Учителя и ясельные родители по-прежнему получают ее в дневное время, от 8. 00 до 16. 00. Ей разрешили обедать, спать и завтракать со мной, если от этого не пострадает ее академическое и общественное развитие. Мы пока на испытании – теоретически, но ясли переполнены, поэтому маловероятно, чтобы они востребовали ее на полный день по поводу менее значительному, чем убийство. «Кто же был тот человек, которого вы разрезали на кусочки, доктор О’Хара? Он действительно этого заслуживал?»
Мой сосед в Учудене, Ондреш Костаче, любезно освободил смежную комнату для Сандры. Сейчас ребенок проходит фазу увлечения динозаврами, так что я развесила на стенах детской несколько устрашающих картинок. Они контрастируют с покрывалом на кровати Сандры, выданным мне в прачечной – поросятки и барашки…
Я снабдила ее монитор несколькими ограничителями, как посоветовали мне ясельные родители. Я не собираюсь удерживать ее от постижения «взрослых» секретов, но хотела бы защитить от непоправимых травм, вызванных подробностями. Это существенно ограничило ее базу данных – до одного модуля, правда, вдвое большего, чем тот, которым она располагала в школе. Теоретически это должно вдохновить ее на выполнение домашних заданий с особым блеском.
Она стала привилегированной особой, поскольку только две трети родителей ее соучеников находят нужным забирать детей домой. Несколько лет назад я бы и мечтать об этом не смела. Не знаю, смогу ли я делать это в дальнейшем, если количество работы увеличится и придется задерживаться до полуночи. Тогда обе мы будем вынуждены жить в моем офисе.
Когда мы возвращались в Учуден, я объяснила ей, что иногда буду спать у дяди Дэна или дяди Джона, но зуммер с ее консоли моментально меня разбудит, если ей что-нибудь потребуется. Она с очень серьезным выражением на лице спросила, почему дядя Джон и дядя Дэн не могут спуститься потрахаться в Учуден. Я напомнила, что дядя Джон не может жить при нормальной гравитации, и, кроме того, моя койка слишком узка для двоих взрослых.
Я спросила, делает ли она что-нибудь такое с мальчиками в яслях, она ответила – нет, им не разрешают, пока не начнутся менструации, ничего «серьезного». Я предпочла на этом остановиться.
Сандра обожает своих динозавров на стенах, дала им всем имена и наслаждается такой роскошью, как собственный туалет и монитор. Она немного нервничала из-за того, что придется спать одной. В яслях в комнате живут еще одиннадцать детей. Я сказала, что на первый раз она может остаться у меня.
Я не слишком много спала этой ночью – и не только потому, что восьмилетние существа снабжены куда большим количеством локтей и коленок, чем нормальные люди. Я была опьянена ее близостью, ароматом ее волос и дыхания, ее тихим посапыванием… Надо же – она моя.

