Разговор о прошлом в подобных ситуациях имеет реальный смысл
тогда, когда из прошлого извлекают урок для будущего. Мера правды в таких
логически неразрешимых ситуациях определяется тем, какой именно урок хотят
извлечь из прошлого. Если не исключают возможности повторить прошлое, боятся
ответственности или опасаются любого разоблачения, говорят "Благодаря Ему",
"Он сыграл и положительную роль", "Нельзя отрицать, что Он..." и т.п. Если
не хотят повторения прошлого, говорят "Вопреки Ему", "Не забывайте, что..."
и т.п. Тут возможны варианты. Беспристрастность в таких случаях есть лишь
форма сокрытия дурных намерений или страха.
БЕСЕДА С ТЕОРЕТИКОМ
Вскоре после столкновения с Хряком почти самый главный начальник по
теории пригласил Мазилу к себе. Мазила вошел в огромный кабинет и увидел
маленького человечка, который крутился на кресле. Человечек бросил на стол
пачку писем. Так, значит, мальчиков и девочек совращаете, воскликнул он
вместо приветствия. Откуда Вам это известно, спросил Мазила. Вот, читайте,
сказал Теоретик. Анонимки, спросил Мазила. Анонимки, сказал Теоретик.
Анонимки я не читаю, сказал Мазила. Разговор был длинный и взаимно
бесперспективный. Последнее слово, как и положено, сказал Теоретик. Теперь,
сказал он, Вам должно быть ясно, что Вам надо непременно разоружиться и
отмежеваться.
ГЛАВНАЯ ОШИБКА
Главная ошибка Претендента и Мыслителя, как утверждал Болтун,
заключалась в том, что у них была продуманная безошибочная программа
действий, ибо в том деле, для которого эта программа была придумана, в
принципе противопоказана какая бы то ни было программа. Программа ПМ
состояла из двух частей -- из тайной и неосознанной, которая была абсолютно
ясна им и всем окружающим, и открытой и постоянно декларируемой, которую они
сами и все окружающие никак не могли осознать. Тайная часть заключалась в
следующем. Во-первых, везде, где только можно, но ни в коем случае не
печатно, дискредитировать Секретаря и всех его соратников и холуев как
чудовищное порождение режима Хозяина, как угрозу наступившим новым веяниям,
как реакционеров, невежд, бездельников. Во-вторых, надо игнорировать,
замалчивать и зажимать Клеветника и всю публику такого рода, но дать два-три
материала, разоблачающих их грубую теоретическую ошибку. В-третьих, надо
найти подходящую политическую ошибку и разоблачить ее так, чтобы было всем
известно, но не печатно. Для этого надо обратить внимание на Стенгазету, там
эти хулиганы из группы Клеветника что-то готовят. Не надо им мешать. Пусть
зарвутся. Секретарь и иже с ними, конечно, не рискнут вмешаться. У них
репутация подмочена, да они и не поймут, в чем дело. Было бы неплохо, если
бы хулиганы накинулись на Секретаря. Тогда и Секретарю влетит, они это
смогут сделать здорово. И вместе с тем поправить их на таком материале!..
Открытая часть программы ПМ заключалась в следующем. Надо, во-первых,
установить тесный и правильный (а не неправильный, как было раньше) контакт
с естествознанием. Для этого надо регулярно в Журнале печатать статьи
выдающихся (читай: давно выживших из ума) ученых по общим проблемам
современной науки (читай: общий банальный треп по проблемам столетней
давности). Надо, во-вторых, установить тесный контакт с практикой нашего
строительства. Для этого надо регулярно печатать статьи работников
руководящих инстанций (читай: конечно, для этого надо эти статьи им
сочинять, но зато подписи должны быть подлинными и оригинальными).
В-третьих, надо поднять теоретический и профессиональный уровень статей
(читай: как можно больше непонятных выражений, зарубежных имен, туманных
фраз и головоломных разглагольствований). Тайный замысел открытой части был
детски прозрачен: заручиться поддержкой того и другого аппарата, обрести
полную независимость от среды своих коллег, стать нужными самым высшим
верхам. Но это не играло никакой роли, ибо не существовало как официальный
факт.
Мыслитель встретился с Кисом и договорился относительно статьи на тему
о соотношении науки и идеологии. Посоветовал посмотреть новую книгу
Клеветника. Громить, конечно, не следует. Но можно дать вполне корректную
критику. Тем более Клеветник наговорил много глупостей. Стенгазету повесили.
