознательно выбранный способ защиты.
Забудь ты о психологии, сказала она себе и, встав с кровати, пошла к окну. Нажала на кнопку, и тяжелые шторы поползли вверх. За окном все было залито солнечным светом, и голубизне неба вторила морская синева.
Телефон зазвонил, когда она встала под душ. Отодвинув стеклянную дверь, она дотянулась до висевшего на стене аппарата.
— Доброе утро, — сказали ей. — Надеюсь, вы хорошо выспались?
Говорил Николас сдержанно, может быть, даже чуть насмешливо, но никак не расстроенно. Умно, восхитилась Тесса и ответила в том же духе:
— Я собиралась всего лишь на минутку прикрыть глаза. И в мои намерения не входило засыпать в вашем присутствии. Так что мне остается только извиниться. Видимо, я устала даже больше, чем предполагали вы, сказав, что мне необходим отдых.
— Да, минутки было бы маловато. Но я рад тому, что голос у вас бодрый, — сказал он спокойно.
— Я и чувствую себя бодро.
— Отлично. Тогда спускайтесь завтракать.
— А как вы узнали, что я готова позавтракать?
— Вы подняли в своей комнате шторы.
— Вот это служба наблюдения!
— Стараемся. — И он повесил трубку.
Она приняла прохладный душ, надела тот лиловый купальник, который заметила еще вечером, накинула белоснежную рубашку и сунула ноги в кожаные шлепанцы. Причесываясь перед зеркалом, Тесса с удовольствием отметила, что, как сказала бы ее мать, «выглядит неплохо». Это волшебное место творило с ней чудеса, впрочем, она готова была поспорить, что не только с ней. С другими женщинами — наверняка тоже. Особенно потому, что главным волшебником здесь был Николас Оулд. Он только что говорил с ней безо всякого намека на упреки. Если бы Харри не получил вечером того, на что рассчитывал, утром он был бы мрачнее тучи.
«Что ж, — подумала она, выходя в некотором нетерпеливом волнении из комнаты, — посмотрим, что принесет сегодняшний день…»
Принес он посетителей. Они позавтракали, вернее, позавтракала она, потому что он встал в восемь, но чашечку кофе с ней за компанию выпил, а она проглотила невероятное количество булочек, теплых, прямо из печи, с маслом и абрикосовым джемом.
Потом он показал ей сады, которые разбили совсем недавно, убрав несколько каменных террас. Когда все будет закончено, здесь появятся пруды, фонтаны — источник был рядом — и тенистые аллеи.
— Меня вдохновляет Альгамбра, — сказал он с шутливой серьезностью. — Когда все будет готово, приезжайте посмотреть на мою жалкую имитацию.
— Допускаю, что это будет имитация, но что жалкая — ни за что не поверю, — ответила Тесса в той же шутливой манере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30