Установка сантехники, цена великолепная
Нажав на кнопку, Квиллер услышал, как из шахты донеслись скрипучие звуки, подтверждающие, что Красный опускается… Медленно… Очень медленно. Когда же кабина наконец приблизилась, стало слышно, как она шатается-болтается. Двери судорожно разъехались, и крошечная азиатского типа женщина с двумя малюсенькими куклообразными детишками выскочила оттуда и быстро пошла прочь, словно радуясь тому, что прибытие благополучно завершилось.
Квиллер вошёл и нажал на кнопку четырнадцатого этажа. Наполеон с Кисой-Крохой остались в холле, всем своим видом показывая, что ни за какие коврижки не согласились бы очутиться запертыми в Красном. Сиамцы хранили зловещее молчание.
На задней панели лифта висела доска объявлений, где управляющая и жильцы оставляли свои заметки, и в ожидании закрытия дверей Квиллер забавлял себя чтением. Два "послания" были начертаны толстым фломастером и подписаны «миссис Т.»: «ЕСЛИ ДВЕРЬ ОТКРЫТА – НЕ ВЗДУМАЙТЕ ПРЫГАТЬ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ КОШКАМ: ПОНЕДЕЛЬНИК ДЕНЬ ОПРЫСКИВАНИЯ!»
Объявление на карточке с тисненой буквой «В» гласило: «В КВАРТИРЕ 10-F ПРОДАЕТСЯ ДЕТСКИЙ РОЯЛЬ». Объявление, нацарапанное на обрывке коричневой бумаги, предлагало купить теннисную ракетку за двадцать пять долларов, причём написано было так: «Т-Е-Н-И-С-Н-У Р-О-К-Е-Т-К-У». Квиллер обожал подобные вещи.
Заинтригованный первыми двумя посланиями, и особенно продажей детского рояля в подобном месте, он не заметил, что двери лифта всё ещё открыты. Поскольку Красный явно не принадлежал к последнему достижению лифтового искусства. Квиллер принялся изучать щиток с кнопками. Кнопок было две: одна с надписью «ОТКРЫТО», а другая, красная, с надписью «ПОМОЩЬ». Красная кнопка казалась более истертой. В вестибюле стояла удивительная тишина. Миссис Таттл покинула пост за пуленепробиваемым стеклом, и единственными живыми существами здесь были Наполеон и Киса-Кроха.
В те дни, когда Квиллер был тощ и беден, он какое-то время обитал в полуразвалившейся гостинице «Мэдфорд Мейнор», где совсем одряхлевший лифт оживал от хорошего пинка по двери. Квиллер испробовал этот способ, но Красного только передернуло. В вестибюле послышались чьи-то шаги, и из темноты крикнули:
– Подождите!
Вскоре появился приземистый мужчина в жёлтой шелковой куртке с надписью "Валдиз" на спине – появился, как стайер, первым приближающийся к финишу.
– Можете не торопиться, – успокоил его Квиллер. Дверь не хочет закрываться.
Мужчина окинул новичка презрительным взглядом и несколько раз подпрыгнул в кабине. Дверь мгновенно закрылась, и кабина медленно поползла вверх, клацая и содрогаясь на каждом этаже. Человек из Валдиза, выйдя на пятом, обернулся и сказал:
– Прыгайте.
Квиллер прыгнул, дверь закрылась, и Красный поехал вверх всё тем же улиткообразным манером, причём к клацанью и содроганию добавились оханье и шкрябанье. Сиамцы проявляли чудеса долготерпения, но внезапно Юм-Юм издала оглушительный визг, и кабина остановилась. Судя по индикатору, до четырнадцатого этажа они ещё не добрались. Судя по индикатору, они вообще никуда не добрались.
– Ну и что, по-твоему, ты сделала? – язвительно спросил он у Юм-Юм.
