— Малколм, та девушка снова начинает от нас отставать.
Постарайся ее убедить, чтобы она согласилась ехать с кем-нибудь из наших, — сказал Латан через некоторое время.
Эмил, которая совершенно неожиданно пришла в себя и обнаружила, что находится в объятиях брата, услышала приказ Лагана и проговорила:
— Она не согласится. Она приходит в ужас, когда до нее дотрагивается мужчина.
— Ясно. Я заметил у нее синяки. — Лицо Малколма потемнело от гнева. — Стало быть, Фергюсон и ее поколачивал. — Он все же начал поворачивать коня, чтобы вернуться за Мэгги. — Я сам возьму ее поводья. Этого будет вполне достаточно, чтобы она держалась с нами вровень.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лейт, ненависть которого к Рори Фергюсону увеличивалась по мере того, как он рассматривал изуродованное лицо сестры.
— Черт знает как, — вздохнула девушка. — Без помощи Мэгги мне бы ничего не удалось сделать. Нужно найти для нее местечко в замке.
— Обязательно найдем, моя радость. Можешь об этом не волноваться. Как только я тебя увидел, то сразу понял, что ты ей обязана жизнью.
— Как поживает Парлан?
— Теперь лучше, — ответил Лейт. — После того как мы угрозами заставили его оставаться в постели. А ведь ему смерть как хотелось поехать с нами.
На распухших губах девушки появилась улыбка. Она представила себе Парлана, прикованного к постели раной и измучившего всех домочадцев. Когда она стала впадать в беспамятство снова, то вспомнила: существует нечто важное, о чем она должна была рассказать Лейту. Но с этим ей пришлось подождать.
Рев Парлана был слышен еще до того, как его вооруженные люди успели войти в замок. Он услышал, что его люди вернулись значительно раньше, чем предполагалось, и теперь желал знать, что произошло. Призывы Кэтрин лежать спокойно вызывали только ругательства. Она пожалела, что не прислушалась к внутреннему голосу и не уехала из замка, когда открылась дверь и люди во главе с Малколмом внесли в спальню ту самую девушку, о которой она уже думала как о покойнице.
Мэгги заметила попытку Кэтрин выскользнуть из комнаты и поторопилась во всеуслышание заявить:
— Это она! Та самая женщина, которая сказала Рори Фергюсону, где искать госпожу Эмил.
Кэтрин выбежала из комнаты. За ней уже хотел было устремиться Лаган, но Парлан остановил его;
— Теперь она не посмеет показать свое лживое лицо ни здесь, ни в любом другом месте, где будем мы. Остаток своей жизни она проведет в мучениях, поскольку мы поставим в известность о ее предательстве всех, кого только можно, и все двери перед ней будут закрыты. Этого вполне достаточно. Расскажи лучше, что произошло?
Мэгги пришлось повторить историю с самого начала, а старая Мег тем временем занялась Эмил, уложив ее на широкую постель рядом с Парланом по его настоянию. Пока Мэгги говорила, взгляд его темных глаз ни на секунду не отрывался от лица Эмил. Степень жестокостей и издевательств, которым подверг ее Рори, выявилась окончательно, когда старая Мег раздела девушку. Хотя Парлан исходил чудовищной яростью, разглядев раны любимой, он вдруг ощутил желание оплакать ее страдания.
— Бедная, бедная девчушка, — причитала старая Мег, не сводя проницательного взгляда с лица Парлана. — Однако могло быть и хуже. Она могла потерять ребенка.
— Что? — шепотом спросил Парлан, нарушая мгновенно установившуюся в комнате тишину.
— Ребенка, я говорю, олух ты олух. А уж как ты старался ради этого — любо-дорого было смотреть. Так что радуйся — свершилось.
— Эмил вынашивает моего ребенка? — озадаченно переспросил он, не сводя изумленного взгляда со стройной талии девушки, поскольку простыни закрывали только ее бедра.
— Ага. На этот раз ты не стал разбрасывать доброе семя на все четыре стороны. Я догадалась о том, что она забеременела, уже довольно давно. Так что жди — скоро она начнет округляться. То, что находится у нее внутри, держится хорошо и крепко. Даже Фергюсону оказалось не под силу стряхнуть яблочко с деревца, хотя он старался изо всех сил.
— Но почему она ничего не сказала мне? — Парлан дрожащей рукой отвел волосы с покрытого синяками и кровоподтеками лица Эмил.
— Не думаю, что она об этом знала, — вдруг заговорила Мэгги. — Пару раз ее тошнило, но ей-то казалось, что это от побоев. Я ходила за ней по приказу хозяина. Нет, она ни о чем не подозревала.
— Теперь ты должен на ней жениться, — сказал Лейт. — И к черту выкуп.
— Да, я должен это сделать. Если ты помнишь, я говорил тебе об этом как раз перед нападением Рори Фергюсона. — Лейт кивнул, а руки Парлана сжались в кулаки. — Одной смерти для этого негодяя мало. Как жаль, что я не могу убить его несколько раз. Но он — клянусь Богом! — сам будет валяться у меня в ногах, вымаливая смерть!
