– Так то ж у человека…Сергей еще раз внимательно оглядел плечистого брюнета, стараясь не слишком пялиться, чтобы не показаться невежливым. Никаких особенных патологий, указывающих на криминальные наклонности, он в нем не усмотрел, но решил, что Тамаре виднее: женщины такие вещи просто чуют, в то время как мужчинам необходимы свидетельства, доказательства и умозаключения. Атлет был как атлет: рост под метр девяносто, широченные плечи, могучие бицепсы, выпуклая грудь, красивое, но какое-то малоподвижное лицо, глаза закрыты темными очками, но и так ясно, что карие, одет с иголочки, явно не с дешевой распродажи, а из бутика, у ног – полупустая спортивная сумка, в нагрудном кармане пачка сигарет, из заднего кармана джинсов с нарочитой небрежностью выглядывает туго набитый кожаный бумажник, – словом, гроза девичьих сердец. Дорогин отвернулся. Возможно, мужик и в самом деле искал острых ощущений или ехал по каким-то своим делам бандит – какая, в сущности, разница?«Лишь бы под ногами не путался», – равнодушно подумал Сергей, но удовольствие от предстоящего путешествия слегка поблекло: у него было неприятное предчувствие, что этот тип так или иначе все равно станет путаться под ногами. Дорогину очень не понравился оценивающий взгляд, которым пляжный атлет окинул Тамару.«Эге, – подумал Сергей, – да я, оказывается, становлюсь ревнивцем. Вот уж чего я за собой никогда не замечал!»Он упрощал: дело вовсе не в ревности, и ему это было отлично известно, просто не хотелось портить себе настроение.От неприятных раздумий его отвлекла Тамара.Дернув за рукав, она указала куда-то вправо.– А вот и автобус, – сказала она.Дорогин повернул голову и увидел автобус. Серебристо-голубой двухэтажный красавец с тонированными стеклами величественно, как сухопутный «Титаник», выплыл из-за угла и, негромко клокоча мощным двигателем, вкатился на стоянку автостанции.Толпа отдыхающих взволнованно заколыхалась, подхватывая сумки и на всякий случай ловя за что попало своих проносящихся мимо отпрысков. Сергей автоматически посмотрел на часы. Автобус опоздал на целых полчаса.– Куда ни шло, – пробормотал он.Старуха в пляжной шляпе небрежным жестом уронила окурок своей ненормально длинной папиросы в урну, причем у Дорогина сложилось впечатление, что урна словно бы возникла из ничего в тот самый момент, когда в ней возникла необходимость: до этого она была совершенно незаметна, оттертая на задний план монументальной фигурой пожилой дамы. Понаблюдав за этим фокусом, Сергей окончательно преисполнился к ней уважением – к даме, разумеется, а не к урне. Это была именно дама, и назвать ее старухой не поворачивался язык.– Посмотри, какая прелесть, – сказал он Тамаре, незаметным кивком указывая на объект своих наблюдений.– Да, – согласилась та, – сейчас такое не часто встречается.– Что именно? – спросил Сергей.– Достойная старость.Дорогин сделал глубокомысленное движение бровями. Тамара, как всегда, нашла наиболее точное определение – ни прибавить, ни отнять. От старухи в шляпе и в самом деле волнами исходило чувство собственного достоинства – не пренебрежительное, но твердое и непоколебимое, основанное не на деньгах и силе, а на железном характере и хорошем воспитании. Это проглядывало даже в том, как она посторонилась, пропуская рванувших к автобусу отпускников. Из багажа при ней была только полосатая пляжная сумка и большой пляжный зонт – тоже полосатый.Автобус остановился. Из него вышел немолодой водитель, показавшийся Дорогину не то заспанным, не то испуганным, который, протиснувшись сквозь толпу, принялся открывать крышки багажных люков, никак не реагируя на возмущенные реплики и язвительные замечания, градом сыпавшиеся со всех сторон. Второй водитель, молодой и нагловатый, встал в дверях, сдерживая напор желающих захватить места получше. Сергей заметил, что в автобусе сидит еще кто-то, но сквозь темные стекла разглядеть этого человека было трудновато.Откуда-то сзади набежала кривоногая, сильно накрашенная девица в широченных синих шортах с белыми накладными якорями и с пачкой каких-то бумаг. Судя по всему, это была сопровождающая, которая до сих пор пряталась от народного гнева в здании автостанции. Когда она пробегала мимо, Дорогин уловил исходивший от нее запах пива и мятной жевательной резинки. Он невольно улыбнулся: путешествие начиналось в истинно русских традициях.