купить полотенцесушитель в ванную из нержавейки
Лена Серебровская… Нет, не Лена.
– Что будем делать-то? – вторглась в ее мысли Зинаида. – Ну, стричь – это однозначно. Красить, мелировать?
Надежда тряхнула головой и включилась в обсуждение. Порешили на том, что красить обязательно, но поскромнее, учитывая Надеждино состояние здоровья, однако Зина взяла с нее слово, что как только Надежда оклемается, она придет снова, и тогда уже будет и мелирование, и колорирование, и еще много всего сразу.
– Да ты меня и не слушаешь совсем? – обиделась Зинаида.
Надежда и вправду не слушала.
В голове у нее как будто прокручивалась магнитофонная запись – звучал резкий голос глухой старухи: «…им грозит опасность! Они все могут погибнуть – Маша Чонишвили, и Настя Рубинина, и Эля Маленко… И дочка Муси Серебровской…»
– Дочка Муси Серебровской уже погибла!..
Сама не заметив, Надежда произнесла эти слова вслух.
– Да, – удивленно проговорила Зина, на мгновение прекратив работать. – Мы так и называли ее в детстве – тетя Муся! А ты откуда ее знаешь?
– Да нет, я так, – опомнилась Надежда, – случайно сказала. Так ты говоришь – у этой Лены детей нет? А муж, стало быть, есть, раз твоя сестра к ней убирать и готовить ходила?
– Вот это ты верно заметила, – согласилась Зина, – если мужика нету, то и готовить ни к чему. Поклевала чего-нибудь, того-сего, орешков погрызла, как белка, чайку попила – и довольна. Ох, если бы ты знала, Надя, как я готовить не люблю! Ну просто ненавижу! А куда денешься, если мой, к примеру, ни в одну еду без мяса не обходится! Даже чай пьет не с конфетами, а с колбасой!
– Что делать, – философски заметила Надежда Николаевна, – такова наша судьба.
И тут же вспомнила, что в последнее время готовит она из рук вон плохо, то есть совсем почти не готовит. Разогреет какие-нибудь готовые котлеты в печке. Или муж в выходные что-нибудь сообразит. Она вздрогнула, до того стало стыдно, за что и получила замечание от Зинаиды – краска потекла за шиворот.
– Да еще у меня такая фишка, – продолжала Зинаида, – каждый день обед готовлю. Это бабушка меня приучила, царствие ей небесное, домовитая была старушка. Так и говорила: «Зинуша, подогретое жаркое – это не жаркое! Мясо должно быть свежее!» Вот теперь мучаюсь, бабушкины гены покоя не дают.
– Неужели и суп каждый день варишь? – ужаснулась Надежда.
– Ну, с супом уж куда ни шло, а второе – каждый день! – гордо ответила Зинаида.
«Есть еще женщины в русских селеньях», – подумала Надежда и тут же задала новый вопрос:
– Стало быть, и сестра твоя хорошо готовит?
– Ясное дело, – ответила Зина, – бабушка-то у нас общая была. Галка меня помоложе, но тоже бабушку застала, научилась от нее.
– Значит, хозяева-то ее довольны были? – продолжала допытываться Надежда.
У нее не было никаких мыслей, никакого плана, просто на всякий случай она решила выкачать из Зинаиды побольше сведений про убитую Лену Серебровскую.
– Да как тебе сказать… – слегка задумалась Зинаида. – Лены-то самой вечно дома не было, Галя с ней и не пересекалась никогда. А муж, конечно, бывал иногда – деньги сестре платил, поручения давал.
– Ну и какой он из себя? – лениво поинтересовалась Надежда.
– Да ничего, постарше Лены, молчит все больше. Они вообще жили каждый сам по себе – у нее свои дела, у него свои.
– Зачем тогда вообще замуж выходить?
– И я о том же! – закивала Зинаида. – Но у них свои заморочки… А уж как теперь будет… как муж-то это переживет, я и не знаю. Галка звонила – плачет, и Лену жалко, и работу она, считай, потеряла…
Надежда поняла, что разговор сейчас пойдет по кругу и ничего нового она больше не узнает.
