Отличные новости. Одна дама в отеле спрашивала, нельзя ли купить что-нибудь из туалетов миссис Мантон. За это платье она получит хорошие деньги. Кэрол надевала его лишь несколько раз, но порвала, стягивая с плеч. Ничего, можно будет зашить.
— Вы устали, мадам, — сказала она. — Выпейте, и почувствуете себя лучше. Наденьте платье от Болмена, вам так идет этот цвет.
— Меня сегодня ничто не украсит, — уныло произнесла Кэрол, глядя в зеркало.
— Вот уж нет! Какие глупые мысли приходят в голову мадам. Один официант вчера сказал мне, что вы самая красивая женщина, которая когда-либо останавливалась в этом отеле! А здесь ведь жили леди со всей Европы.
Губы Кэрол расплылись в улыбке.
— Он действительно это сказал? Надо оставить ему чаевые, когда будем уезжать.
— Мадам бы очень удивилась, если бы слышала, какие ей делают комплименты.
— Пришли парикмахера перед ужином, — сказала Кэрол, — и принеси мне красивое платье, которое я еще не одевала.
— Мадам будет выглядеть, как принцесса, — пообещала Адель.
Пока служанка помогала ей одеваться, Кэрол прикончила виски с содовой. Стало значительно лучше. Когда все драгоценности были на месте и Адель принесла пару новеньких туфель, раздался долгожданный телефонный звонок.
Кэрол схватила трубку.
— Алло! Это ты, Хуго? Значит, вернулся? Я рада и хочу тебя видеть... Я так соскучилась. Да, ужасно. У меня был кошмарный день. Все пошло наперекосяк... Все такие противные... Нет, я одна. Приходи, выпьем. Я как раз это делаю... Хочешь встретиться внизу? А может, зайдешь?.. Да, пожалуйста. Мне бы так хотелось... Ты же знаешь, почему.
Когда разговор закончился, глаза Кэрол сияли. Хуго придет через несколько минут, и все беды были забыты.Она вернулась в гостиную. Осколки пепельницы уже убрали, но в воздухе еще стоял запах крепких сигарет.На мгновение Кэрол показалось, что Дон Карлос с саркастической улыбкой следит за ней. Она быстро открыла окно. В комнату ворвался холодный воздух. Вид открывался изумительный, небо было абсолютно чистым. Но Кэрол это не волновало. Она хотела избавиться от незримого присутствия Дон Карлоса. Когда в комнате стало совсем зябко, она закрыла окно и принесла духи из спальни. В Париже она заплатила за них баснословную сумму, но, не жалея, побрызгала комнату, чтобы уничтожить все следы неприятного визита.
Прошло еще достаточно много времени, прежде чем появился Хуго. Кэрол порывисто бросилась к нему и обняла.
— Дорогой, я так скучала.
— Неужели?
Он равнодушно чмокнул ее, высвободился из объятий и удобно устроился в кресле.
— Что будешь пить? — спросила Кэрол.
— Ничего, кроме чая. Я недавно обедал.
— А где ты был? — с любопытством спросила Кэрол. — Я до двух часов не знала, куда ты подевался.
— Надеюсь, ты не думала ни о чем плохом. Я собирался оставить тебе записку, что не вернусь к обеду, но вспомнил об этом лишь на вилле Яна Мейфилда в Самадане.
— Значит, ть! был у него?
— Да. Я сто лет не видел Яна. У его жены туберкулез, и они вынуждены жить в Швейцарии. Мы вместе учились в Этоне и служили в одном полку. Когда он узнал, что я приехал, тут же примчался и уговорил пообедать с ними.
— Мог бы взять меня с собой, — упрекнула Кэрол.
— Я даже не подумал об этом. Ты бы скучала, они очень простые люди.
— Твои друзья никогда не будут для меня скучными, — ответила Кэрол. Она подошла к креслу и взяла его за руку. — Неужели ты не понимаешь, что я хочу все делить с тобой: и друзей, и интересы, и жизнь. Хуго! Ты иногда такой упрямый.
