Ей стало сложно, оторваться от его темных и яростных глаз, но она постаралась говорить как можно беззаботнее.
– Не влюбляйтесь в меня, Маккэрн! Ваш дядя платит мне, чтобы я хорошо выполнила свою работу, и как только я накоплю достаточно денег, то уеду в Нью-Йорк. У меня там дела. Меня ждут люди.
Джеймс улыбнулся ей так, что по ее груди заструился пот.
– Я не хочу жениться на вас, я хочу, чтобы вы снова оказались в моей постели.
– Вы, я и Грейс? Не слишком ли много народу?
Джеймс снова расхохотался.
– Вы мне нравитесь! Вы не такая, как остальные женщины. Так что же вам захотелось обо мне узнать, раз вы даже поднялись сюда?
Ну и догадлив же он... Ничего не скроешь. Поэтому чем ближе она будет к правде, тем лучше.
– С вашим дядей у меня был только один разговор. Он сказал мне, что если я пробуду вашей экономкой в течение... – она замолчала, – в течение шести месяцев...
По правде говоря, Ангус не ограничил сроки ее пребывания здесь, и иногда ее пугало это. А если ей не удастся подыскать Джеймсу жену за десять лет?!
– ...он отправит меня обратно в Америку и даже спонсирует одно из моих дел.
– Ваших дел?
– Я помогаю брошенным женщинам.
– А-а, как вы сами! Такой брошенной, что даже пришлось наниматься мыть полы!
– Ваш дядя – низкий, лживый негодяй, который отказывается снизойти выслушать или... – не выдержала Темперанс.
– Да, он именно такой, даже хуже. Вы мне ничего нового сказать про него не сможете, я все про него знаю. Но что он сделал вам?
– Описал эту работу как самую замечательную: лорд, большой дом в деревне. Я думала, что буду управлять штатом прислуги и что работа у меня займет не больше нескольких часов в день.
– А вместо этого у вас мы, – заключил Джеймс.
– Почему вы держите такими чистыми конюшни, а дом таким... таким...
Джеймс пожал плечами и потянулся за еще одним пирогом.
– Дом для меня ничего не значит, но я каждый год выигрываю на скачках деньги, поэтому лошади имеют слишком большую ценность.
– Но если бы вы женились разок...
– Одного раза с меня вполне достаточно.
Темперанс улыбнулась, подтянула коленки к груди, прижала их и посмотрела на деревню.
– Теперь я все понимаю! Несчастная любовь... Поэтому вы презираете всех женщин. Где-то я уже читала об этом.
Джеймс странно смотрел на нее, не отрываясь.
– Вы не поладили с моим дядей? Ему не нравятся женщины, которые видят вещи такими, какие они есть, правда?
Темперанс рассмеялась:
– Верно! А вы расскажете мне о своей жене?
– Нет, – ответил он, – вы же видите все насквозь, зачем вам о чем-то спрашивать?
Темперанс была готова откусить себе язык. Нужно было поинтересоваться между прочим, словно невзначай...
– А почему ваш дядя так одержим идеей женить вас? Потому что вам нужен наследник?
Джеймс усмехнулся.
– Ну, конечно, поскольку после моей смерти поднимется страшная драка из-за этой развалюхи!
– Тем более непонятно, почему он так настаивает на вашей женитьбе...
– Я думаю, дяде Ангусу просто нравится женитьба сама по себе. Он написал мне, что совсем недавно женился. Я ее не видел, но он пишет, что она лучшая из его жен, очень добрая, с мягким характером. Ангусу нравятся мягкие женщины.
– А какие женщины нравятся вам? – обрадовалась Темперанс.
– Не слишком любопытные! – заявил он. – Мне пора к стаду, – и поднялся.
– А Грейс? – решительно спросила она, поднимаясь.
– Какое вам дело до Грейс?
– Никакого. Я просто очень часто слышу ее имя рядом с вашим.
