Ты так старалась, за многое бралась, и кругом одни неудачи. Помнишь, ты решила стать балериной, как бабушка?
— И не вспоминай. Я неделями хромала после этих занятий у станка.
Эриел улыбнулась.
— А потом ты решила, что можешь стать таким же великим художником, как мама. Ты до трех утра просиживала, занимаясь рисунком. Но так и не научилась даже изображать обнаженную натуру.
— Действительно, дальше фруктов я не продвинулась. И не трудись напоминать мне, что потом, уже в колледже, я решила, что смогу писать, как отец… Эриел, к чему ты все это ведешь?
Эриел театрально вздохнула.
— Трудно выразить словами. Возможно, потому, что ты за многое хваталась и проваливалась до этой твоей галереи, ты узнала нечто такое, чего мы все не смогли узнать.
Мэтти изучающе смотрела на сестру, вспоминая мрачные годы своих неудач.
— И что же я такое узнала?
— Не знаю. — Эриел взмахнула рукой с мокрой салфеткой. — Как вести нормальную жизнь. А может, как рисковать. Как пытаться, терпеть неудачу, принимать ее и снова пытаться сделать что-то другое. Из нас никому такого не приходилось испытывать. Мы всегда знали, что талантливы. Порой это заставляло нас нервничать, нам приходилось бороться, чтобы усовершенствоваться или продать свои работы, но мы всегда знали внутри себя, что он с нами, наш талант. У тебя никогда не было такой внутренней уверенности.
— Ну, я действительно многое перепробовала, пока не нашла себя, это я признаю.
Эриел опять высморкалась.
— Но ты обрела приспосабливаемость, или как там еще сказать. Лучше понимаешь других. Терпимее к их слабостям и порокам. Доступнее.
— — Значит, я доступнее. Так что ты сейчас от меня хочешь?
Эриел подняла на нее трагические глаза.
— Совета я хочу, черт побери.
— Совета? Ты ищешь у меня совета?
— Пожалуйста, Мэтти. Не заставляй меня унижаться. Помоги мне. Я не знаю, куда еще обратиться. Ты, похоже, лучше понимаешь мужчин, чем я. Им с тобой уютно. Я никогда не интересовалась, уютно ли мужчинам со мной. Но теперь я прошу, чтобы ты научила меня, что делать с Флинном. Я не хочу потерять его, Мэтти. Я боюсь. И я беременна.
— Ты беременна? — Мэтти не нашлась, что еще сказать. — А Флинн знает?
Эриел отрицательно покачала головой.
— Нет, я только недавно сама поняла. Еще не успела сказать.
Мэтти подумала.
— Здесь какие-нибудь сложности? Ты хочешь ребенка?
— Да, но, Мэтти, я боюсь. Я же говорила, я не такая, как ты. Не могу все принимать безропотно. Не слишком хорошо справляюсь. Я перестала предохраняться, потому что Флинн все время говорил, что хочет детей и что нам надо поспешить. Но теперь, когда произошло неизбежное, я не знаю, что делать дальше. Веду себя глупо, ссорюсь с Флинном, обвиняю тебя, что ты с ним спишь. Не могу писать. Куда-то плыву по течению, барахтаюсь. Это ужасно.
— Когда ты собираешься сказать Флинну?
— Как ты не понимаешь? Я боюсь ему говорить. Я до смерти боюсь, что, когда он узнает, что станет отцом, он еще настойчивее начнет стремиться рисовать на продажу. Не хочу, чтобы он ради меня отказывался от искусства, Мэтти. Я не позволю ему принести такую жертву.
— Потому что в глубине души знаешь, что, поменяйся вы местами, ты бы ради него такую жертву не принесла? — тихо спросила Мэтти.
Эриел замерла, явно потрясенная.
— Бог мой, а ведь ты права. Ты абсолютно права. Мэтти долго изучала свои ногти. Коротко подстриженные, аккуратные, ненакрашенные.
