Сам я запахов не чувств
овал, не приказывать же санитаркам обнюхивать каждого поступившего бол
ьного на предмет аромата васильков? Если бы господа из УВД потрудились о
бъяснить, что произошло на самом деле, я, может быть, и заинтересовался бы.
А так Ц нет. Я не слишком любопытен, годы работы с уголовными элементами о
тучили меня совать нос не в свое дело.
Время шло, день перетекал в ночь, ночь в день. Днями я отсыпался, ночами раб
отал, и не могу сказать, что был недоволен. Метроном моей жизни ритмично от
щелкивал дни и недели. Я, относительно свободный человек (никто из нас не м
ожет быть свободным полностью, к сожалению), проводил время так, как хотел
, и ни на что не жаловался. Мне не хватало любви, хотя секс присутствовал ре
гулярно. Снять подходящую девчонку на ночь не так трудно, можно сделать э
то почти бесплатно. То есть ты не платишь ей, она отдается тебе за интерес,
за улыбку, за душевное тепло, за хорошо проведенное время, за умение говор
ить и прочие умения, которыми ты обладаешь, но покормить и напоить девушк
у в любом случае придется за свой счет. А любовь Ц нечто выше простого сек
са, и вот именно любви не было, хотя я старался влюбиться, мечтал об этом. Ме
ня хотели многие Ц в качестве мужа. Я не хотел никого Ц в качестве жены. Н
икого из тех, кто встречался мне тогда. Я сильно ожегся на Любке, был весь в
ожогах и не хотел ошибиться еще раз.
Я сентиментален. Я хотел истинного чувства, обоюдного и глубокого, и неиз
менно натыкался на противоречие, которое сам вырастил, выстроил своими р
уками, словно стену из прочно сцементированных кирпичей. К своим годам я
стал слишком искусен в обольщении, научился улыбаться и говорить нужные
слова, был физически развит, душевно опытен и не слишком уродлив. Глупые д
евушки клевали на меня как золотые рыбки, давались мне легко. Большинств
о моих глупых девушек были красивы, но мне не хотелось таких Ц глупых. Во
всяком случае, не хотелось надолго, больше, чем на несколько ночей. Я хотел
чего-то другого, носил в душе некий абстрактный идеал, но никто не соотве
тствовал ему. Мой идеал был противоречив Ц обладал инфантильной внешно
стью подростка и умом зрелой женщины. Такое встречается крайне редко, то
лько разве в любовных книжках. В книжках можно придумать и написать все, ч
то угодно, и если у автора есть талант, то он заставит читателя поверить в
свою сказку.
Как бывает с холостыми людьми моего возраста, я стал слишком разборчив. Д
рянное качество. Во всяком случае, оно не приносило мне радости, только пр
облемы.
Однажды я увидел девушку, которая произвела на меня глубокое впечатлени
е, если не сказать больше: запала в душу. Она была чем-то похожа на Любку, но,
не поверите, еще лучше. На мгновение показалось, что это воплощение моего
идеала. Всего на несколько мгновений, потому что кадр сменился, и она проп
ала.
Я увидел ее по телевизору.
Я так и не понял, кем она была. Всего лишь лицо, мелькнувшее в деловой хрони
ке нашего города. Меня словно током ударило, я оцепенел, слегка оглох и чут
ок ослеп, а она стояла и что-то говорила корреспонденту там, в хорошо отде
ланном офисе, при свете софитов, и я не помню, что говорила. Я только вдруг п
онял, что она Ц та, которую я ищу. Похожа на Любку, но лучше. Правильнее. Пра
вильнее для меня.
Я запомнил ее прелестное полудетское личико, отложил его в памяти, словн
о сфотографировал. И, конечно, горько пожалел, что никогда не увижу эту дев
ушку живьем.
Ждать пришлось недолго, я увидел ее всего лишь через два дня. Не сказать, ч
то совсем живьем, скорее полумертвой. На очередном дежурстве прикатила «
Скорая», и на носилках вперед ногами вынесли мой идеал, истекающий кровь
ю.