— Ты постоянно напоминаешь мне об этом.
Он машинально поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Прекрати упрекать меня, — сказал он. — Ты похожа на священника, который жалуется в церкви, что у него мало прихожан.
Кэрол не могла не заметить, что Хуго раздражен.
— Дорогой, я так рада видеть тебя, — сказала она. — Как прошел завтрак?
— Завтрак?
— Конечно, с Эрнестом и его маленькой ученицей? Ты не забыл, что приглашал их?
— Нет, не забыл. Но они прислали записку, что прийти не смогут.
ГЛАВА 7
Ута наблюдала, как фигуристка из Дейвоса Лени Прокош заканчивает свое выступление. Она сделала двойной тулуп, и публика зааплодировала.Ута вздрогнула и посмотрела на Эрнеста.
— Она так хорошо танцевала. Она значительно лучше меня.
— Ты что, с ума сошла? — недоумевал Эрнест,— Ей вообще не следовало делать прыжки. Эта девушка не попадет даже в первую тройку, когда судьи подведут итоги.
— И я тоже, — прошептала Ута.
Тренер посмотрел на нее с наигранной злостью.
— Ты хочешь сказать, что я ничего не понимаю в фигурном катании? — сказал он. — Между прочим, я был чемпионом мира пять лет подряд и подготовил еще трех как тренер. Ты серьезно считаешь меня лгуном?
Ута нервно усмехнулась и схватила его за руку.
— Конечно, нет, Эрнест. Я верю в твой профессионализм. Просто у меня дрожат колени, и живот сводит от страха.
— Ты думаешь, кто-нибудь чувствует иное? Дорогая, забудь о публике и судьях. Думай, что ты катаешься ранним утром на катке, а твои ошибки видят только птицы. Ты обязательно победишь!
— Постараюсь...
— Думай о том, как нам повезло, — продолжал Эрнест. — Дедушка уехал, и не стоит ссориться. Злость мешает даже самым опытным фигуристам.
—- Нам действительно повезло, — согласилась Ута.
— Кто тут говорит о везении? — послышался голос сзади. — Я пришел пожелать вам удачи.
Ута повернулась и увидела Хуго. Опираясь на одну палку, он улыбался.
— Почему вы избегаете меня? — спросил он, не дав девушке произнести ни слова. — Я каждое утро стоял у окна, но на катке никого не было.
Ута опустила глаза. Она не могла объяснить ему причину, по которой они с Эрнестом не пошли на завтрак, потому что сама не знала ее. Когда Ута вернулась домой и сказала бабушке, что собирается опять повидаться с лордом Роксбертоном, мадам Киндши умоляла ее не делать этого.
— Я не могу объяснить тебе причину, милая, — говорила она. — Доверься мне. Так будет лучше для тебя.
— Ты что-то знаешь о лорде Роксбертоне? — спросила Ута.
Девушку страшно удивило поведение бабушки, когда та впервые услышала его имя. Пожилая женщина закрыла лицо руками и издала стон.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Ута. — Что тебя расстроило?
Но бабушка попыталась уйти от прямого ответа.
— Ничего, дорогая. Просто кое-что вспомнила. Не имеет значения...
Тогда она не ответила ни на какие расспросы Уты, а теперь заставляет отказаться от приглашения.
— Я никогда тебя ни о чем не просила, малышка, потому что в этом не было нужды. Но теперь настаиваю. Это очень важно.
—- Ради Бога, объясни мне, бабушка! Ты что-нибудь слышала об этом человеке? — умоляла Ута.
— Разве он что-нибудь для тебя значит? — допытывалась мадам Киндши. — Ты встречалась с ним всего три раза. Неужели это столь важно? Кроме того, ты говорила, что лорд отдыхает с дамой. А если это его жена или невеста?
— Он не женат, — без колебаний ответила Ута.— Возможно, помолвлен. Я не знаю.
