Просто стояла бы и смотрела, как он сгорает заживо или тонет?У Келлер дрогнуло сердце. Она резко вскинула подбородок и заявила:– Вот именно. Если бы ради его спасения мне пришлось рисковать собственной жизнью, я бы не двинулась с места.Гален уверенно возразил:– Нет. Ты лжешь. Я видел тебя в минуту опасности. Вчера ночью я говорил с Ниссой и Уинни. И потом, я читал твои мысли. Для тебя это не просто работа. Ты берешься за нее потому, что считаешь такую работу необходимой и правильной. И ты… – Он помедлил, подбирая слова, а потом многозначительно произнес: – Ты – воплощенное благородство.«А ты – сумасшедший», – мысленно отозвалась Келлер.Ей не терпелось выйти из комнаты. Тяжесть на сердце сменилась страшной слабостью, охватившей все тело. И хотя Келлер понимала, что Гален несет явную чушь, не слушать его она не могла.– Ты всегда носишь маску, – продолжал Гален, – но на самом деле ты отважна, благородна и добропорядочна. У тебя есть собственный кодекс чести, который ты никогда не нарушаешь. Об этом известно каждому, кто знаком с тобой. Неужели ты не знаешь, как относятся к тебе члены твоей команды? Видела бы ты их лица – и даже лицо Илианы, – когда они подумали, что ты погибла под обломками дома! Твоя душа чиста и пряма, как меч, ты благороднее всех, с кем мне доводилось встречаться.Его глаза приобрели оттенок первых весенних листьев, просвеченных солнцем. Будучи хищницей, Келлер редко обращала внимание на цветы и другую растительность, но теперь вдруг вспомнила строчку из стихотворения: «И первой зелени янтарь…» Так вот о каком цвете писал поэт!В таких глазах было немудрено утонуть.Гален взял ее за руки. Он не мог удержаться от прикосновения, словно боялся навсегда потерять ее.– Тебе жилось несладко. Ты заслуживаешь награды, теперь в твоей жизни должно быть много хорошего. Как бы я хотел… – Он замолчал, по его лицу прошла дрожь.«Нет, – мысленно возразила Келлер. – Я не позволю тебе сделать меня слабой. Не стану слушать твою ложь».Но суть была в том, что Гален не лгал. Он принадлежал к тем глупцам-идеалистам, которые говорят то, во что свято верят. Келлер не следовало бы выяснять, каковы его убеждения, но она ничего не могла с собой поделать. Она хотела их узнать.Гален уже молча глядел на нее. В его блестящих глазах застыли слезы.Что-то изменилось в Келлер и вокруг нее.Поначалу она не могла понять, что происходит, осознавала лишь, что теряет себя. Лишается своей брони, жесткости, всего, что необходимо ей, чтобы выжить. Что-то внутри у нее таяло, и душа ее тянулась к Галену.Она попыталась взять себя в руки, но тщетно. Обратного пути уже не было.Келлер чувствовала, что куда-то падает, но ей было уже все равно…Кто-то подхватил ее. Она знала тепло этих рук и уже не боялась их. Наоборот, она опиралась на них, позволяя Галену поддерживать ее обмякшее тело.Как тепло…В одно мгновение Келлер захватил вихрь чувств. Наверное, от избытка тепла ее начала бить дрожь.Но это не было ознобом. Ощущение новое, незнакомое и неназываемое – наслаждение. Но только гораздо сильнее и ярче.Именно в этот момент между ними проскочила искра, соединив их души. За ней последовала ошеломляющая вспышка взаимопроникновения.У Келлер чуть не разорвалось сердце. Это ты , – звучал у нее в голове голос – тот самый голос, который она слышала вчера, в минуты схватки с драконом. Он наполнил ее радостным удивлением. – Эта ты… Та самая, которую я искал. Ты – единственная…Келлер больше не хотелось возражать – она желала только бесконечно слушать Галена. Казалось, она вдруг увидела прямо перед собой заветную мечту. Человека, которого она чувствовала, как самое себя. Я знаю тебя, – отозвался голос Галена в ее голове. – Мы так похожи… Нет, – подумала Келлер, но протест прозвучал довольно слабо.