Девица взгромоздилась на подножку автобуса, оттерев молодого шофера, попыталась пересчитать своих подопечных по головам, сбилась, попробовала снова, опять запуталась и, махнув рукой, принялась проверять состав группы по списку, выкрикивая фамилии раздраженно-плаксивым голосом. Сергей отметил про себя, что фамилия дамы в пляжной шляпе была Прохорова, а фамилия молодого человека с фигурой пляжного атлета не была упомянута вовсе, хотя он и оказался в автобусе раньше всех, небрежно отодвинув в сторону и девицу со списком, и загораживавшего проход водителя.В конце концов все разместились, багажные люки захлопнулись, список был зачитан еще раз, девица, обмахиваясь своими бумагами, обессиленно опустилась на сиденье с таким утомленным видом, словно только что разгрузила платформу со щебнем, и автобус тронулся. Свободный водитель немедленно включил видеомагнитофон, под потолком салона засветился экран телевизора, и Чак Норрис немедленно вмазал кому-то по зубам. Сергей Дорогин отвернулся от экрана и стал смотреть в окно, уделяя, впрочем, гораздо больше внимания красиво очерченному профилю Тамары Солодкиной, чем урбанистическому пейзажу, проплывавшему за тонированным стеклом. * * * Когда высокая корма туристского автобуса скрылась за поворотом, пожилой темнолицый мужчина с фигурой кадрового военного, сидевший на заднем сиденье большого черного джипа, неторопливо раскурил большую английскую трубку и негромко скомандовал:– Трогай.Водитель запустил двигатель, и тяжелый внедорожник, давно утративший свое изначальное предназначение и превратившийся в один из атрибутов богатства и престижа, мягко покатился вдоль улицы.– Покатили ребятки, – с облегчением сказал водитель.Хозяин ничего не ответил, но водитель, возивший его не первый год, понимал своего работодателя без слов, и теперь легко уловил в его молчании недовольство. Водителю были известны причины этого недовольства. За собой лично он никакой вины не видел, но попадать под раздачу ему не хотелось, и он тоже замолчал, внимательно следя за дорогой и скрупулезно выполняя правила движения.– Высадишь меня у метро, – нарушил молчание хозяин. – Машину отгони куда-нибудь за город и брось в лесу. Да отпечатки не забудь стереть!Вернешься на попутке, возьмешь в гараже «лексус» и приедешь в офис. Думаю, часов до трех обернешься.– Раньше, – сказал водитель. – Только зачем машину бросать? Нас же не видел никто!– А ты что же, и опрос свидетелей успел провести? – осведомился хозяин между двумя затяжками, и водитель тут же увял.– Извините, Владлен Михайлович, – негромко и вежливо, именно так, как любил хозяин, сказал он.– «Извините», – недовольно проворчал с заднего сиденья Владлен Михайлович. – В нашем деле, Дмитрий, извинения – пустой звук. Все должно быть учтено, предусмотрено и рассчитано до мелочей, и проколы здесь недопустимы. А то, что у нас вышло с этим участковым, – это не прокол, а вообще черт знает что. С самого утра все вверх ногами. Я уже начинаю подумывать, не зря ли я все это затеял.– Что затеяли-то, Владлен Михайлович? – спросил водитель, чтобы поддержать разговор, и немедленно испугался: вопрос явно был неуместный.Некоторое время Владлен Михайлович молчал, пыхтя трубкой, и от этого молчания по спине у водителя поползли холодные мурашки. «Рвануть бы от него подальше, – тоскливо подумал он. – Прямо на этом джипе и рвануть… Да что джип! Пешком бы убежал, если бы было куда. Так ведь от него не спрячешься. Из-под земли достанет и обратно закопает, но уже без головы…»– Есть хорошая английская пословица, – медленно, с расстановкой проговорил Владлен Михайлович. – Любопытство кошку сгубило. Надеюсь, комментировать ее не нужно?– Нет, – виновато пробормотал водитель.Спина у него затекла от напряжения, затылок окаменел. За три года работы на Владлена Михайловича он насмотрелся на любопытных «кошек» и «котов» так, что иному хватило бы на три жизни. Бывало всякое, и не всегда причиной несчастья становилось любопытство, но Владлен Михайлович всегда выходил сухим из воды. Хозяин не был ни профессиональным мокрушником, ни уголовным авторитетом, но бизнес, особенно большой бизнес, – вещь жесткая, порой непредсказуемая и весьма опасная. Склонный, как и все водители, к философствованиям, Дмитрий давно пришел к выводу, что телегу бизнеса нужно тащить собственным горбом только на первых порах, а потом она начинает катиться сама, все убыстряя ход и поддавая тебе под зад оглоблями, – только успевай перебирать ногами, чтобы не раздавила. А когда у тебя на пути оказывается препятствие, существует только два приемлемых выхода: его нужно либо перепрыгнуть, либо разнести в клочья, если хватит сил и умения. Владлен Михайлович был чересчур солидным мужчиной для того, чтобы прыгать, и всякий, кто вставал на его пути, очень скоро убеждался, что совершал роковую ошибку.