РИЧАРД ДЛИННЫЕ РУКИ - ВОИН ГОСПОДА

РИЧАРД ДЛИННЫЕ РУКИ - 2

Анонс

Когда Дмитрий, по-местному Дик, а чаще уже сэр Ричард Длинные Руки,
перенесенный неизвестными силами в почти натуральное средневековье, попал
в цепкие лапы инквизиции, у него не было никаких иллюзий относительно
собственной участи. Однако вместо мучительной смерти на костре инквизиторы
отправили его в опасную экспедицию на Юг, в страны, захваченные Тьмой, и
поручили привезти доспехи святого Георгия Победоносца. Без них Зорру,
окруженному врагами, не выстоять. И сколько бы Дима себя ни уговаривал,
что жить надо по уму и в чужие разборки не ввязываться, - все складывается
наоборот. И поиски дороги домой, в свое время и свое пространство, снова
откладываются на неизвестный срок...


Глава 1


Тяжесть вдавила в землю. Подались в стороны и затрещали ребра, лопнула
грудь, а сердце расплющилось в кровавую лепешку. Я очнулся, весь дрожа от
ужаса. Пот прошиб с такой силой, что рубашка стала мокрой, будто
пробежался под теплым дождем.
Рот мой хватал воздух с хрипами, будто я превратился в умирающего
астматика. В животе было холодно и тяжело, пальцы вцепились в шкуру...
нет, уже в настоящее толстое одеяло. Череп трещал. Кто-то огромный и
ужасный, с подлинно космической мощью, вошел в меня ночью, а теперь
трепещущее сознание яростно выталкивало остатки жути, но тьма уходила
медленно, по своей воле.
Сквозь сон я услышал сдавленный вскрик. И хотя волны ужаса бросали меня,
как щепку среди звезд, я собрался с силами, руки проломили хрустальный
небосвод, я выпал в черноту ночи в своей комнатке. Сильно пахло маслом и
растопленным воском, в зарешеченное окно лился свет луны, по выскобленным
доскам пола медленно передвигался светлый прямоугольник призрачного света.
В коридоре послышались голоса, дверь с треском распахнулась. В проеме
возник человек с мечом в руке. За его спиной - еще один, уже с факелом.
Багровый огонь ударил по глазам, как палкой. Я съежился и закрылся ладонью.
- Жив, - проревел густой голос, я узнал по реву Бернарда. - Лучше бы
нашествие саранчи, чем этот мой оруженосец...
- Отдай мне, - предложил другой голос.
- В обмен на твоего коня?
- Да иди ты...
Человек с факелом толкнул Бернарда в спину. Они вошли, огляделись
по-хозяйски, сдвигая, а то и переворачивая мебель. Бернард сунул меч в
ножны. Я поднялся, сел на ложе. Сердце еще колотилось, словно банка пепси
катилась с горы, подпрыгивая на камнях. Черный ужас уходит чересчур
медленно, рубашку хоть, выжми, а жаркие капли пота собрались на лбу,
крупные, как виноградины.
Человек с факелом зажег светильник, факел воткнул в подставку на стене.
Бернард всмотрелся в мое бледное лицо с вытаращенными глазами.
- Ну что скажешь? - спросил он грубо.
- А что случилось?
- А ты взгляни..
Оба скалили зубы. Я проследил за их взглядами. Тени от их крупных фигур
раздвинулись, на полу стали видны тускло поблескивающие темные капли.
Бернард приблизил к полу косматый, похожий на огненную горгону факел.
Капли оказались с выпуклыми спинками, похожие на божьих коровок, но я с
холодком вдоль хребта признал кровь. При ярком свете выпуклые капли
заблестели красным, пурпурным, даже багровым, как зарево заката. Цепочка
их торопливо бежала к двери, а те, что уже добежали, собрались в лужицу
размером с ладонь. Полдюжины капель все еще медленно сползали по дверному
косяку на пол. За ними оставались бледно-розовые следы.
- Это не моя кровь, - запротестовал я. Бернард оскалил зубы в нерадостной
усмешке.
- Понятно. К счастью, и не моя, хотя могла быть и моей. Не здесь, а там...
где ты предложил мне попробовать метнуть свой могильный молот. Хорошо, что
я не притронулся к тому, что держал мертвяк...
Мертвяк мой молот никогда не держал, но спорить . я не стал, лишь ошалело
смотрел по сторонам, старался унять бешено прыгающее сердце. Во сне, когда
меня не душил кошмар, я заваривал кофе, нетерпеливо переминался перед
дверями лифта, бегом из подъезда и до близкого метро, эскалатор,
платформа, третий вагон от хвоста... Второй воин молча скалил зубы. Он
кивнул на молот, улыбка стала шире, словно играл на бритве. Я смотрел
тупо, потом сообразил, что молот совсем не в той позиции, как я поставил.
Я ставлю возле постели ручкой вверх, он тогда похож на любопытного
суслика, а сейчас, как сытый удав, разлегся плашмя.
Бернард посуровел. Улыбка исчезла, а голос громыхнул, напоминая мне
привычные раскаты на рассвете, когда я не сразу мог врубиться: то ли гроза
приближается, то ли Бернард защищает от ехидного Асмера непорочность
зачатия Девы Марии.
