– Дженни бросилась к матери и прижалась лицом к ее груди.
– Дорогая, все меняется. Ты сейчас в том возрасте, когда все только начинается. Я понимаю, это может пугать. И мне очень жаль, что так получилось с Томом…
Дженни замотала головой. Они с матерью не раз говорили о переходном возрасте, и Дженни тайно гордилась тем, как хорошо она с ним справляется. У нее уже все было распланировано: закончить школу вместе с Томом, поступить в колледж вместе с Томом, а потом, в прекрасном будущем, – выйти замуж за Тома, сделать карьеру, совершить кругосветное путешествие. А после путешествия родить детей. Мальчика и девочку.
Она победила переходный возраст и знала все его проблемы. До последнего момента. Теперь ее прекрасное распланированное будущее разваливалось на части.
– Дженни, Дженни, ты что-то скрываешь от нас? – обеспокоенно спросила мать. – Например, о Заке. Тетя Лили очень обеспокоена. Она говорит, он странно ведет себя. Даже потерял интерес к фотографии…
Дженни вздрогнула.
– Что значит «странно»?
– Конечно, мы знаем, что Зак не причинял вреда Саммер… Но эту странную историю придумал именно он. А вы поверили в нее, потому что хотели защитить его. Не так ли?
«Вот что они думают», – ужаснулась Дженни.
– Нет, – резко произнесла она. – Во-первых, никто не придумывал никаких историй.
Хотя миссис Торнтон продолжала внимательно смотреть на дочь, Дженни почувствовала равнодушие в ее взгляде. Так выглядят взрослые, когда слушают, но не слышат своих детей. Они верят, потому что это их дети, но они не могут воспринять детские слова как истину. Этот взгляд выражал сочувствие, но не понимание.
– Никто ничего не придумывал, – повторила Дженни настойчиво, но вдруг поняла, что не в силах что-то доказывать. – Послушай, честно говоря, я не хочу есть.
Она направилась в гостиную, где Джоуи играл в видеоигру. Неожиданно зазвонил телефон.
Дженни автоматически сняла трубку.
– Алло?
– Сш-сш-сш-сш-сш-сш-сш-сш-ссш-сш.
Холодок пробежал у нее по спине. На фоне шума возник шепот:
– И… сш-сш-сш-с…
– Джоуи, выключи телевизор!
Шепот зазвучал громче, и Дженни вспомнила послание, о котором говорила медиум. «Исчезновение».
– Ис-с-с-щ-щ-щ-ние, – прошептал голос.
– Кто это? – Дженни прижала ухо к трубке.
Она вдруг почувствовала, что не боится, а сердится. Она представила крашеную блондинку-медиума на другом конце. Но голос явно принадлежал мужчине. Слово звучало как «исчезновение», но…
В трубке раздались короткие гудки. Разговор прервался.
– Что такое? – спросила мама, появляясь в гостиной. – Кто-то звонил?
– Ты слышала звонок?
– Из-за телевизора я ничего не слышала. Дженни, в чем дело? Ты побледнела.
– Все в порядке. – Ей не хотелось говорить о звонке с матерью, не хотелось выслушивать вопросы. – Я просто устала, – сказала она и отправилась в свою комнату.
Упав на кровать, Дженни окинула взглядом комнату. Привычный вид успокаивал и создавал иллюзию безопасности. Майкл всегда говорил, что эта комната похожа на сад. На обоях был рисунок из розовых и голубых роз, повсюду стояли корзины с шелковыми цветами, а подоконник украшали горшки с цветущими петуньями и алиссумом.
Но Дженни почувствовала себя чужой в привычном окружении, словно комната ей больше не принадлежала. Лежа на кровати, она прислушивалась к звукам дома. Телевизор замолчал, раздался плеск воды в ванной. Джоуи готовился ко сну. Хлопали двери, слышались голоса родителей. Вскоре все смолкло. Дженни продолжала лежать без сна. Она не могла расслабиться. Неожиданно ей захотелось сделать что-то, что помогло бы очиститься. Ритуал самоочищения.
Она подошла к двери, осторожно повернула ручку, вышла в темный коридор и прислушалась. Тишина. Дженни открыла стенной шкаф и достала полотенце. После этого распахнула стеклянную дверь, ведущую к бассейну.
Луна освещала внутренний двор. Дженни посмотрела на окно родительской спальни. Шторы опущены. Густые заросли олеандров полностью закрывают бассейн. Ее никто не увидит. Она включила подсветку. Магическое зрелище. Из темного, зловещего омута бассейн превратился в сверкающий изумрудными огнями водоем.
Дженни вздохнула. Она не спеша разделась и, сев на край бассейна, опустила ноги в прохладную воду, потом медленно соскользнула с бортика.
Поначалу вода показалась ей слишком холодной. Дженни легла на спину, широко раскинула руки. Высоко в небе сияла серебристая луна. Бесстрастное светило было так же далеко от земли, как Дженни – от привычных переживаний.
«Что делать человеку, – думала она, покачиваясь на воде – который продал душу дьяволу?»