Она заскочила еще в магазин на углу и вернулась домой за час до прихода мужа. Времени хватило только для приготовления запеканки из цветной капусты, пришлось снова разогреть готовые куриные котлеты. Но это в последний раз, пообещала себе Надежда.
Она отыскала в шкафу брюки, которые отставила в прошлом году – были тесноваты. Теперь оказались в самый раз, и это радовало. Надежда подобрала к брюкам свитерочек поярче и в таком обновленном виде стала ждать мужа. И вот когда лифт уже открыл двери на их площадке, Надежда вспомнила, что за весь день ни разу не выпила швейцарское лекарство. От взгляда на бутылку она почувствовала устойчивое, непреодолимое отвращение. В дверях скрипел ключ, тогда Надежда аккуратно отмерила две столовые ложки и вылила их в тот же фикус. Некогда было мчаться с бутылкой на кухню.
«Пускай смерть фикуса останется на моей совести, – скорбно подумала Надежда, – но лучше пусть умрет он, чем я…»
Кот злорадно блеснул желто-зелеными глазами.
Настя отступила чуть в сторону и полюбовалась делом своих рук.
Чудесный домик с черепичной крышей, резными ставнями и нарядным крылечком. На крыше, возле аккуратной кирпичной трубы, пристроилось гнездо аиста, сам аист стоит на одной ноге, посматривая сверху вниз на прохожих, а на крылечке свернулся кот…
И все это – из нескольких сортов шоколада: черного, молочного и белого.
Настя очень любила свою работу.
Таких специалистов, как она, в городе было всего четверо. Назывались они по-разному: дизайнер элитных кондитерских изделий, шоколатье, скульптор-кондитер… Сама Настя предпочитала именовать себя шоколадницей.
У нее над рабочим местом висела репродукция известной картины Жана Этьенна Лиотара с таким же названием: симпатичная девушка в белоснежном фартуке и крахмальном чепце держит в руках поднос с горячим шоколадом…
Друзья говорили Насте, что она чем-то похожа на эту девушку. Впрочем, немудрено: она носила на работе такую же крахмальную наколку и белый передник, только, конечно, не такой длинный, как у девушки на картине.
Ей очень нравился нежный аромат шоколада и добавляемых в него специй, нравилось выдумывать и создавать из этого лакомства удивительные, хотя и недолговечные, композиции.
Нравилось Насте и то, что время от времени ей случалось работать на выезде – оформлять своими изделиями корпоративные праздники, проводить презентации новых сортов шоколада, элитных конфет и сладостей.
Она считалась специалистом высокого уровня – недаром окончила курсы кондитерского дизайна в Женеве.
Но больше всего, пожалуй, Насте нравилось смотреть, как дети, придя в их магазин, замирали на пороге, изумленно распахнув глаза, а то и рот.
Впрочем, заведение, в котором работала Настя, не полагалось называть магазином.
«Магазин – это ширпотреб, это место, где можно купить сладкую плитку за двадцать рублей, – говорила на вечерних пятиминутках Ангелина Васильевна, совладелица и управляющая заведением. – А вы, девушки, работаете в салоне элитного шоколада! Запомните это, ведь если даже вы не будете чувствовать разницу, то как ее почувствуют посетители?»
Настя была полностью с ней согласна.
Ее собственный сын, Дениска, когда она впервые привела его на работу, тоже замер в восхищении, увидев шоколадные замки с высокими зубчатыми стенами и башенками, шоколадных коров и овечек и, конечно, главное украшение салона – огромный, полутораметровый шоколадный фонтан.
Когда Дениска первый раз пришел к ним в салон, был канун Рождества и, кроме постоянных композиций, на видном месте красовалась специальная рождественская – ясли со святым семейством, ослик и вол, дыханием согревающие младенца Иисуса…
Выездная работа не всегда бывала творческой – иногда Настя просто сопровождала и обслуживала заказанный клиентами шоколадный фонтан. Впрочем, это тоже было приятно – чаще всего этот аттракцион заказывали на детские праздники, а что может быть приятнее, чем доставлять радость детям?
Настя еще раз оглядела шоколадный домик и добавила последний, завершающий штрих – повесила над дверью подкову из черного шоколада. На счастье.