- Кто-то пытался выкрасть твой молот, - сообщил Бернард. - Странно, ведь о
нем позабыли в суматохе, как приехали. Я тоже забыл, что он у тебя не
совсем простой... Но кто-то узнал! И даже попробовал... К счастью, не все
про этот молот знали.
Воин добавил:
- Бернард, мы найдем быстро. Беольдр уже велел закрыть выходы. Проверим
всех, у кого раздроблены пальцы.
Бернард взглянул на пятна крови, обронил со злым удовлетворением:
- Бери больше... Всю кисть раздробил, не иначе.
- Хорошо бы руку, - сказал его напарник мечтательно. - А лучше - ноги.
Чтоб долго не искать.
Они посмотрели на мое бледное лицо, захохотали. Потом Бернард сказал
серьезно:
- Ладно, Дик, вымой рыло, оденься в чистое и будь наготове. Нас обещали
допустить к королю.
Он говорил значительно, я тоже ощутил важность события, поднялся, остатки
сна слетели, как вспугнутые воробьи.
- Ого! На раздачу пряников?
Он посмотрел подозрительно, а это страшно и пугающе, когда огромный и без
того угрюмый Бернард смотрит подозрительно.
- Это что?
- Ну, - сказал я торопливо, - раздача слонов... наград, повышений,
грамот... э-э... жалованья. Повышений в звании. Мы ж задание выполнили?
Он в раздражении пожал плечами, половина слов незнакома, потом внезапно
широкое лицо, грубое и высеченное словно из камня, словно бы проявило
признаки человечности.
- Молодец, Дик, - громыхнул он. - Уже начал говорить "мы". Кто ты, не
знаю, но держался хорошо. Не оробей перед королем. Слона тебе не обещаю,
но монаршее благоволение будет.
- Наверное, - добавил второй.
- Наверное, будет, - согласился Бернард. - И еще...
Он прервал себя на полуслове, глаза прикипели к моей груди. Я ощутил, что
амулет леди Мирагунды выскользнул в распахнутую на груди рубашку и нагло
смотрит на бледную луну кроваво-красным глазом.
- Что это у тебя?
- Где? - спросил я.
- Не прикидывайся, - бросил он серьезно. - Такие камешки вороны в гнезда
не таскают!
- Так и я вроде не совсем ворона, - ответил я. - Хотя, конечно,
временами...
- Не прикидывайся, - повторил он. - Я бы на твоем месте от такого амулета
подальше, подальше.
- А на своем? - спросил я и сделал движение взять амулет в ладонь.
Бернард отпрянул с неожиданной скоростью для его массивного тела. Лицо
пожелтело.
- Не трогай, - сказал он быстро. - Лучше вообще не притрагивайся!
- Да что это?
- Это фамильный знак... Древних Королей! Говорят, они вообще не были
людьми. По крайней мере, человеку лучше с этой штукой дел не иметь, А уж
доброму христианину - тем более.
Я опустил руку, Бернард с облегчением выдохнул. Второй нетерпеливо
постукивал себя по боку, железо отзывалось глухим звуком, словно плотно
сидело на дереве. Бернард кивнул, оба пошли к двери, уже забыв обо мне,
слишком занятые проблемами выживания Зорра. Я перевел дух. Рассказывать о
неожиданном баронстве, когда я получил этот амулет, не стоит. Не поверят -
раз, второе - не с моим суконным рылом простолюдина щупать баронесс.
Вздернут без лишних слов за оскорбление высшего сословия...
Странно, после их ухода я почувствовал, что сердце уже не трясется, как
атомное ядро. Сильные, грубые, но такие реальные, устойчивые, надежные,
что я перевел дыхание, расслабил взведенные мышцы. Значит, у меня, кроме
крестика на шее, подаренного священником, еще и амулет Древних Королей.
То-то меня Великий Угалан из кургана признал своим. Хотя вряд ли он звался
королем, но теперь королями зовут всех рексов, базилевсов, фараонов,
раджей, шахов и всяких ханов... Нет, ханов и каганов - пока еще нет, но
рексы и базилевсы - короли, точно...
Лунный свет заливал половину комнаты, но в другой половине сгустился мрак.
И хотя я понимал, что там всего лишь тень, но по телу снова прокатился
озноб. Почудилось, что из тьмы следят неотступно немигающие глаза. Даже
слегка блеснуло...
- Да скроется солнце... - сказал я с натужной бодростью. - Нет, да
скроется Тьма... да возгорится... нет, все-таки хреново мы учим классиков.
Из окна видно было, как на востоке посветлело небо. Еще чуть - и
порозовеют облака, заискрится темный край земли, высунется раскаленный
кусочек солнца. Словом, ложиться досыпать поздно, здесь встают рано.
Только засну, поднимут пинками. Здесь люди простые, религиозные...
В другой комнате я умылся из бочки с водой, пальцем поскреб зубы и
помассировал десны. Скоро, правда, отвыкну от этой привычки, занесенной
крестоносцами из походов в арабские страны. До этого в Европе не было
такого дурацкого обычая, как ежедневно умываться... Как-то не по-мужски
мыться, какая-то гнилая привычка даже... Вон Екатерина Вторая,
императрица, роскошная женщина, и то мыла только то, что можно увидеть в
