Именно так я превратилась из совершенно обыкновенной девушки в уверенную в себе женщину. Именно так…
— Санька, да вставай же ты наконец! Саня, тебе что, и в самом деле плохо?! Что случилось, Саня?!! — кричал брат, с отчаянием глядя на меня, распростертую на снегу.
Я прервалась от своих размышлений, подняла голову и посмотрела на испуганного брата.
— Жень, ты и в самом деле испугался?
Я тут же встала и принялась стряхивать с себя снег.
— Испугался. Разве не видно?! Ты давай больше так не шути. Я ведь не железный. Я подумал, что с тобой что-то случилось…
— А что со мной могло случиться?
— Не знаю. Просто я увидел, что ты лежишь без движения… А у меня по этой части психика нарушена, я ведь столько друзей похоронил.
— Меня тебе хоронить не придется. Я жуть какая живучая… — Я посмотрела на брата и постаралась выдавить из себя улыбку.
— Это черный юмор, — сухо сказал брат и поправил сползавший плед.
— Ладно, не злись. Давай свою пятерню… — Я быстро подошла к брату и протянула ему руку.
— Зачем?
— Затем, что будем мириться.
— А мы с тобой ссорились?
— Тем не менее мириться будем.
Брат засмеялся и протянул мне свою руку. Я старательно, по-мужицки начала ее жать и смотреть на него извиняюще.
— Ну сестренка, ты у меня просто настоящий Саня. Настоящий мужик!
— Прекрати, какой я тебе мужик. Я всего лишь слабая женщина.
— Еще скажи, что ты беззащитная, — громко рассмеялся брат.
— Не такая уж я беззащитная. За меня есть кому постоять.
— Это точно. Обижать тебя никому бы не посоветовал.
— Пойдем посидим в стеклянной беседке, а то у меня вся шуба мокрая, — предложила я Женьке.
— А может, лучше вернемся в дом, а то простынешь еще? — забеспокоился брат. — Ты всю шубу в снегу изваляла. Женщинам на снегу лежать не рекомендуется.
— А я женщина, которая никогда в жизни не жила по рекомендациям.
— Женские дела беречь нужно. У меня до сих пор наша мать перед глазами стоит. Сколько она, бедная, намучилась. Сколько «скорых» мы вызывали, в скольких больницах она лежала… А ведь с чего все началось? На отдыхе посидела у костра на холодной земле. Посидела всего один раз, а страдала всю свою жизнь.
— Будем надеяться, что эта беда меня обойдет.
— Будем надеяться.
Уходить в дом не хотелось, и я предложила:
— Давай еще подышим свежим воздухом, хотя бы десять минут.
— Как скажешь. — Брат достал свою трубку и закурил. — Люблю покурить на свежем воздухе.
— Вот именно, тем более ты весь дом уже прокурил.
Закатив его коляску в застекленную беседку, я стряхнула снег с шубы и с только тут заметила, что она очень мокрая. Как бы и в самом деле не простыть.
Я плохо поняла то, что произошло в следующий момент. Женька посмотрел куда-то в сторону деревьев, и в его глазах мелькнула ярость.
— Ложись, — крикнул он мне и взмахнул рукой.
— Что? — Я не успела сообразить.
— Ложись!
— Зачем? — совсем растерялась я.
— Ложись, я сказал! На пол! Быстро на пол!
Раздался какой-то глухой хлопок. Брат вскрикнул и опустил голову. Затем послышался еще один хлопок и еще…
— Женька, что это?! Женя?! — Но брат молчал. Не долго раздумывая, я выкатила инвалидную коляску из беседки и бегом покатила к дому.
— Женя, что это?! Женя, да что происходит?!
Я не знаю, сколько времени я ее везла, но после очередного глухого хлопка я вскрикнула и с ужасом увидела, что пули изрешетили подол моей норковой шубы и чудом не попали в меня. Просто чудом… Они летели в нескольких миллиметрах от моей ноги.
Закатив инвалидную коляску на веранду дома, я посмотрела на истекающего кровью брата и не смогла сдержать крик:
— Бог мой… — затем стащила с него плед, достала из кармана мобильник и принялась вызывать «скорую». После того как диспетчер «скорой помощи» пообещал мне с минуты на минуту прислать машину, я забежала в дом и начала кричать что было сил:
— Вован, Лось, где вы?! Где вас всех черти носят?!
На мои крики сбежались наши ребята, которых я, по всей вероятности, оторвала от игры в карты:
— Саня, ты что тут кипиш устроила?! Что случилось?! На тебе лица нет.
— А откуда ему взяться?! Моего брата застрелили!
— Что? — Обычно очень расторопные, ребята включились не сразу.