Она имела успех. Претендент сразу нашел в ней то, что нужно, позвонил
Помощнику. Газету сняли. Назначили специальную комиссию, в которую вошел
Претендент. Стали известны кандидаты на пост Директора. Претендент
фигурировал третьим номером. Это его не смущало, так как первые два, он
знал, заведомо исключались. Первый хочет, но его не отпустят. Второй не
хочет, но его не допустят. А над остальными надо поработать. Кстати, в
статье Киса (ее надо срочно дать в номер) надо упомянуть, что один из
конкурентов подписывал книгу Клеветника в печать, другой был ответственным
редактором, а третий даже на нее сослался.
КРЫСЫ
Мы с самого начала обнаружили, читал Болтун, поразительное явление, а
именно -- раздвоенность поведения крысиных особей. Один аспект поведения мы
назвали собственно социальным, а другой -- официальным. Соотношение этих
аспектов определяется следующими принципами. Официальность есть
общепризнанная форма признания социальности. Официальность есть...
Болтун чувствовал, что он уже где-то читал нечто подобное, но вспомнить
никак не мог. Например, читал он далее, лидер крысиной группы социально не
может иметь интеллектуальный потенциал выше потенциала группы, а официально
он не может быть глупее группы. Поскольку имеет место тенденция к
соответствию социального и официального, имеет место тенденция к снижению
интеллектуального потенциала группы. Были зарегистрированы многочисленные
случаи, когда буквально за несколько месяцев он падал в несколько раз и
опускался ниже пороговой нормы, что приводило, в конце концов, к
катастрофическим последствиям.
РОБОТЫ
Цикл "Роботы" -- трансформированные человеческие тела и комбинации
частей человеческих тел, частей животных и технических конструкций. Тема
цикла -- борьба в человеке духовного и животного, естественного и
урбанистического. Шизофреник сказал, что это несколько туманно. Твои уроды
не случайность. И не от ума. А откуда-то из желудка и даже из кишок. Эпоха
Хозяина, продолжал Шизофреник, что это такое? Массовый террор? Всеобщее
ликование? Крах сельского хозяйства? Взлет индустрии? Падение культуры?
Выдающиеся успехи? Отчаяние? Радость? Что, в конце концов, было? Ошибки?
Отступления? Гениальные планы? Что? Что угодно. Но не в этом суть. Суть в
том, что в это время рождался и родился новый тип социального индивида и
адекватная его природе система социальных отношений. Родился индивид,
который на голову выше человека, но имеет очень маленькую головку (или
совсем не имеет ее) и пустое сердце (или каменное сердце). Твои "Роботы"
суть точный портрет этого индивида. Не "Давид" Микельанджело и не
"Мыслитель" Родена, как изображают дело официально, а именно твои "Роботы".
Если уж говорить о теме "Роботов", то точнее надо сказать так: борьба
античеловеческого против человеческого в человеке, причем борьба, в которой
человеческое терпит сокрушительные поражения и обречено на муки. Звучит
красиво, сказал Болтун. И правильно. Только я бы предпочел что-нибудь
попроще. Например, -- "Картинки с натуры".
ЛИЧНОСТЬ
Как животное человек есть возможность любых качеств, говорит Болтун.
Чтобы стать социальным существом (гражданином), человек должен смотреть в
себя и не противиться себе. Чтобы стать личностью, человек должен иметь
поражающий воображение образец во вне, безотчетное желание стать похожим на
него, преодолеть страх и совершить действие, объявляющее принадлежность к
образцу. Несмотря на отдельные регулярно проводимые порки, жизнь ибанской
интеллигенции текла почти безмятежно и временами даже радостно до тех пор,
пока не выступил Правдец и не спросил у каждого "Кто ты?". И услышавшие этот
вопрос пошли разными путями. Большинство ушло в гражданина, очень немногие в
личность. По крайней мере потенциально. Но разве нельзя быть одновременно
гражданином и личностью, говорит Ученый. Его поддерживает Карьерист,
Неврастеник и Мазила. То, что Болтун занимается чисто словесными
выкрутасами, очевидно. И на эту тему не хочется даже спорить. Но спорить все
равно придется, ибо речь идет не о словах. А кого, собственно говоря, мы
считаем гражданином, спрашивает Мазила. А что такое личность? Гражданин,
говорит Карьерист, живет интересами дела. Заботится об интересах и престиже
государства. Патриот. Превосходно, сказал Болтун, когда спор достиг апогея
неразберихи. Вот и применим ваши суждения на практике. Заведующий, он --
гражданин? Личность? А Правдец? А Мазила? Оставим в покое слова. Я много раз
обращал ваше внимание на то, что наш язык, сложившийся под влиянием ибанской
литературы прошлого века и западной культуры тоже в основном прошлых
столетий, нуждается в основательной обработке для того, чтобы можно было
более или менее строго разговаривать о наших сегодняшних проблемах и хотя бы
чуть-чуть понимать друг друга. Это не пустяки. Состояние языка есть
показатель состояния духовной культуры общества.