Эмил сквозь пелену забытья слышала этот столь знакомый и любезный ее сердцу рев, который, как бы ни был грозен, не пугал, а лишь радовал ее.
— Парлан?
Он поймал ее маленькую руку и сжал ее.
— Это я, малышка. Теперь ты в Дахгленне в полной безопасности. И снова в моей постели.
— Я хочу рассказать тебе о Кэтрин, Парлан. Это она предала тебя.
— Мы уже знаем. В будущем она не сможет нам вредить. Она побоится снова попасться нам на глаза.
Эмил кивнула, жалея только об одном — что она не может видеть его лица.
— Ты все еще сердишься, что я приказала Элфкингу увезти тебя с места засады? Рори тебя бы убил!
— Да, убил бы, хотя и обещал Кэтрин, что не станет этого делать. Нет, конечно же, не сержусь, хотя, признаться, в тот момент я был в ярости.
Ей удалось изобразить на губах улыбку.
— Я тогда не знала, что он хочет и меня убить, поэтому мой поступок казался мне наиболее разумным выходом…
— Понятно. Надо было мне рассказать тебе о Рори, но я не хотел тебя зря пугать и, кроме того, считал, что в Дахгленне ты в полной безопасности. — Парлан взглянул на Лагана и Малколма. — Слышу, наш арьергард возвращается. Подите узнайте, не было ли стычки. Старая Мег, проводи Мэгги в ее комнату.
— Хм, — буркнула старая Мег, выводя Мэгги из спальни. — Возлежит на кровати и отдает приказания — прямо как король какой-нибудь!
— Лейт еще здесь?
— Рядом с тобой, Эмил. — Лейт подошел к кровати.
— Я должна поговорить с отцом, — сказала Эмил и содрогнулась при воспоминании о тех откровениях, которыми одарил ее Рори в промежутках между сеансами порки.
— Да, Лейт, — прорычал Парлан. — Пригласи своего напашу. Пусть сам увидит, как человек, которого он избрал в мужья своей дочери, с ней обошелся. — Он сокрушенно покачал головой. — Вот доказательство его безумия, которое мы искали, хотя — видит Бог — я не хотел, чтобы оно досталось нам такой ценой.
Лейт вышел из комнаты, прежде чем Эмил смогла добавить что-либо. Ему не терпелось дать знать отцу, что слухи о безумии Рори Фергюсона оказались истинной правдой. Теперь-то свадьбе не бывать. Даже Лахлан Менгус не мог отдать свою дочь в руки подобного человека.
— Скажи, Эмил, он тебя изнасиловал? — спросил Парлан, сообразив, что никто не сказал ни слова по этому поводу, и опасаясь услышать худшее.
— Нет, Парлан. Он знал, что, несмотря на мою браваду, я боюсь этого больше всего на свете, и решил отложить…
Он хотел, чтобы я как можно дольше мучилась.
— Клянусь, для меня это не имело бы никакого значения — в том смысле, что я не посчитал бы изнасилование Худшим из изуверств Рори. — Парлан провел пальцем по испятнанной кровоподтеками щеке Эмил. — Он заплатит за каждый синяк, за каждый рубец. Клянусь тебе.
— Он не из тех, кто будет сражаться честно, Парлан.
Можешь не тешить себя иллюзиями, что он будет противостоять тебе с мечом в руке лицом к лицу.
— Об этом я знаю хорошо, так что можешь за меня не беспокоиться, малышка. Мне приходилось иметь дело с гадами ползучими вроде Рори и раньше, так что я умею обращаться с ними.
— Не уходи! — воскликнула она, когда он попытался было высвободить руку из ее слабых пальцев.
— Куда же я пойду с дырой в ноге? — поддразнил он ее тихонько. — Просто я хочу, чтобы ты отдохнула, Эмил.
Отдых — вот лучшее лекарство.
— Похоже, что ничего другого мне не остается, — пробормотала она, чувствуя, что снова проваливается в черноту.
Когда Эмил заснула или, вернее, провалилась в забытье, он принялся внимательно осматривать ее. Казалось чудом, что она была еще жива, не говоря уже о том, что в таком ужасном состоянии она оказалась способна совершить побег.
Осторожно, так, чтобы не потревожить ее ран, он провел пальцем по ее животу — по тому самому месту, где зрело вложенное им семя. Провел — и подивился, что все обрушившиеся на нее беды не лишили их этого столь драгоценного дара. Дитя стремилось к появлению на свет со всем упорством, присущим его родителям. Если бы Рори знал о беременности Эмил или просто продержал ее у себя еще несколько дней, подумал Парлан, то ребенок был бы потерян для них навсегда.
— Скажи, Мег, не опасно, что она все время спит? — спросил Парлан старуху, когда та появилась с подносом, уставленным холодными закусками, предназначавшимися для больных.
— Это естественный сон, — сообщила та, присмотревшись к тому, как спит Эмил. — Так уж эта девица зализывает раны. Ребенок, кстати, тоже может иметь к этому отношение.
