Об этом, наверное, смог бы что-нибудь рассказать Артем. Не зря ведь с ним такое приключилось после прилета из Москвы. Но Артем сейчас скорее всего находился в больнице, если не в морге, и переговорить с ним не было совершенно никакой возможности.
Поэтому Банде оставалось надеяться только на самого себя и действовать в одиночку. Но для этого надо было избавиться от этой ни в чем не повинной женщины, которая сидела сейчас рядом с ним в «фольксвагене».
– Пожалуй, тебе все-таки лучше выйти, – сказал Банда Марине, когда они остановились в очередной раз. – Иди, отдыхай.
– Выйти? – чуть ли не со слезами в голосе переспросила Марина.
– Да, – кивнул Александр, – выходи. Боюсь, скоро дело дойдет до стрельбы.
Она поняла, что на этот раз Банда говорит серьезно и придется подчиниться.
– А как же ты? – жалобным тоном, словно пытаясь побудить Банду изменить решение, сказала она. – Я ведь, если что, смогу сбегать позвонить, смогу хотя бы разыскать твоих друзей, они тебя выручат.
– А ты знаешь телефон, по которому нужно позвонить? – улыбнулся Бондарович краешком губ.
– Ты мне скажешь...
– А ты уверена в этом?
– До сих пор и ты доверял мне, и я доверяла тебе. Неужели ты думаешь, что я...
– Ты чудесная подруга, Марина, и именно поэтому я не хочу больше рисковать твоей жизнью.
– Но на улице уже так темно и опасно, – она с тревогой посмотрела в окно.
– Все равно там будет безопаснее, чем со мной, – покачал головой Банда. – Выходи... И спасибо тебе большое. Спасибо тебе за все...
– И не подумаю, – уже со злостью фыркнула женщина. Она вела себя так, будто разговор происходил за столиком в ресторане.
– Тогда хотя бы уступи мне место за рулем.
Марина с подозрением посмотрела на Банду:
– Ты хочешь от меня избавиться.
– Уступи место.
– Хорошо, – Марина попыталась перелезть через рычаг переключения передач.
– Выйди из машины и сделай это так, как делают все нормальные люди.
– Ха! Я выйду, а ты уедешь.
– Конечно.
– Не выйду ни за что, – она гордо вскинула голову, и Бондарович понял, что если бы у нее сейчас были с собой наручники, она приковала бы ими себя к рулю.
– Я обещаю тебе, что не уеду. Выйди и пересядь на мое место.
Марина плутовато посмотрела на Александра и с сомнением приложила палец к щеке.
– Не врешь?
Такая недоверчивость развеселила Бондаровича:
– Не вру, женщинам я не вру... Почти никогда не вру. Они этого не стоят.
– Успокоил, называется, – голос Марины от злости сделался грубоватым.
– Раз, два... – Бондарович принялся загибать пальцы на правой руке.
– Ну смотри, я тебе поверила, – Марина нехотя открыла дверцу и, скользя рукой по капоту и покачивая бедрами, обошла машину.
– Фашистка ты переодетая, – бросил Бондарович, пересаживаясь за руль.
– А ты кто? Партизан?
– Почти угадала.
Она сидела теперь уже справа от него с незажженной сигаретой в руке. Банда потянулся, чтобы поднести ей зажигалку, и в этот момент Марина воскликнула:
– Смотри!.. Они уже едут! Скорее! Скорее! Догоняй их!..

