мол, не требуется ли загнать их обратно в березняк? Но охотник бежал во весь дух, петляя между стройными стволами деревьев. Черный пес не отставал ни на шаг, словно угадывая каждое движение товарища раньше, чем тот его совершал.Трое бешанти наткнулись на лежащую на земле шляпу Клэя. Видимо, главным среди них был высокий мускулистый абориген с разрисованным лицом – две белые полосы рассекали обе щеки по диагонали. На шее у него болтался скелетик какой-то пташки. Черную рубаху без рукавов украшали красные круги. Двое других были в зеленых туниках и, по обычаю, с тремя косицами за спиной. Троица склонилась над шляпой, словно это был диковинный зверь, готовый в любую секунду ожить.Внезапно из леса перед ними выскочил Вуд. Перепуганные аборигены вскочили на ноги и бросились наутек, но Клэй с заряженным ружьем преградил им дорогу.– Что вам нужно? – спросил охотник.Предводитель отряда бешанти залопотал на своем языке, знаками умоляя Клэя не стрелять.Охотник широко улыбнулся, но ружья не опустил. Он собирался сказать что-то еще, но в этот миг невидимая сила резко вырвала оружие у него из рук. Клэю оставалось только ошеломленно смотреть, как оно плывет в воздухе. Вуд зарычал на призрака угрожающе, но остался позади видимых воинов.Бешанти мстительно заулыбались. Предводитель отряда быстро что-то затараторил. Ясно было, что аборигены чем-то недовольны, но Клэй покачал головой, показывая, что ничего не понял. Тогда бешанти вынул из-за пояса нож и резким движением провел им в дюйме от собственной шеи. Закончив свою речь, он левой рукой сделал знак невидимке, стоявшему с ружьем Клэя в руках. Из пустоты материализовался белый клочок, который в развернутом виде оказался листком бумаги. Он медленно подплыл к Клэю, и как только оказался в зоне досягаемости, охотник взял его.Пока Клэй вертел бумажку в руках, ружье упало на землю и трое бешанти, промчавшись мимо охотника, растворились в лесу. Увлеченный чтением, он даже не обратил на это внимания. Послание было написано великолепным почерком, с пышным росчерком внизу страницы: «Миснутишул». Дочитав до конца, Клэй изорвал письмо в клочки и выбросил в грязь. Вуд подошел ближе и внимательно их обнюхал.Утром, после завтрака, Клэй засобирался на охоту. Тихонько, чтобы не разбудить остальных, он позвал Вуда, а когда уже натягивал шляпу, в дверях показалась Вилия.– Доброе утро, миссис Олсен, – сказал охотник, шагнув за порог.– Мистер Клэй!Он обернулся, удивленный. – Да?– Не могли бы вы посидеть с Призом, пока я прогуляюсь?Предложение было чересчур неожиданным. Клэй сначала впал в ступор, а потом принялся лихорадочно придумывать повод для отказа.– А как же охота? – выдавил он после долгого молчания.– У нас столько соленой оленины, что хватит на два месяца, – возразила Вилия. – Мне нужно подышать свежим воздухом, а то я неделями сижу в четырех стенах. Не беспокойтесь, я ненадолго. Приз еще спит и вряд ли скоро проснется. Все, что от вас требуется, это слушать.Охотник сдался:– Ладно. Только не ходите далеко, здесь повсюду бешанти. И захватите пистолет.Вилия взяла оружие с подоконника.– Может, возьмете в провожатые Вуда? – предложил Клэй.– Мне будет спокойнее, пока он здесь, с ребенком.Дверь открылась и снова закрылась. Она ушла. Прошло минут пять, а Клэй все стоял на месте, как истукан. Он не узнавал Вилию Олсен. Она не просто заговорила – она произнесла целую речь! По сравнению с обычной угрюмостью сегодня она казалась прямо-таки оживленной… Секунду спустя заплакал Приз. Клэй прекрасно справлялся с ролью повивальной бабки, но быть нянькой ему пока не доводилось. Оказалось, вторая профессия ничуть не легче первой. Поначалу он пытался не замечать воплей из соседней комнаты в надежде, что ребенок вскоре уймется сам. Однако шум не прекращался и даже не сбавлял громкости.– Вопит, как подстреленный демон, – проворчал охотник. – Надо было назвать его Каприз.Вуд сходил в соседнюю комнату, вернулся и укоризненно уставился на Клэя. Охотник не сдвинулся с места. Пес залаял.– Дай хоть выругаться сначала… – оправдался Клэй. – Вот же задница Харро!С этими словами он вошел в комнату и взял орущий сверток на руки. *** Когда Вилия неслышно отворила дверь, перед ней предстала идиллическая картина. Клэй сидел в кресле перед очагом, с завернутым в одеяльце ребенком на коленях. Вуд лежал на полу, внимательно наблюдая за тем, как малыш дергает охотника за бороду. В свободной руке Клэй держал раскрытую обложку книги. Было тихо, только слышалось приглушенное бормотание – история о человеке, который пытался выудить ответ на очень сложный вопрос из проруби в замерзшем озере.