Хорошее настроение куда-то испарилось. У замерзшего озера Ута радовалась не похвалам Эрнеста, а тому, что ее пригласили на завтрак. Хотелось снова увидеть улыбку Хуго, услышать его голос и ощутить незнакомое доселе чувство.
— Почему, бабушка? Почему мне нельзя пойти?— спрашивала она.
Мадам Киндши поджала губы.
— Я больше ничего не скажу, Ута. Если этот незнакомец значит для тебя больше, чем я, делай как знаешь!
Сердитый голос и недобрый взгляд заставили Уту опуститься на колени перед бабушкой.
— Не обижайся, пожалуйста! Если ты возражаешь, я не пойду против твоей воли. Просто лорд Роксбертон не похож на тех людей, которых я знаю. Мне с ним интересно... Это трудно объяснить. У меня ведь так мало знакомых...
Мадам Киндши обняла Уту и прижала ее к себе.
— Я все понимаю, дорогая! Но поверь мне, так будет лучше для тебя.
— Хорошо, бабушка, — тихо произнесла Ута. — Я обещаю.
Но сейчас обстоятельства изменились. Она не пошла на завтрак с лордом Роксбертоном и попросила Эрнеста написать записку. С тех пор они не тренировались на катке у отеля. Ута подчинилась приказу бабушки, однако сейчас нельзя не заговорить, иначе лорд сочтет ее невоспитанной и грубой. Но разве Ута могла ответить на вопрос Хуго? Как объяснить, почему она избегает его? И она, руководствуясь женской интуицией, выбрала самый верный путь.
— Мы с Эрнестом были очень заняты, — сказала она. — А сейчас мне страшно, я боюсь даже сдвинуться с места.
— Чепуха! — улыбнулся Хуго. — Вы можете выступить лучше всех фигуристок, а потом еще и получите титул чемпионки мира.
— Вы слишком оптимистичны, — ответила Ута. — Я даже не думаю о чемпионате мира. Сегодняшних забот вполне достаточно.
— Не нужно волноваться! Танцуйте так, как тогда утром на катке, — сказал Хуго. — Вы были похожи на маленькую голубую птицу. Кстати, я купил вам подвеску на счастье.
— Мне? Как здорово!
Ута забыла все и ощущала только радость от подарка. Она открыла коробочку, а там на белом шелке лежала крошечная подвеска: голубая птичка, усыпанная сапфирами разных цветов, сидела на ветке, унизанной бриллиантами.
Это была дорогая безделушка, но Ута не думала о ее стоимости и о том, что неудобно принимать дорогую вещь от почти незнакомого мужчины. Ута посчитала это простым проявлением дружеского участия и немедленно приняла подарок.
— Огромное спасибо! Эта птичка принесет мне удачу. Она похожа на тех, которые все время прилетают к дедушке.
Упомянув о домашнем тиране, Ута перевела взгляд на Эрнеста.
— Нам действительно повезло, — улыбнулась она, — дважды.
— И третий раз всегда счастливый, так что первое место — за вами, — продолжил Хуго.
— Вы так уверены во мне, — заколебалась девушка. — Как бы мне хотелось чувствовать то же самое.
— А что вообще за разговоры о везении? — с любопытством спросил Хуго.
— Дедушка уехал на неделю. Вчера пришло письмо от его сестры из Дейвоса, она заболела и просила приехать. Некрасиво радоваться, конечно, но я к тетушке никогда не испытывала добрых чувств.
— Это все упростило, милорд, — вмешался Эрнест. — Я опасался, что Николас помешает Уте выступить в соревнованиях. Я его боюсь, и ничего тут не поделаешь!
— Не стоит. Дедушка строгий, но очень добрый. Он никогда не выходит из себя, хотя умеет настоять на своем. Даже бабушка не смеет спорить, когда он принимает решение.
— А ты и подавно, — ответил тренер. — Я из-за этого ночей не спал. Думал, что в последний момент ты скажешь: «Извини, Эрнест, я не смогу участвовать в соревнованиях». Я бы лишился своей репутации. И Санкт-Мориц бы меня не простил.
