«Лейтенант» расстегнул кобуру.
– Штык, мы так не подписывались, – нерешительно проговорил парень в кожаной куртке. – Базар был только насчет того, чтобы бабу выкинуть, машину взять… Ты машину взял, ты цацки ее взял, а на мокрое мы не согласны!
– А вас кто-то спрашивает? – «Лейтенант» скривил темный рот. – Ты делай, что я велю! Копай яму, понятно?
– Не понятно! – Парень шагнул ближе, потянулся к карману. – Мы на мокрое не подписывались! У нас бизнес чистый! Машина – да, деньги – да, брюлики – ладно, но на мокрое не подписывались! У нас весь бизнес из-за нее накроется!
В руке «лейтенанта» заплясал большой черный пистолет.
– Не подписывались?! – заорал он. – Так ты у меня, бизнесмен хренов, сейчас кровью подпишешься! Не подписывался он! Зато я на все подписался… Много воли взял! Рой яму, а потом сам ее замочишь! Или я тебя в этой яме похороню!
– Штык, Штык! – подал голос третий подельник, в милицейской форме с сержантскими нашивками. – Не горячись! Придержи лошадей! На хрена нам этот беспредел? Из-за этой бабы могут быть большие заморочки… за нее землю рыть будут… вон машина какая дорогая. И сама она упакована по полной программе, небось муж большая шишка, со связями… Зачем нам такой геморрой? Взяли свое и свалили по-тихому…
– Тебя не спрашивают! – огрызнулся Штык. – Делай, что я велю! Я с заказчиком договорился…
Только теперь Катя увидела его глаза. Они были абсолютно безумные, какого-то прозрачно-белесого цвета. «Наркоман!» – мелькнуло в мозгу.
– С заказчиком? С каким, на хрен, заказчиком? Почему мы не знаем никакого заказчика? – проговорил парень в куртке и потянул что-то из кармана.
Штык попятился, пистолет в его руке хрипло рыкнул, полыхнул огнем. Высокий парень широко открыл рот, покачнулся, удивленно разглядывая клетчатый платок, который вытащил из кармана, и дымящуюся черную дыру на груди.
– Совсем озверел? – взвыл второй, и в его руке тоже появилось оружие. – За что ж ты Митьку-то? За что ж ты брата моего? Совсем сошел с катушек?
Штык неловко повернулся к новому противнику, но тот уже торопливо нажимал на спуск, раз за разом стреляя в подельника. Штык сложился пополам, вы–плеснул изо рта порцию дымящейся крови и рухнул на темную лесную землю. Его окровавленный рот широко открывался, словно он что-то хотел сказать, но вместо слов на губах выступали только багровые пенящиеся пузыри.
Катя, не сводя глаз с умирающего, пятилась, отступая к лесу.
Последний из похитителей, зло матерясь, наклонился над «Смородиным», пнул его носком сапога, обшарил карманы. Потом подошел к брату, потрогал пульс. Пульса не было.
Бандит бросил взгляд на Катю, поднял ствол пистолета.
Катя вскрикнула, отступила еще на шаг, уставившись в черный зрачок ствола. Колючие еловые ветки оцарапали ее щеку, но она этого даже не заметила. Бандит сплюнул, опустил оружие, огляделся, снова выругался, сел за руль Катиной «ауди», сдал назад, с трудом развернулся на поляне и укатил по лесной дороге, оставив Катю наедине с одним мертвым человеком и одним умирающим.
«Лейтенант Смородин» все пытался что-то сказать, тянул к Кате трясущиеся руки, словно просил ее о помощи. Второй бандит не подавал признаков жизни.
Катя хрипло всхлипнула, развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги.
Она мчалась сквозь густой ельник, обдирая лицо колючими ветвями, глотая слезы, спотыкаясь на каждом шагу и всхлипывая. В очередной раз споткнувшись о перегородивший тропинку корявый корень, она вскрикнула от боли в подвернувшейся ноге, с трудом устояла на ногах и побежала дальше.
Все происшедшее казалось ей страшным сном.
Вот сейчас она проснется и окажется в своей уютной спальне, на черных шелковых простынях, и Виталик прикоснется губами к ее щеке, заботливо спросит: «Что с тобой, родная? Тебе приснился дурной сон? Не бойся, все хорошо, я с тобой!»
Но жгучая боль в исцарапанных щеках, боль в подвернутой лодыжке отрезвила ее. Она не спала, все происшедшее было страшной, невыносимой реальностью. Она действительно бежала через густой, мрачный еловый лес, а позади нее остались два бандита… Cейчас, наверное, они оба уже мертвы.
А она жива… она чудом спаслась…
Хотя это, наверное, ненадолго.
Вокруг нее, на сколько хватает глаз, раскинулся густой лес. Ни дорог, ни тропинок. Она может блуждать по нему сколько угодно и так и не выбраться к человеческому жилью.
