А уж посылать куда-то и подавно не станет! Исключено!Горец, опустив голову, молча смотрел в прилавок. Глаз его видно не было.— А где сейчас Лучник? — как бы мимоходом спросил Вампир.— Знаешь павильон запчастей? По второму ряду — налево. В задней комнате, — глухо ответил агент, не поднимая глаз.— Он привез партию? — наседал на кавказца Нижегородцев.— Привез. Но я тебе ничего не говорил, Анатолий Сергеевич. Не сдавай, будь человеком, да. Для меня это не шутки. С живого кожу снимут.— О чем речь? — Анатолий открыто улыбнулся. — Разве я когда-нибудь тебя подводил? Мы же друзья, так что будь спокоен! Пока, еще увидимся!Вампир чуть приподнял свои темные очки и весело подмигнул агенту. Ответного веселья майор не увидел, но это уже не имело значения. Резко повернувшись, он пошел прочь.— И чего он ко мне привязался?! — возмущенно обратился Хазвах Судзиев к торгующим рядом соплеменникам. На время диалога с майором они незаметно покинули свои места, а сейчас настороженно возвращались обратно. На вопрос Хазваха они только пожали плечами, но оставили его без ответа. Лица, как и положено, выражали сочувствие земляку, но, в отличие от слов, выражение лица к делу не пришьешь.Рожков и Петров приценялись к яблокам и добродушно шутили с молодой круглолицей крестьянкой.— Пройдите по рядам, проверьте документы, покажите фотографии, в общем — наделайте побольше шума! — скомандовал будто выросший из-под земли Нижегородцев. — Потом поднимите свою агентуру — может, раскопаете связи этих типов. А я — по своей программе!Милиционеры переглянулись. Было ясно, что их задача — создать дымовую завесу. Значит, фээсбэшник получил важный результат.— А как же прикрытие? — по инерции спросил Петров.— Я вызову свое прикрытие! Сейчас завертится такая карусель! — возбужденным тоном произнес майор, и Рожков окончательно признал в нем своего. Только настоящий оперативник испытывает азарт и приподнятое настроение, когда идет по следу. Кабинетному чиновнику это чувство неведомо.— Пойдем, Петруша! — Рожков хлопнул напарника по плечу. — Раз у «соседа» «Соседями» работники милиции называют сотрудников службы безопасности, поскольку их подразделения, как правило, находятся рядом или вообще под одной крышей.

такой интересный расклад, то мы поможем и черновой работы гнушаться не станем.Нижегородцев медленно начал выбираться из фруктовых рядов. Нажав в кармане гарнитуру рации, он наклонил голову к воротнику куртки.— Восьмой — Десятому! Павильон запчастей, подсобка! Подтягивайтесь ближе, атака по моему сигналу — два тональных. И не забудьте: я буду внутри!— Десятый — Восьмому, вас понял! — коротко, уверенным голосом отозвалась рация.Лучник был в павильоне не один. В подсобке, заставленной картонными и фанерными ящиками, между рядами полок с запчастями отечественных автомобилей он сидел за грубым дощатым столом и играл в нарды со своим соотечественником — таким же жгучим брюнетом с резкими чертами лица и горбатым носом. Они были одеты в черные брюки, рубашки и давно не чищенные черные остроносые туфли. Черный цвет почему-то издавна любят на Кавказе. Прислонившись к полке с аккумуляторами, рядом стоял коренастый блондин славянской внешности, облаченный в желтую ветровку поверх майки-борцовки, синие спортивные штаны и босоножки, открывающие не очень чистые ступни. Затуманенные поблескивающие глаза блондина и обильная потливость выдавали, что он находится под действием тяжелого наркотика. Во всяком случае, вошедший с черного хода Нижегородцев определил это без особого труда.— Шаши-беши! — азартно крикнул Лучник, выбросив кости. Но тут же вскинул голову на звук шагов. Губы его раскрылись — то ли в улыбке, то ли в оскале. — Какие люди! — воскликнул он так, будто майор и в самом деле был старым добрым приятелем.Акцента у Лучника практически не было. Когда-то давно он учился в Москве, занимался стрельбой из лука и даже выступал за сборную России. Но от этих времен осталасьтолько кличка. Теперь он состоял на оперативном учете как лицо, связанное с незаконными вооруженными формированиями. Несколько раз его задерживали и проверяли, но доказательств, достаточных для суда, собрать не удавалось, потому он беспрепятственно жил в Тиходонске, удивляясь беспросветной глупости гяуров. Ведь если бы в его родном Ачхой-Мартане объявились подозрительные русские, сними расправились бы в мгновение ока без всякого суда и следствия. А если гяуры не могут поступать так же, значит, они слабые и обречены на поражение в великом джихаде.