– Знаете что, давайте выпьем и не будем говорить о работе. Я хотел расслабиться, когда шел сюда, – Соловьев улыбнулся бесшабашно и искренне.Но на самом-то деле он явился на эту презентацию для того, чтобы увидеть Бортеневского, чтобы решить с ним финансовые проблемы по поводу очередного дела. Ведь Бортеневский обратился прямо к нему, объяснив и честно рассказав о том, что воры в законе хотят контролировать его банк. Соловьев потратил некоторое время, высчитал, какая группировка, говоря современным языком, «наехала» на банк Бортеневского, и согласился помочь. Эта услуга стоила не дешево, потому что была неофициальной. Ведь Бортеневский понимал, что стоит ему официально обратиться в ФСБ, как это, вполне вероятно, станет известно бандитам. И тогда ему несдобровать, тогда уж точно – договориться ни с кем из них он не сможет, и его уберут – так, как были убраны многие из непокорных банкиров. Поэтому через своих знакомых он обратился к Соловьеву, и тот пообещал помочь.– Так вы говорили, что пришли расслабиться? Так давайте будем расслабляться, – предложила Анжела. – Вы не танцуете, Сергей?– А почему это мы с вами, Анжела, снова перешли на «вы»?– Я, честно говоря, и сама не знаю. Но перед вами я как-то немного робею, чуть обескуражена.– Чем же?– Вашей основательностью и решительностью.– Да перестаньте, я вовсе не решительный человек, я стеснительный.– А вот это вы врете. Стеснительных людей с такими лицами, как у вас, Сергей, и с такими широкими плечами, не бывает. Возможно, вы стесняетесь своей силы.К их столику постоянно кто-то подходил, приветствовал Анжелу, целовал руку, отходил. А она давала короткие пояснения – кто этот человек, что здесь делает.– Вот это – известный журналист, это – владелец газеты, а это – жена одного банкира. Это директор крупного завода со своей любовницей. Ну, этот – артист, вы его знаете. Его принято приглашать на всякие презентации.– А с чем это связано? Такой обычай? – осведомился Соловьев.– Говорят, что когда его приглашают, предприятие будет удачным, его не закроют, оно не разорится и не обанкротится.– А-а, – заулыбался Соловьев.– Если я буду открывать какое-нибудь предприятие, обязательно его приглашу. Правда, он может и не согласиться, он уже не молод и довольно капризен – и, кстати, большой любитель молоденьких женщин, особенно блондинок.– Наверное, восточная кровь, – заметил Соловьев, глядя, как лихо отплясывает артист с длинноногой красоткой в маленьком черном платье.– Наверное, он ее затащит в постель, – улыбнулась Анжела, – ведь он всегда увозит какую-нибудь девушку – будь то из театра, будь то из ресторана или с презентации. Наверное, если бы он появился на правительственном приеме, то и оттуда увез бы какую-нибудь даму.– А вот это вряд ли.– Да-да, Сергей, не улыбайтесь. А если бы эта знаменитость появилась у вас в конторе…– Я не люблю, когда мою организацию называют «конторой», – строго заметил Соловьев.– Хорошо-хорошо, в вашем ведомстве… то и от вас он укатил бы с какой-нибудь дамочкой. А вообще, все это ерунда. Мне обо всех этих людях говорить не интересно… Пойдемте танцевать!Как раз заиграла негромкая музыка. Соловьев поднялся из-за стола, помог встать Анжеле, и они стали медленно танцевать.– И где это вы так хорошо научились танцевать?– В школе бальных танцев, – пошутил Соловьев, – я окончил ее с отличием, с золотой медалью.– Вы мне нравитесь, потому что шутите, потому что уверены в себе.– А мне ничего больше не остается. Вы мне тоже, Анжела, нравитесь.