Он вышел, остановился на солнце и посмотрел на нее сверху вниз.
– Люди слишком много болтают, а вы слишком много слушаете. Вы собираетесь каждый день приносить мне обед?
– А вы дадите мне в помощь кого-нибудь в дом? Я не могу починить крышу или выгнать кур из спален.
– Какая разница, чисто ли в доме? Почему бы просто не получать деньги от моего дяди и отсидеть здесь полугодовой приговор?
Что она могла на это ответить? Что любая потенциальная невеста, которую пришлет мама, сбежит отсюда, сверкая пятками, увидев, в каком состоянии находится дом?
Темперанс отвернулась, чтобы скрыть румянец. Джеймс отлично чувствует: она скрывает от него что-то и пытается понять, что именно.
Она пошла за ним по узкой тропинке. Он забрался наверх и помог ей залезть по крутому подъему склона до старого дерева.
– Идите прямо по широкой тропе и придете в деревню. Возьмете влево и окажетесь дома.
– А как быть с вашей рубашкой? – спросила Темперанс.
Он стоял с обнаженной грудью, а она, наверное, очень странно смотрелась в его большой рубахе, которая доставала ей до колен.
– У меня есть еще одна, – ответил он, не глядя на нее. – А теперь идите, вы и так отняли у меня много времени!
– А вы у меня!
Ее раздражало, что он относится к ней, как к помехе. Она стала спускаться, размышляя о том, что происходит между Джеймсом и его дядей, почему последний так мечтает женить племянника? Дело в деньгах? Судя по ее опыту работы в многоквартирных домах, все конфликты сводятся к деньгам или сексу.
– Я выясню все, – громко прошептала она и принялась составлять в уме письмо матери.
Но когда она дошла до места, где крутая тропка раздваивалась, все мысли о маме вылетели у нее из головы. Налево был грязный дом, на который нужно потратить месяцы, чтобы превратить его в жилой. Направо деревня. Вяжут ли там женщины свитера, которые продают потом в Эдинбурге? Чему она может научиться у этих людей?
Глава девятая
На дороге в деревню Темперанс остановилась. Не слишком прилично прогуливаться по «центральной улице» в рубашке лорда. Через пару секунд все примутся судачить, кто она да чем занимается – или чем они занимались с Джеймсом Маккэрном.
– Подумаешь! – воскликнула она и свернула с тропинки к скалам, за которыми было море.
Наверное, прогулка вдоль берега поможет ей в размышлениях.
– Я нашла четыре! – услышала она голос девочки.
Забравшись на камень и посмотрев вниз, Темперанс увидела высокую худую женщину и девочку-подростка, которая что-то раскапывала на каменистом пляже у кромки воды.
Темперанс сразу узнала походку женщины и особую манеру наклонять голову. Эта женщина была одной из тех, которых называли «Брошенные женщины мисс О'Нил».
Словно встретив старого друга, Темперанс поспешила спуститься.
– Здравствуйте! – выкрикнула она. Девочка, вздрогнув, отбежала к матери и с любопытством посмотрела на приближающуюся Темперанс.
– Я Темперанс О'Нил, – сказала она женщине, протягивая руку, но женщина продолжала стоять и смотреть на нее. – Я новая экономка в... в... ну, в доме, – закончила она коряво.
– Мы знаем, кто вы, – тихо сказала женщина.
– А тебя как зовут? – спросила Темперанс, с улыбкой глядя на девочку.
Но та не ответила, поднялась на цыпочки и что-то прошептала матери. Мать была миловидной, но ее кожа слишком часто видела солнце и ветер. Через пять лет она состарится.
– Моей дочери интересно, почему на вас рубашка Маккэрна.
– Я помогала овце родить и испачкала блузку кровью, поэтому он одолжил мне свою, – Темперанс улыбалась, но не получала ни одной ответной улыбки.
– Я Грейс, – жестко, сквозь зубы произнесла женщина. – Думаю, вы слышали обо мне.