— Ты не хочешь, надеюсь, сказать, что дитя развивается как-нибудь не так? Ты ведь только что подтвердила, что у нее с этим все нормально? — Парлан разволновался. Он и представить себе не мог, что способен поддаться панике при мысли о судьбе существа, которого никогда не видел и о существовании которого до самого недавнего времени даже не подозревал.
Старая Мег закатила глаза к потолку.
— Да лежи ты тихо — вот и весь сказ. Я хочу сказать одно: для беременных вполне естественно спать подолгу. — Она поставила перед ним блюдо с холодным мясом и хлебом и вложила ему в руку кружку с элем, после чего наставительно произнесла; — Ты, паренек, знай себе ешь. Кажись, скоро тебе понадобится вся твоя сила, — При чем здесь моя сила? — прорычал Парлан. — Ты мне вот еще что скажи: она поправится? Ведь ее, такую хрупкую и юную, колотили так безжалостно!
— Поправится, не волнуйся. И подарит тебе очаровательного малыша. Может, она, как ты говоришь, и хрупкая, но кости и мышцы у нее будто из стали. Конечно, сейчас она довольно плоха, но пройдет совсем немного времени, и она оправится, у нее на спине останется шрамик-другой — и все.
Помни мои слова: твое выздоровление потребует куда больше времени.
Парлан хохотнул.
— Ничего, это ее займет и избавит на некоторое время от необдуманных поступков. А что ты думаешь по поводу того, какую жену я себе выбрал?
— Ну, ежели тебя интересует мнение старухи, то слушай: жена из нее выйдет хорошая. Это при всем том, что она не будет шарахаться от каждого твоего окрика. Кстати, слабую женщину ты бы не полюбил никогда. Что еще важно, твои люди вполне одобряют твой выбор — Эмил им нравится. Они все время про нее расспрашивают, волнуются, хотят отомстить за то, что сотворил с ней Рори.
Слова старухи пришлись Парлану по сердцу. Конечно, он не позволил бы членам своего клана указывать ему, какую жену выбрать, но то, что его люди хорошо отзывались об Эмил, дорогого стоило. Это сделает ее жизнь в стенах Дахгленна неизмеримо легче, и ей не составит большого труда ощутить себя здесь хозяйкой.
Поглаживая руку любимой, Парлан обдумывал свои действия. Как ни странно, предстоящий брак и рождение ребенка нимало его не смущали. Эмил отлично вписывалась в его будущую жизнь.
Неожиданно Эмил затряслась как в лихорадке — видно, ей приснилось, что она снова в замке у Рори. Она несколько раз вскрикнула: «Парлан! Парлан, где ты?»
Несколько минут он успокаивал ее, произнося ласковые слова, которые наконец достигли ее помутившегося сознания.
Когда она успокоилась и в комнате снова все стихло, Парлан, глядя в потолок, прошептал со всей решимостью, на какую был способен:
— Ты заплатишь за ее ночные кошмары, за тьму, которая временами застилает ее сознание, Рори Фергюсон. Клянусь, ты заплатишь за все по самой дорогой цене.
Глава 16
На лице Лагана сверкнула белозубая улыбка: войдя в покои Парлана, он увидел, как двое инвалидов на широкой кровати играют в кости. Судя по недовольному рыку, временами доносившемуся оттуда, удача была на стороне Эмил.
Потом Лаган, однако, вспомнил, зачем пришел к Парлану, и нахмурился.
— В зале Лахлан Менгус, который желает увидеть свою дочь.
Парлан заметил, как при этих словах Эмил вздрогнула и на ее лицо набежала та самая тень, которая уже несколько раз приглушала радость, отражавшуюся в ее чертах. Его очень волновало, что омрачает ее существование, но Парлан проявил несвойственную ему сдержанность и не стал спрашивать. Он знал, что со временем она расскажет все сама.
— Что ж, пригласи гостя сюда. Правда, рекомендую тебе предварительно его разоружить. — Парлан приподнялся на подушках и стал ждать появления отца Эмил.
— Надеюсь, ты не собираешься присутствовать при нашей беседе? — спросила Эмил, когда хихикающий Лаган удалился, а Парлан не продемонстрировал ни малейшего намерения покинуть спальню или хотя бы просто одеться.
— Это моя кровать, а кроме того — ты, надеюсь, не забыла, что я тяжело ранен? В ногу, помнишь?
— Разве я могу позабыть? Но все равно, Парлан, ты не можешь здесь оставаться. Представь себе только, что подумает отец?!
— Он подумает, что в кровати двое беспомощных людей, которые лежат рядом, чтобы сиделкам и нянькам было легче за ними ухаживать.
Эмил решила, что, напустив на себя слишком невинный вид, Парлан явно перестарался.
— Нет, ты отлично знаешь, о чем он подумает, когда увидит нас в постели вдвоем и к тому же раздетыми.
— Да, он может подумать такое, — тут он приподнял простыни и полюбовался тем, что скрывалось под ними, — особенно если заметит, в какое жалкое существо превратился мой «дружок» по сравнению с тем могучим парнем, каким когда-то был.
Эмил не смогла удержаться и проследила за взглядом Парлана, после чего закатила глаза к потолку.
— «Жалкое существо»… Ясно одно — даже тяжелое ранение не умерило твоих аппетитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50