Преждевременно прикрыл. У него не хватило ума понять, что
если уж бить, так бить во всю силу. Половинчатость в таких случаях кончается
поражением. Говорите, ему не дали бы? Скинули бы? Не успели бы! Прежде, чем
они очухались бы, он мог наломать таких дров, что потом принимать меры
против него было бы уже поздно. Чем дальше он пошел бы, тем прочнее было бы
его положение. Он, действительно, не мог ударить по-настоящему. Но не в силу
понимания объективной невозможности полного удара, а в силу субъективного
непонимания открывшейся возможности. И в силу нежелания бить сверх того, что
нужно было ему самому в устройстве личных делишек. И в силу страха перед
неведомыми последствиями. В наших условиях любой удар по Хозяину, как бы его
не оформляли словесно, есть удар по всей системе, ибо Хозяин есть наиболее
показательный ее продукт, а сам он в свою очередь врос во все сферы нашей
жизни, в души всех людей. Причем даже слабый удар должен был вызвать могучий
резонанс, буквально цепную реакцию крушения иллюзий. Не системы,
подчеркиваю, а иллюзий. Если бы Хряк был мало-мальски умным человеком, он
должен был бы это понять и идти до конца. А он занялся ликвидацией
последствий своей акции. И породил новую ложную ситуацию, за которую еще
всем (особенно Им самим) придется расплачиваться. Поразительно, что Они не
могут понять очевидного: сама система необычайно прочна и устойчива. Война
показала, что даже самое глупое руководство неспособно ее расшатать. Без
идиотских иллюзий и сказок о рае земном, т.е. в своем откровенном виде, она
еще устойчивее. Ошибкой была не акция по разоблачению режима Хозяина, а
нежелание пойти в этом деле до конца. Помяните мое слово, эта ошибка еще
даст о себе знать роковым образом. Здесь речь идет не о восстановлении
исторической правды (скоро все это вообще перестанет интересовать широкие
массы людей), а о создании более или менее нормальных условий существования
данной социальной системы. Все равно на этом месте уже ничего другого не
может быть. Надо это воспринимать как данность.
Что же касается снятия Хряка, то его, конечно, скинут. И довольно
скоро. Но совсем за другое. Весьма возможно -- за нарушение меры соотношения
личной и номинальной системы власти. Хозяин в свое время тоже создал систему
личной власти, не совпадающую с номинальной, но потом он последнюю привел в
соответствие с первой. Хряк тоже пытается идти тем же путем -- пример
полного непонимания ситуации и неспособность к оригинальности. Но делает это
карикатурно. Он оригинален только в глупостях. Какая грандиозная идея --
засеять пустырь кукурузой! И какие грандиозные прогнозы -- "нонишное
пакаление будит жить при полном изме!".
ВОЗРАЖЕНИЕ НЕВРАСТЕНИКА
Все это, может быть, и так, сказал Неврастеник. Но он что-то пытается
делать. Ездит по стране. Выступает. Ездит, сказал Болтун, и выступает.
Где-то он даже сказал, что люди плохо живут, голодают. А попробуй теперь ты
об этом где-нибудь скажи! Выпорют за клевету. Раз он сказал о недостатке,
значит такого недостатка уже нет. Исправлен. Неврастеник прав, сказал
Карьерист. Нельзя так с ходу все зачеркивать. Мазила сказал, что Хряк сейчас
интересуется положением в искусстве. Хозяин тоже интересовался, сказал
Болтун. Хряк тут не оригинален. Им положено по чину интересоваться всем тем,
к чему они сами не испытывают никакого интереса и в чем ничего не смыслят.
Но я готов держать пари, что ты еще заработаешь от него по морде.
ВОЗРАЖЕНИЕ КЛЕВЕТНИКА
Клеветник сказал, что он в целом разделяет концепцию Болтуна. Но
считает, что индивидуальные психические качества исторических деятелей
нельзя игнорировать полностью. Он уверен в том, что в рассматриваемой акции
Хряка огромную роль сыграла его природная незаурядность, интуиция, энергия.
Ведь не будет же Болтун отрицать, что личные психические качества Хозяина
благоприятствовали случившейся трагедии и усиливали ее. Болтун на это
выругался матом, хватил внеочередной стакан водки и запил ее внеочередной
кружкой пива. Вы целиком и полностью остаетесь в рамках официального
толкования событий, сказал он. Хозяин в борьбе за личную власть допустил,
прибегал и все такое прочее. Да разве в этом суть дела! Подсчитайте, сколько
в стране краев, областей, районов, союзов, трестов, объединений, заводов,
дорог, домоуправлений, министерств, вузов, главков, рот, полков и прочая и
прочая и прочая. Подсчитайте, сколько человек требуется на миллионы постов,
исполняющих ту или иную форму власти. Погрузите это в исторические условия
страны. Революция-то была! И контрреволюция! И гражданская война! Прибавьте
к этому открывшуюся возможность для каждого желающего занять какой-то пост.