Та молчала. Он снова нажал на кнопку своего этажа, но кабина не сдвинулась с места. Он подпрыгнул в стиле «Валдиза» – и ничего. Тогда он нажал на кнопку «ОТКРЫТО», и дверь нехотя подчинилась, открыв его взору черную кирпичную кладку шахты лифта.
– О боги! – вскричал Квиллер. – Мы застряли!
ТРИ
Сиамцы, которые на протяжении четырехсот миль путешествия вели себя более-менее тихо, узнав, что они застряли между этажами, заорали во всю мощь. Квиллер нажал на кнопку «ПОМОЩЬ» и услышал, как где-то в отдаленной части здания пронзительно зазвенел звонок, но чем сильнее он налегал на кнопку и чем мощнее гремели тревожные звуки, тем громче выл Коко и звонче выдавала тирольские трели Юм-Юм.
– ТИХО! – рявкнул Квиллер и вновь нажал на кнопку, но на языке сиамских кошек "тихо" означает "на полную катушку".
– Шшшшш! шикнул он на них.
Где-то кто-то с трудом отворил дверь лифта; чей-то голос что-то проорал. Квиллер закричал в ответ:
– Мы застряли между этажами!
– Между какими? – донесся тихий вопрос.
– Йаааууу, – ответил Коко.
– Помолчи, шельма! Я же не слышу, что мне кричат… МЫ ЗАСТРЯЛИ МЕЖДУ ЭТАЖАМИ!
– Какими этажами? – Голос звучал точно из трубы, очевидно, некто сложил ладони рупором.
– ЙАААУУУ!
– ЗАТКНИСЬ!
– Что вы сказали?
– Застряли, говорю. Не знаю, на каком именно! – прокричал Квиллер как можно громче.
Раздался звук закрывающейся массивной двери, после чего наступила тишина и долго ничего не происходило.
– Ты всё испортил! – обвинил Квиллер Коко. – Этот человек хотел нам помочь, а ты постоянно вмешивался. Теперь вот просидим здесь всю ночь. – Он оглядел клетушку с грязными стенами и оторванными половицами. Одна лампа дневного света перегорела, оставив половину кабины без освещения. – У вас, по крайней мере, есть контейнер, – заметил он своим сердитым попутчикам. – Это всё, что я могу сказать. – И снова нажал на кнопку звонка.
В шахте лифта снова раздался лязгающий звук отпираемых дверей, и сверху – на сей раз гораздо ближе – кто-то крикнул:
– Вы должны вылезти!
– ЙААУУ! – ответил Коко.
– Как? – рявкнул Квиллер.
– Что?
– ЙААУУ!
Квиллер увещевательно саданул по контейнеру ногой, но удар только подогрел и без того громкие вопли.
– Как мне выбраться?
– Откиньте люк, он в потолке!
На грязном потолке виднелась металлическая, захватанная пальцами крышка люка.
– Открывается вверх! – продолжал наставлять некто.
Квиллер поднял руки и хорошенько пихнул крышку – она откинулась с металлическим лязгом. В квадратном проёме показалась лампа, удивительно яркая в черноте шахты, а затем медленно опускающаяся лестница. Квиллер подумал: а смогу ли я протиснуться в такое "оконце" и пройдёт ли контейнер?
– У меня с собой багаж! – крикнул он.
Снова долгое ожидание, и вот в люк опустилась верёвка.
– Привязывайте за ручку! – крикнул спасатель.
Квиллер быстро сделал узел, дернул за верёвку, и контейнер рывками, донельзя нервирующими его обитателей, стал подниматься вверх. Наконец он растворился в темноте.
– Что-нибудь ещё?
Квиллер задумчиво посмотрел на латку: её ручки давным-давно были отпилены, иначе она не поместилась бы в салоне перед задним сиденьем. К тому же в ней осталось немного песку, использованного кошками.
– Ничего! – крикнул он в ответ, пинком отправляя латку в дальний, неосвещенный угол кабины. И полез по лестнице. Вскоре вверху возникло бледное лицо и красная бейсбольная шапочка, натянутая на песочного цвета волосы.