Глава 2
Костры веры


Прайм

Возможно, О’Хара лучше, чем другие члены администрации «Нового дома», знала, как быстро разрастается число обращенных Церкви Вечного Сейчас. Ей приходилось буквально оттаскивать каждого из них от машин ВР, правда, обычно только раз.
В свете нового мировосприятия они находили виртуальную реальность огорчительной еще в большей степени, чем действительную, и больше не приходили.
Временами она звала на помощь Говарда Белла, 120 килограммов костей и мускулов, чтобы отцепить от модулей этих истуканов. Некоторые из них здорово прибавили в весе, набивая брюхо три раза в день и проводя все остальное время в ничегонеделании, с бесцельно блуждающим или остановившимся взглядом. К последнему дню 2107 года они выволокли из «комнаты грез» восемьдесят восемь обращенных.
Устав «Нового дома» оговаривал полную свободу вероисповедания в той степени, в какой это не нарушает гражданские законы. Но закона, запрещающего быть бесполезным потребителем, не было. Полиция могла задержать истукана в случае, если он или она попирали общественные нормы особенно грубо, но обращенные не возражали против ареста. Для них мало что менялось, разве что за едой не нужно было ходить самим – ее приносили. Суды превращались в форменный фарс.
В самом деле, обращенные, ведущие растительный образ жизни, погруженные в свои скрытые истины, не представляли такой опасности, как их прозелиты. Среди них оказался один из помощников О’Хара, Джулио Эберхара. Его сфера влияния ограничивалась дверью в Игровую комнату, но тем не менее каждый, кто заглянул туда, получал по ходу игры порцию теологической информации. Потом он вообще перестал выходить к двери, сидел за своим столом, тихо мурлыкая, уставившись на незаконченную головоломку с идиллической горной сценой. О’Хара пересадила его вместе с головоломкой в кладовую, где он, по крайней мере, не мог докучать посетителям своим мурлыканьем.
Она попыталась объяснить эту проблему Сандре, но без особого успеха. Сандра получила короткий и осторожный инструктаж в яслях: религия – это то, во что верят некоторые люди, а когда ты вырастешь, у тебя будут свои взгляды. Вообще же дети не были расположены к религии. Для Сандры и большинства ребятишек обращенные были просто пугалами. Иногда детские поступки выглядят загадочно или просто глупо, но в целом поведение ребенка полностью предсказуемо. Обращенные были странными взрослыми, их поведение казалось детям необъяснимым, и эта отсталость выглядела пугающе для безопасного детского мирка.
Разговаривая с дочкой, О’Хара внезапно осознала, что в ее собственном отвращении к обращенным есть доля страха. Чего ждать от этих чокнутых фаталистов? Может ли их необъяснимая пассивность разразиться неуправляемой яростью? Люди из отдела психологии определенно заявили – нет. Но, с другой стороны, они не смогли объяснить, каким образом такое количество людей на борту оказалось уязвимым и предрасположенным к новому вирусу асоциальности. Может ли обычный человек им заразиться? Может ли О’Хара?
Не похоже. Хотя психологи больше не вели экстенсивные профили личности на каждого, они опросили знакомых и родственников людей, подпавших под влияние Церкви Вечного Сейчас, и выяснилось, что особенно восприимчивыми являются люди с определенным складом характера и ума – рассеянные, замкнутые, плохо поддающиеся обучению, лишенные воображения, ленивые. Члены семьи неизменно заканчивали беседу долгим вздохом и вариацией фразы: «Он был таким милым мальчиком…» Многие из них и сами находились под влиянием различных религий, от универсализма до фундаментализма. Семеро обращенных в прошлом были воинствующими атеистами, сочетание достаточно заурядное и противное. (Джон работал с одним из этих борцов над проектом восстановления Декалиона почти двадцать лет назад. Этот тип, называвший себя «фундаменталистом-синкретиком», заимствовал у друзей то драгоценный крест, то полумесяц, то цветок, то звезду Давида. Он постоянно кого-то невежественно, но страстно обличал: Папу, Мухаммеда, Бахаулла и Моисея по очереди. Джон не особенно разбирался в религии, но этот фанатик – и того меньше.)
По полученным данным, значительных отклонений в выполнении работ потеря этих людей не вызвала. Когда еще восемьдесят восемь человек примкнули к Церкви Вечного Сейчас, это примерно в такой же степени отразилось на общей производительности.


Год 11. 07

Глава 1
Зреющая боль

15 октября 2108 года (1 Лао Цзы 315).
Чем они кормят этих детишек, гормонами, что ли? У Сандры начинают набухать грудки. Болтает насчет менструаций… Брось это, детка! У тебя не было времени побыть просто девочкой…
Конечно, ей не нравится быть младшей. Патриархам «старой гвардии» уже стукнуло десять. Но как ей удалось с досады отрастить груди? (Эви говорит, рекорд по этой части – восемь лет, так что я должна быть благодарна судьбе за небольшую отсрочку).
Мама вела себя как сука, когда я добилась отсрочки менструаций. Пытаюсь не увлечься подсознательной компенсацией. Конечно, моя сладкая, если ты хочешь перейти от песочных кирпичиков к «перчикам» в семь лет, каким боком это меня касается?
Попробую рассмотреть несколько факторов:
1. Моя озабоченность собственным возрастом. Я пока не слишком стара. Я – как потенциальная бабушка? (А что, если Сандра предпочтет партеногенез? Добро пожаловать в Зазеркалье…)
2. Озабоченность ее эмоциональной зрелостью. Она еще не окрепла, быстро переходит от смеха к слезам. Мне кажется, мальчики заставят ее страдать, сами того не желая.
3. Озабоченность ее учебой. Она не особенно любит школу и станет учиться еще хуже, если начнет путаться с мальчишками (кстати, скромные академические успехи Сандры, если быть откровенной – настоящее разочарование для меня. Возможно, будь у нее столько книг, сколько у меня в свое время…)
4. Не извращение ли это? В самом деле, маленькие девочки и маленькие мальчики… Если все это делают, значит, все извращенцы!
5. Эгоизм. Я не желаю ни с кем делить ее любовь в большей степени, чем приходится сейчас. Хватит и того, что она любит дядю Джона больше, чем меня. Хотя почему бы и нет?
Может, все дело в приближении смерти, а не в возрасте? Не думаю, чтобы я не хотела стать старше. Это упрощает многие вещи. Но по мере того как Сандра продвигается к брачному ложу, я приближаюсь к могиле.
Как поэтично. Я справлюсь с собой.