Именно так и было. Она позволила Джулиану надеть ей на палец кольцо. Золотое кольцо с гравировкой: «Все отвергаю – тебя выбираю».
Магические слова были выгравированы на внутренней стороне кольца. Они касались ее кожи и связывали клятвой.
Вернувшись из Сумеречного мира, Дженни положила кольцо в коробку из-под игры. В ту самую коробку, которую украли Слаг и Пи-Си. Теперь она пожалела об этом. Было бы лучше расплавить кольцо или расплющить его молотком.
Вода струилась между пальцами, нежно ласкала кожу. В последние дни чувства Дженни обострились. Ночной воздух казался более ароматным, шерстка ее кошки – чересчур нежной на ощупь. Она стала замечать различные тонкости и детали, на которые прежде не обращала внимания.
Время, проведенное с Джулианом, открыло для нее мир с новой точки зрения. Она стала воспринимать его чувственность, его сиюминутность. Может быть, именно это имели в виду те, кто утверждал, что она изменилась.
Или она всегда была другой, потому что стала избранной? Джулиан избрал ее, влюбился в нее и наблюдал за ней с тех пор, когда она была еще пятилетней девочкой.
Потому что когда ей было пять лет, она раскрыла секрет руны, вырезанной на двери за шкафом в подвале ее дедушки. Символ Наутиз, руны лишения свободы, удержания.
То, что произошло тогда, было вполне естественным. Если ребенок оставлен один в доме, где недавно с привычного места сдвинули книжный шкаф, а за ним оказалась тайная дверь, чего ожидать от ребенка? Разве детское любопытство способно причинить вред?
Нет, если ваш дедушка – обычный пожилой человек, обожающий копаться в саду. Если же ваш дедушка увлекается черной магией, если он умеет вызывать духов и даже заключать их под стражу… Тогда, если вы откроете дверь, удерживающую их взаперти…
Последствия могут оказаться непредсказуемыми.
Маленькая Дженни открыла ту дверь и увидела водоворот льда и теней, из которого на нее смотрели глаза.
Темные глаза, насмешливые, жестокие, внимательные. Глаза, древние как мир. Глаза сумеречных людей.
В разные времена их называли по-разному, по суть от этого не менялась. Они наблюдали за обычными людьми из тени и иногда уводили их в свой мир.
Дженни запомнилось выражение голода в тех глазах. Злоба, сила и голод.
«Им нравится впиваться в тебя зубами, – говорил Джулиан Ди. – Всем моим предкам, которые облизывают губы и обсасывают кости».
Неожиданно вода стала холоднее. Дженни подплыла к лестнице и, дрожа от озноба, вылезла из бассейна.
Вернувшись в комнату, она растирала себя полотенцем, пока не согрелась. Затем надела футболку и залезла под одеяло. Глаза Сумеречного Человека преследовали ее до тех пор, пока усталость не взяла верх.
Дженни проснулась от телефонного звонка. За окном было темно. Часы показывали половину четвертого утра. Телефон продолжал звонить. Звук был очень громким.
Родители уже должны были проснуться и снять трубку. Дженни ждала. Телефон продолжал звонить.
Кто-то же должен взять трубку! Даже Джоуи не смог бы спать при таком шуме. Звонки прорезали тишину дома, словно молнии темноту.
По коже Дженни побежали мурашки. Она поймала себя на том, что считает звонки. Девять, десять, одиннадцать, двенадцать.
Может быть, это Ди или Майкл обнаружили что-то важное?
Чувствуя, как колотится сердце, Дженни взяла трубку.
– Ис… ние, – прошептал кто-то.
Дженни замерла.
– Ис… ние…
Какофония звуков ворвалась в ее ухо. Дженни могла разобрать только некоторые из них: «и», словно игла, потом «сш-сш-сш-с». Теперь ей уже не казалось, что это слово «исчезновение».
Она хотела что-то сказать, но не смогла.
– Ис… ние…
«Искушение? Нет, но похоже. Ис… щение. О господи, господи, господи…»
Ее охватил ужас, от которого волосы встали дыбом. Она почувствовала, как по щекам катятся слезы. Она услышала то слово, которое произносил голос. Она знала это слово.
Не «исчезновение», а нечто гораздо худшее. Странный, чужой голос произносил: «Истощение».
Истощение!
Дженни схватила телефонный аппарат и бросила его через всю комнату. По ее телу пробежала волна возбуждения. Истощение. Истощение. Глаза в шкафу. Сумеречный Человек.
Эти злые, голодные глаза…
«Это для того, чтобы съесть тебя…»
Глава 6
– Это была та женщина-медиум, – уверенно заявила Ди. – Мне показалось, что вместе с волосами она вытравила остатки мозгов.
– Нет, – возразил Майкл. – Ты знаешь, что это на самом деле? – Дженни показалось, что он шутит, но его глаза были абсолютно серьезными. – Это накопившаяся усталость. Усталость от борьбы. Мы пережили сильный стресс и теперь видим и слышим то, чего нет.