Глава 10

Артем Прищепов чувствовал себя довольно неважно, хоть и пришел в себя. Ему сейчас было не до смеха. Давать показания дежурному милиционеру он отказался еще до того, как окончательно потерял сознание, сославшись на плохое самочувствие. Это он помнил. Никто особо и не настаивал. Прищепов подумал, что вряд ли и впредь к нему будут приставать с расспросами. Никому не хочется заниматься чужими проблемами. Молчи сам, промолчат и другие. Связь между двумя покушениями на его жизнь для Артема была настолько очевидной, что даже не подлежала обдумыванию. Он-то не знал, что почти о каждом их шаге Банда докладывает ФСБ, поэтому и боялся вовлечения в разборки властей. Артем лежал на койке и постепенно, очень медленно приходил в себя. Теперь возле него уже не было той толчеи и давки, как сразу же после скандального происшествия, когда большинству персонала почему-то захотелось лично увидеть пострадавшего.
Кроме самого Артема в помещении еще находился врач, который сидел за своим столом и что-то читал.
Когда Артем открыл глаза и пошевелился, врач сразу же захлопнул книгу, поднялся и подошел к нему.
Увидев врача, Артем неловко улыбнулся, словно ему было стыдно за весь тот переполох, который он здесь устроил. Впрочем, он и в самом деле стыдился, только не переполоха в медпункте – об этом он сейчас вообще не думал, – а того, что он дал этому черноволосому парню с дурацкой надписью на куртке так легко переиграть себя. До этого он позволил то же самое проделать с ним и Адвокату. Для самоуспокоения Прищепов решил, что Рахмет не имеет отношения к проделкам на загородной дороге.
– Ну как вы? – склонился над ним доктор. – Как самочувствие?
– Я в порядке? – неловко улыбнулся Артем:
– У меня ничего серьезного?
– Да, – кивнул доктор, – вы живы. А почему, собственно говоря, вы не хотели говорить с милицией? Я, извините, этого не понимаю.
– Да так...
– Не знаю, правильно я поступил или нет, – покачал головой доктор, – но и я не стал с ними говорить насчет одной вещи.
– Какой? – Прищепов насторожился.
– Стеклянной...
– Не понимаю.
Доктор наклонился к Артему, долго смотрел ему в глаза, затем пробормотал, обращаясь к самому себе:
– По-моему, не врет.
Он взял со стола и протянул Артему на ладони пустую ампулу и использованный одноразовый шприц.
Прищепов приподнялся, но прочитать, что написано на ампуле, он не смог – надпись была слегка затерта.
– Что это?
– Я нашел это у вас в кармане.
– Что там было? – спросил Артем.
– Где? – не понял врач.
– В ампуле.
– Ах, в ампуле, – засмеялся врач. – А я думал, вы знаете.
– Нет, не знаю.
– Нельзя так бездумно обращаться с лекарствами, – наставительно сказал врач. Он явно очень хотел прочитать Артему длинную лекцию о том, как с ними нужно обращаться, но Артем не позволил ему сделать это. С него в избытке хватало и тех наставлений, которые он в душе читал себе сам.
– Что там все-таки было, доктор? – настойчиво повторил он.
Доктор удивленно посмотрел на него, покачал головой, но все-таки ответил:
– Там был оксибутират натрия.
– Что?
Доктор опять покачал головой:
– Пользовались, а не знаете.
– Что это? – Артем уже готов был вскочить и растерзать доктора на месте, но руки и ноги пока еще очень плохо слушались его.
– Это сильнодействующее снотворное, – спокойно сказал доктор, – некоторые чудаки перед полетом принимают... Которые летать боятся.
Так вот в чем было дело! Конечно, Артем мог объяснить доктору, что это вовсе не его препарат и он принял его не сам. Его просто-напросто хотели этим препаратом убить. Но Артем решил ничего не объяснять. Доктор обязательно сообщил бы в милицию, а чужое вмешательство Артему было совершенно ни к чему. У него и так хлопот хватало.
– Доктор, – стараясь говорить спокойно, попытался объяснить он, – да, я боюсь полетов. Но, клянусь вам, я не знал, что там.
Эта бредовая фраза не оказала на доктора необходимого воздействия.
– Зачем теперь врать? – спросил он. – Я же осмотрел вашу руку. Наркоман кололся бы чуть ли не каждый день, а у вас оба сгиба чистые. Один только укол. Вам повезло, что игла прошла мимо вены.