— Хочешь совета? Я его тебе дам, а там решай сама. Насколько я знаю Флинна, мне кажется, что за этой броской внешностью скрывается по-настоящему порядочный, старомодный мужчина, которому нужно знать, что он ведет себя по-мужски. Так дай ему такую возможность. Скажи ему о ребенке. Пусть он
Перейдет на более коммерческий стиль. Дай ему понять, что уважаешь его как мужчину, а не только как художника, что нуждаешься в нем. Пусть он почувствует, что он на равных в вашем браке.
— Я боюсь, что успех испортит его, — прошептала Эриел.
— Да почему испортит? Что плохого, если он сможет рисовать картины, которые будут хорошо продаваться? Мне кажется, ему именно этого хочется. Эриел, прекрати заставлять его делать то, что нравится тебе.
— Но, Мэтти…
— В наши дни художники снова становятся тщеславными. Они хотят добиться успеха при жизни, не посмертно. Последние лет сто тщеславие среди них было немодно, но времена меняются. Скоро все станет опять так, как в добрые старые времена, до того, как кому-то пришла в голову идея, что хорошее искусство только то, которого никто не понимает.
Шорох в дверях заставил Мэтти поднять голову. Там стояла Шок Вэлью Фредериксон, на этот раз с серебряно-черными лохмами. В руках она держала металлический предмет почти с нее ростом.
Мэтти улыбнулась.
— Кстати, о большом искусстве. Да смилуется над нами Господь, Шок Вэлью, что ты там принесла? Шок Вэлью неуверенно взглянула на Эриел.
— Я не помешала? Сюзанна там, у дверей, сказала, что ты не занята.
Мэтти уже поднялась с кресла и обошла стол, чтобы получше разглядеть скульптуру в руках у девушки.
— Ты можешь мешать мне сколько хочешь, если будешь приносить что-нибудь подобное. Это потрясающе. Шок. Совершенно потрясающе.
Шок Вэлью облегченно улыбнулась.
— Я это назвала «На краю». Тебе правда нравится?
— Необыкновенно. Я всегда знала, что ты талантлива, Шок, но тут глазам своим не верю. Ты только посмотри, Эриел. — Мэтти взяла из рук Шок стремящуюся ввысь, полную силы скульптуру и поставила ее на пол напротив стола.
Эриел внимательно оглядела скульптуру.
— Ты права, Мэтти. Стоящая вещь. Очень сильная. Ты выставишь ее у себя в галерее?
— Можешь не сомневаться, я покажу это публике. Но она не продается. С этого момента она принадлежит мне. Давай договоримся, Шок.
Шок Вэлью улыбнулась.
— Мэтти, я тебе ее дарю. Я тебе должна. И, верно, порядочно. Я даже не помню, сколько.
— Так много ты мне не должна, — уверила ее Мэтти. — Если ты не хочешь называть цену, это сделаю я. Посиди, пока я выпишу счет.
— Мне вроде как полегчало, что тебе понравилось, — усаживаясь, проговорила Шок Вэлью. — Я не уверена была в том, что делаю. Знаешь, у меня есть мысль уехать на время из города. Тут слишком
Многое отвлекает. Мне пойдет на пользу перемена места. Надо освежиться, пока я окончательно не выработала свой новый стиль. Мэтти оторвалась от бумаг.
— Ты в самом деле так думаешь ?
Шок Вэлью быстро покивала.
— Я вроде как за угол завернула, когда над этой скульптурой работала. Я ее ощущала. Мне надо сохранить эту новую энергию. Но я не хочу работать в изоляции. Мне нужно тихое место, но чтобы вдохновляло, если ты меня понимаешь.
— Такое, где не продают цветной гель для волос и кожаные штаны с нашлепками? — слегка улыбнувшись, спросила Эриел.
— Да, — подтвердила Шок Вэлью. — Но чтобы там было приятно.
— Что-то вроде тропического острова, а? — медленно спросила Мэтти.
— Черт, правильно, это было бы идеально, — согласилась Шок Вэлью с улыбкой.