В таком домике она и сама не прочь поселиться. Вместе с Дениской.
Домик с аистом на крыше, с котом на крылечке и подковой над дверью…
Композиция была готова, ее можно выставить в витрину.
В мастерскую заглянула Ангелина Васильевна.
– Настя, ты не забыла, что сегодня выезд?
Ну да, сегодня корпоративная вечеринка крупной риелторской компании. Они заказали шоколадный фонтан, оформление стола и подарки – мобильные телефоны из темного шоколада с логотипами своей фирмы. В принципе с такой работой вполне справилась бы какая-нибудь из девчонок-продавщиц, но за выезд фирме перечисляли хорошие деньги, и Ангелина всегда посылала Настю, чтобы все проходило на самом высоком уровне. Идейно-художественном, как говорила острая на язык Лиза Воронько.
Настя не возражала против таких поездок по двум причинам. Первая – Ангелина за выезд хорошо доплачивала, а деньги всегда очень нужны. Особенно когда ты одна растишь ребенка.
Вторая причина…
Вторую причину Настя старалась не обсуждать. Даже сама с собой.
Она сменила простой рабочий передник на нарядный кружевной, поверх униформы накинула пальто и поспешила к машине.
Игорь, водитель, погрузил в грузовой отсек оборудование для фонтана, флягу с запасным шоколадом, аккуратно установил коробки с композициями. Настя села рядом с ним в кабину «форда», и они отправились на Васильевский остров.
Риелторы толпились вокруг стола – молодые, веселые, хорошо одетые. Шоколадный фонтан имел большой успех – все подходили к нему и макали кусочки фруктов в теплый молочный шоколад, непрерывным потоком струящийся по стенкам установки. Все оформление стола было делом Настиных рук: шоколадные макеты успешно проданных компанией домов, припаркованные вокруг них автомобили, кусты и деревья вдоль газона…
Красивый парень лет тридцати макнул в теплый шоколад кусочек банана и вымазал шоколадом носик миловидной пухленькой блондинки. Та радостно рассмеялась.
Настя вздохнула и отвела глаза.
Второй причиной, почему Настя охотно ездила на такие презентации, была мечта, в которой она боялась себе признаться. Мечта, что когда-нибудь на такой вечеринке она встретит Его. Настоящего мужчину. Красивого, умного, внимательного. Конечно, обеспеченного. Но самое главное – такого, который по-настоящему полюбит и ее, и Дениску…
Но это все мечты. Даже не мечты, а глупости, которым позволительно водиться в голове у пятнадцатилетних девчонок. А Настя умная. Теперь стала умная. Трезвому взгляду на вещи очень помогает отсутствие твердого плеча, на которое можно опереться в трудную минуту. А трудные минуты случаются часто, когда у тебя на руках шестилетний ребенок.
На самом деле все, кто вертится вокруг ее стола, давно и безнадежно женаты. Даже если среди них и попадаются отдельные неженатые экземпляры вроде этого развязного красавчика – так на них очередь, как на квартиру в прежние времена. Они, конечно, с интересом посматривают на румяную, белокожую девушку в кружевном переднике, удивительно похожую на «шоколадницу» Лиотара, но этот интерес не простирается дальше короткой необременительной интрижки…
Такое Настя уже проходила.
Однако несвоевременные глупые мысли упорно появлялись. Ведь вот же, думала Настя, перед ней множество веселых, счастливых людей. Некоторые пары выглядят действительно влюбленными – хотя бы вот тот парень маленького роста, что, задрав голову, смотрит на девицу с бордовыми волосами. Она и без каблуков-то будет выше его на полголовы, а еще каблучищи надела. И ничего, нисколько им это несоответствие не мешает, лопают себе шоколад и смеются.
Настя спохватилась, что у нее хмурая физиономия, а это недопустимо на празднике, и снова напустила на лицо дежурно-приветливую улыбку.
Вдруг среди десятков взглядов – равнодушных, заинтересованных, насмешливых – она заметила совершенно особенный взгляд.
Внимательный, пристальный, изучающий.
Отчего-то ей стало как-то беспокойно.