— Женьку застрелили! Бинты! Дайте мне кто-нибудь бинты, он же кровь теряет! — кричала я, как ошпаренная, и носилась по огромному залу. Добежав до аптечки, я схватила пачку бинтов и бросилась на веранду к брату. Схватила Женьку за руку и попыталась нащупать пульс и, услышав, что он хоть и слабо, но все же бьется, заплакала от счастья…
Глава 2
К счастью, Женька в очередной раз остался жив и сейчас находился в реанимационном отделении одной из частных клиник. Я стояла во главе, стола и смотрела на собравшихся парней, которые внимательно меня слушали и нервно курили. Я остановила свой взгляд на Воване, который меня недолюбливал и считал большим грехом для мужчины, открыв рот, слушать женщину. В глубине души я всегда хотела, чтобы настал момент, когда без лишнего шума Вован покинул бы этот мир, захватив бы с собой и людей из своего окружения. Я бы прекрасно без них обошлась. Взяв со стола кружку с черным кофе без сахара и молока, я жадно сделала большой глоток.
— То, что случилось вчера, перешло все мыслимые и немыслимые границы. Евгений получил пулю в саду собственного дома, который просто напичкан видеокамерами и охраняется по последнему слову техники. Это полнейший беспредел, — продолжила свою речь, — а любой беспредел наказуем. Мы все знаем, откуда дует ветер, и подозреваем одного и того же человека. Я уверена на все двести, что моего брата заказал Колесник. Больше он никому не мешал.
Если бы Колесник кого и заказал, то заказал бы тебя, а не твоего брата, — задумчиво сказал Лось и глубоко затянулся. — На сегодняшний день основное действующее лицо в этом спектакле ты, а не твой брат, разъезжающий по саду в инвалидной коляске. Непонятно, почему решили начать именно с Женька?! Да и вообще это неслыханное хамство — влезть в чужой сад и завалить калеку. Я бы любого замочил, но на калеку у меня рука не поднимется.
— Мой брат не калека… — В моем голосе послышался вызов, от которого Лось моментально сник и, похоже, сам пожалел о том, что сказал. — Никто и никогда не смеет назвать его подобным словом! Это слово не подходит для такого человека, как Евгений. И если я еще хотя бы раз его услышу, то гарантирую большие проблемы, которые могут закончиться пулей в лоб! Повторяю в последний раз! — Я и сама не заметила, как меня слегка затрясло и я перешла на крик. — Мой брат не инвалид и не калека! Он человек, который в силу понятных причин просто отошел отдел и доверил эти дела мне! Он — это я, а я — это он. Если кто-то называет калекой моего брата, то это значит, что он называет этим словом меня, а я не потерплю подобного к себе отношения, и вам всем это хорошо известно!
После моих слов ненавистный мне Вован усмехнулся, раздул свои и без того большие ноздри и процедил сквозь зубы:
— Лично я придерживаюсь другого мнения, чем Лось. Если это и был Колесник, то он знал бы, кого нужно заказывать. Сашка — лишь исполнитель воли своего брата. Без него она не представляет опасности, а значит, ее незачем убирать. Мы все подчинились воле женщины только по той причине, что в этом нас убедил человек, который кое-что значит в нашем мире.
А если разобраться, кто такая Сашка? Обыкновенная баба со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я думаю. Колесник сообразил, что баба тут вовсе не при делах и что здоровые мужики никогда не будут ее слушаться — обыкновенную глупую бабу, что это просто мишура за которой скрывается нормальная мишень.
Ненавистный мне Вован произносил все это с особым наслаждением и внимательно наблюдал за моей реакцией.
Я покраснела и сжала кулаки, одарив Вована не самым любезным взглядом.
— Ты хочешь сказать, что я ничто?!
От удивления Вован открыл рот и, по всей видимости, не нашел, что ответить.
— Ты хочешь сказать, что я ничто?! — Я ударила кулаком по столу и свирепо уставилась на своего обидчика. — Я ничто?! Так скажи это прямо, что ты ходишь вокруг до около? Скажи мне это прямо в глаза!
Вован окончательно растерялся, заерзал на стуле и примирительно забормотал:
— Саня, да ладно тебе кипишевать. Я просто попытался объяснить ситуацию, и все. Что ты завелась? Я ничего такого не сделал, имею я право высказал свое мнение…
— Засунь свое мнение себе в задницу! — неожиданно вырвалось у меня и прозвучало для Вована, словно капитальная и звонкая пощечина. — Это не я глупая баба, а ты глупый мужик, который слишком много плетет своим гнилым языком.
Вован вскочил и пулей вылетел из комнаты.
— Вот так-то лучше… — Я постаралась немного успокоиться и продолжила разговор: — Я сегодня поеду на разговор к Колеснику. Сопровождать меня будет две машины.
— Саня, я против, чтобы ты куда-то ехала… — Лось почесал затылок и отрицательно покачал головой. — Нет, нет и нет. Мы не можем тобой рисковать. Он просто шлепнет тебя. А что мы скажем Женьке?! Что мы не смогли тебя уберечь и остановить?! Как мы посмотрим ему в глаза? Если бы только Женька знал, куда ты собралась…
Другие ребята попробовали поддержать Лося, но меня уже нельзя было остановить.
— Я повторяю еще раз. Сегодня в семь часов вечера я встречаюсь с Колесником и хочу, чтобы меня сопровождало две машины.
