Очень не люблю, когда начинают прохаживаться насчет моего роста, что-нибудь вроде «метр с кепкой, а туда же…». И это самое мягкое выражение, бывают и похуже. Хотя я к женщинам на улице никогда не пристаю, не имею такой привычки.
Машинально идя за девушкой по переулку, я думал, как же я так прокололся. Однако все приметы совпадали: белая коротенькая шубка, черные сапожки на каблуках. Еще на девушке была черная короткая юбка, так что ноги были отлично видны. Отличные, длинные, хорошей формы ноги. Девушка шла свободным шагом – не частила, как многие дамы на высоких каблуках, не семенила, не переваливалась, как утка. Знаю, что такая походка получается, если в детстве заниматься спортом – гимнастикой, например, либо же сейчас – шейпинг, аэробика и тренажеры…
Длинноножка вышагивала впереди меня, вроде бы и не торопясь, но отмахала уже полпереулка. Вот что бывает, когда удачно сочетается длина бедра и голени – и красиво, и ходить удобно!
Вижу, как вы все усмехаетесь, знаю, что ничего мне с такими не светит, но обожаю женщин с длинными ногами! Можете объяснять это как угодно – хоть по профессору Фрейду, – мне все равно.
Можно идти за ней очень долго, но все равно я никогда не спрошу ее: ах, простите, девушка, а это не вы ли случайно вот только что увели две хозяйственные сумки и кошелек у пенсионерки? Представляете, что она мне ответит? Я тоже представляю, поэтому и подходить не стану.
Стало быть, девица – не та. Но куда же в таком случае делась та, что ограбила старушку? Не было в окрестностях никакой другой белой шубки. Сейчас середина марта, на улице морозец, но небольшой. Дамам надоело ходить в шубах, хочется чего-нибудь полегче, тем более что их шубы за зиму все уже разглядели. Так что шубы на улице нечасты. Конечно, на длинноножке шубка сидит отлично и очень ей идет, но, по моим наблюдениям, девицы в шикарных шубах пешком ходят редко, в основном передвигаются в дорогих автомобилях. А эта еще налегке, даже без сумочки… Что-то меня во всем этом беспокоило…
Как бы в ответ на мои невысказанные слова, девица убыстрила шаг и подошла к припаркованной в конце переулка черной «ауди» последнего выпуска. Стекла в ней были тонированными, так что я не мог видеть, кто находится в салоне. Однако, несомненно, в машине кто-то сидел, потому что моя длинноножка открыла переднюю дверцу и села рядом с водителем. Одним прыжком я преодолел расстояние до машины и заглянул в переднее стекло. На месте водителя сидел мордатый такой мужик, на вид постарше сорока. Девушка что-то говорила ему взволнованно, а он недовольно оттопыривал толстые губы. Вот свинья – такая красотка к нему в машину села, а он даже дверцу ей не открыл! Все ясно: мордатый, хамоватый, но зато богатый, судя по автомобилю. Поэтому все красотки на нем виснут.
Настроение у меня испортилось. Машина тронулась. Сам не знаю зачем, я запомнил номер – 1824 С АС – и потащился обратно по переулку. Ни денег, ни сумок бабке я не нашел, длинноножка уехала от меня на шикарной иномарке: определенно, у меня сегодня не самый удачный день! Да еще придется оправдываться перед Татьяной Васильевной и ее потерпевшей соседкой. Черт дернул меня сегодня зайти к Татьяне!
И не черт никакой, а собственная моя родная бабка, с которой я живу в одной квартире и которая мне вместо отца, матери и всех остальных родственников вместе взятых. А Татьяна Васильевна приходится моей бабке самой что ни на есть ближайшей и старинной подругой, чуть ли не с первого класса они знакомы. А если подсчитать, что лет моей бабуле, а соответственно, и Татьяне Васильевне, уже за семьдесят, то срок дружбы у них получается очень солидный. Зимой моя бабуля иногда прихварывает, но ни за что не хочет в этом признаваться, и все они норовят с Татьяной друг к другу в гости ездить. Для этого придумывают неотложные причины: книжками, там, обменяться либо же лекарство какое передать. И чтобы бабулю дома хоть немного подержать, приходится мне челноком работать. Вот и сегодня послала меня бабушка к Татьяне за какими-то кассетами по аутотренингу! Бабули-то наши продвинутые, обе с высшим образованием, привыкли головой работать, а нынче голова свободна, так они себе занятия разные придумывают.
