— Милорд, — произнесла она тихо, передавая ему теплую кружку и на миг ласково коснувшись его руки.
Бронуин улыбнулась, когда он заявил, что напиток превосходен, и, осушив кружку, попросил еще.
— Мне необходимо поговорить с вами, — сказал он серьезно, отхлебывая из второй кружки горячую жидкость. — Я не должен позволять вам уйти отсюда с теми мыслями, которые сидят сейчас в вашей головке.
— И что же это за мысли? — спросила она нежно.
— Стивен — мой друг и всегда был им. Я надеюсь, он и дальше будет оставаться моим другом.
— А почему бы и нет?
— Я полагаю, что это зависит от вас. Вы никогда не должны упоминать о вашей… вашей привязанности ко мне.
— Моей привязанности к вам? — невинно осведомилась она, присаживаясь на стул наискосок от него. — Что вы имеете в виду?
— Ну, полно, миледи. Мы оба хорошо понимаем, что произошло между нами сегодня. Все женщины прекрасно разбираются в сердечных делах.
Она подняла брови.
— Все женщины? Умоляю вас, скажите, в чем еще разбираются все женщины?
— Перестаньте играть в невинность! — фыркнул он. — Я не настолько наивен в отношениях с женщинами, как Стивен Монтгомери. Может, вы сумеете убедить его в том, что вы не интересуетесь другими мужчинами. Поскольку он мой друг, я поддержу вас. Но не пытайтесь играть со мной!
— Вы меня поймали, — промолвила Бронуин улыбаясь. — Вам так много известно о женщинах и о вашем друге, что мне положительно некуда скрыться.
Хьюго начал было говорить, но неожиданная боль в животе пронзила его и заставила замолчать.
— Послушайте, разрешите мне вновь наполнить вашу кружку. Вы бледны.
Хьюго схватил кружку и осушил ее. Едва он немного пришел в себя, как у него вновь перехватило дыхание.
— Рыба, наверное, была несвежая, — отметил он, а затем переменил предмет разговора. — О чем это я говорил?
— Вы рассказывали мне о том, что ради вас я готова бросить своего мужа.
— Не передергивайте! — начал он. — Я… Бронуин с размаху опустила пустую кружку на стол, так что глазурь на ней пошла трещинами.
— Нет! Позвольте мне сказать! — Она склонилась над ним, уперев руки в бока. — Вы говорите, что вы друг Стивена, и тут же прибегаете к детской уловке и запираете его там, откуда он может наблюдать, как вы прикидываетесь дураком перед его женой.
— Дураком? Однако до этого вы не принимали меня за дурака!
— Вы полагаете, что можете читать мои мысли? Неужели вы настолько тщеславны, что верите, будто, проведя несколько месяцев в постели со Стивеном Монтгомери, я могу остаться неудовлетворенной?
— Вы сказали…
— Несомненно, вы были готовы поверить всему, чему пожелаете. Вы ведете себя так, будто, заплатив той потаскушке, совершили благородный поступок. Вы думаете, что оказали Стивену услугу, но не было ли это просто завистью? Все в лагере должны были платить ей — все, кроме моего Стивена.
— Вашего Стивена! — начал Хьюго, пытаясь подняться, но новый приступ боли сразил его. Он стал в ужасе озираться. — Вы отравили меня!
Она улыбнулась.
— Нет, я не отравила вас в полном смысле слова, но несколько дней вы будете чувствовать себя больным. Я хочу, чтобы вы надолго запомнили сегодняшний день.
— Почему? — прошептал он, хватаясь за живот. — Что я вам сделал?
— Ничего, — ответила она серьезно. — Абсолютно ничего. Я привыкала к англичанам слишком долго и второго раза не вынесу. Вы использовали меня в своей игре со Стивеном. Вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на этот счет. Я имела случай убедиться в этом вчера вечером, когда Стивен играл на лютне. Вы были так уверены в том, что будете желанным для любой женщины!
Хьюго скрючился от боли.
— Сука, — выдохнул он. — Стивен составит тебе достойную пару.
— Я стала сукой потому, что не захотела быть пешкой в ваших глупых играх! Помните, сэр Хьюго, что на шахматной доске есть только одна женская фигура, и она обладает наибольшей властью и свободой передвижения.
Бронуин наклонилась и, прежде чем отвернуться, незаметно вытащила ключ из кармана его камзола.
— Стивен видел вас. Он никогда не поверит, что я не вскружил вам голову. Она выпрямилась как струна.
— Вы ошибаетесь насчет Стивена Монтгомери. Это самый разумный и проницательный человек из всех, кого я знаю. — На мгновение она задержалась в дверях. — Ах да, сэр Хьюго, в следующий раз, когда у вас возникнут трудности в общении с женщинами, советую вам обратиться за помощью к Стивену. Насколько я могу судить, он знает о них почти все.
С этими словами она вышла из комнаты. Рэб поджидал ее за дверью, и вместе они поспешили к комнате, где был заперт Стивен. Бронуин заглянула в нее через решетчатое окошко и встретила горящий взгляд Стивена. В его глазах было столько гнева и ненависти, что у нее мурашки побежали по спине. Она вставила ключ в замок и открыла дверь.