Это была она, я сразу узнал ее. Те, кто избил девушку, каким-то образом почти
не задели лицо, только пара царапин на лбу, хотя все остальное пострадало
основательно. Девчонка умирала, дышала слабо, ее пульс едва прощупывался
.
Что бы вы сделали на моем месте? Раскисли бы, предались соплям и чувствам?
Лично я встрепенулся, зажал нервы в кулак, мобилизовался и начал работат
ь так, как, кажется, не работал никогда в своей жизни. Мне нужно было ее спас
ти.
Опять всякие подробности, просто история болезни. А куда деваться? Если т
ы врач, то вся твоя жизнь Ц истории болезни людей, проходящих, проползающ
их и проносимых пред тобой. Толстые и тонкие папки, бесчисленные желтые р
азлинованные странички, разрисованные непонятными непосвященному взг
ляду синими буквами. Коряво подклеенные листы, облитые жидкостями разны
х цветов, обслюнявленные уставшими пальцами, обсмотренные устало морга
ющими глазами. Истории болезней, истории мук и страданий, хождения по каб
инетам и неуверенности, и не так уж часто Ц истории выздоровления. Таков
а судьба. Врачей принято считать циниками, но никто не осознает, что внешн
ий цинизм Ц лишь защита, необходимая оболочка, позволяющая выжить самом
у врачу.
Врачу тоже хочется выжить, и это не так просто.
Хотя встречается в медицинской жизни и забавное. Вот, к примеру, на титуль
ном листе любой истории болезни, в самой середине обложки, написано жирн
ым шрифтом: «Доставлен в состоянии опьянения: 1 Ц алкогольного, 2 Ц нарко
тического». Так вот категорично. Это строки Ц первое, что бросается в гла
за, даже если вы берете историю мэра или замгубернатора, или еще какого-ни
будь известного человека. И сразу думаешь: в каком же именно состоянии он
был доставлен? Что не так уж далеко от истины Ц я имею в виду алкоголизм, к
онечно. Наркомания среди политиков не встречается.
А еще помню начало анамнеза одной больной, доставленной нам из района: «Б
ольную запырял бык». Супер! Больная, кстати, была такой комплекции, что сам
а могла запырять не то что быка, но даже носорога. Мы зашили ее и выписали ч
ерез неделю.
Но, смею заметить, в тот час мне было вовсе не до шуток. Хотелось побыстрее
узнать, что с девочкой, и можно ли ее спасти. Девушку отвезли в палату, разд
ели. Я с облегчением вздохнул, увидев, что проникающих ранений и открытых
переломов нет (почему-то сразу вспомнил того парня, Варенцова). Вероятно,
самой тяжелой травмой был удар по голове, из-за которого она потеряла соз
нание. И еще закрытый перелом левого предплечья, и здоровенный синяк на г
рудной клетке, и множественные ушибы. И кровью она, оказывается, не так уж
истекала Ц рана в плече была глубокой, но из-за таких ран не умирают.
Итак, передо мной лежала красивая обнаженная девушка, и выглядела она ку
да лучше и здоровее, чем пять минут назад. Она выглядела как… Только не сме
йтесь, выглядела она как Любка, просто как родная ее сестрица. Лицо, конечн
о, другое, а вот фигурка тонкая, хрупкая, подросточья. Но в тот момент я вспо
минал не Любку, а Игоря, именно его. Девушка не имела никаких документов, е
е избили, и она слишком быстро приходила в себя.
Может быть, она тоже из породы необычных людей?
Будь у меня обоняние, я решил бы проблему просто Ц обнюхал ее, и дело с кон
цом. А тут пришлось звать медсестру.
Ц От нее чем-нибудь пахнет? Ц спросил я медсестру Лену.
Ц Ну да, Ц сказала Лена, втягивая воздух ноздрями. Ц Духами пахнет, неси
льно так, но приятно.
