https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/stoleshnitsy/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

VadikV


7
Хорхе Луис Борхес: «Смер
ть и буссоль»


Хорхе Луис Борхес
Смерть и буссоль


«Гарсиа Маркес, Астуриас, Борхес, Кортас
ар, Фуэнтес «Мистические рассказы», серия «Мировая классика»»: АСТ, Фоли
о; Москва; 2002

Аннотация

В увлекательных рассказах поп
улярнейших латиноамериканских писателей фантастика чудесным образом
сплелась с реальностью: магия индейских верований влияет на судьбы люде
й, а люди идут исхоженными путями по лабиринтам жизни.

Хорхе Луис Борхес

Смерть и буссоль

Мандие Молина Ве
диа


Из многих задач, изощрявших дерзкую проницательность Лённрота, не было н
и одной столь необычной Ц даже вызывающе необычной, Ц как ряд однотипн
ых кровавых происшествий, достигших кульминации на вилле «Трист-ле-Руа
» среди неизбывного аромата эвкалиптов. Правда, последнее преступление
Эрику Лённроту не удалось предотвратить, но несомненно, что он его предв
идел. Также не сумел он идентифицировать личность злосчастного убийцы Я
рмолинского, зато угадал таинственную систему преступного цикла и учас
тие Реда Шарлаха, имевшего кличку Шарлах Денди. Этот преступник (как мног
ие другие) поклялся честью, что убьет Лённрота, но тот никогда не давал себ
я запугать. Лённрот считал себя чистым мыслителем, неким Огюстом Дюпеном
, но была в нем и жилка авантюриста, азартного игрока.
Первое преступление произошло в «Отель дю Нор» Ц высоченной призме, гос
подствующей над устьем реки, воды которой имеют цвет пустыни. В эту башню (
так откровенно сочетающую отвратительную белизну санатория, нумерован
ное однообразие тюремных клеток и общий отталкивающий вид) третьего дек
абря прибыл делегат из Подольска на Третий конгресс талмудистов, доктор
Марк Ярмолинский, человек с серой бородой и серыми глазами. Мы никогда не
узнаем, понравился ли ему «Отель дю Нор»; он принял отель безропотно, с при
сущей ему покорностью, которая помогла ему перенести три года войны в Ка
рпатах и три тысячи лет угнетения и погромов. Ему дали однокомнатный ном
ер на этаже R, напротив suite
Номер из нескольких комнат (франц.).
, который не без шика занимал тетрарх Галилеи. Ярмолинский поужина
л, отложил на следующий день осмотр незнакомого города, поместил в placard
Стенной шка
ф (франц.).
большое количество своих книг и весьма мало одежды и еше до полуно
чи погасил свет. (Таково свидетельство шофера тетрарха, спавшего в сосед
нем номере.) Четвертого декабря в 11 часов 3 минуты утра ему позвонил по теле
фону редактор «Идише цайтунг»; доктор Ярмолинский не ответил; его нашли
в номере со слегка уже потемневшим лицом, почти голого под широким старо
модным халатом. Он лежал недалеко от двери, выходившей в коридор, его груд
ь была глубоко рассечена ударом ножа. Несколько часов спустя в том же ном
ере среди газетчиков, фотографов и жандармов комиссар Тревиранус и Лённ
рот невозмутимо обсуждали загадочное убийство.
Ц Нечего тут мудрить и строить догадки, Ц говорил Тревиранус, величест
венно потрясая сигарой. Ц Всем нам известно, что у тетрарха Галилеи лучш
ие в мире сапфиры. Чтобы их украсть, кто-то наверно по ошибке забрался сюд
а. Ярмолинский проснулся, вор был вынужден его убить. Как вы считаете?
Ц Это правдоподобно, но это не интересно, Ц ответил Лённрот. Ц Вы мне во
зразите, что действительность не обязана быть интересной. А я вам скажу, ч
то действительность, возможно, и не обязана, но не гипотезы. В вашей импров
изированной гипотезе слишком большую роль играет случайность. Перед на
ми мертвый раввин, и я предпочел бы чисто раввинское объяснение, а не вооб
ражаемые неудачи воображаемого грабителя.
Тревиранус с досадой ответил:
Ц Меня не интересуют раввинские объяснения, меня интересует поимка чел
овека, который заколол другого, никому не известного.
Ц Не такого уж неизвестного, Ц поправил Лённрот. Ц Вот полное собрани
е его сочинений. Ц Он указал на полку стенного шкафа, где стояли высокие
тома: «Защита Каббалы», «Обзор философии Роберта Фладда», буквальный пер
евод «Сефер Йецира»
«Книга творения» (древнеевр.).
, «Биография Баал-Шема», «История секты хасидов», монография (на нем
ецком) о Тетраграмматоне
Четырехбуквие» (греч.).
и другая монография Ц о наименованиях Бога в Пятикнижии. Комисса
р взглянул на них со страхом, чуть не с отвращением. Потом рассмеялся.
Ц Я всего лишь жалкий христианин, Ц сказал он. Ц Берите себе весь этот х
лам, если хотите. У меня нет времени разбираться в еврейских суевериях.