— Теперь ты свободен, — сказала она спокойно. — Еще светло, и мы успеем доскакать до поместья твоего брата. — Стивен сидел молча, брови его были сведены. Она подошла к нему, протянула руку и коснулась пряди волос, упавшей на воротник. — Будет лучше, если ты выговоришься. Что вызвало твой гнев?
Он оттолкнул ее руку.
— Как ты смеешь подходить ко мне сразу же после него! Ты носишь платье, которое он тебе подарил. В нем ты щеголяла перед ним. Ему понравилось? Он насладился видом твоего полуобнаженного тела?
Она вздохнула и села на скамью у окна.
— Хьюго сказал, что ты не поверишь в мою добродетель после того, что увидел.
— Хьюго, вот как! — Стивен зарычал, его сжатые кулаки устремились к ней, но тут же бессильно упали. — Ты сполна отплатила мне за женитьбу на тебе. Ты долго ждала случая, чтобы отомстить мне. — Стивен тяжело опустился на табурет, не обращая внимания на Рэба, который ластился к нему. — В нашу первую брачную ночь твой нож должен был найти мое сердце.
Бронуин так стремительно подалась вперед, что даже Рэб не заметил этого движения. Она с такой силой ударила Стивена по лицу, что голова его резко откинулась назад.
— Черт побери, Стивен Монтгомери! — произнесла Бронуин сдавленным голосом. — Я устала от оскорблений. Сначала твой так называемый друг обращается со мной как с собственностью, на которую он заявляет свои права, а когда я отвергаю его и наказываю за тщеславие, он называет меня сукой. А теперь я должна стоять и слушать, как ты обвиняешь меня в распутстве. Но я не та женщина из лагеря, с ямочками на щеках!
Стивен помолчал, потирая ушибленную челюсть.
— О чем ты говоришь? Какая женщина?
— Не о ней речь, — ответила она возмущенно. — Что заставило тебя поверить, будто я шлюха? Когда я поступала бесчестно или нарушила свои клятвы?
— Что за вздор?! Какие клятвы? Она досадливо вздохнула.
— Наши клятвы перед свадьбой, глупец! Я давала их, и я их не нарушу!
— Ты клялась также повиноваться мне, — возразил он хмуро.
Бронуин отвернулась от него.
— Пошли, Рэб. Пошли домой.
Стивен вскочил на ноги и схватил ее за руку.
— Куда ты собираешься идти? Назад к Хьюго? Бронуин попыталась лягнуть его, но он резко развернул ее и притянул к себе, так что она оказалась прижатой спиной к его груди.
— Я чуть с ума не сошел, — прошептал он. — Как ты могла так поступить со мной? Ты ведь знала, что я все вижу.
От его слов ее бросило в жар. Уже целую вечность он не держал ее в своих объятиях. Она прижалась щекой к его руке.
— Ты разозлил меня. Вы оба использовали меня так, будто у меня самой нет никаких прав. Стивен повернул ее лицом к себе.
— Мы забыли, что ты из рода МакАрранов, не так ли? Бронуин, я…
— Обними меня, — прошептала она, — просто обними меня.
Он чуть не задушил ее в своих объятиях.
— Я не мог вынести того, что он касался тебя. Каждый раз, когда он дотрагивался до твоей руки… А когда он держал твое лицо в своих ладонях!
— Прекрати! — приказала она. — Прекрати сейчас же. — Она отстранилась от него. — Между мной и Хьюго Ласко ничего не было. Он думал, что сможет завоевать любую женщину в мире, а я хотела показать ему, что это не так.
Гнев Стивена загорелся с новой силой.
— Ты великолепно сыграла свою роль! Отсюда казалось, что вы годами были любовниками.
— Ты действительно так думаешь? Ты полагаешь, я позволю мужчине лапать себя без особой на то причины?
Глаза Стивена потемнели и стали почти черными.
— Причина была! Я знаю, какова ты в постели. Может быть, ты хотела узнать, сумеет ли другой мужчина заставить тебя кричать от страсти. Скажи-ка, он сразу нашел то место под коленями?
Она бросила на него свирепый взгляд.
— Ты в самом деле думаешь, что послеобеденное время я провела с ним в постели?
— Нет, — ответил он, признав свое поражение. — Времени было недостаточно, и Хьюго. — .
— Разреши мне закончить за тебя, — решительно сказала Бронуин. — Хьюго — твой друг. Тебе известно, что он человек достойный и, несомненно, не совершит такого бесчестного поступка. С другой стороны, я всего лишь женщина, и, следовательно, чести у меня нет. Я как перекати-поле: куда подует ветер, туда и полечу — не так ли?
— Ты искажаешь смысл моих слов!
— Не думаю. Сегодня утром, когда я пришла к тебе сюда, ты предполагал, что Хьюго, если захочет, сможет добиться меня. И все, что от него потребуется, это лишь попросить меня или завести со мной ласковый разговор. Если бы ты хоть немного знал меня, то спокойно сидел бы в этой клетке и ждал. И тогда мы бы вместе посмеялись над шуткой, которую я сыграла с твоим сэром Хьюго.