Клэй с Вудом возвращались с юга. Солнце клонилось к закату, заливая стволы берез чудесным золотым светом. Сегодняшняя добыча состояла из жирного кролика и серой куропатки. Охотник думал о Васташе и о том, где они встретятся, когда потеплеет. Больше всего на свете ему хотелось оставить эту женщину здесь и уйти, но теперь, после письма, которое послал ему Миснутишул, охотник знал, что бешанти не оставят Вилию в покое.Раньше, чем за лесом показались дом и озеро, ноздри охотника уловили легкий запах дыма. Первой явилась мысль о пожаре: бешанти подожгли дом вместе с женщиной и ребенком. Свистнув пса, который лениво тащился где-то сзади, Клэй сломя голову кинулся к озеру. Дом был уже близко, когда охотник резко остановился: в воздухе витал вовсе не дым пожарища, а аромат жареного лука и оленины.– Она вьет гнездо… – сообщил он Вуду с выражением великой скорби на лице. *** Ужин был мучительно великолепен. Вилия внимательно наблюдала за каждым, проглоченным Клэем кусочком. Теперь уже охотник не решался поднять глаза от тарелки. Краем глаза он заметил справа от себя в миске с водой маленький красный цветок. Оленина целый день кипела в чем-то вроде густого соуса, но охотник был не в состоянии оценить ее вкус: он сам внутренне закипал при мысли, что Вилии и Призу придется вновь сниматься с насиженного места. Он все думал, как объявить эту новость, и никак не решался это сделать.– Вы когда-нибудь задумывались о том, почему бешанти не тронули этот дом, мистер Клэй? – спросила Вилия.Он молча кивнул.– Я покажу вам после ужина, – пообещала она.Любопытство наконец возобладало, и Клэй, подняв голову, взглянул ей в лицо, озаренное пламенем свечи. Это было очень простое и честное лицо, но сейчас оно показалось ему удивительно красивым. Охотник хотел отвести взгляд, но не смог, из боязни показаться неотесанным грубияном.– Все очень вкусно, – выдавил он наконец.– С тех пор как мы поселились здесь, вы столько раз готовили ужин, что я перед вами в долгу, – весело отвечала Вилия.– Да и дом выглядит как-то по-другому, – заметил Клэй, озираясь. – Меньше беспорядка.– Мне удалось немного прибраться сегодня. Приз спал как убитый, – сказала она, пододвигая к нему тарелку. Когда охотник, давясь, запихал в рот картофелину, она добавила: – И кстати, мистер Клэй, не могли бы вы вытирать ноги перед крыльцом?Охотник не удержался от улыбки:– С удовольствием.Наступило долгое молчание, после чего оба хором воскликнули:– Был чудесный день!Расправившись со второй порцией, Клэй помог Вилии убрать со стола. Потом женщина сказала загадочно:– Подождите здесь, я сейчас.Переступив через Приза – тот лежал на одеяльце под боком у Вуда, – она исчезла в другой комнате, а через несколько минут вернулась. В руках у Вилии был объемистый деревянный ящик с высокими стенками. Крышки на нем не было, и внутри виднелись какие-то растения. Когда Вилия поставила ящик на стол, Клэй заглянул внутрь, и увиденное его ошеломило.Это был миниатюрный пейзаж: пологий зеленый холм с двумя крошечными соснами по обоим склонам. На вершине холма – вырезанный из темной древесины домик. Точность в деталях была просто поразительная.– Окошки в домике из кусочков кварца, – пояснила Вилия. – Если возьмете свечу и заглянете внутрь, то увидите человечков, которые там живут.Послушавшись ее совета, Клэй склонился над домиком с зажженной свечой. Внутри, в дрожащем свете можно было различить фигурки мужчины, женщины и двух девочек за столом. Прищурившись, Клэй увидел, что женщина держит во рту малюсенькую трубку и, что самое удивительное, из нее идет дым. Мужчина что-то мастерил в ящичке, напоминающем тот, в котором располагался сам домик: видно было, как оттуда растет березовое деревце толщиной в пчелиное крыло. У одной из девочек были длинные светлые волосы, другая была брюнеткой.Охотник покачал головой и потрогал тонюсенькие иголки одной из сосен, но тут же отдернул руку.– Они что, настоящие?!– Да, – кивнула Вилия. – Взгляните-ка на нижнюю ветку той, что справа.Клэй пригляделся и только теперь заметил выточенного в мельчайших деталях мальчишку, одной рукой ухватившегося за сук.– Резьба просто чудесная, – сказал охотник. – Но как же деревья?…– Мой муж, Кристоф, вырастил их из семян обыкновенных сосен, а потом каким-то образом остановил их рост. Я в этом не разбираюсь, но тут все дело в обрезке корней. В плотницком деле он был настоящий мастер – он сам вырезал и домик, и человечков. Помню, он всегда работал с двумя ювелирными лупами, по одной в каждом глазу, – рассказывала Вилия и голос ее дрожал от столь непривычного оживления.– Какое чудо… – пробормотал Клэй, поглощенный удивительным зрелищем.