У Темперанс было достаточно опыта поведения в подобных ситуациях. Все женщины, с которыми она работала, были уверены, что она «леди», поэтому осудит их и будет презирать. Темперанс широко улыбнулась.
– Да, и не просто слышала. Все повторяют: Грейс отлично сделала то, Грейс прекрасно сделала се, и так целый день.
Выражение враждебности на лице Грейс сменилось озадаченностью.
– Но разве вам не сказали, что я...
– Что вы подруга Маккэрна? Сказали, – бодро ответила Темперанс. – А он заботится о вас? Если нет, я, наверное, смогу вам помочь. Он нашел вам уютный домик? Там тепло? Вам обеим хватает еды? А вы знаете, почему он отказывается жениться?
Секунду женщина в упор смотрела на Темперанс.
– У него нет времени поговорить со мной, – наконец произнесла она, и глаза ее засверкали.
– Хочу поднабраться сплетен. И посплетничать о людях в этом доме, – сказала Темперанс и пошла рядом с Грейс и ее дочерью. – Обо всех, начиная с Маккэрна.
Мне нужно подкупить их чем-то, чтобы они помогли мне отмыть этот большой древний дом. А Маккэрн повторяет, что только лошади достойны внимания.
– А зачем вы хотите отмыть дом? – тихо спросила Грейс.
Темперанс остановилась.
– Вам можно доверять?
Красивое лицо Грейс стало торжественным.
– Все секреты я храню до могилы!
Одна из причин успеха Темперанс в Нью-Йорке – умение разбираться в женщинах. У нее не очень получалось с мужчинами, но с женщинами она была поистине провидицей. И теперь, глядя в измученные глаза Грейс, Темперанс знала, что она может положиться на ее дружбу.
– Вы влюблены в него? – спросила Темперанс, зная, что ничего не сделаешь, если женщина влюблена.
Грейс улыбнулась и покачала головой.
– Хорошо, потому что моя тайна проста – это попытка найти ему жену.. Одному богу известно, зачем его дяде требуется женитьба племянника. А так как дядя женился, взял в жены мою мать и распоряжается сейчас деньгами, оставленными мне отцом, то женитьба Маккэрна для меня тоже очень важна, – Темперанс взглянула на Грейс. – Вы знаете его лучше, скажите, что ему нравится в женщине?
– Ему нравится, когда она не докучает ему своими проблемами, – быстро, с горечью ответила Грейс.
– Ясно. Насколько я понимаю, у вас нет уютного маленького домика с ломящимся от еды столом.
– Хм, – прозвучало в ответ, и Грейс указала на одинокий домик на пути в гору. – Это бывшая хижина пастуха. Я сирота из Эдинбурга. Мой муж привез меня сюда, но три года назад он утонул, а мне нужно было заботиться о маленькой Элис... Здесь денег не заработаешь, да я и не умею ничего, и...
Темперанс положила ей руку на плечо.
– Но ведь вы умеете готовить?
Грейс осторожно кивнула.
– Тогда вы будете жить в этом доме. Я нанимаю вас в поварихи.
– Нет, это невозможно! – отшатнулась Грейс. – Он будет в ярости!
Но Темперанс схватила ее за руку.
– Уж что-что, а справляться с разъяренными мужчинами я научилась. Рассказала бы я вам, с кем мне приходилось иметь дело, да вы бы не поверили.
– Вам? Но ведь вы леди!
Темперанс рассмеялась. Леди? В запятнанной мужской рубахе, грязной юбке, со спутанными волосами...
Темперанс посмотрела на девочку, спрятавшуюся за спину матери.
– А ты хочешь жить в этом доме? Если мы уберем комнату, у тебя будет очень симпатичное местечко.
Девочка отступила еще дальше, но в ее широко раскрытых глазах читалось желание жить где угодно.
– Ну? – спросила Темперанс Грейс, – вы согласны?
– Да, – твердо ответила она.