Глава 2
Голоса Земли

«Новый дом» постоянно прощупывал весь спектр частот, надеясь поймать сигналы – или хотя бы электрический шум – из Ново-Йорка. 19 октября 2108 года (6 Лао Цзы 315) они получили четкое сообщение на 25, 7-сантиметровой волне (что отвечает обычной 21-сантиметровой с поправкой на относительное движение Земли), но не из Ново-Йорка.
Шестьдесят секунд визжащих трелей, потом сообщение повторилось десять раз:
«Земля вызывает космический корабль. Земля вызывает космический корабль. Говорит Ки-Уэст, Флорида, станция WROK, передающая на частоте 1420 мегагерц, 21 сантиметр. Это сообщение будет повторено десять раз, потом мы включим видеопередачу на соответственной частоте сигнала от 54 до 60 мегагерц, аудиодублирование на 1420. Мы будем повторять сообщение в течение двух недель и ждем ответа в течение ближайших двух лет, на тех же частотах».
«Земля вызывает космический корабль…»

Когда пробудился к жизни монитор, на нем появился уродливый лысый мужчина, нервно поглядывающий на камеру. Позади него покачивались под легким бризом пальмы, парили чайки.

Стом: Надеюсь, вы все получите это сообщение. Мы не знаем, сколько энергии потребуется на это и насколько хорошо мы настроились на вас.
Меня зовут Стом. Я мэр Ки-Уэста и губернатор Дикси. Это в основном территория Флориды и большой кусочек прежних Джорджии и Миссисипи.
(Кивок кому-то за кадром.)
Да, и еще часть Луизианы, но мы не получали оттуда сигналов уже несколько месяцев. Их могло затопить…
Сейчас приблизительно октябрь 2107 года. Долго объяснять, почему мы не в состоянии назвать точную дату. Как бы то ни было, об этом позже. Дела у нас пошли на лад, мы сумели даже сэкономить энергию для этого сообщения, хотя большинство людей считает, что у нас тут никого не осталось.
Что, черт возьми, стряслось с Ново-Йорком? Если вы знаете. Они прекратили связь около десяти – одиннадцати лет назад…
(Кто-то за кадром подсказывает, Стом кивает: да-да.)
Ровно через год после вашего старта, если мы правильно считаем. Следовательно, это должно иметь к вам отношение. Может, это вы что-то сделали. Надеемся, нет. Как бы то ни было, мы нуждаемся в помощи Ново-Йорка, поэтому если вам что-нибудь о них известно, дайте нам знать.
Сейчас с вами будет говорить Лекарь. Он – один из тех, кто все это затеял.
(Камера быстро меняет план – в кадре крупный мужчина лет пятидесяти, с обожженным солнцем лицом, обрамленным белоснежной бородой и длинными, вьющимися седыми волосами. Позади него – тарелка радиотелескопа.)
Xокинс: Мое настоящее имя – Джефф Хокинс. По счастью, кое-кого там у вас я знаю. Привет, Марианна. Давно не виделись.
Ки-Уэст стал оазисом жизни после войны – с водой, пищей и независимым от континента источником энергии.
Вездесущий биологический агент, который мы называем «смерть», посетил нас, как и всех остальных, пока Ново-Йорк не послал нам могущественный антиген. Я доставил его на юг; поэтому они прозвали меня Лекарем.
Все не так просто, правда. Была непрерывная, изматывающая борьба, безумное религиозное учение, распространившееся по Дикси и все еще имеющее последователей. Кажется, я рассказывал Марианне о нем давно, году в девяностом – девяносто первом, когда беседовал с ней из Плант-Сити. Это мансониты; они по-прежнему есть, но утратили прежнее влияние. Очень удачно. Они по-прежнему практикуют человеческие жертвоприношения и каннибализм, так что мы стараемся держаться от них подальше.
Мы нуждаемся в помощи. Пытаясь восстановить жизнь здесь, мы стараемся не повторять старых ошибок. По нескольку раз в неделю заново изобретаем колесо и так далее.
Как вы знаете, смерть Настигла почти всех взрослых; уцелели только переростки вроде меня, люди с акромегалией. Среди них много умственно-отсталых. На этой планете я, вероятно, единственный человек со степенью бакалавра. Вот почему мы так отчаянно нуждаемся в вас. Информация. Обучение. Мы окружены технологическими чудесами, но никто не знает, как они работают, просто – как сохранить их в рабочем состоянии.
Нам не удалось связаться с Ново-Йорком. Мы ловили какие-то радиошумы, пока и они не утихли. Но тогда мы были еще не в состоянии организовать передачу.
Степень бакалавра искусств не особенно полезна в местных условиях; я пока не нашел применения своей выпускной работе по ораторству и менеджменту. Никаких реальных знаний… Я едва разбираюсь в алгебре; вычисления – для меня пустое слово. Моя главная работа здесь – обучение, но в технических науках я слишком слаб.
Здесь есть чудные малыши, и они могут достичь многого – один из них сумел запустить этот передатчик и настроить на вас, – но им необходима помощь ваших инженеров и ученых, хотя бы с двух-, трехгодичным отставанием во времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39