– А вот этого, Сергей, вам не следовало говорить. Потому что мой муж, кроме всего, ужасный ревнивец. Он даже может броситься на вас со столовым прибором.– И что дальше?– Перережет горло или задавит.– А вас?– Меня он не тронет, – заулыбалась Анжела, – меня он любит и считает совершенством.– А на самом деле? – тихо прошептал Соловьев.– На самом деле я такая же, как все, – не лучше и не хуже. Со своими слабостями, пороками, глупыми желаниями и женскими мыслями о счастье.– Кстати, а где сейчас ваша дочь?– Дочь в Питере, у моей мамы. Завтра они прилетают.– Завтра утром? – уточнил Соловьев.– Да, завтра утром.– Вы поедете их встречать?– Да нет, муж отправит машину, и их привезут.– Понятно, – сказал Соловьев.Музыка закончилась. Он подвел даму к столику, помог ей сесть.– Давайте выпьем вина за знакомство? Среди друзей мужа так мало интересных собеседников! И вообще, все, кто связан с финансами, – удивительно тоскливый народ.– Это вам всего лишь кажется, – сказал полковник Соловьев, наполняя бокалы искристым шампанским…Первыми презентацию покинули мэр со своей командой. Бортеневский и его коллеги пошли проводить его. А когда вернулись, обнаружили, что вечер сразу оживился. Быстрее заиграли музыканты, громче запела артистка, приглашенная на презентацию.Возможно, этот вечер и закончился бы хорошо, если бы на улице вдруг не прогремел взрыв. Задрожали стекла. Все испуганно переглянулись.Музыка тут же смолкла.– Что это? – закричал Бортеневский.Появился испуганный охранник с рацией. Его руки дрожали.– Альфред Иннокентьевич, взорвалась ваша машина!– Моя машина? – воскликнул Бортеневский и ударил кулаком по спинке кресла.– Да, да, ваша машина.– А водитель?– Вместе с водителем. Он сел в нее, и она через минуту взорвалась.– Почему он сел в нее? Он что, выходил?Соловьев вышел на улицу. «Мерседес» банкира догорал. Он стоял поодаль от остальных машин на площадке. В общем-то, это и спасло от взрыва соседние машины.Вечер был испорчен. Но не прошло и десяти минут, как Бортеневскому подали трубку телефона.– Да, я слушаю, – раздосадован но бросил в нее банкир.– Ты видел, как взлетела твоя машина в воздух? Так же взлетишь и ты Ничего от тебя не останется Понял?– Кто это говорит? Кто? Кто?– Ты знаешь, кто это говорит, – раздалось из трубки Соловьев стоял рядом с банкиром, и по его трясущимся губам понял, что Бортеневский страшно перепуган – Это они – прошептал он и, взяв Соловьева за локоть, потащил в кабинет Там банкир поставил на стол граненую бутылку с коньяком и два бокала – Ну, что будем делать?– Они перешли к активным действиям, – негромко сказал Соловьев – Машина моя машина Хотя черт с ней! Ведь в нее мог сесть я, моя супруга Ведь мы бы погибли правда, полковник?– Да, погибли бы, – откровенно признался Соловьев – Но, думаю, ваша смерть им сейчас не нужна Их интересует ваше согласие – Так что мне делать?– Лучше будет если вы завтра уедете – Я? Уеду? Но это невозможно! У меня куча дел! У меня на завтра назначены важные встречи я не могу уехать. У меня распланирован день до минуты Завтра я встречаюсь с мэром В дверь постучали, и на пороге возник дюжий охранник с рацией – Там пришла милиция Что им сказать?– Пусть разбираются, – бросил Бортеневский – Это ваши люди? – спросил он у Соловьева.– Нет, не мои. Пусть разбираются, – повторил Соловьев слова банкира.