– Отлично! – Темперанс протянула руку, и они обменялись рукопожатием.
Дорогая мамочка!
Мне необходимо знать , почему твой муж хочет срочно женить Джеймса Маккэрна. Мне кажется , что здесь какая-то тайна. Попробуй что-нибудь выяснить.
Во-вторых , мне нужно его разрешение нанять повариху. Может быть , ей придет ся платить зарплату , а я сильно сомнева юсь , что это станет делать Маккэрн , по тому что он общался с ней в другом ключе.
Как идет розыск невест? Она должна быть спортивной , потому что ему нравят ся женщины , которые умеют лазать по го рам и иметь дело с овцами.
Кстати , у меня здесь , кажется , появил ся друг. Ах , да , еще , мы с Маккэрном помо гали овце родить ягнят-двойняшек.
Любящая тебя ,
Темперанс.
Прочтя все письмо, она улыбнулась последнему предложению. Интересно, что скажет мама на это!
– Что вы сделали? – заорал Джеймс Маккэрн на Темперанс, наклоняясь к ней через обеденный стол. – Вы кого наняли в поварихи?
– Грейс, – спокойно ответила Темперанс, продолжая сидеть. – Хотите еще картошки?
– Не вмешивайтесь, куда вас не просят! Никакой чертовой картошки я не хочу! Я хочу, чтобы эта женщина убралась из моего дома!
Темперанс с удовольствием прожевала картошку со сливочным маслом.
– А жаль! Объедение! Грейс не просто хорошая повариха, она еще кладезь знаний. Ей известно, как раздобыть еду в деревне. Она знает, у кого есть коровы, кто может приносить масло и...
– Я хочу, чтобы она убиралась! Вы меня поняли?
Темперанс посмотрела на него большими невинными глазами.
– Почему?
– Она... Вы не знаете, но она...
– Женщина низких моральных устоев, потому что вы легли с ней в постель, а жениться не желаете? Или у всех мужчин в деревне отсутствуют жены?
Джеймс был шокирован.
– Она не...
– Ах, значит, только у вас?
Джеймс сел и уставился на нее.
– Ну и хладнокровная же вы! – буркнул он, глядя на нее в раздумье.
– Потому что я представляю, что она пережила, и понимаю, почему она занимается тем, чем занимается. Еще фасоли?
Она поставила миску и посмотрела на него.
– Разве не лучше взять этот грешок из деревни?
Рот Джеймса превратился в ниточку.
– Но я не хочу этот «грешок», как вы ее называете, брать из деревни к себе домой! Я хочу продолжать грешить, как раньше.
– Это ваше личное мнение или мнение всех деревенских, включая женщин?
– Женщин не спрашивают, – быстро ответил Джеймс, – по крайней мере, об этом.
– Но ведь дела сердечные – как раз самые женские. А может, вы хотите, чтобы все узнали об увольнении Грейс? Вы с удовольствием ложились с ней в постель, но на кухню впустить не смогли!
– А может, вы хотите, чтобы я отправил вас обратно к дяде, приколов вам на грудь записку «Спасибо, не надо»?
– Может, и так! Но тогда больше не будет этой еды, опять вернутся крысы, и никто вам на гору не принесет больше пирогов с мясом, и...
Джеймс откинулся на стуле, и Темпе-ране поняла, что победила. Он разрешит Грейс остаться.
– Как же мне тогда быть с моими... потребностями? – тихо спросил он.
– А вы женитесь, – сладко ответила Темперанс. – На Грейс. Очень милая женщина.
– Вы начинаете разговаривать, как мой дядя. Почему вас так волнует моя женитьба?
– Какая же женщина равнодушна к свадьбе? – быстро ответила она. – Когда я услышала историю этой бедняжки, у меня чуть сердце не разорвалось. Послушали бы вы, через что она прошла, сначала маленькая сирота, затем безумная любовь к...
Она замолчала, потому что Джеймс поднялся и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28