Ц Васильками пахнет?
Ц А как пахнут васильки? Откуда я знаю?
Ц А изо рта как пахнет?
Ц Ну вот, буду я еще изо рта нюхать!
Ц Будешь, еще как будешь. Это важно для диагностического процесса. Давай!

Лена брезгливо склонилась над лицом девушки.
Ц А ничего, не противно. Такой же запах.
Ц Как и от тела? Ц Да.
Ц Ага, спасибо, понятно. Везите ее в рентген, а потом в первое хирургическ
ое, положите в изолятор.
Ц А в реанимацию не надо?
Ц Не надо, нет показаний.
Зря я сказал, что мне все понятно. На самом деле я так и не понял, пахнет от д
евушки парфюмерией или же тем самым специфическим ароматом. Но сразу реш
ил, что в реанимации, где сегодня снова дежурит Володя, делать ей нечего. А
вдруг у нее именно особенный запах, и он сразу позвонит этим двум пиджака
м? Вовсе мне не хотелось, чтобы за девушкой пришли оперативные работники.
Помнил я, как радовался Валяев, что Игорь Варенцов умер. Радовался он, радо
вался, точно говорю. Я решил положить девушку в свое отделение и понаблюд
ать. В конце концов, ко мне даже претензии предъявить нельзя Ц обоняния у
меня нет!
Сделали рентген, мои предположения о переломах оправдались. Наложили ги
пс, сделали УЗИ Ц повреждений внутренних органов не обнаружилось. Отпра
вили пациентку на второй этаж, в хирургическое отделение. И тут я крепко з
адумался, как лечить больную. Анализы у нее были неплохими, о переливании
крови или плазмы речи не шло, но вот нужно ли лить внутривенно какие-то пр
епараты? По идее Ц да, и много чего, но я боялся, что с ней может случиться н
ечто подобное тому, что произошло с Игорем. И не рискнул, назначил только в
нутримышечные инъекции и поставил в нос трубочки, подводящие кислород.

За ночь я подходил к девушке пять раз, и с каждым разом она выглядела все л
учше. Давление нормализовалось, дыхание стало ровным, пульс наполнился.
В сознание она, правда, не пришла, но тут я ничего сделать не мог Ц нужно бы
ло дождаться утренней консультации невропатолога и при необходимости
сделать томографию мозга.
В семь утра я счел, что мой хирург-сменщик уже восстал от сна и не будет наг
лостью позвонить ему домой. Я позвонил и поменялся сменой. Он согласился,
в тот день у него были проблемы то ли с кошкой, то ли с собакой, в общем, с как
ими-то животными. И таким образом, я остался в больнице еще на сутки. Я не хо
тел уходить от своей пациентки, тянуло к ней меня как магнитом. Я хотел пол
ностью уточнить диагноз и убедиться, что с ней все будет в порядке.
Такой вот я добросовестный и заботливый врач, не всем такие попадаются.
В полвосьмого утра, перед тем как сдавать смену, я сидел рядом с девушкой и
держал ее за руку, гладил тонкие холодные пальцы. Пользовался беззащитн
остью пациентки, любовался ее бледным лицом. Ну точно мой идеал. Кому-то д
евушка показалась бы слишком худой, но вы уже знаете мои вкусы. Короткая м
альчишечья стрижка, волосы темно-русые, с отдельными прядями, выкрашенн
ыми в розовый цвет. Большой рот, тонкие и бледные губы, нос средней длины, с
овершенной прямой формы (терпеть не могу курносых!).
Девушка вздохнула, открыла глаза и села в постели Ц так быстро, что я едва
успел опустить руку. Одеяло свалилось вниз, оголив приятного размера гр
удки с розовыми сосками. Она посмотрела на меня, глаза ее оказались васил
ькового цвета. Взгляд ее плыл, расширенные зрачки дрожали, она находилас
ь в заторможенном состоянии.