Народ быстро и молча покидал презентацию. Подобного никто, конечно, не ожидал. Даже Соловьев был удивлен слишком большой торопливостью, с которой бандиты начали приводить в действие свои угрозы. Он думал, что у него еще есть неделя времени, чтобы опередить их и нанести упреждающий удар. Но, как он сейчас понял, бандиты торопились, и их слова с делом не расходились.– Что же мне делать?! Что же мне делать!? – шептал банкир и метался по кабинету.Соловьев сидел в мягком кресле и пил коньяк.– Да ничего вы сейчас не сделаете. Единственное, что я вам посоветовал бы, это завтра утром встретить дочь и тещу – Ах, да, дочь.– Дочь! – испуганно зашептал Бортеневский – ведь они могут ее захватить Это будет ужасно! Ужасно! – он истерично заломил руки.– Выпейте и успокоитесь, – немного равнодушно и холодно сказал Соловьев – Я вам пообещал, что они скоро замолчат. Так оно и будет.– Скоро.– Когда это «скоро»? Ведь и сегодня они могут меня убить. А если не сегодня, то завтра!– Вы что, так боитесь за свою жизнь?– А вы на моем месте не боялись бы? – прошептал побелевшими от страха губами банкир – Не боялись бы? Ходили бы спокойно по улицам? Приезжали бы на работу?– Но ведь у вас хорошая охрана ее много. Вы можете нанять еще.– А жена? Дочь?– Вот о них стоит позаботиться в первую очередь Когда Соловьев выходил из кабинета банкира, он увидел одиноко стоящую у мраморной колонны Анжелу Он подошел к ней.– Сергеи, что же это происходит?– Вы сами знаете, что происходит, Анжела И я могу вам дать только один совет – быть как можно более осторожной, не выходить из дому, никому не открывать дверь. А самое главное – встретить дочь и оберегать ее.– Да-да, дочь – зашептала Анжела, и по ее лицу Соловьев догадался, как эта прекрасная холеная женщина дорожит своим ребенком – Да-да я сама поеду ее встречать, сама.– А вот этого я бы вам не советовал делать Лучше действительно послать охрану – Спасибо, Сергеи, спасибо – Ничего не бойтесь, Анжела, все будет хорошо.– Но ведь они взорвали машину, а в ней мог быть муж, я, даже могли бы быть вы…– Нет, я бы в ней не поехал.– Так что, вы знали?– Нет, зачем. У меня есть своя машина, – Соловьев кивнул в сторону стоянки.– Ну что ж, спасибо, вы меня утешили, – дрогнувшим голосом бросила Анжела и, резко развернувшись, направилась в сторону кабинета мужа.Соловьев несколько минут постоял в раздумье, затем подошел к группе сотрудников милиции.– Ну, и что вы можете сказать? – обратился он к майору.– А кто вы такой?– ФСБ, – спокойно сказал полковник Соловьев, показывая свое служебное удостоверение.– Извините, пока ничего не можем сказать, кроме того, что под машину была подложена мина.– Надеюсь, с дистанционным управлением? – немного иронично заметил полковник.– Это мы и пытаемся сейчас выяснить.Вокруг машины, которую уже погасили пожарные, работало уже несколько сотрудников милиции. Соловьев посмотрел на их действия, затем взглянул на часы и, сев в свои «жигули», которые стояли между двух дорогих «мерседесов», выехал на улицу.«Значит, они начали действовать. Надо поторопить Глеба. В ответ на их удар надо нанести свой удар, и как можно скорее. Но подставлять Глеба я не имею права. Даже за десять таких банкиров, как Бортеневский».Машина полковника Соловьева быстро мчалась по улице. Глава 4 После небольшого приключения, связанного с дракой в полутемном переулке, настроение Глеба улучшилось. Вернее, до этого оно было у него спокойным и ровным, а сейчас он стал немного возбужденным. Кровь вновь кипела в его жилах, сердце стучало быстрее.– Да, форму я еще не потерял, – сказал сам себе Глеб, вдавливая педаль газа и резко выворачивая руль.