Сторож поджидал его на площадке.
– Извините за беспокойство, – сказал Квиллер, на четвереньках вылезая из чёрной дыры на мозаичный пол площадки – аттракцион, которого коты ждали с нетерпением; их всегда интересовало необычное поведение хозяина.
– Где это мы? – поинтересовался Квиллер.
– На девятом. Придется шагать пешком. Теперь оба лифта сломаны – и Красный, и Зелёный. Монтёры появятся только завтра. В субботу и воскресенье двойная плата.
Спасителем оказался тощий, жилистый мужчина средних лет, весь словно состоящий из локтей, коленок и костистых плеч, он носил армейские штаны и охотничью куртку, карманы которой оттопыривали фонарь и всевозможные инструменты. Судя по тюремной бледности, он вряд ли охотился где-нибудь, кроме закоулков «Касабланки». Мужчина взял кошачий контейнер и отправился к черному ходу.
– Слушайте, давайте я сам, – попытался вмешаться Квиллер. – Тяжелый всё-таки.
– Бывало таскал потяжелее. У дамочки на седьмом две кошки, килограмм по десять каждая. Вы в 14-А?
– Да. Меня зовут Квиллер. А вас?'
– Руперт.
– Спасибо, что пришли на помощь.
Отдав дань вежливости, мужчины молча поднялись на четырнадцатый этаж, бывший на самом деле тринадцатым, и очутились в небольшом холле с мраморным полом и мраморными стенами – всё, что осталось от известного в своё время «касабланкского» ресторана на крыше здания. В холл помимо дверей двух лифтов выходили двери ещё двух квартир с нарисованными номерами.
Квиллер взглянул на ключ и открыл номер 14-А.
– Похоже, мне сюда.
– Это точно, – сказал Руперт, – Дверной звонок не работает. – В доказательство своих слов он дотронулся до перламутровой кнопки. – Звонки все сломаны.
Они вошли в просторную прихожую, красиво обставленную в современном стиле, с дверными проёмами в виде арок, ведущими в столь же просторные комнаты. Квиллер не ожидал увидеть здесь что-либо подобное. Но теперь ему стало ясно, за что она заплатил столько денег. «Французские» двери вели в гостиную с высокими потолками и шестифутовым партером.
– Это мало похоже на обычную комнату, – сказал он. – Это скорее смахивает на устланный ковром бассейн.
Так это и был бассейн, – ответил сторож. – Неглубокий, правда. Раньше купальщики не любили нырять, насколько мне помнится.
Невероятно длинный диван огибал один конец бывшего бассейна, на керамическом поребрике которого стояли в кадках декоративные деревья. Иные из них верхушками касались крыши на высоте двадцати футов.
Квиллер заметил, что по комнате разбросаны пластиковые ведра, а на ковре видны мокрые пятна.
– Что, застеклённая крыша течёт? – поинтересовался он.
– Только во время дождя, – нервно кивнул головой Руперт. – Где вы оставили машину?
– У передней двери в двадцатиминутной зоне. Наверное, уже штраф выписали.
– По воскресеньям никто никого не трогает. Дайте ключи, и я принесу оставшуюся часть багажа.
– Я пойду с вами, – сказал Квиллер, припомнив совет, данный ему бесплатно в Пикаксе. – Придётся пройти двадцать шесть этажей – вверх-вниз.
– Если грузовой будет работать, поднимемся на нём.
– Тогда пошли.
Сторож посмотрел на кошачий контейнер, стоящий в самом центре прихожей.
– Не будете выпускать?
– Подождут нашего возвращения. – Квиллер всегда проверял, не открыты ли двери, форточки и чёрные ходы, прежде чем выпустить сиамцев.
Мужчины начали долгий и скучный путь вниз по мраморным ступеням, огороженным коваными фигурными перилами; каждый пролёт заканчивался мрачной решеткой.