Ц Вы в больнице, Ц сказал я, упреждая сакраментальный вопрос: «Где я?» Ц
Вас привезли ночью, у вас сотрясение мозга и несколько переломов, вам над
о лежать.
Я мягко уложил ее обратно. Она не сопротивлялась, только беззвучно двига
ла губами, пытаясь что-то сказать. Я придвинул ухо к самым ее губам и услыш
ал:
Ц Пить…
Я снова усадил ее, поднес стакан с водой, она выпила половину его через сол
оминку Ц медленно, минуты за три. Все это время я придерживал ее за голую
спинку, и не скажу, что мне было неприятно. Потом легла снова.
Ц Как вас зовут? Ц спросил я.
Ц Женя… Евгения.
Ц Как вы себя чувствуете, Женя?
Ц Голова болит… Очень… Ц Из глаз ее вытекли слезы, и я аккуратно вытер и
х марлевой салфеткой.
Ц Что с вами произошло? На вас кто-то напал?
Ц Ничего не помню…
Ц Скажите мне вашу фамилию.
Ц Степашина.
Ц Не родственница, случаем, нашего бывшего премьер-министра? Ц Я улыбн
улся.
Ц Нет.
Ц Скажите мне телефон ваших родственников, мы позвоним им.
Ц Не помню…
Ц Ладно, вспомните позже. Вы лежите, Женя, вставать не пытайтесь Ц упаде
те. Я пойду смену сдавать.
Ц Вы вернетесь?
Ц Да, обязательно. Вернусь очень скоро.
Ц Вы мой доктор?
Ц Да. Дмитрий Андреевич.
Ц Дмитрий Андреевич… Ц она заговорила чуть громче. Ц Пожалуйста, не го
ворите никому, что я здесь.
Ц Ну, голубушка, это невозможно! Ц Я развел руками. Ц Все уже знают, что в
ы здесь.
Ц Кто Ц все?
Ц Как кто? Сестры, санитарки.
Ц А милиция знает?
Ц Знает, конечно. Вас нашли на улице, избитую, без документов. Милиция туд
а тоже наверняка выезжала.
Ц Наверняка или точно?
Ц Понятия не имею, не интересовался.
Ц Дмитрий Андреевич, не звоните в милицию, очень прошу.
Ц Хорошо, не буду звонить, Ц заверил я.
Я знал, что не позвоню. Хотя была вероятность, что оперативники могут появ
иться в больнице, чтобы задать девушке вопросы, но вряд ли это случится ра
ньше, чем через пару дней, до того, как пациентка полностью придет в себя.
Ц Спасибо… Ц слабый шепот.
Ц Не за что.

Дальше все шло вполне обычно: Евгении сделали компьютерную томографию, п
отом ее проконсультировал невропатолог, сказал, что ничего страшного, за
пару недель оправится, я пошел оперировать и проторчал за столом четыре
часа. Затем навестил Женю, осмотрел ее еще раз, помял ей животик и остался
доволен. Во-первых, животик был что надо, моей любимой плоской формы, во-вт
орых, ничего в нем не болело. Девушка шла на поправку раз в пять быстрее, че
м было положено нормальному человеку. Ей уже выдали сорочку и халат, она д
ошла до туалета и обратно, поддерживаемая санитаркой. При таких темпах в
ыздоровления через три дня в больнице ей будет делать просто нечего. И эт
о хорошо, потому что через три дня закончится отпуск у Лебедева, он выйдет
на работу и унюхает, что Женя Ц из тех, кем интересуется УВД.
Я уже не сомневался в этом, но Евгению, само собой, не спрашивал, боялся спу
гнуть. Мне хотелось не только вылечить ее, но и продолжить общение с ней по
сле больницы. А она упорно отказывалась говорить о том, что с ней произошл
о, где она живет и есть ли у нее родственники. Видно было, что она хочет побы
стрее сбежать, но возможности для этого пока не представлялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10