Настя провела рукой по лицу, снова поискала этот встревоживший ее взгляд в толпе, но не встретила его. Зато увидела лицо, которое показалось ей смутно знакомым.
Где она видела этого человека?
Кто-то из постоянных покупателей? Или она встречала его в садике у Дениски?
– Дорогие друзья! – раздался рядом с ней усиленный микрофоном голос директора компании. – А сейчас мы назовем имена наиболее отличившихся сотрудников компании… Кто в этом году сделал больше всего продаж в секторе одно-, двухкомнатных квартир? – Директор взял в руки конверт, разорвал его, сделал драматическую паузу и торжественно произнес: – Василиса Олябкина!
Под дружные аплодисменты коллег вперед выскочила невысокая девчушка с усыпанным веснушками лицом.
– Компания премирует Василису поездкой в Париж и небольшим, но очень вкусным подарком! – И директор протянул Василисе один из приготовленных Настей шоколадных телефонов.
Вечеринка закончилась. Последние риелторы поспешно покидали зал, под руки вывели лысого типа, умудрившегося напиться буквально до потери сознания.
Вот странно, всегда, на любой вечеринке, найдется один такой. Даже если не подают ничего крепче шампанского.
В зал вошел Игорь, Настя помогла ему отключить и разобрать фонтан, слила во флягу остатки шоколада.
Рабочий день закончился.
Прежде чем вернуться в салон, Игорь отвез ее домой. Он остановился на углу, напротив сквера – к самому дому подъезжать было неудобно, точнее, неудобно было потом выруливать на проспект. Впрочем, Настя и не настаивала – главное, что добралась домой без проблем, не пришлось давиться в метро, дожидаться на холоде маршрутку…
Настя махнула рукой, перебежала улицу, свернула на темную, покрытую раскисшим снегом дорожку.
Днем погода была неплохая, по небу неслись тревожные облака, на какое-то мгновение среди них даже промелькнуло солнце. Но к вечеру опять пошел дождь со снегом.
Настя пожалела, что не попросила Игоря довезти ее до самого подъезда. Она зябко подняла воротник и прибавила шагу. Позади показалась какая-то сгорбленная фигура.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5
– Что будем делать-то? – вторглась в ее мысли Зинаида. – Ну, стричь – это однозначно. Красить, мелировать?
Надежда тряхнула головой и включилась в обсуждение. Порешили на том, что красить обязательно, но поскромнее, учитывая Надеждино состояние здоровья, однако Зина взяла с нее слово, что как только Надежда оклемается, она придет снова, и тогда уже будет и мелирование, и колорирование, и еще много всего сразу.
– Да ты меня и не слушаешь совсем? – обиделась Зинаида.
Надежда и вправду не слушала.
В голове у нее как будто прокручивалась магнитофонная запись – звучал резкий голос глухой старухи: «…им грозит опасность! Они все могут погибнуть – Маша Чонишвили, и Настя Рубинина, и Эля Маленко… И дочка Муси Серебровской…»
– Дочка Муси Серебровской уже погибла!..
Сама не заметив, Надежда произнесла эти слова вслух.
– Да, – удивленно проговорила Зина, на мгновение прекратив работать. – Мы так и называли ее в детстве – тетя Муся! А ты откуда ее знаешь?
– Да нет, я так, – опомнилась Надежда, – случайно сказала. Так ты говоришь – у этой Лены детей нет? А муж, стало быть, есть, раз твоя сестра к ней убирать и готовить ходила?
– Вот это ты верно заметила, – согласилась Зина, – если мужика нету, то и готовить ни к чему. Поклевала чего-нибудь, того-сего, орешков погрызла, как белка, чайку попила – и довольна. Ох, если бы ты знала, Надя, как я готовить не люблю! Ну просто ненавижу! А куда денешься, если мой, к примеру, ни в одну еду без мяса не обходится! Даже чай пьет не с конфетами, а с колбасой!
– Что делать, – философски заметила Надежда Николаевна, – такова наша судьба.
И тут же вспомнила, что в последнее время готовит она из рук вон плохо, то есть совсем почти не готовит. Разогреет какие-нибудь готовые котлеты в печке. Или муж в выходные что-нибудь сообразит. Она вздрогнула, до того стало стыдно, за что и получила замечание от Зинаиды – краска потекла за шиворот.