Так я иду себе обратно по переулку не спеша, потому что торопиться теперь мне некуда, и вижу, что из урны, что на углу Литейного стоит и того переулка, торчит черный ремешок, и какой-то вонючий бомж уже к той урне подбирается и лапы свои корявые к ремешку тянет. Я встрепенулся, к урне подлетел: «Ты что, – кричу, – с ума, мужик, сверзился? А если, говорю, в той сумке бомба заложена?» Потому что разглядел уже, что ремешок торчит от сумки черной, большой – старухи ходят с такими. Тот бомж дернулся было назад, а потом, видно, решил рискнуть своей загубленной жизнью, сообразил, что я ему нарочно мозги компостирую, чтобы самому сумкой попользоваться. Дернул за ремешок и вытащил сумку! Гляжу – сумка, и верно, старушечья, клеенчатая такая, черная. Но целая, так что вполне может быть украдена у Татьяниной соседки. А бомж подождал секунду, видит – не взорвалось, тогда он на меня вызверился, остатки зубов оскалил, как волчара, и рычит. Слова человеческие от жадности забыл!
– Спокойно, дядя, – это я миролюбиво так говорю, – вещь не твоя, так что давай разойдемся по-хорошему.
Как он заговорил! Какие слова, оказывается, знает, какими эпитетами меня наградил! Уж лучше бы рычал, Цицерон хренов! И опять-таки насчет маленького роста прошелся. Ох, не люблю я этого! Почему, интересно, я должен отвечать за недостатки, которыми меня наградила природа и родители? Ну с бомжа-то какой спрос, но вот когда нормальные люди оскорбляют, я этого очень не одобряю.
Так что я очень спокойно обошел бомжа сбоку и, преодолевая отвращение, нажал у него на шее одну точку. Сильно нажал, дядя замолчал на полуслове и прямо на асфальт сел. И смотрит так укоризненно, что мне даже жалко его стало. Посмотрел я в сумку. А там – пакет молока, масло – продукты, в общем. Так и есть – та самая сумка, бабкина. Конечно, ни денег, ни документов там нету. Это, стало быть, девица ее по дороге в урну сунула, больше некому. А я, дурак, ее отпустил. Но уж больно странно все…
Бомж между тем смотрел на меня просто со слезами на глазах, но сказать ничего не мог.
– Не горюй, дядя, – говорю, – денег в той сумке все равно нету. А вот возьми-ка лучше, вместо компенсации. На водку не хватит, а пивка выпьешь, – прилепил ему десятку на лоб и пошел себе.
Прихожу к Татьяне Васильевне, а там полный бомонд. И соседка ограбленная у нее сидит, и еще дочка ее пришла, Надежда Николаевна. Так и так, говорю теткам, девицу не догнал, но сумку нашел. Старушка как глянула на сумку, так прослезилась даже. Рецепты у нее там какие-то в кармашке сохранились, продукты, сумка сама, а что паспорт пропал, так ей, говорит, паспорт без надобности, пенсию на дом приносят. И денег в кошельке мало было. А вторую авоську ей Надежда Николаевна принесла – девчонка ее прямо во дворе кинула. Хотел было я спросить, что если паспорт старухе без надобности, то зачем она его в сумке таскает, но решил лишний раз пожилого человека не расстраивать. А вместо этого осторожненько так расспросил старушку про девицу, какая на ней была шуба да какая сама девица. И выходило, что девица-то была та самая – старушка точно описала ее внешний вид и волосы. Значит, она ограбила бабку, а потом села к своему хахалю в «ауди». Чудны дела твои, Господи! Эта так моя бабуля выражается.
У меня в голове всплыл номер машины. Можно выяснить, кто ее хозяин, а там и на девушку выйти. А можно и ничего не делать, раз потерпевшая старушка не в претензии. Конечно, в милицию-то она заявит, но что толку. А паспорт ей, возможно, подбросят. Да, но тогда совершенно непонятно, кому понадобился кошелек бедной старушки, в котором и денег-то почти не было.
Мысли мои прервались, потому что я перехватил очень внимательный взгляд Татьяниной дочки Надежды Николаевны. А это, скажу я вам, такая тетка, что ежели начинает она на кого-то пристально смотреть, то, значит, ей интересно, а если ей интересно, то вцепится, как бульдог, и начнет расспрашивать, пока все досконально не выяснит. Перехватив ее пристальный взгляд, я заторопился домой, так как сразу понял, что не моя скромная персона заинтересовала настырную тетку, а кое-что другое. Внимательно выслушав описание девицы, она небось сразу сообразила, что не может человек в таком прикиде старушек грабить, и необычайно заинтересовалась такой странностью. Про Надежду Николаевну моя бабушка рассказывала, что страсть как она любит всякие криминальные загадки разгадывать и больших успехов в этом деле достигла. Дескать, хоть и немолодая уже женщина, к пятидесяти ей, но хлебом не корми – дай вмешаться в какую-нибудь криминальную историю. И лезет она в эти истории по принципу: «найдет свинья грязи».
Не подумайте, что бабуля моя за это Надежду осуждала. Напротив, они с Татьяной всегда чрезвычайно Надеждиными историями интересовались и с увлечением слушали ее рассказы. Надежда живет с мужем отдельно от матери, и вот муж очень не одобряет ее криминальных увлечений. Поэтому Надежда Николаевна ему ничего не рассказывает, а поскольку поделиться хочется, то она живописует все своей матери и моей бабуле.
Я тихонько проскользнул в прихожую, но не тут-то было.