«Да, – подумал Дмитрий, – подпрыгивать наш Владик не умеет. Зато когда он подает команду, прыгают все вокруг. Попробуй не прыгни…»– Ну, куда ты едешь? – со сдержанным раздражением спросил сзади Владлен Михайлович, и задумавшийся водитель сильно вздрогнул. – Тормози!Вот же оно, метро, неужели не видишь?Дмитрий поспешно свернул к обочине, сильно подрезав шедший в правом ряду «жигуленок». Водитель белой «шестерки» резко затормозил и раздраженно засигналил. Владлен Михайлович сдержанно вздохнул и что-то пробормотал, не вынимая изо рта гнутый мундштук своего роскошного «данхилла».Дмитрию показалось, что он расслышал слово «кретин», но уточнять ему не хотелось.Он остановил машину.– Нет, ты совершенно спятил, – в несвойственной ему манере заявил Владлен Михайлович. – Я же сказал: пропусти эту станцию. Здесь мы привлекли к себе слишком много внимания. Посмотри, сколько зевак. Ну, не стой, пошел вперед!Совершенно сбитый с толку водитель резко рванул с места и тут же надавил на тормоз, едва не проскочив перекресток на красный свет. Он почувствовал, что ладони у него сделались скользкими и липкими от пота.– Да что с тобой сегодня? – искренне удивился Владлен Михайлович. – Что ты суетишься, как чайник? Не хватало еще, чтобы гаишники привязались. Высади меня за углом и езжай в аптеку за валерьянкой. И что за день сегодня? – вполголоса закончил он, адресуя вопрос самому себе. – С ума все посходили…Дмитрий и сам не мог взять в толк, что с ним происходит. Дождавшись зеленого сигнала, он свернул за угол, проехал с полквартала и с облегчением остановился.– Извините, Владлен Михайлович, – повторил он. – Сам не знаю, что на меня нашло. Мент этот…– Ничего, – смягчаясь, сказал Владлен Михайлович. – Хуже было бы, если бы ты после этого насвистывал, как наш Павел.Человек – система сложная. – Он открыл дверцу и опустил на асфальт правую ногу. – Так ты все понял? Имей в виду, что самое позднее через час машина будет числиться в угоне. Так что постарайся по дороге ни во что не влипнуть. Все ясно?– Ясно, Владлен Михайлович, – понемногу отходя, сказал Дмитрий. – Все будет в полном порядке.– Я на тебя рассчитываю, – с нажимом произнес Владлен Михайлович и вышел из машины.Стоя на тротуаре, он проводил взглядом удаляющийся джип.– Неврастеник, – презрительно пробормотал Владлен Михайлович и неторопливо зашагал в сторону станции метро, которую они недавно миновали.Через полчаса он уже толкал тяжелую дубовую дверь, которая вела в офис туристического агентства «Москвичка», и вошел в вестибюль. Все здесь дышало старомодной солидностью и кондиционированной прохладой, от которой после уличного пекла по коже сразу побежали мурашки. Скучавший в вестибюле охранник, хотя и не подчинялся Владлену Михайловичу, поспешно поднялся со своего стула и вежливо поздоровался: так уж было здесь заведено, таким уж человеком был владелец и генеральный директор «Москвички», что даже те, кто не знал его вообще или знал только наполовину, испытывали инстинктивное желание встать перед ним навытяжку и разговаривать сдержанно, негромко и почтительно.В ответ на приветствие охранника Владлен Михайлович без улыбки, но вполне благожелательно кивнул головой и распахнул дверь офиса. Сидевшие за четырьмя компьютерами служащие вскочили как по команде: порядок здесь был военный. Хозяин усадил их жестом руки и без задержек проследовал в свой кабинет, по дороге сделав комплимент пожилой, хорошо ухоженной секретарше. Секретарша была именно такая, какой, по мнению Владлена Михайловича, и должна быть ближайшая помощница руководителя солидной фирмы: знающая, идеально вышколенная, неподкупная и много лет назад выбросившая из головы такие глупости, как секс и пустая болтовня, но в то же время внешне привлекательная.В свое время ему пришлось потратить немало денег, времени и личного обаяния, чтобы переманить Аглаю Викторовну из одного коммерческого банка. Это было ошибкой – через месяц банк все равно лопнул, а работодатели Аглаи Викторовны испарились, так что деньги, время и силы вполне можно было бы сэкономить, но Владлен Михайлович не жалел о затратах: престиж был дороже.Аглая Викторовна передала ему бумаги, нуждавшиеся в безотлагательном визировании. Фирма Владлена Михайловича действительно была солидной: помимо разветвленной сети агентств и солидных связей в мире туристического бизнеса, Владлен Михайлович располагал шестью речными прогулочными пароходами и даже одним морским судном, приписанным к Ильичевскому порту. Ему было чем гордиться: в фундаменте его благосостояния не имелось ни гроша партийных денег, и он не без оснований полагал, что заработал капитал своими собственными руками.
1 2 3 4 5 6 7