– В моем состоянии, доктор, трудно реагировать адекватно.
– Вот так бы сразу, – кивнул врач. – Это слишком сильное снотворное, чтобы его можно было использовать для таких целей. Очень сильное. Оно вводится внутривенно и только в больничных условиях.
– А от него можно умереть? – осторожно спросил Артем.
– Умереть в принципе можно от любого снотворного, – ответил врач, – все дело в дозе. Понимаете? С этим нельзя шутить.
– А в этой ампуле?
– В этой ампуле? – доктор вернулся к столу и принялся рассматривать ампулу, которую Прищепов отдал ему.
– Какая там доза была? – настойчиво спрашивал Артем. – Хватило бы ее, чтобы умереть?
Врач удивленно посмотрел на него и осуждающе покачал головой.
– Нет. И нескольких ампул не хватило бы. Чтобы умереть, нужно больше.
– Это точно?
– Ну-у, доза, конечно, крепкая! Очень крепкая!
Вы были как сомнамбула.
– А что со мной стало бы потом? – спросил Артем, волнуясь все сильнее и сильнее.
– Вы уснули бы, крепко-крепко.
– А я ведь... – Артем хотел сказать, что уже чувствовал приближение смерти, но не успел.
– А вы и уснули, – развел руками врач. – Вы что, не заметили разве?
Артем с удивлением посмотрел на него, повертел головой и спросил:
– Так что, я спал?
– Да, – кивнул доктор, – сейчас ночь. Сейчас поздняя ночь.
– Что?! – подскочил на койке Артем. – И я все еще в аэропорту?
– В каком аэропорту? – усмехнулся врач. – Вы в больнице.
– В больнице? – изумленно переспросил Артем. – Что-то не похоже на больницу И я в своей одежде.
– А что с вами было делать? – развел руками врач. – Привозят, понимаешь, человека, травма несерьезная. Я нахожу у него в кармане ампулу, шприц. Другой решил бы, что вы наркоман. Куда вас было девать, скажите на милость? У нас и на больных мест не хватает.
– Так я в полном порядке? – не поверил своим ушам Артем. – Я и сотрясения не получил?
– Да. И находитесь вы в моем служебном кабинете. В это время я обычно сплю, если не случается чего-нибудь экстраординарного.
– Из милиции люди обо мне ничего не говорили?
– У вас и с милицией проблемы?
– Они не обещали наведаться завтра?
– Они не придут. Говорю вам это по своему опыту.
Артем подавленно замолчал. Он понял, что отделался довольно легко. Уже во второй раз за последние дни жизнь его висела на волоске. Его не пытались убить в аэропорту. Скорее всего его, бесчувственного, собирались потом перевезти в другое место. Прищепов тихо выругался.
– Вы что-то сказали?
– Да так, это я про себя. Если я правильно понял, то вы не имеете ничего против, если я уйду?
– Я буду даже доволен. Но вам лучше дождаться утра. Караулить вас не входит в мои служебные обязанности.
– Неприятностей у вас не будет? – поинтересовался Прищепов.
– Будут, но не из-за вас.
– Мне нужно позвонить.
Врач вздохнул, объяснил:
– У нас в больнице запрещено пользоваться телефоном для личных нужд. Денег и на лекарства не хватает – Возьмите, – Прищепов вытащил из кармана деньги и, не считая, положил их на тумбочку.
– Звоните, потом придумаю, как их оприходовать.
Артем пересел к столу, придвинул к себе телефонный аппарат. Сперва он хотел попросить врача выйти, но понял – наглость должна иметь предел.
Первым делом он набрал номер, по которому можно было связаться с Бандой. Никто ему не отвечал.