– Симпатичная лестница, – одобрил Квиллер. – Жаль только, что закрытая.
– Пожарные заставили поставить решетки.
– А что это за люк? – В стене вдоль каждого пролета, возле площадки, имелась небольшая квадратная дверка с надписью: ОПАСНО – НЕ ПОДХОДИТЬ.
– Это вход в вентиляционные шахты. Ну, там трубы всякие, кабели, тепловая подводка.
На полпути они встретили миниатюрную азиатку, ведущую своих детишек наверх. Похоже, она даже не заметила присутствия двух мужчин.
– В доме много детей? – спросил Квиллер.
– Большей частью ребятишки врачей, работающих в больнице. Со всего света.
Наконец они добрались до первого этажа. Проходя мимо миссис Таттл, что-то усердно вяжущей за пуленепробиваемым стеклом, они услышали весёлое: «Почему же вы не поехали на лифте?» – и увидели, как она указала спицей в сторону Красного, стоящего с гостеприимно распахнутыми дверями. Квиллер метнулся в кабину и быстро вернулся, победно неся перед собой чугунную латку.
Дальше они увидели «Валдиза», всё в той же жёлтой шёлковой куртке, он усердно молотил кулаками по автомату с напитками; Наполеон же критически обнюхивал лужицу возле телефона-автомата. Бронзовые двери частного лифта были закрыты.
– По воскресеньям тут тихо, – пояснил Руперт.
«Спелая слива» – неукраденная, неоштрафованная – ждала у тротуара, и Квиллер, сев за руль, отправился на стоянку, в то время как Руперт пошёл в подвал за грузовой тележкой. Стоянка оказалась обнесённой оградой площадкой, разбитой на ячейки. Его – двадцать восьмая – была занята маленькой зелёной японской машинкой.
– Паркуйтесь в двадцать девятой, – посоветовал Руперт. – Никому до этого дела нет.
– Слушайте, стоянка в кошмарном состоянии, – пожаловался Квиллер. – Когда её в последний раз красили? В начале века?
– А смысла нет ремонтировать. «Касабланку» могут снести на следующей неделе.
Руперт вкатил чемоданы, пишущую машинку, словарь, книги и кофеварку в подвал, и Квиллер проследовал за ним с неизменной латкой и поилкой для кошек. Они поднялись наверх в грузовом лифте – коробке, обитой щербатыми досками. Но коробка двигалась!
– Как же так? – недоумевал Квиллер. – Работает?
– Этот никогда не ломается, – пояснил сторож. – Жильцы им не пользуются, вот почему. Именно они ломают. Погодите, вы ещё увидите, как они расправляются со стиральными машинами и сушилками: в подвале есть прачечная.
– А с мусором что делать?
– Выставьте его ночью в коридор. В шесть утра приходит парнишка и всё собирает. Если возникнут проблемы – звоните на коммутатор, местный телефон на стене в кухне.
Квиллер дал Руперту хорошие чаевые. Несмотря на склонность к экономии, он, благодаря полученному наследству, быстро научился быть щедрым. Затем запер дверь, проверил комнаты не случай открытых чёрных ходов и окон и выпустил сиамцев.
Вот мы и прибыли, – сказал он.
Кошки вышли, растопорщив усы, насторожив ушки и осторожно поводя аккуратными головками по сторонам. Осмотрев прихожую, Коко решительно направился к дальней стене, где находилась дверь, ведущая на террасу; проверил, нет ли голубей, и, похоже, слегка разочаровался, не найдя ни одного. Всё это время Юм-Юм пробовала лапкой ковры – настоящие произведения искусства, – которые покрывали паркет.
Произведения искусства были повсюду: на стенах, на постаментах, в освещённых нишах. Правда, живопись, представленная здесь, Квиллеру не нравилась: либо смешение красок и геометрические фигуры, казавшиеся бессмысленными; либо картина под названием "Верстак автомеханика"; либо жанровая сценка, представляющая бойню со всеми вытекающими из неё кровавыми последствиями; либо натуралистическое полотно с изображением людей, поедающих спагетти.