– Да еще у меня такая фишка, – продолжала Зинаида, – каждый день обед готовлю. Это бабушка меня приучила, царствие ей небесное, домовитая была старушка. Так и говорила: «Зинуша, подогретое жаркое – это не жаркое! Мясо должно быть свежее!» Вот теперь мучаюсь, бабушкины гены покоя не дают.
– Неужели и суп каждый день варишь? – ужаснулась Надежда.
– Ну, с супом уж куда ни шло, а второе – каждый день! – гордо ответила Зинаида.
«Есть еще женщины в русских селеньях», – подумала Надежда и тут же задала новый вопрос:
– Стало быть, и сестра твоя хорошо готовит?
– Ясное дело, – ответила Зина, – бабушка-то у нас общая была. Галка меня помоложе, но тоже бабушку застала, научилась от нее.
– Значит, хозяева-то ее довольны были? – продолжала допытываться Надежда.
У нее не было никаких мыслей, никакого плана, просто на всякий случай она решила выкачать из Зинаиды побольше сведений про убитую Лену Серебровскую.
– Да как тебе сказать… – слегка задумалась Зинаида. – Лены-то самой вечно дома не было, Галя с ней и не пересекалась никогда. А муж, конечно, бывал иногда – деньги сестре платил, поручения давал.
– Ну и какой он из себя? – лениво поинтересовалась Надежда.
– Да ничего, постарше Лены, молчит все больше. Они вообще жили каждый сам по себе – у нее свои дела, у него свои.
– Зачем тогда вообще замуж выходить?
– И я о том же! – закивала Зинаида. – Но у них свои заморочки… А уж как теперь будет… как муж-то это переживет, я и не знаю. Галка звонила – плачет, и Лену жалко, и работу она, считай, потеряла…
Надежда поняла, что разговор сейчас пойдет по кругу и ничего нового она больше не узнает.
Она заскочила еще в магазин на углу и вернулась домой за час до прихода мужа. Времени хватило только для приготовления запеканки из цветной капусты, пришлось снова разогреть готовые куриные котлеты. Но это в последний раз, пообещала себе Надежда.
Она отыскала в шкафу брюки, которые отставила в прошлом году – были тесноваты. Теперь оказались в самый раз, и это радовало. Надежда подобрала к брюкам свитерочек поярче и в таком обновленном виде стала ждать мужа. И вот когда лифт уже открыл двери на их площадке, Надежда вспомнила, что за весь день ни разу не выпила швейцарское лекарство. От взгляда на бутылку она почувствовала устойчивое, непреодолимое отвращение. В дверях скрипел ключ, тогда Надежда аккуратно отмерила две столовые ложки и вылила их в тот же фикус. Некогда было мчаться с бутылкой на кухню.
«Пускай смерть фикуса останется на моей совести, – скорбно подумала Надежда, – но лучше пусть умрет он, чем я…»
Кот злорадно блеснул желто-зелеными глазами.
Настя отступила чуть в сторону и полюбовалась делом своих рук.
Чудесный домик с черепичной крышей, резными ставнями и нарядным крылечком. На крыше, возле аккуратной кирпичной трубы, пристроилось гнездо аиста, сам аист стоит на одной ноге, посматривая сверху вниз на прохожих, а на крылечке свернулся кот…
И все это – из нескольких сортов шоколада: черного, молочного и белого.
Настя очень любила свою работу.
Таких специалистов, как она, в городе было всего четверо. Назывались они по-разному: дизайнер элитных кондитерских изделий, шоколатье, скульптор-кондитер… Сама Настя предпочитала именовать себя шоколадницей.
У нее над рабочим местом висела репродукция известной картины Жана Этьенна Лиотара с таким же названием: симпатичная девушка в белоснежном фартуке и крахмальном чепце держит в руках поднос с горячим шоколадом…
Друзья говорили Насте, что она чем-то похожа на эту девушку. Впрочем, немудрено: она носила на работе такую же крахмальную наколку и белый передник, только, конечно, не такой длинный, как у девушки на картине.