— Кто к нам пожаловал! Вампир! Давненько что-то тебя не было видно на горизонте. Какими судьбами? — Белозубая улыбка выдавала приятное удивление. Хотя особых поводов радоваться встрече и проявлять столь явную фамильярность у Лучника не было. Они с Вампиром не были ни друзьями, ни приятелями, ни даже добрыми знакомыми. Виделись они именно тогда, когда Лучник сидел в следственном изоляторе ФСБ, а майор Нижегородцев пытался собрать доказательства его вины, и отношения между ними являлись сугубо официальными.— Мои судьбы известны, Ваха Ибрагимович. Это служба. Не в нарды же я играть пришел!На этот раз майор снял очки, но убирать их в карман не торопился. Держал в руке. Ногой придвинув к столу табурет, Нижегородцев сел, стараясь не поворачиваться ни к кому спиной. Наступила пауза. Он и Лучник пристально изучали друг друга. Не нарушали молчания и подручные Лучника, хотя краем глаза майор заметил, как белобрысый крепыш до конца расстегнул свою ветровку и сунул под нее руку.«Совсем обнаглели, бандюки! — подумал он. — Стволы с собой носят, на российские законы болт положили. Был бы без прикрытия — грохнули бы и не поморщились!»— И что же ты от меня хочешь, Вампир? — прищурился Лучник.— Хочу научить тебя хорошим манерам, дорогой. Я тебя вежливо называю, по имени-отчеству, а ты меня каким-то вампиром дразнишь. А ведь я майор ФСБ, и ты это знаешь!Блондин выдернул руку из-под куртки. Страшная аббревиатура пробилась даже в его одурманенное сознание. С лица партнера Лучника тоже исчезло глумливое выражение.— А ты кто такой, Лучник? Ты — никто! Безработный бомж. Если нет — поправь меня. Только вежливо и культурно. Не забыл еще, чему тебя в институте учили? — Майор усмехнулся. — Вижу, забыл. Даже туфли чистить разучился.Он нарочно дразнил самолюбивого чеченца и добился цели: у того еще больше прищурились глаза, губы сжались в тонкую линию, побледневшие ноздри затрепетали. Зато двое других притихли: поведение незнакомого майора выдавало уверенность и силу.— Отойдите подальше, у нас секретный разговор есть! — не поворачивая головы, небрежно бросил Нижегородцев.И его послушались. Земляк Лучника встал и вместе с блондином отошел в другой конец помещения.— У меня крайне мало времени, Ваха, — холодно сказал майор и презрительно скривил губы. — Поэтому не советую врать и морочить мне голову. Мне известно, что ты привез в город большую партию наркоты. Может, и фальшивые доллары привез тоже. Это не моя линия работы, но сейчас это позволит упрятать тебя за решетку. И поверь, суд будет очень строгим и неподкупным. Лет десять я тебе гарантирую, и никакие адвокаты не помогут.— Чего ты на меня взъелся, Анатолий Сергеевич? — вежливо спросил Лучник, однако в его голосе сквозило напряжение.— Этих друзей знаешь? — Майор протянул ему фотографии.Лицо чеченца дрогнуло.— Мертвые?— Сам видишь!— Вижу.— Кто такие? С кем связаны? Кто ими руководил? Что делали в Тиходонске?Нижегородцев устало покрутил головой, разминая шейные позвонки. Хрустнули хрящи, шея расслабилась. Он не отрываясь смотрел на собеседника, хотя по выражению его лица понял, что тот ничего не скажет. Во-первых, присутствие земляков делает таких людей несговорчивыми, даже если они стоят в стороне и не могут ничего слышать.А во-вторых, речь идет о слишком серьезных вещах, чтобы вот так сразу «расколоться». Нет, тут нужен серьезный прессинг. Ну что ж, он его получит!— Какую-то ты пургу гонишь, Вампир! — Грубый ответ подтвердил предположение майора. — Я вообще этих людей не знаю!Лучник повернул голову.— Эй, Арсен, иди доигрывать! Чего ты туда ушел? Разве майор тебе начальник? Нет, он у нас в гостях, но, если долг гостя забудет, мы его выкинем отсюда!Арсен и блондин пристыженно вернулись к столу, но продолжить игру не могли, потому что Нижегородцев взял кости и принялся размеренно трясти их в ладони. Другой рукой он дважды нажал в кармане тоновую клавишу.— Ты что, играть с нами собрался, Вампир? — с издевкой спросил Лучник. — Так у нас крупная игра, тебе ответить нечем!— Отвечать будешь ты, Лучник!Майор привычно надел темные очки. На губах играла холодная улыбка хищника. Он бросил кости. Черные кубики коротко прокатились по лакированной поверхности доски и замерли. Шесть-шесть!— Я выиграл! — торжественно объявил майор.— Один бросок — не выигрыш! — возразил Лучник. Он еще ничего не понимал. Нижегородцев не стал спорить и поспешно отошел в сторону, дистанцируясь от объектов задержания.Тут же послышался топот ног, с треском распахнулись двери основного и черного хода, массивные угловатые фигуры в масках и бронежилетах с двух сторон ворвались в подсобку.— На пол! Всем лечь на пол! — раздались хриплые отрывистые команды. — Не двигаться!Нижегородцев замер, подняв обе руки вверх.— Ах вы, суки! — Блондин снова сунул руку под куртку и выдернул ее обратно, но уже с зажатым «ТТ».