Цепляться за злость и ненависть казалось ей теперь бессмысленным занятием. Мы принадлежим друг другу , – просто объяснил Гален. – Вот так. Теплые волны… Келлер воспринимала его любовь как яркий свет, льющийся на нее, и больше не могла сопротивляться.Она обняла Галена. Слегка повернула голову, и, поскольку они были почти одинакового роста, их губы оказались совсем рядом.Поцелуй был трепетным, блаженным и сладостным.После бесконечного плавного парения в золотистой дымке Келлер вдруг вздрогнула от неожиданных мыслей: Есть что-то, что я должна помнить… Я люблю тебя , – ответил Гален. Да, но я о чем-то забыла… Мы вместе, – напомнил он. – Я не хочу, чтобы ты думала о чем-то еще. И на этот раз он сказал правду. Келлер была согласна с ним. Кто бы смог добровольно отказаться от этого тепла, близости и тихой радости?Но они о чем-то говорили – целая вечность прошла с тех пор, тогда она еще была одна. Келлер вспомнила, что в той жизни что-то безмерно печалило ее. Я не позволю тебе печалиться. И ты больше не будешь одна , – возразил он молча.Гален провел по ее волосам кончиками пальцев. Только и всего, но этот жест чуть не лишил Келлер способности мыслить.Однако этого не произошло. Одна… Теперь я вспомнила. Записка ее матери. «Ты всегда будешь одна». Кольцо рук Галена сжалось. Не смей! Не думай об этом. Мы вместе. Я люблю тебя… Нет!.. Келлер резко вырвалась из его объятий. И обнаружила, что они все еще стоят посреди библиотеки. Посмотрела на Галена в упор. Он выглядел изумленным, потрясенным, словно его силой вышвырнули из прекрасного сна.– Келлер…– Нет! – выпалила она. – Не прикасайся!– Не буду. Но уйти я тебе не позволю. Ведь я люблю тебя.– Любовь – это слабость, – отрезала Келлер. Заметив на полу оброненную записку матери, она подхватила ее. – А меня никто не заставит стать сентиментальной и слабой! Никто!Уже за дверью она стала искать себе оправдание: Гален не вправе любить ее. Это немыслимо. Ему предначертано жениться на колдунье.От этого зависит судьба всего мира. Глава 8 Келлер хотелось проверить защиту дома, но она понимала, что это ни к чему. К тому же она была недостаточно чувствительна к энергии колдуний. Защиту установила бабушка Харман вместе с Уинни, а на их опыт можно положиться.Защита была устроена так, что в дом могли проникнуть только члены семьи Доминик и обычные люди. Но всем обитателям Царства Ночи доступ внутрь был закрыт – кроме Ниссы, Уинни, Келлер и Галена. Келлер мрачно усмехнулась, сообразив, что если какие-нибудь дальние родственники матери Илианы явятся в гости, их ждет сюрприз. Незримая стена помешает им шагнуть через порог.До тех пор, пока защиту не разрушит кто-нибудь изнутри, дом будет надежнее и безопаснее, чем Форт-Нокс.Келлер узнала, что бабушка Харман уехала на лимузине. Ночью кто-то заменил его неприметным «фордом», припаркованным у бордюра. Ключи в конверте бросили в почтовый ящик вместе с планом школы, в которой училась Илиана.Агенты Рассветного Круга знали свое дело.– Я не успела привести себя в порядок, – жаловалась Илиана, пока Нисса тащила ее к машине. – Прическа не закончена!– Ты выглядишь бесподобно, – заверила ее Уинни.