— Я только сейчас сообразил, что до города ехать долго, — засмеялся он, целуя ее шею. — У нас еще будет время отдохнуть. Глава 8
Миниатюрный вулкан взорвался с пронзительным шипением выходящего пара. Из недр крошечной горы послышался треск. Из кратера посыпались искры.Публика восхищенно загомонила. Лектор, жилистый, тощий гномик, именующий себя Хорасом Керком, выступил вперед, слегка поклонился и, выпрямившись, наградил собравшихся сияющей улыбкой.— И на этом кончается моя лекция о природе раскаленных паров, — объявил он. — Мой следующий доклад будет касаться принципов электрической энергии.Взрыв аплодисментов раскатился по залу. Эмелин, сидевшая во втором ряду, между Энтони и Присциллой, с энтузиазмом хлопала в ладоши. Присцилла едва сдерживала волнение, взирая на карлика с таким обожанием, словно перед ней стоял неотразимо романтический поэт.— Разве это не самый поразительный эксперимент, который мы когда-либо наблюдали? — прошептала она Эмелин. — Клянусь, лекции мистера Керка открыли мне новый мир.— Очень интересно, — согласилась Эмелин. Про себя она давно решила, что куда сильнее интересуется антиквариатом и древностями, чем чудесами химии и электричества, но приходилось признать, что сегодняшний опыт был весьма волнующим.— Должна сказать, что когда ты предложила купить абонемент на посещение научных лекций мистера Керка, я побоялась, что они окажутся скучными. Какое счастье, что я ошиблась, верно, Энтони?— Разумеется, — чистосердечно согласился тот. — Превосходная идея, Присцилла. — И, заметив небольшую тетрадь, лежавшую на коленях девушки, добавил:— Вижу, ты успела сделать конспект сегодняшней лекции.Присцилла прижала тетрадь к груди и одарила профессора Керка еще одним обожающим взглядом.— Я так много почерпнула из этих лекций! Хорошо бы убедить маму позволить мне приобрести некоторые приборы и оборудование. Я все отдала бы за возможность устроить настоящую лабораторию, где могла бы проводить опыты. Но она и слышать ничего не желает.Эмелин ничуть не удивилась. Можно только представить ужас леди Уортем при мысли о том, что ее дочь возится в какой-то лаборатории!Леди Уортем весьма серьезно относилась к материнским обязанностям. Заветным ее желанием было видеть дочь замужем за респектабельным джентльменом из хорошей семьи, предпочтительно, разумеется, таким, которого в недалеком будущем ждало солидное наследство. Кандидатов на эту роль имелось немало, поскольку Присцилла была очень привлекательной девушкой. Правда, волосы подруги имели оттенок расплавленного золота, что не считалось слишком уж модным, зато цвет прекрасно оттенял ее голубые глаза. Присцилла никогда не имела недостатка в партнерах для танцев на любом балу или приеме, которые посещала вместе с Эмелин, и, несмотря на мнение законодателей мод, было совершенно ясно, что многие джентльмены предпочитали девушек со светлыми волосами.Впрочем, ее подруга и без того обладала немалыми достоинствами: кроме доброго, милого характера, природа наградила ее тонкими чертами хорошенького личика и изящно-округлой фигуркой. По мнению Эмелин, леди Уортем зря настаивала на том, чтобы дочь одевалась только в розовое: это цвет ей не особенно шел. Но лучшими качествами подруги были ум, чувство юмора и здравый смысл. Именно они способствовали зарождению истинной дружбы между девушками, хотя, по правде говоря, они должны бы соперничать друг с другом. Их знакомство было устроено и поддерживалось леди Уортем по причинам, далеким от альтруизма. Хитрая маменька Присциллы поощряла их отношения, считая, что контраст между девушками выставляет дочь в наиболее выгодном свете.Эмелин прекрасно сознавала, что внимание окружающих, пожалуй, могут привлечь только ее густые темные волосы. Во всех других отношениях она вряд ли удовлетворит требованиям истинных ценителей моды и стиля: слишком высока, слишком тонка, слишком пряма и откровенна по натуре. И последнее не было случайностью. Она намеренно подражала тетке. Лавиния редко пыталась скрыть свой ум и не колеблясь высказывала собственное мнение.— После всех этих взрывов неплохо бы охладиться мороженым, — объявил Энтони, поднимаясь. — Надеюсь, я сумею убедить вас присоединиться ко мне?— Меня дважды просить не надо, — заверила Эмелин. — В зале ужасно душно.— Ты права, и «мороженое» звучит весьма заманчиво, — согласилась Присцилла. — До этой минуты я и не замечала, какая здесь жара.— Потому что увлеклась чудесами профессора Керка, — засмеялась Эмелин.