— Ты должна пойти со мной, Мэтти. У меня не хватит смелости сунуться туда одному. Видит Бог, я не Хемингуэй. — Эмери Блэкуэлл устало съежился в кресле в офисе Мэтти. — Ты меня в это дело втравила, так что не можешь бросить меня в трудный час.
— Разумеется, я пойду с тобой, — заверила Мэтти. — Хочу посмотреть собственными глазами. Дай мне только минутку, надо закончить эту бумагу.
Я как раз посередине. Хочешь чашечку чая на травах или еще чего?
— Рюмку виски да, а чаю не надо. Дверь в офис Мэтти открылась, и вошел Хью. Он заметил Эмери и нахмурился.
— Почему это я нынче и шага сделать не могу, чтобы не наткнуться либо на тебя, либо на Грэфтона, Блэкуэлл? Вы мне оба уже порядком поднадоели.
Эмери взглянул на него с благородным презрением.
— Если вам не нравится мое присутствие, Эбботт, можете идти на все четыре стороны. Так получилось, что в данный момент вы здесь не нужны. У нас с Мэтти через несколько минут важная встреча.
— Черта с два. — Но в голосе Хью слышалась не столько злость, сколько обреченность.
Он подошел к столу, взял Мэтти за подбородок и крепко поцеловал. То был поцелуй скорее собственника, чем влюбленного. Поцелуй мужчины, желающего подтвердить свои позиции в присутствии другого мужчины. Реакция женщины особого значения не имела. Здесь главным было отношение того, другого.
Мэтти холодно улыбнулась.
— Ну вот, расставил все по местам.
— Боже мой, — пробормотал Эмери. — Как ты только выносишь этого ужасного человека, Мэтти? Эриел смогла терпеть его всего несколько недель.
— Самое главное — по большей части не обращать внимания, — жизнерадостно пояснила Мэтти.
Хью в шутку угрожающе зарычал. Прислонился к столу Мэтти и сложил руки на груди.
— Ладно, выкладывайте. На что вы сегодня нацелились?
— Мы предполагаем пройти пару кварталов по улице до книжного магазина, — сообщил ему Эмери. — Надеюсь, это никак не затронет вашего безнадежно устаревшего чувства собственной территории.
— Да нет, чего там. Я пойду с вами, такой уж я покладистый.
— А разве вы не на работе? — прозрачно намекнул Эмери.
— Взял отгул на полдня. Я так часто делаю. Моя важная и сложная работа начальника дает мне такую возможность.
— Как странно, — пробормотал Эмери. Мэтти откинулась в кресле.
— Нет никакой надобности тебе идти с нами, Хью. Это займет всего несколько минут.
— Не беспокойся, детка. У меня ничего важного не запланировано. Я не возражал бы посетить хороший книжный магазин.
— Как, вы умеете читать? — удивился Эмери.
— Иногда даже не шевеля губами, — уверил его Хью.
— Поздравляю. Большое достижение для человека с вашими своеобразными качествами.
— Джентльмены, — настойчиво вмешалась Мэтти. — Я была бы вам крайне признательна, если бы вы препирались за стенами моего офиса и не в моем присутствии. Если не можете быть вежливыми друг с другом, уходите, пожалуйста. Или немедленно заткнитесь и дайте мне возможность закончить работу, после чего мы все отправимся в книжный магазин.
— Разумеется, — сказал Хью. — Кстати, а вообще-то зачем мы собираемся совершить это путешествие как одна большая, счастливая семья?
— Мы посмотрим на первую книгу из новой серии детективов Эмери. Ее вчера привезли в магазин, а сегодня должны выставить на продажу.
— Откуда ты знаешь?
— Я звонил, — холодно пояснил Эмери. — Разумеется, анонимно. Хью усмехнулся.
— Разумеется. Готов поспорить, что ты звонишь анонимно уже пару недель, верно? Эмери вздохнул.
— Слушай, Мэтти, и что ты в нем нашла?
— Иногда мне это трудно объяснить, — призналась она.