«Восьмерка» цвета мокрого асфальта, взвизгнув тормозами, резко развернулась и помчалась в противоположную сторону.– Вот так-то будет лучше, – сказал Глеб и, щелкнув клавишей, вставил кассету в магнитофон.Из колонок зазвучала негромкая музыка. Это была увертюра к опере Верди «Аида». Глеб знал эту оперу прекрасно, она всегда его волновала, принося какие-то новые, неизведанные чувства. Он негромко начал напевать и вдруг вздрогнул.«Боже, я же забыл купить цветы! Как это я, такой респектабельный мужчина, – с иронией подумал Глеб, – и приеду к любимой женщине без цветов! Обязательно нужно купить цветы, тем более, что я опоздал уже на полчаса, – Глеб взглянул на свой хронограф, – да, на полчаса. Она, наверное, волнуется. Ведь если я говорю, что приеду во столько-то, то почти не опаздываю. Вот сейчас случилась накладочка».Он внимательно смотрел по сторонам. В районе ВДНХ он увидел цветочные лотки.«Вот здесь я и куплю подарок».Он притормозил и, даже не захлопнув дверь, пружинисто выскочил из автомобиля. Продавцы цветов сразу же обрадовались.Из раскрытой кабины «жигулей» неслась музыка. Но эта музыка для продавцов цветов казалась странной. И две девушки, стоявшие к автомобилю ближе других, переглянулись.– Слушают всякую ерунду! Нет чтобы какую-нибудь хорошую музычку, – сказала одна девушка другой и подмигнула.Глеб решительно подошел к ним и придирчиво начал осматривать цветы.– Вот эти, вот эти, мужчина, – сказала девушка и заискивающе улыбнулась.Глеб посмотрел на большой букет уже распустившихся роз.– Нет, эти мне не нравятся.– Тогда вот эти. Они еще не совсем раскрылись, они раскроются завтра утром, – принялась советовать девушка, вытаскивая из пластикового ведра благоухающий букет белых роз.– Мне нужны красные. Ярко-красные, пунцовые, – сказал Глеб.– Извините, ярко-красных уже нет, только вот эти.– Ладно, тогда я возьму белые.Быстро расплатившись, купив большой букет, Глеб аккуратно взял его на руки – так, как обычно держат маленького запеленутого ребенка, и направился к машине. Он даже не стал дожидаться, когда девушка отсчитает сдачу.– Богатый, наверное, – сказала одна из девушек.– Если бы он был очень богатым, – заметила другая, – то наверняка не ездил бы на «восьмерке».– Это ни о чем не говорит, – ответила подруга. – Ты видела его часы?– Нет, на часы я не обратила внимания.– Так вот, такие часы стоят штуку баксов.– Сколько?– Штуку, – улыбнувшись, сказала девушка. – Один мой знакомый бизнесмен купил себе такие.– Да ладно тебе врать! Все твои бизнесмены торгуют в ларьках.Девушки расхохотались, понимая, что каждая из них по-своему права…Глеб слышал их разговор. Да, действительно, часы у него были дорогие.Куплены они были не здесь, не в России. Когда-то давно он купил их в специализированном магазине. Он долго выбирал, приценивался. То, что он искал, ему не попадалось. Но вдруг он увидел хронограф. Часы лежали в дальнем углу витрины на черном бархате.– Вот эти покажите, – сказал тогда Глеб, и услужливый хозяин магазина туг же достал часы.Глеб примерил. Это было именно то, что ему хотелось. И Глеб Сиверов даже не стал торговаться. Он рассчитался и, довольный, покинул магазин.«Да, девочки, вроде бы на вид простушки, а в вещах разбираются. И глаз у них наметан. Ладно, все это ерунда».Глеб удобнее устроился на сиденье, положив шелестящий букет рядом с собой.«А вот теперь можно к Ирине», – подумал он, повернул ключ, запустил двигатель, и его «восьмерка» рванула с места, взвизгнув колесами.
1 2 3 4 5 6 7 8