И тут он заметил конверт со своим именем, прислоненный к вазе с фруктами, стоящей на крутящемся столике.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5
Квиллер вошёл и нажал на кнопку четырнадцатого этажа. Наполеон с Кисой-Крохой остались в холле, всем своим видом показывая, что ни за какие коврижки не согласились бы очутиться запертыми в Красном. Сиамцы хранили зловещее молчание.
На задней панели лифта висела доска объявлений, где управляющая и жильцы оставляли свои заметки, и в ожидании закрытия дверей Квиллер забавлял себя чтением. Два "послания" были начертаны толстым фломастером и подписаны «миссис Т.»: «ЕСЛИ ДВЕРЬ ОТКРЫТА – НЕ ВЗДУМАЙТЕ ПРЫГАТЬ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ КОШКАМ: ПОНЕДЕЛЬНИК ДЕНЬ ОПРЫСКИВАНИЯ!»
Объявление на карточке с тисненой буквой «В» гласило: «В КВАРТИРЕ 10-F ПРОДАЕТСЯ ДЕТСКИЙ РОЯЛЬ». Объявление, нацарапанное на обрывке коричневой бумаги, предлагало купить теннисную ракетку за двадцать пять долларов, причём написано было так: «Т-Е-Н-И-С-Н-У Р-О-К-Е-Т-К-У». Квиллер обожал подобные вещи.
Заинтригованный первыми двумя посланиями, и особенно продажей детского рояля в подобном месте, он не заметил, что двери лифта всё ещё открыты. Поскольку Красный явно не принадлежал к последнему достижению лифтового искусства. Квиллер принялся изучать щиток с кнопками. Кнопок было две: одна с надписью «ОТКРЫТО», а другая, красная, с надписью «ПОМОЩЬ». Красная кнопка казалась более истертой. В вестибюле стояла удивительная тишина. Миссис Таттл покинула пост за пуленепробиваемым стеклом, и единственными живыми существами здесь были Наполеон и Киса-Кроха.
В те дни, когда Квиллер был тощ и беден, он какое-то время обитал в полуразвалившейся гостинице «Мэдфорд Мейнор», где совсем одряхлевший лифт оживал от хорошего пинка по двери. Квиллер испробовал этот способ, но Красного только передернуло. В вестибюле послышались чьи-то шаги, и из темноты крикнули:
– Подождите!
Вскоре появился приземистый мужчина в жёлтой шелковой куртке с надписью "Валдиз" на спине – появился, как стайер, первым приближающийся к финишу.
– Можете не торопиться, – успокоил его Квиллер. Дверь не хочет закрываться.
Мужчина окинул новичка презрительным взглядом и несколько раз подпрыгнул в кабине. Дверь мгновенно закрылась, и кабина медленно поползла вверх, клацая и содрогаясь на каждом этаже. Человек из Валдиза, выйдя на пятом, обернулся и сказал:
– Прыгайте.
Квиллер прыгнул, дверь закрылась, и Красный поехал вверх всё тем же улиткообразным манером, причём к клацанью и содроганию добавились оханье и шкрябанье. Сиамцы проявляли чудеса долготерпения, но внезапно Юм-Юм издала оглушительный визг, и кабина остановилась. Судя по индикатору, до четырнадцатого этажа они ещё не добрались. Судя по индикатору, они вообще никуда не добрались.
– Ну и что, по-твоему, ты сделала? – язвительно спросил он у Юм-Юм.
Та молчала. Он снова нажал на кнопку своего этажа, но кабина не сдвинулась с места. Он подпрыгнул в стиле «Валдиза» – и ничего. Тогда он нажал на кнопку «ОТКРЫТО», и дверь нехотя подчинилась, открыв его взору черную кирпичную кладку шахты лифта.
– О боги! – вскричал Квиллер. – Мы застряли!