Уинни сказала правду. Серебристые, струящиеся водопадом волосы Илианы не нуждались в парикмахерских услугах. Они были прекрасны в любом виде – зачесанные вверх, заплетенные в косу, заколотые в пучок или распущенные.«По-моему, этой маленькой дурочке незачем даже их расчесывать, – подумала Келлер. – Такие шелковистые волосы не путаются».– И я забыла шарф…– Вот он. – Келлер набросила шарф на шею Илианы.Шарф был нелепым, бархатным, тусклого цвета с металлическим отливом и шестидюймовой бахромой. Он не согревал, а служил украшением.Илиана чуть не задохнулась, когда Келлер несколько раз туго обмотала шарф вокруг ее шеи.– С чего это ты нынче такая агрессивная? – спросила Уинни, помогая задыхающейся Илиане ослабить шарф.– Боюсь, как бы не опоздать, – коротко отозвалась Келлер, чувствуя на себе подозрительный взгляд Ниссы.Гален вышел из дома последним. Келлер успела заметить, что он бледен и серьезен, и тут же отвела глаза. На пороге появилась мать Илианы с малышом на руках.– Попрощайся с друзьями сестренки. Скажи им «пока».– Ке-е! – позвал малыш. – Ke-e!– Помаши ему, – шепотом подсказала Уинфрит.Келлер стиснула зубы. Она неловко помахала рукой, продолжая настороженно озираться по сторонам в поисках опасности. Малыш протянул к ней ручонки:– Каи-ая!– Пора удирать отсюда! – Келлер почти втолкнула Илиану на заднее сиденье.Нисса села за руль, Гален – рядом с ней. Уинни обежала вокруг машины и примостилась по другую сторону от Илианы.Пока автомобиль выезжал на дорогу, Келлер впервые увидела дом снаружи. Он оказался красивым двухэтажным особняком в постколониальном стиле, с мансардой, обшит белой вагонкой. Вдоль тихой улицы в два ряда росли кусты кизила, которые, наверное, особенно красивы в пору цветения. Жители таких улиц весной посиживают на верандах в качалках, кто-нибудь из них наверняка держит пчелиные ульи в боковом дворике.«А ведь и я могла бы вырасти в таком доме. Если бы родители не бросили меня… Ненавижу ли я Илиану? – вдруг задумалась Келлер. – Нет, не могу. Она ни в чем не виновата».«Конечно, не виновата, – подтвердил ее внутренний голос. – Не ее вина, что она так красива и мила, что родители любят ее, что в ней живет голубое пламя и что рано или поздно, скорее всего, ее уговорят выйти замуж за Галена – неважно, хочет она этого или нет…»«И это не мое дело», – прервала свои размышления Келлер.Она поражалась самой себе. С каких это пор чувства стали мешать ей в работе? Она позволила себе отвлечься, расслабиться, хотя знала, что на карту поставлена судьба всего мира.«Больше такое не повторится», – поклялась она себе и решила, что отныне будет думать только о своей миссии. Долгие годы учебы помогли ей: она сумела отмахнуться от посторонних мыслей и всецело сосредоточиться на основной задаче.– …и поезд остановился, – услышала она обрывок фразы Уинфрит.– Правда? – в голосе Илианы чувствовалось любопытство.«Наконец-то она прекратила болтать о своих волосах», – с облегчением подумала Келлер.– Правда. На рельсах оказались две девочки, и Неукротимая Сила остановила поезд в последнюю секунду. Вот что может голубое пламя.– А я ничего такого не умею, – равнодушно откликнулась Илиана. – Значит, я вовсе не та Неукротимая Сила. Или как там это называется, – торопливо добавила она.Нисса бесстрастно продолжала разговор, начатый Уинни:– А ты когда-нибудь пробовала остановить поезд?Илиана задумалась, грызя ноготь. Уинни снова заговорила:– Знаешь, я уверена – тебе такое под силу. Сначала сделай так, чтобы у тебя потекла кровь, потом сосредоточься. Но не надейся, что все получится с первого раза.