И вы получите лишь первое бледное представление о том, кто был реальным
автором и исполнителем разыгравшейся трагедии. А что касается индивидуальных
психических качеств, они в массе не играли абсолютно никакой роли. Да их и
не было вообще. Это лишь фикция. Дело даже не в том, что они не играют
никакой роли. Подчеркиваю, их вообще нет. Что такое психика с социальной
точки зрения? Плохо организованное осознание своей больной физиологии. И
ничего более. Наличие психики с социальной точки зрения есть лишь отклонение
от нормы. А Хозяин, Хряк и миллионы их соратников социально нормальные.
Психика им не нужна. И потому ее не было и нет. Психология же как наука
(или, точнее, как претензия на науку), из которой мы судим о какой-то
мифической психике, никакого отношения к психике на самом деле не имеет. Она
есть мешанина из беллетристической трепотни за счет физиологии и
архаического лепета старой логики по поводу мышления. Разговоры на тему о
психике таких индивидов, как Хозяин и Хряк, беспредметны. Они имеют интерес
не более, как интригующие сплетни. Да ну их к чертовой матери! Кто они
такие, чтобы забивать свою голову их жалкими персонами? Давайте лучше тяпнем
еще по одной.
ВЗРЫВ
Цикл скульптур "Война" Мазила закончил в самый неподходящий момент.
Предстояла выставка, на которую допустили всех тех, кого раньше не только не
допустили бы, но за счет которых значительно увеличили бы число поротых. А
выставку должен был посетить сам Хряк. Опять-таки трудно судить, было
устройство такой выставки проявлением новых веяний или коварных намерений
консерваторов показать начальству, до чего докатилась подпавшая под
тлетворное влияние запада молодежь. Клеветник утверждал, что новые веяния в
промежуточные эпохи обычно прекрасно уживаются с консервативными умыслами,
порождая характерные для таких эпох промежуточные формы, и предлагал
рассматривать эти формы как самостоятельные, не сводя их к более резким
классическим образцам.
Цикл "Война" толкуют как протест против войны. Что же, сказал
Шизофреник. Можно и так. Но можно и иначе. Вот, допустим, скульптура
"Срывающий противогаз". Пусть автор задумал изобразить, как человек срывает
противогаз. Противогаз спас человека от зараженного воздуха. Опасность
прошла. Можно снять его. Мораль? Какая нехорошая штука война! Смешно?
Разумеется. Но посмотрите на рожу этого счастливчика, который спасся от
смерти. Что она выражает? Радость? Нет, тут получилось совсем другое.
Человека надули, сказали, что воздух заражен. На него надели маску, чтобы он
не дышал зараженным воздухом. И вот человек срывает маску, так как
невмоготу. И что же? Он поражен. Воздух, оказывается, чист. Все, оказывается
наоборот! И "Взрыв" лишь навеян взрывом атомной бомбы. На самом деле, он о
другом. Он о том взрыве, который происходит сейчас в сознании ибанцев. Я бы
лучше назвал весь этот цикл словом "Хватит". Звучит красиво, сказал Болтун,
но несколько высокопарно. Я бы предпочел несколько иной вариант: бунт
сослуживца.
БУНТ СОСЛУЖИВЦА
У гражданина ..., писал Сослуживец, собираются компании. Судя по одежде
и акценту, бывают иностранцы. Ведут антиибанские разговоры. Например, вчера
говорили о ненапечатанной у нас книге Правдеца и хвалили ее... Заклеив
конверт, Сослуживец отнес его в ближайший почтовый ящик и тяжко вздохнул: до
чего же эта гнусная система доводит порядочных людей! Вернувшись домой,
Сослуживец начал обдумывать стихи для стенгазеты. Тема великолепная, думал
он. Есть, где развернуться. Эпитафии на ныне живущих прохиндеев! Эх, и даст
же он по мозгам кое-кому! Стихи Сослуживец писал с детства. Читал близким
знакомым. Хвалили, но советовали спрятать подальше. Хотя времена и не те, но
все-таки кое-кого и за менее опасные вещи привлекают. Лучше, конечно,
выбросить. Но на всякий случай лучше сохранить. Всякое еще может случиться.
Вдруг опять зигзаг какой-нибудь выйдет. Можно напечатать будет. И
прогреметь. И как знать... А вдруг донесут!!! Народ у нас сволочной! Ни на
кого надеяться нельзя. И лоб Сослуживца покрывался холодным потом, носик
начинал мелко дрожать, а штаны наполнялись содержанием. А чего я боюсь?