ТРИ
Сиамцы, которые на протяжении четырехсот миль путешествия вели себя более-менее тихо, узнав, что они застряли между этажами, заорали во всю мощь. Квиллер нажал на кнопку «ПОМОЩЬ» и услышал, как где-то в отдаленной части здания пронзительно зазвенел звонок, но чем сильнее он налегал на кнопку и чем мощнее гремели тревожные звуки, тем громче выл Коко и звонче выдавала тирольские трели Юм-Юм.
– ТИХО! – рявкнул Квиллер и вновь нажал на кнопку, но на языке сиамских кошек "тихо" означает "на полную катушку".
– Шшшшш! шикнул он на них.
Где-то кто-то с трудом отворил дверь лифта; чей-то голос что-то проорал. Квиллер закричал в ответ:
– Мы застряли между этажами!
– Между какими? – донесся тихий вопрос.
– Йаааууу, – ответил Коко.
– Помолчи, шельма! Я же не слышу, что мне кричат… МЫ ЗАСТРЯЛИ МЕЖДУ ЭТАЖАМИ!
– Какими этажами? – Голос звучал точно из трубы, очевидно, некто сложил ладони рупором.
– ЙАААУУУ!
– ЗАТКНИСЬ!
– Что вы сказали?
– Застряли, говорю. Не знаю, на каком именно! – прокричал Квиллер как можно громче.
Раздался звук закрывающейся массивной двери, после чего наступила тишина и долго ничего не происходило.
– Ты всё испортил! – обвинил Квиллер Коко. – Этот человек хотел нам помочь, а ты постоянно вмешивался. Теперь вот просидим здесь всю ночь. – Он оглядел клетушку с грязными стенами и оторванными половицами. Одна лампа дневного света перегорела, оставив половину кабины без освещения. – У вас, по крайней мере, есть контейнер, – заметил он своим сердитым попутчикам. – Это всё, что я могу сказать. – И снова нажал на кнопку звонка.
В шахте лифта снова раздался лязгающий звук отпираемых дверей, и сверху – на сей раз гораздо ближе – кто-то крикнул:
– Вы должны вылезти!
– ЙААУУ! – ответил Коко.
– Как? – рявкнул Квиллер.
– Что?
– ЙААУУ!
Квиллер увещевательно саданул по контейнеру ногой, но удар только подогрел и без того громкие вопли.
– Как мне выбраться?
– Откиньте люк, он в потолке!
На грязном потолке виднелась металлическая, захватанная пальцами крышка люка.
– Открывается вверх! – продолжал наставлять некто.
Квиллер поднял руки и хорошенько пихнул крышку – она откинулась с металлическим лязгом. В квадратном проёме показалась лампа, удивительно яркая в черноте шахты, а затем медленно опускающаяся лестница. Квиллер подумал: а смогу ли я протиснуться в такое "оконце" и пройдёт ли контейнер?
– У меня с собой багаж! – крикнул он.
Снова долгое ожидание, и вот в люк опустилась верёвка.
– Привязывайте за ручку! – крикнул спасатель.
Квиллер быстро сделал узел, дернул за верёвку, и контейнер рывками, донельзя нервирующими его обитателей, стал подниматься вверх. Наконец он растворился в темноте.
– Что-нибудь ещё?
Квиллер задумчиво посмотрел на латку: её ручки давным-давно были отпилены, иначе она не поместилась бы в салоне перед задним сиденьем. К тому же в ней осталось немного песку, использованного кошками.
– Ничего! – крикнул он в ответ, пинком отправляя латку в дальний, неосвещенный угол кабины. И полез по лестнице. Вскоре вверху возникло бледное лицо и красная бейсбольная шапочка, натянутая на песочного цвета волосы.
Сторож поджидал его на площадке.
– Извините за беспокойство, – сказал Квиллер, на четвереньках вылезая из чёрной дыры на мозаичный пол площадки – аттракцион, которого коты ждали с нетерпением; их всегда интересовало необычное поведение хозяина.