— Какой шуткой? — резко спросил он.
Бронуин почувствовала, что силы покинули ее. За последние несколько месяцев она так много узнала о Стивене, что стала полагаться на него, верить ему. Ей даже казалось, что она полюбила его. А он не узнал о ней ничего! Он думал, что она легкомысленная, безвольная куколка.
Ее голос был бесстрастным:
— Я дала ему напиток с травами, которые, как утверждает Керсти, вызывают острые кишечные колики. Хьюго проболеет несколько дней.
Стивен с минуту пристально смотрел на нее. Как ему хотелось верить ей! Казалось, полжизни прошло, пока он наблюдал, как она, подавшись вперед, разговаривала с Хьюго. Он готов был сорвать решетки с окон, когда они танцевали. Юбка Бронуин не скрывала ее щиколоток; солнечные блики вспыхивали на платье. Как она могла взывать к его благоразумию, когда сама чуть не превратила его в зверя! Если бы он сумел вырваться на свободу, то убил бы Хьюго, разорвал бы друга на куски голыми руками.
Он провел рукой по глазам. Как она могла просить его рассуждать разумно, когда он был совсем не в состоянии думать! Стивен удивленно разглядывал ее. Что она сделала с ним? У него не было ни одной ясной мысли в голове с тех пор, как он впервые увидел ее, распростертую на полу в мокрой сорочке. Он дрался за нее, чуть не погиб, когда она, рискуя жизнью, стояла на краю утеса, спасая одного из своих людей; он чуть не убил жену, когда ее детская беспечность унесла жизнь Криса. Как могла она говорить ему о благоразумии? Быть рядом с ней значило лишиться даже подобия здравого смысла.
— Мы должны уехать, — холодно произнесла она и отвернулась.
Стивен проводил взглядом свою жену и последовавшего за ней Рэба. Он хотел подойти к Бронуин, сказать, что верит ей, знает о ее порядочности, но не смог. Хьюго уже доказал однажды, что может отбить у Стивена женщину. Милашка Мэг любила Стивена, и все же Хьюго овладел ею. Бронуин не скрывала того, что считала Стивена своим врагом. По ее мнению, один англичанин стоил другого. Может быть, Хьюго пообещал что-нибудь сделать для ее клана? Если дело касалось ее клана…
Он поднял глаза, когда Рэб отрывисто залаял на него. Вернувшись к действительности, Стивен бросился вниз по лестнице в комнату Хьюго.
Тот, скорчившись, лежал на постели, окруженный четырьмя слугами и тремя стражниками.
— Убирайся вон, — выдохнул он между приступами боли, — Не желаю больше видеть ни тебя, ни суку, на которой ты женился. — Стивен отступил, на лице его появилась улыбка. Бронуин говорила правду! — Я сказал — убирайся! — приказал Хьюго. Он схватился за живот и снова повалился на кровать.
— Сраженный женщиной, — рассмеялся Стивен, выйдя из комнаты. Он поспешил вниз, к большому залу. Бронуин поджидала его, переодевшись в клетчатую юбку и белую блузку. Она опять превратилась в его шотландскую девушку. Он подошел к ней, коснулся ее руки и улыбнулся. Она холодно отвернулась.
— Бронуин… — начал он.
— Если ты готов, я думаю, нам пора ехать. Ты, конечно, хозяин, и мы останемся, если прикажешь.
Он с минуту глядел на ледяной блеск ее голубых глаз.
— Нет, я не хочу оставаться, — промолвил он немного погодя и, отвернувшись, направился к двери.
Бронуин последовала за ним. Вся эта история началась с игры, с детского соперничества, но благодаря ей Бронуин узнала поразительные вещи о своем муже. Почему-то ей казалось, что она должна бы научиться доверять ему. Она наблюдала за ним в течение последних месяцев, бесстрастно отмечая происходящие в нем перемены. Она видела, как высокомерный англичанин стал почти настоящим шотландцем. Она ощущала его враждебность по отношению к тем, кто отвернулся от него, англичане же из его свиты изменились почти так же, как и их хозяин. Один за другим он надели пледы и перестали целыми днями начищать до блеска свое оружие. А всего несколько дней назад Стивен убил троих англичан, пытаясь спасти свою жену и ребенка Керсти.
Этот поступок стал решающим для Бронуин и заставил ее окончательно поверить ему.
Но что Стивен узнал о ней? Он неодобрительно относился ко всему, что бы она ни делала. Он клял ее, если она выступала во главе своих воинов. Он негодовал, когда она рисковала жизнью, спасая кого-нибудь. Что могла она сделать, чтобы угодить ему? Может, следует попытаться изменить что-то в себе? Стал бы он любить ее больше, если бы она была похожа… похожа на его красавицу невестку? У нее сложилось ясное представление о том, что представляет собой Джудит: мягкая, никогда не повысит голоса, всегда мило улыбается мужу, никогда с ним не спорит, во всем соглашается.
"Вот чего действительно хотят мужчины!» — прошептала она. Стивен ожидал, что она будет тихой и спокойной, не станет перечить ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41