— А может, лучше сразу объявить Колеснику войну, и все? — продолжал настаивать Лось. — Какого черта нужно с ним встречаться? Шлепнем пару его людей, чтобы он хоть немного побыл в подвешенном состоянии, а затем доберемся до него самого. Твоя поездка к Колеснику — совершенно неоправданный и ненужный риск… — Лось переживал больше других парней, в его глазах читался испуг. — Саня, сейчас не тот момент, чтобы показывать свой характер и идти напролом. При любом раскладе нужно все хорошо обдумать.
Я закипела:
— У меня брата чуть не убили, а ты говоришь, что сейчас не тот момент, чтобы идти напролом!.. А когда я должна идти напролом? Когда его убьют?! Тогда?! Я своих решений не меняю. Лось, ты едешь вместе со мной. А теперь все свободны. До моей встречи с Колесником три часа. Можете заниматься своими делами. Ребята встали и вышли. Остался только Лось. Я смотрела в его внимательные глаза и чувствовала, как по моей коже пробежали мурашки. Несмотря на внешнее спокойствие, он, судя по всему, кипел от злости.
— Ты делаешь опрометчивый шаг.
— Я знаю, что делаю.
Когда Лось взял меня за руку, я слегка вздрогнула, но руки не убрала. Я всегда помнила, что мы с Лосем были близки. Когда я еще не была тем, кем я стала, и мой брат еще не ездил на инвалидной коляске, мы с Лосем тайно встречались, а затем произошла какая-то размолвка, и мы разошлись. Об этом так и не узнал мой брат — наши отношения мы держали в секрете. Тогда Лось покинул меня с разбитым сердцем и ушел от меня совершенно потерянным, считая меня редкостной стервой, которая использовала его, чтобы пережить свой развод. Позже Лось несколько раз пытался возобновить наши отношения и даже прилагал к этому немалые усилия, но я была неприступна и дала понять Лосю, что возвращаться к прошлому не намерена. Тогда я и себе и другим демонстрировала, что я хочу построить новую жизнь и в этой жизни у меня не будет близости с мужчиной из моего окружения.
— Санька, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, — тихо сказал Лось. — Ты же сама знаешь, как я отношусь к Евгению. Я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь на меня рассчитывать.
— Если бы я не могла на тебя рассчитывать, Лось, тебя бы не было рядом, — ответила я.
— Да я не в том смысле.
— А в каком?
— Я где-то затронул и личную сферу… Саша, ты же прекрасно понимаешь, что именно я имею в виду.
— А, ты о прошлом. — Я махнула рукой и отвернулась. — Что было, то прошло, а я не люблю вспоминать о прошлом и тебе не советую. Лось, я не пойму, что сегодня с тобой творится? Тебя на лирику, что ли, потянуло? Нашел время и место…
— Меня зовут Игорь.
— Что? — Я резко повернула голову к сидящему рядом Лосю. — Что ты сказал? — удивилась я.
— Я говорю, что меня зовут Игорь. Помнишь, когда мы были вместе, ты называла меня Игорем?!
— Не помню… — Я судорожно замотала головой. — Я вообще не помню, когда мы были вместе. Это было давно и неправда. Понимаешь, неправда?! А что касается твоего имени, то, мне кажется, из наших пацанов никто даже и не вспомнит, как именно тебя зовут. Все привыкли называть тебя Лосем.
— А ты зря говоришь за всех. Мое имя забыла только ты. А по поводу того, что меня потянуло на лирику… Может быть… Если ты помнишь, то меня и раньше на нее тянуло. Просто ты очень изменилась после того, как встала на Женькино место. Ты хоть помнишь, когда в последний раз надевала юбку?
— Что? — Я не ожидала такого поворота.
— Я говорю, что уже тысячу лет не видел тебя в юбке. Еще немного, и ты будешь совсем похожа на парня. К тебе уже и так никто не относится как к женщине. Исключая Вована, конечно.
— Я разговариваю с тобой не как женщина!
— А как кто?
— Как лидер так называемой преступной группировки… — Я и не думала смущаться.
— Послушай меня, лидер преступной группировки, ты прежде всего женщина и, пожалуйста, никогда не забывай об этом. Эта роль тебе идет намного больше, чем все твои другие роли. Когда я с тобой познакомился, то я познакомился с очень красивой женщиной, с сестрой человека, которого я сильно уважаю. В тебе было такое сильное женское начало… Ты была женщиной до мозга костей, до кончиков пальцев. А теперь… В кого ты превратилась теперь? Саня… Саня-мужик…
— Ты все сказал?
— Все.
— А теперь уходи…
Лось не двинулся с места и продолжал пристально смотреть мне в глаза.
— Я сказала, уходи! — Я встала, подошла к двери и, широко ее распахнув, показала Лосю то, что больше ему тут делать нечего.
— Как скажешь. — Он быстро вышел.
Как только за Лосем громко хлопнула дверь, я в изнеможении прислонилась к стене и закрыла глаза. Как я могла такое допустить? Остаться работать с человеком, с которым когда-то была близка. Этот человек всегда считал меня всего-навсего слабой женщиной и даже руководил и диктовал правила моего поведения в кровати.
1 2 3 4 5 6