– Где это мы? – поинтересовался Квиллер.
– На девятом. Придется шагать пешком. Теперь оба лифта сломаны – и Красный, и Зелёный. Монтёры появятся только завтра. В субботу и воскресенье двойная плата.
Спасителем оказался тощий, жилистый мужчина средних лет, весь словно состоящий из локтей, коленок и костистых плеч, он носил армейские штаны и охотничью куртку, карманы которой оттопыривали фонарь и всевозможные инструменты. Судя по тюремной бледности, он вряд ли охотился где-нибудь, кроме закоулков «Касабланки». Мужчина взял кошачий контейнер и отправился к черному ходу.
– Слушайте, давайте я сам, – попытался вмешаться Квиллер. – Тяжелый всё-таки.
– Бывало таскал потяжелее. У дамочки на седьмом две кошки, килограмм по десять каждая. Вы в 14-А?
– Да. Меня зовут Квиллер. А вас?'
– Руперт.
– Спасибо, что пришли на помощь.
Отдав дань вежливости, мужчины молча поднялись на четырнадцатый этаж, бывший на самом деле тринадцатым, и очутились в небольшом холле с мраморным полом и мраморными стенами – всё, что осталось от известного в своё время «касабланкского» ресторана на крыше здания. В холл помимо дверей двух лифтов выходили двери ещё двух квартир с нарисованными номерами.
Квиллер взглянул на ключ и открыл номер 14-А.
– Похоже, мне сюда.
– Это точно, – сказал Руперт, – Дверной звонок не работает. – В доказательство своих слов он дотронулся до перламутровой кнопки. – Звонки все сломаны.
Они вошли в просторную прихожую, красиво обставленную в современном стиле, с дверными проёмами в виде арок, ведущими в столь же просторные комнаты. Квиллер не ожидал увидеть здесь что-либо подобное. Но теперь ему стало ясно, за что она заплатил столько денег. «Французские» двери вели в гостиную с высокими потолками и шестифутовым партером.
– Это мало похоже на обычную комнату, – сказал он. – Это скорее смахивает на устланный ковром бассейн.
Так это и был бассейн, – ответил сторож. – Неглубокий, правда. Раньше купальщики не любили нырять, насколько мне помнится.
Невероятно длинный диван огибал один конец бывшего бассейна, на керамическом поребрике которого стояли в кадках декоративные деревья. Иные из них верхушками касались крыши на высоте двадцати футов.
Квиллер заметил, что по комнате разбросаны пластиковые ведра, а на ковре видны мокрые пятна.
– Что, застеклённая крыша течёт? – поинтересовался он.
– Только во время дождя, – нервно кивнул головой Руперт. – Где вы оставили машину?
– У передней двери в двадцатиминутной зоне. Наверное, уже штраф выписали.
– По воскресеньям никто никого не трогает. Дайте ключи, и я принесу оставшуюся часть багажа.
– Я пойду с вами, – сказал Квиллер, припомнив совет, данный ему бесплатно в Пикаксе. – Придётся пройти двадцать шесть этажей – вверх-вниз.
– Если грузовой будет работать, поднимемся на нём.
– Тогда пошли.
Сторож посмотрел на кошачий контейнер, стоящий в самом центре прихожей.
– Не будете выпускать?
– Подождут нашего возвращения. – Квиллер всегда проверял, не открыты ли двери, форточки и чёрные ходы, прежде чем выпустить сиамцев.
Мужчины начали долгий и скучный путь вниз по мраморным ступеням, огороженным коваными фигурными перилами; каждый пролёт заканчивался мрачной решеткой.
– Симпатичная лестница, – одобрил Квиллер. – Жаль только, что закрытая.
– Пожарные заставили поставить решетки.
– А что это за люк? – В стене вдоль каждого пролета, возле площадки, имелась небольшая квадратная дверка с надписью: ОПАСНО – НЕ ПОДХОДИТЬ.