— И не начинай, — предупредил Хью.
— Она мне сказала, что вы собираетесь остаться в Сиэтле на более или менее постоянное жительство, — промолвил Эмери, кладя ногу на ногу и поправляя стрелки на брюках. — Лично я считаю, что вы нахально врете.
— В самом деле?
Мэтти обеспокоенно подняла голову, заслышав в тоне Хью ледяные ноты.
— Да, — ответил Эмери, — в самом деле. Вы ведь просто притворяетесь, Эбботт, разве не так? Готов поклясться, что вы выжидаете время, а втайне собираетесь умыкнуть Мэтти на тот Богом забытый остров, который вы зовете домом.
— Ну и что? — протянул Хью. — У тебя что, есть возражения?
— Кстати говоря, есть. Мэтти — женщина цивилизованная и заслуживает цивилизованного окружения. Конечно, решать ей, но я хочу, чтобы вы уяснили одно, Эбботт.
— Что же именно? — спросил Хью, причем тон его опустился еще на несколько делений ниже нуля.
— Мэтти мой друг. Если я узнаю, что вы плохо с ней обращаетесь или что она несчастна, вы обо мне услышите. Понятно?
— Ну и что это будет, Блэкуэлл? Дуэль на пистолетах на рассвете?
Возмущенная, Мэтти вскочила на ноги.
— Немедленно прекратите, оба. Немедленно, слышите?
Эмери величественно поднялся.
— Будьте осторожнее, Эбботт. Может, вы меня и на несколько лет моложе, но это лишь означает, что у меня было больше времени, чтобы стать злее и искуснее. — Он повернулся к Мэтти:
— Ты готова, сердце мое?
— Ну, не уверена. — Мэтти оценивающе разглядывала мужчин. — Как вы понимаете, я к такому не привыкла. Никогда двое мужчин из-за меня не ссорились. Мне так понравилось слушать, как вы рычите, рявкаете и огрызаетесь, что мне жаль прекращать представление.
— .Не волнуйся, — заявил Хью, взяв ее за руку и направляясь вместе с ней к двери. — Вряд ли оно прекратится только из-за того, что появятся зрители.
— Вот именно этого я и боюсь, — призналась Мэтти. — У меня здесь в округе приличная репутация, сами знаете, я из тихих Шарпов. Я не принимаю участия в публичных скандалах.
Эмери широко улыбнулся.
— Уверяю, Мэтти, за меня тебе стыдно не будет. А вот за твоего приятеля поручиться не могу. Придется тебе самой последить за ним.
— Успокойся, детка, — подхватил Хью. — Обещаю не отрывать Эмери голову в книжном магазине.
— По-видимому, мне придется этим удовлетвориться. Пошли. — Мэтти и ее спутники вышли из офиса и пошли через галерею. Проходя мимо секретарши, Мэтти небрежно помахала рукой. — Мы скоро вернемся, Сюзанна.
— Конечно, босс, — ответила Сюзанна, тоже помахав им рукой.
«Аксиома Сен-Сира» была расставлена на видном месте среди новых поступлений в отделе детективов большого книжного магазина. Там, где и должна была быть. И даже была снабжена аккуратным объявлением, извещающим читателей, что данное произведение принадлежит перу местного автора.
Мэтти взглянула на привлекательную обложку, в которой было что-то зазывное, сексуальное и слегка угрожающее, и обняла Эмери.
— Великолепно! — воскликнула она. Отпустила Эмери и отступила на шаг, чтобы как следует полюбоваться книгой. — Просто замечательно. Она будет прекрасно продаваться.
— С чего бы это? Никто об авторе никогда не слышал. — Эмери, старательно изучавший свой псевдоним на обложке, уныло покачал головой. — Еще один детектив среди кучи других таких же.
— Она пойдет из-за оформления, — уверила его Мэтти. — А когда рядовой покупатель прочитает первую страницу, он попадется на крючок. Сейчас я тебе покажу. Проведем эксперимент. — Она сняла экземпляр книги с полки и протянула его Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39