Конечно, где-то тут должна быть та грунтовая дорога, по которой ее привезли в этот лес похитители и по которой единственный выживший бандит уехал на ее машине. Но для того чтобы найти эту дорогу, ей придется вернуться на ту страшную поляну, где она едва не простилась с жизнью и где сейчас лежат два свежих трупа. А об этом ей не хотелось даже думать. Да она и не смогла бы найти дорогу назад – она с детства не умела ориентироваться в лесу, страдала топо–графическим идиотизмом, то есть могла заблудиться в трех соснах.
Катя замедлила шаг, остановилась, прислонилась спиной к сырому еловому стволу, хрипло дыша. В висках пульсировала боль, перед глазами мелькали красные пятна. Перед самым лицом раскачивалась потревоженная ветка.
Катя постаралась выровнять дыхание, собраться с мыслями.
Где она? Что ей делать?
Ответа на первый вопрос не было. Зато ответ на второй вопрос у Кати всегда был наготове: что бы с ней ни случилось, она сразу же звонила мужу, и Виталик моментально решал все проблемы. Решал в ту же минуту. Да, откровенно говоря, с ней ничего особенного не случалось за два года их семейной жизни.
Позвонить мужу?
Но похитители отобрали у нее мобильник!
Приходилось рассчитывать только на себя.
Она снова всхлипнула и побрела вперед, не разбирая дороги. Только для того, чтобы делать хоть что-то, а не пялиться без надежды на качающуюся еловую ветку.
И тут, когда все казалось совершенно безнадежным, впереди нее среди деревьев показался просвет.
Катя прибавила шагу, снова побежала…
И через сотню шагов деревья перед ней расступились.
Причем впереди оказалась не очередная лесная поляна, даже не просека, а широкое асфальтированное шоссе.
Катя счастливо всхлипнула, переведя дыхание.
Там, где есть асфальт, должны быть машины. Ее подберут, довезут до жилья, до телефона. Она позвонит мужу, и все будет хорошо.
Катя вышла на дорогу и огляделась.
Влево асфальтовая лента делала плавный поворот и скрывалась за лесом, справа она шла прямо, как стрела, и далеко впереди виднелись какие-то постройки.
Она двинулась направо.
Через несколько минут сзади послышался ровный приближающийся шум автомобильного мотора.
Она повернулась на этот звук.
На дороге появился черный «пежо». Катя шагнула навстречу, замахала руками…
Однако черная машина вильнула, объезжая ее, и пр–о–мчалась мимо.
– Черт! – выдохнула Катя, провожая машину взглядом.
Она представила, как выглядит со стороны – в мятой, разодранной одежде, с исцарапанным лицом… Да, в таком виде вряд ли ее кто-нибудь подсадит.
Но ничего, впереди виднелось человеческое жилье, а где есть жилье, там есть и телефон!
Она снова побрела по шоссе. Правда, силы ее таяли, подвернувшаяся нога болела все сильнее, исцарапанное лицо мучительно саднило.
Прошло несколько долгих минут, и вдруг Катя разглядела впереди, на обочине шоссе, какое-то приземистое строение и возле него – две фигурки.
Она снова прибавила шагу, насколько хватало сил, и вскоре поравнялась с двумя девчонками лет семна–дцати, которые стояли на обочине, о чем-то оживленно разговаривая.
– Да он, блин, полный козел! – говорила черненькая. – Я на него с высокой горки плевала!
– Да ты чё, – возражала ей рыженькая. – Он прикольный перец! Помнишь, как в прошлый четверг…
– Девочки, у вас мобильный есть? – выдохнула Катя из последних сил, остановившись рядом с подружками.
Ей пришлось повторить свой вопрос, так они были увлечены разговором. Наконец они повернулись и уставились на Катю.
– А тебе-то что, тетя? – процедила черненькая, окинув Катерину медленным оценивающим взглядом с ног до головы.
– Девочки, мне бы только один звонок сделать! – взмолилась Катя. – У меня неприятности…
– Изнасиловали, что ли? – деловито осведомилась рыжая.
– У нас не коммунизм, – проговорила одновременно брюнетка. – Даром не бреют! Плати – дам позвонить!
– Девочки, у меня нет денег… все отобрали…
– Изнасиловали и еще ограбили! – констатировала рыжая. – Это у нас умеют!
– А нет денег – нет и разговора! – спокойно произнесла брюнетка и повернулась к подружке: – Какой он, на фиг, прикольный? Натуральный козел!
– Девочки, мне очень нужно позвонить! – простонала Катя. – Мой муж приедет и заплатит вам… заплатит сколько скажете…
– Ага! – отмахнулась брюнетка. – И рак на горе свистнет! Мама меня учила никому на слово не верить!
– Ну хочешь, я тебе за этот звонок…
Катя задумалась, что предложить этой маленькой жадной стервочке. Она готова была отдать ей что угодно, но у нее самой ничего не было. Бандиты забрали все деньги, забрали часы, сережки с изумрудами, цепочку с кулоном от Hilari Eldridge…
Вдруг брюнетка повернулась к ней, цепко пригляделась и выпалила:
– Отдашь свою курточку – дам позвонить!