Ц Возможно, что это преступление относится как раз к истории еврейских
суеверий, Ц пробормотал Лённрот.
Ц Как и христианство, Ц осмелился дополнить редактор «Идише цайтунг».
Он был близорук, очень робок и не верил в Бога. Один из полицейских обнаруж
ил на маленькой пишущей машинке лист бумаги с бессмысленной фразой:
«Произнесена первая буква Имени».
Лённрот и не подумал улыбнуться. Внезапно став библиофилом, гебраистом,
он приказал, чтобы книги убитого упаковали, и унес их в свой кабинет. Отстр
анясь от ведения следствия, он углубился в их изучение. Одна из книг (больш
ой ин-октаво) ознакомила его с учением Исраэля Баал-Шем-Това, основателя
секты благочестивых; другая Ц с могуществом и грозным действием Тетраг
рамматона, каковым является непроизносимое Имя Бога; еще одна Ц с тезис
ом, что у Бога есть тайное имя, в котором заключен (как в стеклянном шарике,
принадлежавшем, по сказаниям персов, Александру Македонскому) его девят
ый атрибут, вечность Ц то есть полное знание всего, что будет, что есть и ч
то было в мире. Традиция насчитывает девяносто девять имен Бога, гебраис
ты приписывают несовершенство этого числа магическому страху перед че
тными числами, хасиды же делают отсюда вывод, что этот пробел указывает н
а существование сотого имени Ц Абсолютного Имени.
От этих ученых штудий Лённрота через несколько дней отвлекло появление
редактора «Идише цайтунг». Редактор хотел поговорить об убийстве, Лённр
от предпочел порассуждать об именах Бога; затем редактор в трех колонках
сообщил, что следователь Эрик Лённрот занялся изучением имен Бога, чтоб
ы таким путем найти имя убийцы. Лённрот, привыкший к газетным упрощениям,
не возмутился. Один из тех коммерсантов, которые открыли, что любого чело
века можно заставить купить любую книгу, опубликовал популярное издани
е «Истории секты хасидов».
Второе преступление произошло ночью третьего января в самом заброшенн
ом и голом из пустынных западных предместий столицы. Перед рассветом оди
н из конных жандармов, объезжающих эти пустыри, увидел на пороге старой к
расильни человека в пончо. Затвердевшее лицо было, как маской, покрыто кр
овью; грудь глубоко рассечена ударом ножа. На стене, над желтыми и красным
и ромбами, было написано мелом несколько слов. Жандарм их разобрал… Под в
ечер Тревиранус и Лённрот направились на это отдаленное место преступл
ения. Слева и справа от их машины город постепенно сходил на нет: все огром
ней становился небосвод, и дома все меньше привлекали внимание, зато взг
ляд задерживался на какой-нибудь сложенной из кирпича печке или стройно
м тополе. Наконец они прибыли по скорбному адресу: окраинная улочка поср
еди розоватых глиняных оград, которые словно отражали чудовищно яркий з
аход солнца. Труп уже был опознан. Это был Симон Асеведо, человек, пользова
вшийся некоторой известностью в старых северных кварталах, Ц сначала в
озчик, потом наемный драчун в предвыборных кампаниях, он опустился до ре
месла вора и даже доносчика. (Особый стиль убийства показался обоим след
ователям вполне адекватным. Асеведо был последним представителем того
поколения бандитов, которое охотнее орудовало ножом, чем револьвером.) М
елом были написаны следующие слова:
«Произнесена вторая буква Имени».
Третье преступление произошло в ночь на третье февраля. Около часа ночи
в кабинете комиссара Тревирануса зазвонил телефон. Гортанный мужской г
олос, в котором корысть прикрывалась таинственностью, сказал, что зовут
его Гинзберг (или Гинзбург) и что он готов, за должное вознаграждение, сооб
щить факты, касающиеся обоих убийств Ц Асеведо и Ярмолинского. Беспоряд
очные свистки и звуки рожков заглушили голос доносчика. Потом связь прер
валась. Не исключая возможности, что это шутка (как-никак была пора карнав
ала), Тревиранус установил, что с ним говорили из «Ливерпуль-хауз», таверн
ы на Рю-де-Тулон, злачной улице, где сосуществуют космо-рама и молочная, пу
бличный дом и продавцы Библии. Тревиранус позвонил хозяину таверны. Хозя
ин (Блэк Финнеген, ирландец и бывший преступник), огорченный и удрученный
тревогой за свою репутацию, сказал, что последний, кто пользовался телеф
оном таверны, был его постоялец, некий Грифиус, и что он только недавно выш
ел с приятелями. Тревиранус немедля отправился в «Ливерпуль-хауз». Хозя
ин сообщил следующее: неделю тому назад Грифиус снял комнату над баром; у
него тонкие черты, тусклая седая борода, одет бедно, в черное; Финнеген (пр
едназначавший это помещение для других целей, о чем Тревиранус догадалс
я), запросил явно чрезмерную плату; Грифиус немедленно уплатил требуемую