Дело в том, продолжал Болтун после того, как снова возник спор и снова
выдохся из-за чисто словесной бесперспективности, что надо различать
государство, право, мораль и т.п. как проявление и защиту антисоциальности и
эти же институты как проявление и защиту социальности. Конечно, в реальности
всегда действует какая-то смесь. Но все же более или менее определенные
формы возникают и в действительности. Лишь в первом случае мы имеем в виду
так называемое гражданское общество, в котором понятия гражданина и личности
совпадают. Во втором же случае имеет место расхождение. По временам оно
может достигать таких размеров, что всякая значительная личность оказывается
антигражданственной. Не случайно поэтому мы так много спорим о том, был ли
тот или иной наш деятель выдающейся личностью или нет. Спорим безрезультатно
в силу многосмысленности понятий и многоплановости проблем. Известность,
популярность, высокое положение, причастность к крупным историческим
событиям (войны, договоры, открытия и т.п.) и прочие факторы исключают
возможность применения общих привычных в отношении прошлого выражений и
оценок.
Ученый сказал, что обсуждаемые проблемы вряд ли можно решить научным
образом, поскольку нет достаточно устойчивых измеримых параметров. Вот,
допустим, мы говорили о размерах личности. Как их измерить? Болтун сказал,
что есть разные способы исследования, и надо найти или изобрести подходящие.
Вы говорите об измерении личности? Что же, индикаторные признаки личности
есть. И они так или иначе используются в фактических оценках. Например,
крупная личность стремится по возможности уклониться от вершения чужих
судеб, если это без надобности. Ничтожество стремится насиловать чужую волю
при всех обстоятельствах, чтобы выглядеть сильным человеком. Крупная
личность стремится к простоте и правде. Ничтожество стремится обманывать и
путать, чтобы выглядеть умным и сложным человеком. Обработайте
профессионально эти истины, и получите теорию измерения личности. А зачем
она, спросил Карьерист. Хотя бы затем, сказал Болтун, чтобы вы убедились в
том, что Хозяин был полнейшим ничтожеством, вполне адекватным вытолкнувшей
его среде.
КРЫСЫ
Введем понятие социального индивида, читал Болтун, без которого
немыслимы никакие теоретические обобщения. Социальным индивидом мы будем
называть отдельную крысиную особь, группу крыс, объединение групп и даже
целую относительно замкнутую крысиную колонию. Упомянутая замкнутость имеет
место и в естественных условиях, для которых достоверно установлено, что
между крысиными колониями имеются строго установленные границы. Переход крыс
из одной колонии в другую строго карается специальными группами крыс как с
той, так и с другой стороны, и разрешается лишь в исключительных строго
установленных случаях. Индивиды разделяются на простые и сложные. Простой
индивид -- отдельная особь, сложный -- группа. Но они имеют общие признаки.
Каждый нормальный индивид имеет орган, с помощью которого...
До чего же все это знакомо, думал Болтун. Где я все это читал? И он
вдруг вспомнил Шизофреника.
ВЫПИСКИ ИЗ КНИГИ КЛЕВЕТНИКА
Чтобы достаточно полно и точно оценить особенности идеологических
формирований нашего времени, писал Клеветник, надо хотя бы в общих чертах
рассмотреть социальную ситуацию в современной науке, ситуацию в методологии
науки, которая образует мост от науки к идеологии, и некоторые чисто
фразеологические особенности методологии науки, без которых совершенно
невозможно понять текстуальный вид идеологических феноменов.
С этой точки зрения надо принять во внимание, прежде всего, сам факт
превращения занятия наукой из исключительного в самое заурядное массовое
явление. Раньше наукой занимались единицы, теперь -- сотни тысяч, а может
быть, и миллионы. Раньше слово "ученый" обозначало некоторую характеристику
личности. Теперь оно звучит несколько юмористически и вытесняется выражением
"научный работник", обозначающим одну из широко распространенных профессий.
Раньше со словом "ученый" ассоциировали образованного и талантливого
человека. Теперь выражения "безграмотный" и "бездарный" в отношении ученых
употребляются не реже, чем в отношении деятелей искусства и литературы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62