декольте. Уважаю...
Вытирая волосы, я вернулся в комнату. На лавке ждала чистая полотняная
рубашка. Анна старается, тихая дворовая девка, робкая и застенчивая. Я
ощутил приятный запах, явно стирала с травами. Или потом с травами
отмачивала, забивая запах крови и пота. Я быстро набросил рубашку на свое
крепкое, уже покрытое загаром тело, влез в брюки из тонкой кожи, выглянул
в окно и только тогда надел кольчугу. Она легла на плечи мягко, без
привычного легкого звона. От нее вкусно пахло маслом. Так же быстро
застегнул пояс, тоже смазанный для гибкости маслом. Даже рассохшиеся чехлы
для ножей блестят и уже не скрипят зловеще и намекающе.
Я проверил, хорошо ли выдергиваются ножи, взял меч и тоже пристегнул к
поясу.
Несмотря на утро, во дворе все еще полыхали небольшие костры, вокруг
сгрудились измученные оборванные люди. Грелись, готовили еду, очень
скудную, нищенскую. Ни ветра, ни движения воздуха. Меня передернуло от
вони, запаха нечистот. Облезлые голодные собаки бродили между людьми,
льстиво заглядывали в глаза, то ли искали хозяев, то ли просили хотя бы
косточку или сухарик.
Люди вздрагивали, жались друг к другу. Многие, наверное, потеряли в
бегстве родных и близких, а сейчас на их измученных лицах я видел только
страх, отчаяние и покорность судьбе. Они сделали все, что могли: добежали
до города. Теперь пришла очередь показать себя тем сильным и жестоким
людям, что заставляли их ломать камень для городских стен и для крепости,
рыть подземные ходы, глубокий ров, насыпать высокий вал, пока сами
носились по лесу за каким-нибудь несчастным оленем...
Здесь, во дворе, постоянно говорили о движении ударного войска Тьмы, где
людей нет вовсе, а только огры, тролли и всякая нечисть, которой раньше не
зрел христианский люд. Но даже ударное войско продвигалось с немалыми
усилиями, а иногда надолго останавливалось, и тогда надежда вспыхивала в
сердцах, люди посматривали друг на друга с неуверенными улыбками: а чего
мы это так переполошились... Но выяснялось, что огров задержало вовсе не
войско людей, а река или разлившееся болото. И вот снова в ночи багровый
отсвет пожаров, ветер доносит запах горящих посевов, амбаров с зерном, а
на том месте, где города и деревни, вздымаются столбы чадного пламени...
Королевским глашатаям верили мало, больше слушали беженцев, странствующих
мудрецов и пророков, которые в дни бедствий плодятся, как саранча. С
особой жадностью окружали торговцев, что ухитряются побывать в самых
опасных местах и вернуться с прибылью.
Строители с каждым днем поднимали на длину меча городскую стену, внутри
города укреплялись храмы, замки, каменные дома, народ перегораживал
переулки телегами с булыжниками. Лорды уверяли, что еще недельку-другую, и
в убежищах места хватит всем, а в подвалах уже достаточно съестного, чтобы
прокормиться год безбедно, и еще на пару лет муки и зерна, родники же
никому не перекрыть...
На строителей смотрели с надеждой, ибо среди них были присланные из
Срединных королевств умельцы, что, по слухам, вставляют в стены особые
трубки, те при любом порыве ветра вызывают свист, от которого у огров
корчи, а тролли так и вовсе кидаются на своих, убивают и калечат, а потом
падают замертво. Еще передавали слухи, что от самого императора прибыло
сто сильнейших магов, они поставят магическую стену, через которую никто
не сможет пройти. Даже если сам Сатана явится, и того не пропустят...
Торговцы рассказали также, что на захваченных Тьмой землях, именно там,
где прошли свирепые огры, остались нетронутые деревни, где крестьяне
по-прежнему пашут землю и собирают урожай, пасут скот, ловят рыбу, никто
их не трогает, даже не гонит на работы в замок лорда.
С надеждой пересказывали слова старого ветерана, который прошел бок о бок
с бесстрашным Кангаром все двадцать лет войны с горцами. Он говорил, что
Кангар уже идет к ним со всем войском, но если для другого полководца на
это потребуется два месяца, то Кангар с его стремительными бросками будет
здесь через две недели. Он придет с огромным войском, он понимает размеры
беды, а Кангар - это Кангар, вы же все знаете, он пока что не проиграл ни
одного сражения...
Среди слухов, сообщений, рассказов и суждений правда терялась, ибо самый
честный человек мог лгать вам в глаза, чтобы успокоить, поддержать,
утешить, а к вечеру вы видели его на телеге, нагруженной скарбом, как он
нахлестывает коней, спеша выбраться поскорее из обреченного города.
Я подошел к кузнице, оттуда несло горячим воздухом, сквозь щели в крыше
пробивались сизые струйки дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9