— О чем ты говоришь, Эрнест! — воскликнула Ута. — Я бы так никогда не поступила. Пошли бы разговоры о том, что ты подготовил плохую спортсменку.
Эрнест добродушно потрепал Уту по руке.
— Не беспокойся, — сказал он. — Ты здесь, дедушка — в Дейвосе, и мы покажем, что Эрнест Зипперт — лучший тренер во всей Швейцарии.
— Вы хотите сказать, во всем мире? — вмешался Хуго.
— Если она выиграет чемпионат... да, — довольно согласился Эрнест.
— Голубая птичка позаботится об этом, — обратился Хуго к Уте.
— Я прикреплю ее внутри платья, — улыбнулась девушка, — так, чтобы никто не видел. Эрнест не любит, когда фигуристки надевают драгоценности.
Ута расстегнула зимнее твидовое пальто, и Хуго заметил бирюзовый наряд, расшитый бусинками. Она достала английскую булавку и безо всякого стыда пристегнула подвеску на груди.
— Спасибо, — тихо шепнула она и подняла глаза на Хуго.
Ему внезапно захотелось наклониться и поцеловать алые губы. Лорд еле сдержался, уговаривая себя, что Ута — совсем ребенок и не поймет его благого порыва. Разговоры о суровом дедушке и атмосфере домостроя все же остановили его. Может, и действительно, Ута всю жизнь провела в викторианской строгости. Но стоит ли держать девушку взаперти и лишать радостей, свойственных ее возрасту? Хотя непосредственность Уты и ее удивительная скромность — результат именно такого затворничества.
— Не сомневайтесь, подвеска принесет удачу, — вполне искренне сказал Хуго.
Глаза Уты показались ему глубокими и таинственными, такие редко встречаются у молодых девушек. Он увидел в них способность к глубоким чувствам, ко всепоглощающей страсти и безмерным страданиям.
Ута отвернулась, и Хуго мгновенно обругал себя за дикие фантазии. Она еще подросток, хотя весьма милый и женственный. Публика опять зааплодировала, и Ута вопросительно посмотрела на Эрнеста.
— Еще есть время, — успокоил он. — Остались две фигуристки до твоего выступления.
В этот момент спортсменка закончила соревнования. Следующая сбросила норковое манто и выскочила на лед с удивительной уверенностью, которой Ута по-доброму позавидовала.
— Это Южени Вильгельм, — объяснил Эрнест, — из Лозанны.
— Она отличная фигуристка! — сказал Хуго.
— Да, и собирается победить в этом году, — добавил тренер. — В прошлом она заняла второе место.
— Это самая опасная соперница, — шепнул Хуго Уте.
Она отвернулась от катка.
— Не хочу смотреть, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о вашем подарке.
— Извините, — сказал Эрнест. — Мне нужно найти одного человека.
Ута осталась наедине с Хуго.
— Я открою вам секрет, — призналась девушка. — У меня есть еще один талисман. Эрнест о нем не знает. Он считает, что драгоценности отвлекают внимание судей, и не разрешил мне никаких украшений. Но у меня есть мамино кольцо, обручальное. Оно словно охраняет меня и помогает избавиться от страха. Получается, что мама заботится обо мне.
— Тогда обязательно наденьте его, — посоветовал Хуго.
Ему понравилось, как девушка говорила о матери. Этот ребенок мечтал о материнской ласке и объятиях.
— Когда сниму пальто, — продолжила Ута. — Вы не скажете Эрнесту?
— Нет. И сохраню ваш секрет в тайне, как, впрочем, и любой другой.
— Но других нет.
— Вот уж не поверю, — пошутил Хуго. — Да вы полны тайн: о бабушке с дедушкой, о родителях, о том, на каком катке катаетесь и в какое время. Вы— таинственная ученица Эрнеста, а кроме того, вы — мой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25