Катя готова была на все. Она торопливо стащила с себя кожаную куртку от Alaia и протянула девчонке. Та скривилась, поджала губы, пренебрежительно оглядела дивную вещь и нехотя протянула Катерине мобильный телефон.
– Один звонок, ясно? – процедила она сквозь зубы.
Катя торопливо набрала номер мужа, прижала телефон к уху, замерла в ожидании любимого голоса…
Но вместо Виталика ей ответил холодный голос оператора:
– Абонент временно недоступен…
Катю словно обдало ледяным душем.
Как это – недоступен? Почему недоступен? Виталик никогда не выключал телефон, он всегда был на связи. Даже если принимал участие в серьезных, ответственных переговорах – выключал звонок, но оставлял вибровызов…
Неужели с ним тоже что-то случилось?
Сердце Кати тревожно забилось.
– Ну что ты? – напомнила о себе хозяйка телефона. – Давай быстрее! Мне самой нужно звонить!
– Сейчас, сейчас! – Катя снова, торопясь и волнуясь, набрала номер мужа, но ответ был тот же самый.
Тогда она набрала номер Стаса Мельникова, начальника службы безопасности.
– Договаривались на один звонок! – заныла вредная девчонка. – А ну кончай! Ты мне все деньги прозвонишь!
– Лизка, не вредничай! – одернула ее подружка, завистливо оглядывая курточку. – Она тебе такую клевую вещь отдала!
– Ага, отдала… куртка-то ношеная…
Катерина уже забыла о девчонках, потому что в трубке раздался голос Стаса:
– Мельников!
– Алло, Стасик, это я! – заторопилась Катя. – Со мной случилось несчастье… меня выкинули из машины…
– Катерина Антоновна?! – протянул Стас. – Господи! Говорил я вам – не ездите без охраны!
Это была чистая правда, в свое время Катя выдержала целый бой со Стасом. Он настаивал, чтобы ее всюду возил водитель, он же охранник. Катя же говорила, что ей будет некомфортно в машине с чужим человеком, к тому же она так любит водить сама. В конце концов муж внял ее мольбам и сказал Стасу, чтобы оставил все как есть. И вот выяснилось, что Стас был прав…
– Ну да, ну да… – Сейчас Кате было не до амбиций. – Стасик, а почему Виталий не отвечает?
– Вы где? – перебил ее Мельников встречным вопросом.
– Где? – Катя завертела головой, потом, зажав трубку ладонью, спросила у девчонок: – Девочки, как это место называется?
– Во дает! – хмыкнула брюнетка. – Совсем не врубается! Не знает, блин, куда попала!
– Вяжищи! – торопливо сообщила рыженькая. – Поселок Вяжищи!
– Поселок Вяжищи, – повторила Катя в трубку и добавила, разглядев вывеску на одноэтажном здании по другую сторону шоссе: – Тут напротив кафе «Афродита»…
– Никуда оттуда не уходите, – распорядился Стас. – Сейчас за вами приедут… полчаса, от силы минут сорок…
В трубке послышались гудки.
Катя отдала девчонке мобильник, и тут же на нее свалилась непомерная, чугунная усталость. И еще она страшно захотела пить. И умыться. И вообще, хоть немного привести себя в порядок.
Кафе «Афродита» выглядело весьма сомнительно, но сейчас Катя была согласна на что угодно. Хотя бы посидеть в тепле, потому что без куртки ей стало зябко. Но денег у нее не было ни копейки, а без денег даже в поселковом кафе не посидишь.
– Девочки, – снова обратилась она к подружкам, – вы не дадите мне немножко денег? Все-таки куртка дорогая…
– Вот ведь зараза! – воскликнула брюнетка. – Все ей мало! Теперь ей денег подавай!
– Лизка, сама ты зараза! – перебила ее подружка. – Имей совесть! Куртка ведь и правда дорогая! Баксов двести, не меньше!
«Ага, двести! – подумала Катя. – Десять тысяч, и не баксов, а евро! И еще попробуй такую достать!»
– Это новая она двести баксов, – фыркнула девица, – а ношеной ей грош цена… и вообще у меня денег нету…
– Имей совесть! – не отставала от нее подруга. – У тебя были деньги, я видела!
– Ну да, деньги! – Брюнетка полезла в карман джинсов и вытащила оттуда три смятые десятки. – У моей мамаши разве допросишься денег? Ну ладно, держи! – И она царственным жестом протянула десятки Катерине. – Помни мою доброту!
Таких купюр Кате прежде не приходилось видеть. Она даже приняла их за какую-то экзотическую валюту, но, прочитав на них русский номинал, неразборчиво поблагодарила хамоватую девицу, схватила деньги и кинулась в «Афродиту».
Там по крайней мере действительно было тепло.
Хмурая буфетчица окинула ее весьма подозрительным взглядом; правда, на тридцать рублей можно было купить только ужасный кофе, но Катя и этому была рада.
Она грела руки о горячий стакан и пила безвкусную бурду, которая доставляла ей большее удовольствие, чем божественный мокиатто в Coffee Bean на Покровке.
1 2 3 4 5