– Эй, Андриан, постой-ка! – Это Надежда протиснулась за мной.
Вот и еще один момент, омрачивший мое счастливое детство: мало им было маленького роста, так еще Андрианом назвали! Ну назвали бы мальчика Андреем – скромно и прилично. Так нет, понадобилось им выпендриться! Что в школьные годы перенес – страшно вспомнить. Каких только кликух не приклеивали! «Адриашка – с заду деревяшка» – это еще самое приличное. Как только себя осознал, так стал я маман свою спрашивать, что я ей при рождении плохого сделал, за что она мне такую подлянку подкинула?
Забыл сказать, что хоть я и живу с бабулей своей дорогой, но, однако, меня все же не в капусте нашли, и папаша с мамашей в моем появлении на свет небольшое участие приняли. Вот маман передо мной все оправдывалась, что назвали меня Андрианом в честь дедушки, папиного папы. И какое, спрашивается, имеет ко мне отношение тот дедушка, если я и папашу-то своего родного ни разу не видел, потому что через полгода после моего рождения родители развелись, и он отбыл в неизвестном направлении?
Вот как можно, не подумавши, человеку жизнь испортить, да не кому-нибудь, а своему родному сыну.
Ну, однако, то все дело прошлое, школьные годы чудесные давно забылись, как страшный сон. Семь лет прошло, как выпускной вечер отгуляли, но каждый год встречаемся, и до сих пор некоторые балбесы вспоминают, как пытались мной в восьмом классе в волейбол поиграть. В последующих классах это у них уже не получалось, потому что я хоть росту и не прибавил, но стал много спортом заниматься, карате освоил. Так что очень даже за себя постоять могу. А начались мои спортивные занятия еще лет в десять, когда маман привела меня в спортивную школу на плавание. Только она, как всегда, все перепутала и опоздала, так что запись в бассейн уже закончилась. И совершенно случайно заметил меня тренер по акробатике и позвал в группу. Маман меня отдавать туда не хотела – не престижно; она, дескать, мечтала, что ее ребенок будет заниматься плаванием и теннисом, это, мол, респектабельно. Маман очень любит такие слова, она как-то особенно их произносит – растягивая гласные и закатывая глаза к потолку. Но тренер настаивал, он сказал, что я очень гибкий ребенок, просто-таки гуттаперчевый мальчик. Назло маман я согласился, научился ходить колесом, кувыркаться в воздухе и лазать по стенам, за что и получил в школе дополнительную кличку Макака.
Мое воспитание маман совмещала с усиленными поисками личного счастья, то есть искала мужа. Как уж там проходил этот процесс, я по молодости лет не вникал, но бабуля что-то такое болтала. Я понимаю, дело это, конечно, сложное – мужа найти, вопрос долговременный. Но маман проявила в этом деле настойчивость и упорство, совершенно ей в других делах несвойственные. И усилия ее увенчались успехом, нашла она себе спутника жизни. Какого-то типа из органов. Сейчас он работает в ФСБ и сделал там карьеру. Я точно не знаю, потому что стараюсь с ним поменьше видеться, и это неплохо у меня получается, – кажется, год уже не встречались.
В первый раз мы с ним встретились лет десять назад, когда маман привела своего будущего мужа к нам с бабулей знакомиться. И как-то сразу мы с ним друг друга не полюбили. Вот хоть ты тресни, не понравились друг другу, и все! Бывает так – смотришь на человека, вроде ничего он тебе плохого не сделал, – а тебя от него прямо трясет. В данном случае так и у нас с мамашиным мужем случилось. Маман у нас женщина ненаблюдательная, но тут до нее тоже все сразу дошло. Так что она не настаивала на семейных обедах по воскресеньям и совместных поездках в отпуск.
Только не говорите мне про то, что я, единственный сын, просто ревную свою мать к новому мужу, про эдипов комплекс и все такое прочее! Да Боже ж мой, я всегда относился к маман спокойно. Просто именно этот человек вызывает у меня необъяснимое отвращение. Но хватит об этом, вряд ли кого-то волнуют мои семейные дела.
Значит, Надежда Николаевна вцепилась мне в рукав, смотрит прямо в душу и говорит так ехидно:
– Что-то мне не верится, что ты, такой замечательный бегун, не смог догнать женщину на высоких каблуках!
– У нее фора была большая, – это я так отвечаю, а сам глаза против воли отвожу.
– Андриан, не морочь мне голову! – рассердилась Надежда. – Говори быстро, видел девчонку?
– Ну видел, – говорю, – иначе откуда бы знал, где сумку искать? А что не подошел, так…
– Сама знаю – удивился, да и послала бы она тебя, еще и в милицию сдала. Ну, ладно, будем считать, что инцидент исчерпан. – Но я-то видел, что в глазах Надежды Николаевны появилась некоторая задумчивость и блеснул тот самый интерес, за который ее ругает муж.
А если бы она еще знала в какую шикарную тачку села та девица!
1 2 3 4 5