– Это был необычный человек, – продолжала Вилия, – Наивный и открытый. Немного странный. Он все рассказывал мне истории про этих человечков, что живут в домике… Семейство Кэрролов, как он их называл. Такие длинные, запутанные истории об их жизни, но всегда со счастливым концом. Порой я и сама верила, что они настоящие.– Бешанти знали об этом? – спросил Клэй.– Да, они приходили с тем длинным, который знал наш язык. Кристоф часами рассказывал ему о приключениях Кэроллов, а тот переводил остальным. Этот маленький мир буквально зачаровывал их и в то же время как будто пугал. Рассказывал муж так же подробно, как вырезал, и бешанти верили, что это магия, к которой следует относиться с уважением. Поэтому они хоть и убили его, но дом не тронули – знали, что эта штука здесь.Закончив свой рассказ, она взглянула на Клэя: в глазах слезы, а на губах – улыбка.– Послушайте, Вилия, – решился наконец Клэй. – Нам нельзя здесь оставаться.– Отчего же? – удивилась она. – Здесь так хорошо…– Нет, – отрезал Клэй, – нам придется уйти. На днях я получил послание от бешанти по имени Миснутишул. Он пишет, что его народ решил избавиться от вас окончательно.Вилия закрыла лицо руками и отвернулась.– Послушайте, – продолжал Клэй, повысив голос, – они не убьют меня и не тронут Приза. Но они знают, что я солгал, сказав, что вы моя жена.– Что?! – воскликнула она, метнув в него такой взгляд, будто он сказал непристойность.– Это было в тот день, когда мы с Датом отправились за ребенком. Я сделал это для того, чтобы спасти вас и малыша.– Я не могу отсюда уйти… – проронила она.– До сих пор вас защищал Миснутишул – тот бешанти, что знает наш язык. Но через несколько дней он пройдет ритуал очищения. Он написал мне, что пока в нем жив язык, живо и сочувствие, а поэтому решил предупредить меня. Но когда ритуал исполнится, нас уже ничто не спасет. Они придут за вами.– Мне все равно, – отмахнулась Вилия.– Тогда подумайте о нем, – сказал Клэй, указывая на младенца. – Если погибнете вы, погибнет и он. Одному мне его не выкормить.Вилия подошла к малышу и прижала его к груди. Потом заплакала и ушла к себе в комнату.В тот вечер охотник скурил почти все сигареты из пачки, которую так бережно хранил. Из соседней комнаты не слышалось столь милого его сердцу воркования, а в языках огня вставали только кошмарные видения. Клэй глядел на них, пока не заснул.
Через два дня они с Вудом наткнулись на дерево с привязанным к нему обнаженным трупом Миснутишула. Язык, глаза, пальцы и нос бешанти, нанизанные на манер ожерелья, висели у него на груди. Внизу, под деревом, лежала жирная свинья в кирпично-красном смокинге. К ее макушке ножом был пришпилен котелок.
Была теплая безлунная ночь. Они бесшумно шагали сквозь мрак. Клэй больше всего опасался призраков и рассчитывал исключительно на бдительность Вуда. До рассвета нужно было покрыть огромное расстояние, но с такой поклажей это было нереально. В послании Миснутишула говорилось, что если они перейдут какой-то особый ручей во многих милях к востоку, то окажутся вне владений бешанти и воины не станут их преследовать.Клэй выходил из дома и уже готов был закрыть за собой дверь, когда ему вспомнился привязанный к дереву Миснутишул. Воспоминание наполнило его ужасом, но в то же время подсказало одну идею. Клэй вернулся в дом и отыскал ящик с миниатюрным мирком. Не долго думая, он сорвал крышу с маленького домика и осторожно вытащил оттуда фигурки людей. Затем отыскал в какой-то шкатулке иголку с ниткой и сделал из крошечной семейки что-то вроде ожерелья, нанизав вместе маму, папу и сынка. Вилия надела этот оберег на шею, и они выступили в путь.Где-то в промежутке между тем моментом, когда Клэй обрисовал ей положение дел, и минутой, когда настало время выходить, Вилия примирилась с новыми лишениями. Она шагала легко, без слова жалобы, с ребенком в одной руке и заряженным пистолетом в другой. Когда Клэй шепотом обращался к ней, она так же шепотом отвечала, и он радовался уже тому, что она вновь нашла в себе силы жить.Треск ветвей, шорох шагов – что-то шевельнулось в густой темноте справа. Вилия Олсен взвела курок тяжелого пистолета, вытянула руку в сторону шума и выстрелила. Ослепительная вспышка, мощный грохот, а вслед за ним – пронзительный визг. Приз проснулся и запищал.– Клэй, – окликнула Вилия чуть громче шепота. – Клэй, где вы?Секунду спустя охотник отозвался – но не по левую руку, где он прошагал всю ночь. Голос донесся с того самого места, куда она только что целилась.– Отличный выстрел, миссис Олсен, – сказал он. – Точно промеж глаз.– Бешанти? – вздрогнула Вилия.– Олень.– Ой! Простите меня, – смешалась женщина. – Я думала…– Вам не за что извиняться, – перебил ее охотник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33