Ей очень нравился нежный аромат шоколада и добавляемых в него специй, нравилось выдумывать и создавать из этого лакомства удивительные, хотя и недолговечные, композиции.
Нравилось Насте и то, что время от времени ей случалось работать на выезде – оформлять своими изделиями корпоративные праздники, проводить презентации новых сортов шоколада, элитных конфет и сладостей.
Она считалась специалистом высокого уровня – недаром окончила курсы кондитерского дизайна в Женеве.
Но больше всего, пожалуй, Насте нравилось смотреть, как дети, придя в их магазин, замирали на пороге, изумленно распахнув глаза, а то и рот.
Впрочем, заведение, в котором работала Настя, не полагалось называть магазином.
«Магазин – это ширпотреб, это место, где можно купить сладкую плитку за двадцать рублей, – говорила на вечерних пятиминутках Ангелина Васильевна, совладелица и управляющая заведением. – А вы, девушки, работаете в салоне элитного шоколада! Запомните это, ведь если даже вы не будете чувствовать разницу, то как ее почувствуют посетители?»
Настя была полностью с ней согласна.
Ее собственный сын, Дениска, когда она впервые привела его на работу, тоже замер в восхищении, увидев шоколадные замки с высокими зубчатыми стенами и башенками, шоколадных коров и овечек и, конечно, главное украшение салона – огромный, полутораметровый шоколадный фонтан.
Когда Дениска первый раз пришел к ним в салон, был канун Рождества и, кроме постоянных композиций, на видном месте красовалась специальная рождественская – ясли со святым семейством, ослик и вол, дыханием согревающие младенца Иисуса…
Выездная работа не всегда бывала творческой – иногда Настя просто сопровождала и обслуживала заказанный клиентами шоколадный фонтан. Впрочем, это тоже было приятно – чаще всего этот аттракцион заказывали на детские праздники, а что может быть приятнее, чем доставлять радость детям?
Настя еще раз оглядела шоколадный домик и добавила последний, завершающий штрих – повесила над дверью подкову из черного шоколада. На счастье.
В таком домике она и сама не прочь поселиться. Вместе с Дениской.
Домик с аистом на крыше, с котом на крылечке и подковой над дверью…
Композиция была готова, ее можно выставить в витрину.
В мастерскую заглянула Ангелина Васильевна.
– Настя, ты не забыла, что сегодня выезд?
Ну да, сегодня корпоративная вечеринка крупной риелторской компании. Они заказали шоколадный фонтан, оформление стола и подарки – мобильные телефоны из темного шоколада с логотипами своей фирмы. В принципе с такой работой вполне справилась бы какая-нибудь из девчонок-продавщиц, но за выезд фирме перечисляли хорошие деньги, и Ангелина всегда посылала Настю, чтобы все проходило на самом высоком уровне. Идейно-художественном, как говорила острая на язык Лиза Воронько.
Настя не возражала против таких поездок по двум причинам. Первая – Ангелина за выезд хорошо доплачивала, а деньги всегда очень нужны. Особенно когда ты одна растишь ребенка.
Вторая причина…
Вторую причину Настя старалась не обсуждать. Даже сама с собой.
Она сменила простой рабочий передник на нарядный кружевной, поверх униформы накинула пальто и поспешила к машине.
Игорь, водитель, погрузил в грузовой отсек оборудование для фонтана, флягу с запасным шоколадом, аккуратно установил коробки с композициями. Настя села рядом с ним в кабину «форда», и они отправились на Васильевский остров.
Риелторы толпились вокруг стола – молодые, веселые, хорошо одетые. Шоколадный фонтан имел большой успех – все подходили к нему и макали кусочки фруктов в теплый молочный шоколад, непрерывным потоком струящийся по стенкам установки. Все оформление стола было делом Настиных рук: шоколадные макеты успешно проданных компанией домов, припаркованные вокруг них автомобили, кусты и деревья вдоль газона…
Красивый парень лет тридцати макнул в теплый шоколад кусочек банана и вымазал шоколадом носик миловидной пухленькой блондинки. Та радостно рассмеялась.
Настя вздохнула и отвела глаза.