Разговор происходил на следующий день. Они сидели на холме возле парковки. Все, кроме Тома. Дженни удивилась, когда Зак присоединился к ним. После того что она сказала ему днем раньше, он вполне мог отказаться от их общества. Но он сидел на своем привычном месте и был занят ланчем.
У Дженни пропал аппетит.
– Звонки не были галлюцинацией, – сказала она, стараясь не выдать свое волнение. – Согласна, прошлой ночью это мог быть сон. Мой крик разбудил родителей, и они утверждали, что не слышали звонков. Но я не спала. Майкл, я не спала.
– Нет-нет, я не говорил, что телефонные звонки нереальны. Телефон звонил, и, возможно, кто-то нашептывал тебе слова. Или это помехи на линии, но твое воображение восприняло их как членораздельные звуки. Ты не слышала в них «исчезновение», пока медиум не произнесла это слово. Разве не так?
– Да, – с неохотой согласилась Дженни. – На ярком майском солнце ужас прошлой ночи казался менее реальным. – Но это не происходило в моем воображении. Впервые я услышала звонок телефона в школе. Вчера я смогла разобрать слово. Не «исчезновение», а «истощение». Именно это слово отражает тот голод, который я видела в глазах.
– Вот потому ты и вообразила именно это, – запальчиво воскликнул Майкл. – Вернее, вообразила – не совсем то, что я имею в виду. Понимаешь, твой мозг – это своего рода моделирующая система. Она получает сигнал от органов чувств и создает на его основе наиболее подходящую модель. В состоянии стресса любой импульс, например шум в телефонной трубке, превращается в ложную модель. Твой мозг услышал то, чего не было. Но это кажется реальным, потому что оно было реально. Для твоего мозга.
Ди нахмурилась: ей совершенно не нравилась мысль о том, что нельзя полагаться на собственный разум.
– Да, но тогда получается, что это нереально.
– Реально, как и любая модель, созданная твоим мозгом. Вчера я делал домашнее задание, и в моей голове возникла модель кофейного столика. Я вообразил прямоугольник из досок. Но если бы я был в состоянии сильного стресса, перед моими глазами возникла бы крышка гроба. Особенно если бы я спал или накануне думал о гробах. Понимаешь?
Дженни поняла. По крайней мере ей показалось, что она поняла.
– Но гроб не был бы реальностью, – возразила Ди.
– А как я мог узнать об этом?
– Очень просто. Дотронуться до него…
– Осязание – всего лишь одно из чувств. Его тоже можно обмануть. Нет, хорошая модель не выдаст, что она нереальна, – сказал Майкл.
«Это разумно, – подумала Дженни. – То же самое справедливо в отношении собаки. Я шарахалась от тени, потому что была напугана совсем другим».
Она села на траву и глубоко вздохнула. На душе стало немного легче. Теперь она могла думать о других вещах. Например, о Томе. Пока он не будет вместе с ними, все будет идти кувырком.
– Вчера мы обошли половину улиц, – говорила Ди, – но ничего не нашли…
– Я натер мозоли, – вставил Майкл.
– Если я и дальше буду прогуливать занятия по кунг-фу, то не выиграю соревнования, – закончила Ди.
– Ты думаешь, что только у тебя проблемы? – фыркнула Одри. – Утром я обнаружила глубокие царапины на крыше моей машины. Папа убьет меня, когда увидит. – Она рассказала о том, как за ней и Дженни гналась собака.
Майкл возбужденно взмахнул рукой:
– Видишь! Еще одна модель.
Но Одри лишь скептически взглянула на него. Ее внимание тут же переключилось на Дженни.
– Дженни, – сказала она, – что с тобой?
Все уставились на нее.
Дженни чувствовала, что у нее дрожат губы.
– Дело в том, что я и Том… Мы поссорились… – Она пожала плечами. – То есть теперь я не знаю, вместе мы или нет.
Они смотрели на нее так, словно она объявила о конце света.
Майкл присвистнул и взъерошил волосы. Обычно презирающая романтику Ди сочувственно положила руку на плечо Дженни. Одри нахмурилась. Зак покачал головой, в его серых глазах мелькнули ледяные искры.
Первой пришла в себя Одри.
– Не переживай, дорогая, – сказала она, вертя в руках солнцезащитные очки. – Это не навсегда. Тому нужна встряска. Парням надо время от времени указывать их место, – добавила она, бросая уничижительный взгляд на Майкла.
– Нет, это была не просто ссора. Все произошло из-за него, из-за Джулиана. Том думает, что я принадлежу Джулиану. Как в старом фильме ужасов. Невеста дьявола. Он думает, что потерял меня, и не считает нужным бороться.
Она рассказала им все. Одри внимательно выслушала ее, после чего лукаво улыбнулась и сказала:
– Значит, нужно принимать суровые меры. У меня есть идея.
– Какая?
Одри кивнула в сторону здания школы.
Там на стене висел огромный плакат «Добро пожаловать на полуночный бал-маскарад".
– Вуаля!
– Вуаля? – недоуменно переспросила Дженни.
– Бал. Брайан Деттлингер. Вчерашнее приглашение. Помнишь?
– Да, но…
– Ты сказала, что Том не хочет соперничать с демоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17