Хватить в конце концов! Надоело! Стихи получались злые. Смеху будет, думал
Сослуживец. Подписывать, разумеется, нельзя. Секретарь будет оппонентом, это
гарантия! А слушок, кто автор, пустить стоит. Потом завсегда отвертеться
можно будет. Нет, все-таки слишком зло получается. Надо немного сгладить...
СТОЛКНОВЕНИЕ
Хряк, как увидел скульптуры Мазилы, интуитивно почуял, о чем они. Может
быть, его предварительно и настроили против Мазилы. Но это маловероятно.
Настраивать не надо было. Все и так было достаточно ясно. Произошло
знаменитое столкновение Мазилы с Хряком. Хряк чуть было не лишился пуговицы.
Мазила лишился большего и мог лишиться еще большего. Но, как справедливо
заметил Мыслитель, время было уже не то. Разговор Мазилы с Хряком строился
по старому классическому ибанскому принципу "Дурак -- сам дурак -- от дурака
слышу". В конце концов. Мазила сказал, что он в своем деле сам себе
премьер-министр и разбирается лучше Хряка и всей его компании. Это
столкновение принесло Мазиле сначала известность гораздо в большей мере, чем
достоинства его работ, из-за которых произошло столкновение, факт сам по
себе показательный: любой независимый крупный художник в Ибанске самим своим
появлением обречен на социальные акции. Потом все сваливали на форму. Но это
лишь официально выработанный способ неприятия. Потом появились скульпторы,
которые по форме лепили куда более абстрактно и формалистично, чем Мазила, а
сам Мазила лепил вполне подходящие вещи. Но ситуация в принципе не
изменилась, ибо остались и стали более явными факторы чисто социальные --
независимость и масштабность личности художника.
ПОСЛЕДСТВИЯ
После столкновения Мазилу исключили из Союза Художников. Левые члены
Союза голосовали за исключение. Они отмежевались от него. Изгнание означало
отсутствие государственных заказов и самостоятельной мастерской, недопущение
на выставки. Были и другие мелкие неприятности. Поскольку они выглядят
неправдоподобными, о них не стоит и говорить. Зато не посадили. Зато Мазила
продолжал работать в скульптуре. Уйдя с выставки, он в тот же день начал
лепить "Орфея" и "Пророка" -- автопортреты своего положения и духовного
состояния в то и во все последующее время.
КРЫСЫ
Болтун, чтобы было, что почитать дорогой, приобрел в ларьке книгу "Все
о крысах". Разумеется, перевод. В предисловии говорилось, что авторы в
течение нескольких десятков лет проводили эксперимент с колонией крыс.
Колония была заключена в сравнительно изолированное помещение с целью
наблюдать законы крысиной жизни в чистом виде. Однако помещение было
достаточно большое и разнообразное, питание также в пределах естественной
нормы. Во всяком случае, устанавливая размеры и структуру жизненного
пространства и способ питания, экспериментаторы учитывали соответствующие
характеристики в естественных условиях. В книге приводились результаты
наблюдений и их обобщения. В ряде случаев обобщения были доведены даже до
уровня математических формул.
Целью исследования, читал Болтун, было выяснение правил поведения
(действий, поступков) крысиных особей друг по отношению к другу. Основу для
них образует сложившееся в течение длительной эволюции стремление крысиных
особей и групп к самосохранению и улучшению условий своего существования в
ситуации социальности. Под социальностью здесь понимается более или менее
устойчивое скопление особей для совместной жизни и ее воспроизводства в
серии последовательных поколений. Соответственно, правила поведения крысиных
особей друг по отношению к другу мы называем социальными, не вкладывая в это
выражение никакого иного смысла и не предполагая при этом никаких аналогий с
человеческим обществом, которое функционирует совсем по другим законам. В
человеческом обществе, как известно, имеются такие исторически выработанные
институты, регулирующие поведение людей, как правовые нормы и учреждения,
нравственность, религия, общественное мнение, искусство и т.д. Ничего
подобного нет в крысиной социальности. И хотя на первый взгляд наблюдение ее
обнаруживает много сходного с социальностью человеческой и наводит на
грустные мысли, однако это явление качественно иной природы. В этом читатель
сможет убедиться сам из последующего отчета о результатах эксперимента.
Социальным правилам крысиные особи обучаются, а не приобретают их по
наследству. Выросшая в сравнительной изоляции крыса оказывается лишенной
тщеславия, не способна конкурировать с другими за лидерство, не способна
отнимать у других пищу и делать доносы и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62