Энтони пропустил девушек вперед. В проходе столпилось немало людей, спешивших выбраться на свежий воздух, а когда толпа поредела, Эмелин заметила небрежно прислонившегося к стене мужчину и едва заметно поморщилась. Ей сразу стало не по себе. Уже не впервые за последние несколько дней Доминик Худ появлялся словно из ниоткуда, но неизменно оказывался вблизи девушки и ее спутников.— Черт побери, — пробормотал Энтони. — Худ здесь.Присцилла оказалась единственной, кто нескрываемо обрадовался при виде Доминика.— Не знала, что мистер Худ интересуется науками.— Какой поразительный сюрприз! — пробурчал Энтони.— Успокойся, — тихо попросила Эмелин. — Понять не могу, почему вы с мистером Худом так невзлюбили друг друга, но сегодня я не желаю никаких неприятных сцен, понятно?— Не моя вина в том, что случилось вчера в музее.— Мистер Худ, возможно, сделал ошибку, поведав нам свое мнение о статуе Геркулеса, побеждающего Гидру, но вы, сэр, просто нарывались на скандал, когда сообщили, что он ничего не понимает в искусстве.— Я всего лишь сказал правду, — с полным сознанием собственной правоты парировал Энтони. — Худ совершенно не разбирается ни в древностях, ни в искусстве.— Может, и так. Но только совершенно невоспитанный человек способен высказать ему это в лицо.— Мистеру Худу следовало держать свои замечания насчет статуи при себе. Интересно, он так же невежествен в науке?— Я вполне серьезно, Энтони, никаких сцен. Надеюсь, тебе ясно?Вместо ответа Энтони холодно улыбнулся, неприятно напомнив ей мистера Марча. Сходство было невероятным!— Даю слово, что не начну публичную ссору, — процедил он. У Эмелин не было времени допросить его о деталях этого чересчур точно сформулированного обещания, потому что они как раз добрались до двери. Эмелин принялась завязывать ленты капора, пользуясь моментом получше рассмотреть Доминика Худа. Все же неясно, что стало причиной открытой неприязни между ним и Энтони. По ее мнению, им следовало бы стать друзьями. На первый взгляд между ними было много общего. Доминик был ровесником Энтони, которому в прошлом месяце исполнилось двадцать два. Даже роста и сложения они были одинакового: оба стройные, широкоплечие, с атлетическими фигурами. Да и манера одеваться у них одна. Сюртук на Энтони был почти точной копией костюма Доминика: тоже темно-синий и обтягивает плечи. Те же брюки и узорчатый жилет, красивые брелоки на часовой цепочке и белоснежный галстук, завязанный изысканным узлом.Правда, у Доминика, похоже, были средства обратиться к более дорогому портному, но общий эффект оказался почти идентичным, возможно, потому, что впечатление, производимое молодыми людьми, создавалось не одеждой. Каждый был личностью в своем роде, а этого не скроешь, обряди их хоть в лохмотья.В этот момент Доминик оттолкнулся от стены и склонил голову перед девушками.— Леди, какое удовольствие видеть вас обеих сегодня. Вы обе прекрасно выглядите.Присцилла зарделась и просияла.— Мистер Худ! Вы не упоминали о том, что собираетесь посетить лекцию профессора Керка!— Наука — мое хобби, — лаконично пояснил он, вызывающе глядя на Энтони.— Интересно, Синклер, вы обладаете такими же познаниями в химии и родственных ей науках, как в искусстве и антиквариате?— Нет, — резко бросил Энтони. — Я не пытался изучать науки.— Что ж, — пренебрежительно протянул Доминик, — вероятно, это к лучшему. Понимание принципов электричества, астрономии, химии и тому подобного требует здравого, искушенного в логике разума. Наука весьма отличается от искусства и неподвластна моде, вкусам и эмоциям. Она следует законам природы.Эмелин почувствовала, как рассерженно вскинулся Энтони, и поспешила вмешаться.— А мне сегодняшняя лекция показалась на удивление познавательной, — быстро протараторила она. — Особенно последний опыт, с моделью вулкана.— Положительно освежает, — вторила Присцилла.— Довольно занимательно, — небрежно бросил Доминик, пожав плечами. — Но если придерживаться фактов, должен сказать, что профессор Керк скорее талантливый популяризатор, чем истинный ученый.Присцилла нахмурилась:— Что вы имеете в виду, мистер Худ?Доминик обернулся к ней:— Сейчас я работаю над новым составом взрывчатых веществ для фейерверков, которые, должен заверить, произведут эффект куда более красочный, чем у Керка, с его дурацким вулканом.Присцилла широко распахнула глаза:— У вас своя лаборатория, сэр?— Да, мисс Присцилла.— Поразительно! — ахнула она. — Могу я поинтересоваться, с какими инструментами и приборами вы работаете?Доминик поколебался, явно не желая пускаться в откровенности. У Эмелин создалось отчетливое впечатление, что он подошел к ним с совершенно иной целью. Вероятно, лучше отвлечь его от этой самой цели.— В самом деле, мистер Худ, — поддакнула она, — все это так интригующе! Пожалуйста, поведайте нам о своем оборудовании!