Это была серьезная ошибка. Атакующий спецназ не церемонится. Оружие в руках задерживаемого дает основание стрелять на поражение. А спецназ всегда пользуется подобной возможностью.Коротко стукнула автоматная очередь, пистолет отлетел в одну сторону, простреленное тело — в другую.Лучник вскочил, принимая боксерскую стойку. Приклад автомата въехал ему под ребра, магазин ударил под челюсть, второй приклад врезался между лопаток, и он бесформенным кулем повалился на грязный пол.Его партнер по нардам сам упал рядом, закрывая голову руками и истошно крича:— Не бейте, я сдаюсь! Не бейте-е-е-е!Тяжелый ботинок ударил его в живот, и крик оборвался.— Я свой, майор Нижегородцев! — на всякий случай крикнул Анатолий возбужденным спецназовцам. При задержании любой может попасть под раздачу.Но боевая работа уже закончилась. На Лучника и его партнера надевали наручники, бездыханного блондина ждал черный пластиковый мешок.— Ты и вправду выиграл, Вампир! — Лучник скрежетнул окровавленными зубами. — Но это только первая партия!— Дурак ты, Ваха! — Майор снял очки и, наклонившись, впился взглядом в глаза поверженного противника, будто высасывал из него жизненную силу. — Неужели мало получил? Или на пожизненное рвешься? Тебе надо срочно умнеть. Пока до управления доедем, должен умным стать!То ли взгляд Вампира и впрямь обладал магической силой, то ли когда после жесткого задержания лежишь в наручниках, по-другому начинаешь смотреть на жизнь, но Лучник не стал возражать и отвернулся. * * * Москва, 29 сентября 2004 года, 14 часов 45минут.
О чрезвычайной важности и секретности совещания говорил тот факт, что оно было назначено не в знаменитом доме № 2 на Лубянке, олицетворяющем во всем мире службу Госбезопасности Советского Союза, как бы она ни называлась в последующие времена, а на одном из известных только узкому кругу лиц литерных объектов центрального аппарата ФСБ России — «вилле Ц».Черные «Мерседесы» Е-класса, серебристые «Ауди» моделей А-8 и А-6 с неприметными, но информативными для осведомленных людей номерами заезжали через автоматически раскрывающиеся ворота в глухой кирпичной стене на ухоженную, засаженную серебристыми елями территорию с ровными асфальтовыми дорожками, английскими газонами и лаконично выполненными, тихо журчащими фонтанами, мягко подкатывали к респектабельному трехэтажному зданию, где из них выходили солидные мужчины с властными лицами, в строгих официальных костюмах и с кожаными папками в руках.Марки автомобилей и окружающая обстановка могли создать впечатление, что дело происходит где-нибудь в тихой, благополучной Европе, например в штаб-квартире секретной службы ФРГ в Пуллахе, а не в столице раздираемой катаклизмами России. Даже чисто российские — неулыбчивые и сосредоточенные — лица прибывших не поколебали бы такого мнения, потому что все сотрудники специальных служб мира выглядят похожими, как близнецы.В небольшом, отделанном деревом конференц-зале прибывшие занимали места за скрепленными «елочкой» столиками, на каждом из которых стояла маленькая бутылочка боржоми и резной хрустальный стакан.Участников совещания было немного — всего шесть человек. В основном здесь собрались руководители служб центрального аппарата, только генерал-майор Лизутин представлял Тиходонское управление. Начальник Центрального управления контрразведки генерал-лейтенант Золотарев потрогал недавно отрощенные усы и, наклонившись к своему подчиненному — начальнику Европейского сектора полковнику Яскевичу, негромко сказал:— Вовремя переключайте кадры. Шеф не любит погрешностей.Едва он произнес эти слова, как Вериченко вошел в зал. Стрелки часов показывали ровно три. Заместитель директора ФСБ никогда никуда не опаздывал.В контрразведке свои порядки, отличные от армейских, поэтому никто не подал команду «Товарищи офицеры!», просто шесть человек в гражданских костюмах, но с военной выправкой встали и обозначили стойку «смирно», пока вошедший не махнул рукой.— Прошу садиться, товарищи! — сказал он вполне обычным голосом штатского человека. — Товарищ Золотарев, доложите вопрос!Генерал-полковник Вериченко был невысоким кряжистым мужчиной лет пятидесяти двух. Он любил строгие костюмы стального оттенка, светло-голубые сорочки с крахмальными воротниками, дорогие однотонные галстуки, а также точность и исполнительность. Он являлся заметной фигурой не только в своем ведомстве, но и на политической арене России. Не теряясь в тени директора, Вериченко дружил и с начальником военной разведки, и с министром обороны, и с руководителями других силовых структур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9