сумму. Он почти не выходит, ужинает и обедает у себя в комнате, в баре его вр
яд ли знают в лицо. Вечером он спустился вниз, чтобы позвонить из конторы Ф
иннегена, в это время возле таверны остановился закрытый двухместный эк
ипаж. Возчик не сошел с облучка, но кое-кто из посетителей заметил, что он б
ыл в маске медведя. Из экипажа вышли два арлекина Ц оба невысокого роста,
и всякий бы сказал, что они здорово выпили. Под вой рожков они ввалились в
контору Финнегена, кинулись обнимать Грифиуса, который как будто их узна
л, но отвечал им холодно; они обменялись несколькими словами на идиш Ц он
низким, гортанным голосом, они фальшивыми, высокими голосами Ц и все тро
е поднялись в его комнату. Через четверть часа спустились, очень веселые.
Грифиус шатался и был с виду так же пьян, как те двое. Высокий, покачивающи
йся, он шел между двумя арлекинами в масках. (Женщина из бара вспомнила жел
тые, красные и зеленые ромбы на их одежде.) Грифиус дважды споткнулся. Оба
раза арлекины его подхватили. Все трое сели в экипаж и поехали в направле
нии близлежащей гавани, имеющей прямоугольную форму. Уже стоя на подножк
е экипажа, поднявшийся последним арлекин нацарапал мелом на одном из сто
лбов подъезда непристойный рисунок и какую-то фразу.
Тревиранус прочел написанное. Как можно было предвидеть, надпись гласил
а:
«Произнесена последняя буква Имени».
Затем он осмотрел комнатку Грифиуса-Гинзберга. На полу звездой расплыло
сь пятно крови, в углах валялись окурки сигарет венгерской марки, в шкафу
стояла книга на латинском языке «Philologus hebraeograecus»
«Еврейско-греческий фило
лог» (лат.).
(1739) Лейсдена с несколькими от руки сделанными пометками. Тревирану
с негодующе поглядел на нее и послал за Лённротом. Тот, даже не сняв шляпы,
принялся листать книгу, пока комиссар допрашивал противоречивших друг
другу свидетелей предполагаемого похищения. В четыре часа оба вышли. На
извилистой Рю-де-Тулон, ступая по неубранному с утра серпантину, Тревира
нус сказал:
Ц А если происшествие нынешней ночи Ц просто симуляция?
Эрик Лённрот усмехнулся и с полной серьезностью прочитал вслух пассаж (и
м подчеркнутый) из тридцать третьего рассуждения «Philologus»:
Ц Dies Judaeorum incipit ad solis occasu usque ad sous occasum diei sequentis. Это значит, Ц добавил он, Ц у евреев день начин
ается с заката солнца и длится до заката солнца следующего дня.
Его спутник попытался съязвить.
Ц И это самые ценные сведения, которые вы нынче вечером раздобыли?
Ц Нет. Более ценно одно слово, сказанное Гинзбергом.
Вечерние газеты не обошли молчанием эти периодически повторявшиеся уб
ийства. «Крест на Мече» противопоставил им великолепную дисциплину и по
рядок на последнем Конгрессе отшельников; Эрнст Паласт в «Мученике» осу
дил «недопустимую медлительность подпольного, жалкого погрома, которо
му понадобилось три месяца для ликвидации трех евреев»; «Идише цайтунг»
отвергла ужасающую гипотезу об антисемитском заговоре, «хотя многие пр
оницательные умы не видят другого объяснения этой тройной тайны»; самый
знаменитый из наемных убийц Юга, Денди Ред Шарлах, поклялся, что убийства
такого рода в его районе никогда не совершались, и обвинил комиссара Фра
нца Тревирануса в преступной халатности.
Вечером первого марта комиссар получил запечатанный конверт. Комиссар
вскрыл его: в нем было письмо с подписью «Барух Спиноза» и подробный план
города, явно выдранный из какого-то путеводителя. В письме предсказывал
ось, что третьего марта четвертое убийство не совершится, ибо красильня
на востоке города, таверна на Рю-де-Тулон и «Отель дю Нор» были «идеальны
ми вершинами мистического равностороннего треугольника»; красными чер
нилами на плане была показана правильность этого треугольника. Тревира
нус безропотно прочитал это доказательство de more geometrico
Геометрическим способом
(лат.).
и отослал письмо и план Лённроту домой Ц такую белиберду только е
му и разбирать.
Эрик Лённрот внимательно изучил присланное. Три указанные точки действ
ительно находились на равных расстояниях. Симметрия во времени (3 декабр
я, 3 января, 3 февраля), симметрия в пространстве… Вдруг он почувствовал, что
сейчас разгадает тайну. Это интуитивное озарение дополнили компас и бус
соль. Он усмехнулся, произнес слово «Тетраграмматон» (недавно усвоенное
) и позвонил комиссару.
Ц Благодарю, Ц сказал он, Ц за равносторонний треугольник, который вы
мне вчера прислали. Он помог мне решить задачу. Завтра же, в пятницу, прест
упники будут за решеткой.
1 2


А-П

П-Я