– Если хочешь поупражняться, – подхватила Нисса, – мы можем помочь.Илиану передернуло.– Нет уж, спасибо. При виде крови мне становится дурно. И потом, я не колдунья.– Очень жаль, – пробормотала Нисса. – Сегодня нам не помешала бы союзница, владеющая голубым пламенем.Они подъехали к элегантному старинному зданию школы, сложенному из коричневого кирпича. Ни Гален, ни Келлер за всю поездку не проронили ни слова.Но теперь Келлер наклонилась к Ниссе:– Проезжай мимо. Сначала надо изучить обстановку.Автомобиль свернул на дорожку, ведущую мимо широких дверей школы и огибающую все здание. Келлер смотрела по сторонам, отмечая каждую мелочь. Она видела, что и Уинни занята тем же самым, и Гален тоже. Он сосредоточил свое внимание на тех же опасных местах, которые отмечала Келлер. Очевидно, он все-таки был наделен инстинктом воина.– Прокатись вокруг квартала и возвращайся к школе, – велела Келлер.Илиана заерзала:– А мне казалось, ты боишься опоздать…– Гораздо больше я беспокоюсь о том, как бы тебя не прикончили, – перебила Келлер. – Ну, что скажешь, Нисса?– Боковая дверь обращена на запад. Можно подъехать к ней почти вплотную, вокруг нет кустов, где можно устроить засаду.– И я считаю, что это самое удобное место. Итак, слушайте все. Возле боковой двери Нисса сбросит скорость – только сбросит, а не остановится. По моему сигналу все выскакивают из машины и сразу бегут в здание. Никому не останавливаться и не отрываться от остальных. Илиана, ты меня слушаешь? С этой минуты не смей отходить от нас с Уинни ни на шаг.– А Гален? – напомнила Илиана.Келлер мысленно выругалась. Она еще не привыкла работать вчетвером.– Он пойдет следом за нами… Да, Гален? – Она заставила себя взглянуть на него.– Как скажешь… – В его голосе не было и намека на иронию.Гален, абсолютно серьезный, был печален и насторожен.– А ты, Нисса, припаркуешь машину и тоже присоединишься к нам. В каком кабинете у тебя первый урок, Илиана?– В триста двадцать шестом, – уныло отозвалась Илиана. – История США, преподаватель – мистер Уонамейкер. Когда-то он жил в Нью-Йорке и учился на актера, но заболел – наверное, оттого, что неправильно питался. И ему пришлось вернуться. Обычно он строгий, но если уговорить его изобразить президентов…– Хватит, – перебила Келлер. – Мы подъезжаем к двери.– …он очень смешно показывает Теодора Рузвельта…– Выходим! – скомандовала Келлер и вытолкнула Илиану из автомобиля вслед за Уинни.Из машины они выскочили благополучно, если не считать того, что Илиана вскрикнула от неожиданности. Схватив девушку за руку, Келлер потащила ее к дверям.– Обычно я вхожу в школу через другую дверь!– Если хочешь, можем выйти и вернуться домой, – предложила Келлер, и Илиана умолкла.Гален шагал следом за ними, молчаливый и сосредоточенный.Обычно, когда команда шла от машины, замыкающей была Нисса, и Келлер не могла не заметить разницы. Ей не нравилось, что за ее спиной идет человек, не столь надежный, как напарница. Конечно, враги еще не знают, что Гален – важная персона, но когда узнают, он станет их мишенью.«Весь этот план – катастрофа, нарушение всех правил безопасности, – подумала Келлер, – Неудивительно, если с нами случится самое страшное».Ее нервы были на пределе – она могла сорваться от малейшего шороха.Они проводили Илиану к ее шкафчику, а потом – вверх по лестнице на третий этаж. В коридорах было почти пусто, на что и рассчитывала Келлер. Но в то же время это означало, что они опоздали на урок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21