Второй причиной, почему Настя охотно ездила на такие презентации, была мечта, в которой она боялась себе признаться. Мечта, что когда-нибудь на такой вечеринке она встретит Его. Настоящего мужчину. Красивого, умного, внимательного. Конечно, обеспеченного. Но самое главное – такого, который по-настоящему полюбит и ее, и Дениску…
Но это все мечты. Даже не мечты, а глупости, которым позволительно водиться в голове у пятнадцатилетних девчонок. А Настя умная. Теперь стала умная. Трезвому взгляду на вещи очень помогает отсутствие твердого плеча, на которое можно опереться в трудную минуту. А трудные минуты случаются часто, когда у тебя на руках шестилетний ребенок.
На самом деле все, кто вертится вокруг ее стола, давно и безнадежно женаты. Даже если среди них и попадаются отдельные неженатые экземпляры вроде этого развязного красавчика – так на них очередь, как на квартиру в прежние времена. Они, конечно, с интересом посматривают на румяную, белокожую девушку в кружевном переднике, удивительно похожую на «шоколадницу» Лиотара, но этот интерес не простирается дальше короткой необременительной интрижки…
Такое Настя уже проходила.
Однако несвоевременные глупые мысли упорно появлялись. Ведь вот же, думала Настя, перед ней множество веселых, счастливых людей. Некоторые пары выглядят действительно влюбленными – хотя бы вот тот парень маленького роста, что, задрав голову, смотрит на девицу с бордовыми волосами. Она и без каблуков-то будет выше его на полголовы, а еще каблучищи надела. И ничего, нисколько им это несоответствие не мешает, лопают себе шоколад и смеются.
Настя спохватилась, что у нее хмурая физиономия, а это недопустимо на празднике, и снова напустила на лицо дежурно-приветливую улыбку.
Вдруг среди десятков взглядов – равнодушных, заинтересованных, насмешливых – она заметила совершенно особенный взгляд.
Внимательный, пристальный, изучающий.
Отчего-то ей стало как-то беспокойно.
Настя провела рукой по лицу, снова поискала этот встревоживший ее взгляд в толпе, но не встретила его. Зато увидела лицо, которое показалось ей смутно знакомым.
Где она видела этого человека?
Кто-то из постоянных покупателей? Или она встречала его в садике у Дениски?
– Дорогие друзья! – раздался рядом с ней усиленный микрофоном голос директора компании. – А сейчас мы назовем имена наиболее отличившихся сотрудников компании… Кто в этом году сделал больше всего продаж в секторе одно-, двухкомнатных квартир? – Директор взял в руки конверт, разорвал его, сделал драматическую паузу и торжественно произнес: – Василиса Олябкина!
Под дружные аплодисменты коллег вперед выскочила невысокая девчушка с усыпанным веснушками лицом.
– Компания премирует Василису поездкой в Париж и небольшим, но очень вкусным подарком! – И директор протянул Василисе один из приготовленных Настей шоколадных телефонов.
Вечеринка закончилась. Последние риелторы поспешно покидали зал, под руки вывели лысого типа, умудрившегося напиться буквально до потери сознания.
Вот странно, всегда, на любой вечеринке, найдется один такой. Даже если не подают ничего крепче шампанского.
В зал вошел Игорь, Настя помогла ему отключить и разобрать фонтан, слила во флягу остатки шоколада.
Рабочий день закончился.
Прежде чем вернуться в салон, Игорь отвез ее домой. Он остановился на углу, напротив сквера – к самому дому подъезжать было неудобно, точнее, неудобно было потом выруливать на проспект. Впрочем, Настя и не настаивала – главное, что добралась домой без проблем, не пришлось давиться в метро, дожидаться на холоде маршрутку…
Настя махнула рукой, перебежала улицу, свернула на темную, покрытую раскисшим снегом дорожку.
Днем погода была неплохая, по небу неслись тревожные облака, на какое-то мгновение среди них даже промелькнуло солнце. Но к вечеру опять пошел дождь со снегом.
Настя пожалела, что не попросила Игоря довезти ее до самого подъезда. Она зябко подняла воротник и прибавила шагу. Позади показалась какая-то сгорбленная фигура.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5