а что во избежание кровопролития ему лучше бы сдаться.
Мой посланный вернулся назад с английским офицером, и я узнал, что имею дело с гайлендерами. Он хотел поставить условия, но, конечно, мой ответ гласил: «безусловная сдача». Тогда офицер попросил отсрочку, чтобы успеть передать мой ответ своему начальнику, и уехал обратно. Нам пришлось ждать недолго – появился белый флаг. Мы взяли в плен 200 гайлендеров и 56 тяжело нагруженных возов, из которых почти каждый был запряжен 16 быками».

Не сделав ни одного выстрела, буры нанесли противнику довольно унизительное поражение, продемонстрировав готовность продолжать борьбу, несмотря на потерю столиц и оккупацию англичанами своих республик.
Девет отправил генерала Филиппа Боту с пленными и добычей в лагерь президента Оранжевой Республики Штейна, а сам двинулся в Роодеваль. Готовя нападение на англичан, командир буров разделил свой отряд: 300 человек во главе с коммандантом Стенекампом и одним орудием Круппа отправились к станции Вредефортвег, а генерал Фронеман двинулся к северу от железнодорожного моста на реке Реностер, чтобы рано утром следующего дня, имея 300 человек и два артиллерийских орудия, атаковать английский лагерь, расположившийся на холмах у реки.
Сам Девет, оставив 80 человек и одну пушку, пошел к станции Роодеваль, где, как доложила разведка, находилось около ста британских солдат (как выяснилось впоследствии, их было в два раза больше). Подойдя рано утром 7 июня к станции на 800 шагов, Девет отправил к англичанам парламентера, требуя от их командира сдачи.
Британский офицер ответил категорическим отказом, и началась интенсивная ружейная перестрелка, длившаяся несколько часов. Около 10 часов к бурам, атаковавшим станцию, подошел на подмогу отряд Фронемана, немедленно открывший огонь из двух артиллерийских орудий.
После артиллерийского обстрела, длившегося более часа, англичане выбросили белый флаг. Два английских офицера встретились с Деветом, сообщив ему, что готовы сдаться с одним условием – если их личное имущество останется при них. Сынов туманного Альбиона больше беспокоила судьба пожиток, нежели возможность продолжать сопротивление!
Командир буров пообещал не трогать их имущество, и, удовлетворенные обещанием Девета, 200 английсих солдат и офицеров сдались в плен.
Заняв станцию, буры были поражены видом укреплений англичан – они были сделаны из прессованных тюков одежды, одеял и почтовых посылок и надежно защищали солдат от пуль и снарядов противника – во время многочасового обстрела было убито и ранено всего 27 человек.
В качестве трофеев бурам достались сотни ящиков с различным воинским имуществом, несколько тысяч ящиков патронов и взрывчатки (лиддита), сотни артиллерийских снарядов большого калибра для морских орудий, из которых лорд Робертс намеревался обстреливать Преторию. Как позднее подсчитали английские газеты, все это добро стоило почти три четверти миллиона фунтов стерлингов.
Перед радостными победителями встал вопрос – что делать с этим богатством? Как вспоминал генерал Девет:

«Времени было в обрез, и нельзя же было, захватив такую массу всего, с этим же добром попасться неприятелю. Мне было невероятно жалко уничтожать драгоценные зимние одежды, пледы и сапоги, которые попали в наши руки и которые бюргерам пришлись бы очень кстати.
Но я знал, что англичане имеют железнодорожную линию в своем распоряжении и что они могут очень быстро выслать войска в Роодеваль из Блумфонтейна, Крооншадта и Претории. Обидно было не воспользоваться таким добром, но делать нечего, приходилось все предать пламени».

Разрешив своим бойцам выпотрошить почтовые посылки, Девет приказал все остальное сжечь, устроив на станции фантастический фейерверк – в воздух взлетели снаряды и патроны, захваченные у англичан. Пламя гигантского костра, в котором сгорало армейское имущество противника, было видно за несколько миль. Хозяйственные буры со слезами на глазах смотрели, как превращается в пепел нечаянно попавшее в их руки богатство, однако суровая военная реальность требовала жертв.
Часть захваченных винтовок и патронов к ним Девет приказал хорошо упаковать и закопать в окрестностях станции, дабы воспользоваться ими в случае необходимости. 11 июня к станции подошли крупные силы английских войск и вынудили буров отступить. Сами англичане расценили этот отход как свою крупную победу, о чем фельдмаршал Робертс поспешил сообщить в Лондон.
Известие о захвате станции Роодеваль и погроме, учиненном там бурами (помимо имущества и боеприпасов, они сожгли и девять деревянных мостов в ее окрестностях), вызвало переполох в британских штабах.
Многие офицеры и генералы после захвата Блумфонтейна и Претории уверовали в победу Великобритании, как вдруг невесть откуда взявшиеся бурские партизаны совершают наглое нападение на английский гарнизон, берут его в плен, громят железнодорожные эшелоны, а главное, явно не хотят отказываться от продолжения вооруженной борьбы.
И действительно, многие буры, и в первую очередь генерал Христиан Девет, не собирались складывать оружие.
В августе 1900 года десятитысячное войско британского генерала Хантера вынудило Девета с его отрядом уйти в северную часть Оранжевой Республики, где он продолжил борьбу с англичанами. Сам легендарный генерал уже после окончания войны вспоминал:

«О том, чтобы сражаться с неприятелем, нечего было и думать: силы его были слишком велики. Единственным спасением для нас являлось бегство.
Мы прекрасно знали, что ни один англичанин не сравнится в быстроте и выносливости с буром и что его лошади и быки стоят в таком же отношении к нашим быкам и лошадям. Поэтому мы решили так: удирать так быстро, чтобы под конец неприятель от усталости бессильно растянулся на земле позади нас, что, как оказалось потом, и случилось в действительности.
Но нам пришлось все-таки еще немного и посражаться, чтобы сохранить свои повозки. Стычка произошла между нами и английской кавалерией, быстро ускакавшей вперед и слишком близко подоспевшей к нам сзади. Видно было, что англичане напрягали все свои силы, чтобы теперь, наконец, раз и навсегда покончить с нами. Нужно же было положить конец и придушить маленькую кучку людей, которые, хотя большей частью и отступали, а все-таки нет-нет, да и оказывали сопротивление» [ Девет X. Борьба за свободу (Воспоминания о трехлетней войне буров с англичанами). СПб., 1903. С. 194.

].

Однако, несмотря на все усилия англичан, покончить с отрядом генерала Девета им так и не удалось. Буры продолжали боевые действия против оккупантов, причем пытались даже перенести их на территорию Капской колонии. В ноябре 1900 года подобную попытку предпринял генерал Девет.
Отправив часть своих солдат под командованием генерала Фронемана в северные районы Оранжевой Республики, Девет с присоединившимися к нему отрядами коммандантов Латегана (150 человек) и Яна Терона (80 человек) 10 ноября перешел железнодорожную линию между Дорнривиром и Теронскопом, направляясь в Капскую колонию. По дороге буры взорвали несколько мостов и вскоре достигли Дорнберга, где к Девету присоединились отряды комманданта Газебрука и генерала Филиппа Бота, в результате чего численность объединенного отряда достигла полутора тысяч человек. Имелось у буров и одно артиллерийское орудие с 17 снарядами.
Англичане к этому времени уже создали линию укреплений, протянувшуюся от Блумфонтейна к Ледибранду: на расстоянии около 2000 метров один от другого были возведены блокгаузы, преграждавшие бурам дорогу в британские владения. После короткой артиллерийской подготовки, во время которой было выпущено всего шесть снарядов, буры прорвались через укрепления противника, и 17 ноября отряд Девета остановился на ночлег у реки Моддер.
Отсюда буры направились на родину генерала – к небольшому городку Деветсдорпу (названному так в честь отца бурского военачальника). Утром 21 ноября партизаны заняли холмы вокруг Деветсдорпа, но дальше продвинуться не смогли, поскольку дорогу им преграждали английские укрепления, возведенные из песчаника и мешков с песком, обороняли которые 500 солдат под командованием майора Мессе.
Из-за того, что бурам необходимо было охранять свои тылы и лагерь, в котором находился президент, для нападения на Деветсдорп в распоряжении Девета имелось всего 400 человек. Рано утром 22 ноября буры открыли ружейный огонь по английским укреплениям и началась перестрелка, продолжавшаяся до вечера. Партизаны медленно продвигались вперед, захватывая одну за другой позиции англичан.
Моральный дух английского гарнизона оказался не на высоте, и хотя возможности для сопротивления сохранялись, в три часа дня 23 ноября сыны туманного Альбиона выбросили белый флаг, сдавшись на милость победителя. Буры взяли в плен 400 британских солдат, семь офицеров и майора Мессе. В качестве трофеев им достались два орудия Армстронга с 300 снарядами и большое количество винтовок Ли-Метфорд с боеприпасами. Победа буров была безоговорочной, но, получив сведения о приближении большой колонны британских войск со стороны Реддесбурга, Девет начал отход.
Попытка вторжения в британские владения окончилась неудачей, но бурский генерал не отказался от своих планов, и в январе 1901 года Девет предпринял вторую попытку вторжения в Капскую колонию, собрав под своим командованием около 2000 человек. Уверенность буров в успехе была настолько высока, что вместе с Деветом в опасную экспедицию решил лично отправиться даже президент Оранжевой Республики Мартинус Т. Штейн со всем своим правительством. В период подготовки к походу бурам пришлось решать и политические проблемы – заканчивался срок полномочий президента Штейна.
Собравшийся в Дорнберге военный совет постановил избрать временного президента до тех пор, пока обстоятельства не позволят провести новые свободные выборы. Единогласно на этот пост вновь был избран Мартинус Тенис Штейн.
План генерала Девета предусматривал после вторжения в Капскую колонию самостоятельные действия трех отрядов буров, дабы затруднить англичанам охоту на партизан, но события стали развиваться по другому сценарию.
Еще в период подготовки буров к рейду британское командование получило сведения об их месторасположении и срочно направило туда войска. Как рассказывал сам генерал Девет:
«Характер нашего войска был таков, что секреты не могли удерживаться; и я решил вследствие этого все, что будет находиться в связи с моими дальнейшими планами, держать исключительно про себя».
2 января генерал послал разведывательный отряд к востоку от Винбурга, сделав вид, что ночью с основными силами направится в том же направлении, а сам тайно отправился на запад, надеясь обмануть противника. Однако через сутки, когда отряд миновал Табаксберг, Девет получил сообщение о том, что к нему двумя колоннами движутся английские войска.
О дальнейших событиях рассказывает сам генерал:

«Я немедленно приказал расседлывать, и мы заняли к востоку от Табаксберга сильные позиции вдоль холмиков. Правым крылом англичан мы не могли завладеть; но я заставил штурмовать левое крыло, находившееся в шести милях к юго-востоку, где нам и удалось отнять превосходное орудие Максим-Норденфельда, правда, ценою одного убитого и трех раненых. Неприятель взял несколько убитых и раненых с собой, оставив некоторых убитых возле отнятого нами орудия. Тем не менее нам не удалось прогнать неприятеля; зато мы весь день его беспокоили и не дали себя вытеснить из позиций.
Оставаться там и следующий день опять сражаться – об этом нечего было и думать, так как мы этим самым дали бы врагу возможность получить подкрепления, и тогда наша цель – попасть в Капскую колонию – оказалась бы одной тщеславной затеей. Но что же делать в таком случае?»

Отряд генерала Девета оказался в сложном положении – по его следам шел с большими силами генерал Нокс. Впереди лежала хорошо укрепленная фортификационная линия, протянувшаяся от Блумфонтейна до Ледибранда, на которой располагались английские части. Взвесив все за и против, Девет решил двигаться в направлении Таба-Нху, отправив для дезинформации противника большой отряд в направлении Спринкганснека.
Однако далее все пошло не так, как предполагал командир буров:

«Мой старый друг, генерал Нокс, на которого уже в первый раз возложено было поручение не пускать меня в Капскую колонию, был теперь снова обременен тою же самою задачею. Могу сказать, что человек, имевший с ним когда-либо дело, знает, какой это тяжелый друг. Он не только владеет искусством совершать ночные переходы, но и умеет показать себя доблестным на поле сражения, меряясь силами с неприятелем в открытом бою.
В то время как мы расседлали, думая, что можем безопасно расположиться на некоторое время лагерем, мои разведчики сообщили мне, что подходит большое войско генерала Нокса. Я немедленно снова отдал приказ седлать и впрячь быков в наши маленькие повозки, числом 10, с амуницией и мукой. Я оставил отряд с генералом Фури позади, чтобы несколько задержать генерала Нокса, а сам отправился пробивать дорогу между неприятельскими укреплениями.
То обстоятельство, что я послал накануне сильный патруль на разведку в Спринкганснек, нам очень пригодилось, так как оказалось, что генерал Нокс был уверен, что я пойду в том направлении, и потому сперва направил свое войско туда, и только через некоторое время заметил, что он ошибся. Тогда он повернул на запад, но столкнулся с генералом Фури, который сопротивлялся в течение нескольких часов, потеряв двух людей тяжелоранеными.
Тем временем я подошел к укреплениям, находившимся между Таба-Нху и Саннаспостом; тут я увидел, что по направлению от Блумфонтейна несется кавалерия, посланная для подкрепления и без того сильного неприятеля. Тогда я поставил два орудия (одно из них была пушка Максим-Норденфельд, отнятая нами у неприятеля при Деветсдорпе) и навел их на одно из неприятельских укреплений, лежавших на моем пути, и стал на расстоянии 4000 метров бомбардировать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39