— Самый обычный набор, — выдавил он наконец. — Микроскоп, электрическая машина, телескоп, аналитические весы, несколько химических аппаратов для перегонки и тому подобного.— У вас даже электрическая машина есть, — почтительно прошептала Присцилла. — Вам удивительно повезло, сэр. Я бы все отдала, чтобы иметь хорошо оборудованную лабораторию!Эмелин тоже слегка удивилась.— А вы можете, как мистер Керк, получить эти крошечные летающие огненные шарики? — полюбопытствовала она.— Разумеется. Световое шоу Керка — не более чем простой трюк. — Доминик помедлил, глянул на Присцил-лу и демонстративно улыбнулся Эмелин. — Я могу устроить вам несколько демонстраций опытов, которые покажутся куда более волнующими, чем сегодняшнее представление Керка.— Я с удовольствием посмотрела бы, — немедленно заверила Присцилла.— Звучит заманчиво, — согласилась Эмелин. — Должна признать, что до последнего времени не особенно интересовалась наукой, но лекции мистера Керка показались мне весьма занимательными.Лицо Энтони мгновенно стало жестким.— Не может быть и речи. Девушкам неприлично появляться в доме холостого мужчины без сопровождения. И вы прекрасно это знаете.Присцилла сокрушенно вздохнула.— Может, я сумею убедить маму поехать с нами.Эмелин отметила, что подруга говорила без особой надежды.— Сомневаюсь, что леди Уортем пожелает проводить целое утро, наблюдая за химическими опытами, — отрезал Энтони.— Вы скорее всего правы, — кивнула Присцилла с обреченным видом. — Маму куда больше интересует мода. Доминик недовольно сжал губы.— Что ж, нам пора, — объявил Энтони, сверяясь с часами. — Уже довольно поздно, дамы. Пойдемте скорее, если хотите успеть полакомиться мороженым.Но Эмелин не смогла вынести глубочайшего разочарования, светившегося в глазах подруги.— Я уверена, что без труда смогу убедить тетю Лавинию отправиться с нами, мистер Худ.Лицо Присциллы благодарно просияло.— Ты действительно думаешь, что миссис Лейк согласится?— Почему бы нет? Я попрошу ее, как только она вернется из деревни.— Спасибо тебе! — выпалила Присцилла, очевидно, пребывая на седьмом небе. — Ты так добра, Эмелин!Доминик послал Эндрю торжествующий взгляд и поклонился девушкам.— Буду счастлив принять и развлечь вас и миссис Лейк, как только пожелаете. Я живу на Стерлинг-стрит.Он повернулся в своих сверкающих ботфортах и, не оглядываясь, вышел из зала и сбежал по лестнице.Энтони ничего не ответил, но Эмелин отчетливо ощутила, как от него так и пышет яростью.Впервые за все время их знакомства она встревожилась.
Полтора часа спустя, оставив все еще изнемогавшую от восторга Присциллу на крыльце ее дома, Эмелин и Энтони отправились домой, на Клермонт-лейн, номер 7. Эмелин подумала, что для прогулки день выдался просто чудесный. На земле наверняка нет места прекраснее, чем Лондон в летний день. Солнышко грело газоны роскошных парков, где дети играли с мячами и паровозиками. Тележки цветочниц утопали в красочных цветах. Продавцы фруктов наперебой расхваливали сочные персики и груши, сладкий виноград и различные ягоды. Прохожие казались куда более веселыми и ярче одетыми, чем зимой.Впрочем, может, все это ей только кажется, потому что она идет с человеком, которого любит? Какая жалость, что Энтони в таком дурном настроении!— А знаешь, — начала она, найдя наконец нейтральную тему, — пока мы не купили абонемент на лекции мистера Керка, я понятия не имела, что Присцилла так интересуется наукой! Она сказала, что мать потребовала от нее не обсуждать подобные вопросы в светском обществе, иначе все друзья сочтут ее синим чулком и занудой.— А по-моему, это леди Уортем ужасная зануда.— Точнее сказать, просто любящая родительница, изо всех сил старающаяся найти превосходную партию для Присциллы.— Ха! — фыркнул Энтони.А она еще пыталась развеселить его! Нет, иногда Энтони удивительно походил на своего так называемого дядюшку! Теперь Эмелин понимала, почему иногда Лавиния теряла терпение, общаясь с мистером Марчем!— Давай начистоту, — выпалила она, когда они добрались до дома номер 7. — Ты злишься на меня, потому что я согласилась попросить тетю Лавинию сопровождать нас в лабораторию Доминика.— Я предпочел бы не обсуждать это.— Нет, ты предпочел молча кипеть от ярости. Позвольте сообщить вам, сэр, что хотя подобное настроение кажется поначалу весьма драматичным, спустя короткое время оно начинает раздражать.Она порылась в ридикюле и открыла дверь. Легкий сквознячок пронесся по длинному коридору, идущему через весь дом. Задняя дверь тоже была открыта. Эмелин присмотрелась и заметила, как в огороде мелькнула серая юбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38