– Это вход в вентиляционные шахты. Ну, там трубы всякие, кабели, тепловая подводка.
На полпути они встретили миниатюрную азиатку, ведущую своих детишек наверх. Похоже, она даже не заметила присутствия двух мужчин.
– В доме много детей? – спросил Квиллер.
– Большей частью ребятишки врачей, работающих в больнице. Со всего света.
Наконец они добрались до первого этажа. Проходя мимо миссис Таттл, что-то усердно вяжущей за пуленепробиваемым стеклом, они услышали весёлое: «Почему же вы не поехали на лифте?» – и увидели, как она указала спицей в сторону Красного, стоящего с гостеприимно распахнутыми дверями. Квиллер метнулся в кабину и быстро вернулся, победно неся перед собой чугунную латку.
Дальше они увидели «Валдиза», всё в той же жёлтой шёлковой куртке, он усердно молотил кулаками по автомату с напитками; Наполеон же критически обнюхивал лужицу возле телефона-автомата. Бронзовые двери частного лифта были закрыты.
– По воскресеньям тут тихо, – пояснил Руперт.
«Спелая слива» – неукраденная, неоштрафованная – ждала у тротуара, и Квиллер, сев за руль, отправился на стоянку, в то время как Руперт пошёл в подвал за грузовой тележкой. Стоянка оказалась обнесённой оградой площадкой, разбитой на ячейки. Его – двадцать восьмая – была занята маленькой зелёной японской машинкой.
– Паркуйтесь в двадцать девятой, – посоветовал Руперт. – Никому до этого дела нет.
– Слушайте, стоянка в кошмарном состоянии, – пожаловался Квиллер. – Когда её в последний раз красили? В начале века?
– А смысла нет ремонтировать. «Касабланку» могут снести на следующей неделе.
Руперт вкатил чемоданы, пишущую машинку, словарь, книги и кофеварку в подвал, и Квиллер проследовал за ним с неизменной латкой и поилкой для кошек. Они поднялись наверх в грузовом лифте – коробке, обитой щербатыми досками. Но коробка двигалась!
– Как же так? – недоумевал Квиллер. – Работает?
– Этот никогда не ломается, – пояснил сторож. – Жильцы им не пользуются, вот почему. Именно они ломают. Погодите, вы ещё увидите, как они расправляются со стиральными машинами и сушилками: в подвале есть прачечная.
– А с мусором что делать?
– Выставьте его ночью в коридор. В шесть утра приходит парнишка и всё собирает. Если возникнут проблемы – звоните на коммутатор, местный телефон на стене в кухне.
Квиллер дал Руперту хорошие чаевые. Несмотря на склонность к экономии, он, благодаря полученному наследству, быстро научился быть щедрым. Затем запер дверь, проверил комнаты не случай открытых чёрных ходов и окон и выпустил сиамцев.
Вот мы и прибыли, – сказал он.
Кошки вышли, растопорщив усы, насторожив ушки и осторожно поводя аккуратными головками по сторонам. Осмотрев прихожую, Коко решительно направился к дальней стене, где находилась дверь, ведущая на террасу; проверил, нет ли голубей, и, похоже, слегка разочаровался, не найдя ни одного. Всё это время Юм-Юм пробовала лапкой ковры – настоящие произведения искусства, – которые покрывали паркет.
Произведения искусства были повсюду: на стенах, на постаментах, в освещённых нишах. Правда, живопись, представленная здесь, Квиллеру не нравилась: либо смешение красок и геометрические фигуры, казавшиеся бессмысленными; либо картина под названием "Верстак автомеханика"; либо жанровая сценка, представляющая бойню со всеми вытекающими из неё кровавыми последствиями; либо натуралистическое полотно с изображением людей, поедающих спагетти.
И тут он заметил конверт со своим именем, прислоненный к вазе с фруктами, стоящей на крутящемся столике.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5