«Спит, наверное, – поспешил успокоить себя Артем, – свяжусь с ним попозже». Он уже хотел распрощаться с доктором, когда вспомнил о своем нереализованном намерении встретиться к Москве с Машей, своей возлюбленной. Встреча не удалась, но можно было хотя бы позвонить, раз уж деньги уплачены.
Поскольку была ночь, ждать Артему пришлось довольно долго, но он терпеливо держал трубку возле уха, вслушиваясь в длинные гудки. Наконец на другом конце провода трубку все-таки сняли и заспанный девичий голос поинтересовался:
– Кто там?
Маша говорила так, будто Артем стоял за дверью.
– Это я, Машенька, узнаешь? – ответил Артем сладким голосом.
– Нет, – раздраженно ответила девушка, – позвоните утром, пожалуйста.
– Это я, – повторил Артем еще более сладко, – не узнала, что ли?
Он не мог поверить в то, что его не узнают, но потом сообразил, что Маша попросту лукавит.
– Кто – "я"? – теперь Артем уже слышал в ее голосе издевку.
– Угадай.
– Не могу, – ответила она. Артем заметил, что сонливость из ее голоса исчезла окончательно, а раздражение сменилось ласковой интонацией. – Кто ты?
– Я – Артем, – ответил Прищепов, – я думал, ты меня сразу узнаешь.
– Ой, Артем, извини, но недавно я обозналась по телефону, – все потому, что ты давно не появлялся. Я такого наговорила в трубку одному идиоту, а он слушал, развесив уши! – Девушка на другом конце провода даже захлопала в ладоши. – Где же ты пропадаешь, родненький мой?
– В разных местах, – уклончиво ответил он, – везде понемногу.
– А сейчас где?
– Сейчас? – Артем задумался, оглядывая стеклянные шкафы с хирургическими инструментами, и наконец ответил: – Сейчас я на море.
– На море! Как здорово! – Артем услышал, что Маша опять захлопала в ладоши, и вздохнул.
«Как она только умудряется держать трубку и хлопать одновременно?» – Артем до глубины души ненавидел патетику, а от этой девушки патетикой так и несло. Потому-то Артем и стал встречаться с ней не так часто, как раньше. Впрочем, походило на то, что Машенька этого до сих пор не заметила.
– Да-да, я на Черном море, в Крыму, – повторил Артем, – загораю, купаюсь, отдыхаю.
– Так ты хочешь, чтобы я приехала к тебе? – восторженно спросила Маша. – Ты даже не представляешь, как это здорово, милый. Можно мне приехать?
Затем она насторожилась:
– Ты там один?
– Нет, – Прищепову хотелось немного позлить ее.
– Да?.. – ликование сменилось унынием.
– С другом. Помнишь, я знакомил тебя с ним? Александр Бондарович. Мы теперь работаем вместе.
– Он мне понравился. Я не помешаю, если приеду? Правда, у меня нет сейчас денег. Хватит только на билет туда, но ты же сможешь оплатить мне все остальное? Только пару дней, мне на работе больше не дадут.
– Не знаю, – замялся Прищепов, не желая выдавать истинных причин, по которым он не хотел приезда Маши. – Мы с Александром работаем вместе, и я должен прежде посоветоваться с ним.
– А я про твоего друга кое-что знаю, – засмеялась Маша.
– И что же?
– Я взяла его медицинскую карточку в нашем центре, – тут она понизила голос. – Странная какая-то карточка. Не такая, как у других. Я там пару документов отыскала – интересные, не нашей клиникой выписаны.
– Какие документы?
– Потом расскажу, когда увидимся. И еще, чуть не забыла сказать. Ты Александру передай: кто-то его карточкой интересовался, не из врачей. Пришел, назвался Бондаровичем, взял талон к врачу, на приеме не был, в конце дня карточку на подоконнике нашли.
– Ты ее выдавала?
– Нет, сменщица. Она и вспомнила об этом, когда я принялась карточку читать.
– Странно... – пробормотал Прищепов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46