Чуть поодаль она заметила гору тряпок и только потом поняла, что это, скрючившись лежит еще одна женщина, такая же, как она жертва похищения.
Мало-помалу каморка осветилась тусклыми лучами восходящего солнца, которым удалось проникнуть в темницу. Лалите удалось сесть, прислонившись к стене. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, что ее ночные впечатления были ошибочными. Помещение оказалось больше, чем она предположила вначале, и, кроме нее, не одна, а восемь женщин оказались заточенными в этой плавучей темнице. У всех были завязаны рты и перевязаны колени, глаза сверкали ужасом.
Уже девять женщин, подумала Лалита, и должны привести еще одну!
Едва эта мысль пришла ей в голову, как девушка услышала тяжелые мужские шаги. В замке заскрежетал ключ, и в каюту вошел мужчина, держа через плечо тело еще одной несчастной.
Он обошелся с ней так же, как с остальными, снял с головы нечто вроде мешка, связал руки и завязал тряпкой рот.
Жертва оказалась прелестной юной девушкой, почти девочкой, с золотыми волосами и испуганными глазами. Она была слишком перепугана, чтобы кричать или сопротивляться.
— Сейчас мы отплываем, — сообщил им негодяй-похититель. — Как только мы окажемся в открытом море, я развяжу вас, если, конечно, вы будете хорошо вести себя. Надеюсь, никто из вас морской болезнью не страдает.
Ухмыльнувшись своей шутке, он вышел, заперев за собой дверь.
Наверху послышались шаги, кто-то начал разворачивать парус.
Вот мы и покидаем Англию, с тоской думала Лалита, меня увезут за тридевять земель, и никто и никогда не узнает, где я.
Рассмотрев все возможности побега, Лалита пришла к выводу о его неосуществимости, кроме того, она не сомневалась, что ее мучители слов о наказании на ветер не бросали. Девушка оглядела своих товарок. Две несчастные, свернувшись клубочками, лежали с закрытыми глазами. Лалита заподозрила, что сон их неестественен. Другие, как и она сама, с ужасом осматривались. Лалита поняла, что большинство девушек, как и говорил ей лорд Ротвин, были из деревни. Они были как на подбор свежи и юны: не старше пятнадцати-шестнадцати лет. На ее спутницах были в основном домотканые одежды и грубые башмаки, какие обычно покупают слуги в деревенских лавках.
Как же сложится их судьба? Да и ее собственная?
Лалита слышала, как тянули якорь и отвязывали веревки. Кто-то громким голосом отдавал распоряжения, потом паруса наполнились ветром, и корабль отчалил от берега.
Было холодно, Лалита дрожала: платье на ней было слишком изящным и изысканным и совсем не грело.
Сидя в каюте с тусклым иллюминатором, Лалита представляла себе, что происходит снаружи. Должно быть, они отошли от причала к центру реки. Лучи солнца, отражаясь от водной глади, лились в каморку. Интересно, думала Лалита, разбудили ли они лорда Ротвина? Все ее существо рвалось и взывало к нему, неужели он не чувствует, как остро она нуждается в нем?! Ведь он такая чувствительная натура! И такая сильная!
Неужели она не сможет достучаться до его разума своей мыслью?! Лалита всегда верила в силу человеческой мысли. Она всегда была убеждена, что возможности человеческого разума безграничны. Неужели она не сможет на деле воплотить свои представления о человеческом всесилии? Приди ко мне… Ты нужен мне… Спаси меня… Лалита молилась и молча плакала, взывая к Богу и супругу. Господи, пусть он узнает, пусть он услышит… что я в беде. Пусть он поймет… пожалуйста… Господи!
Потом она поняла, что положение ее безнадежно. Корабль плыл, увлекаемый отливом, в открытое море. Она удалялась от Лондона и возлюбленного. Ее молитвы, ее мысленные воззвания — все оказалось ненужным и бессмысленным. Лорд Ротвин не внял ее внутреннему голосу, и теперь ни у нее, ни у других девушек не оставалось надежды на спасение.
Одной из ее соратниц по несчастью удалось выплюнуть кляп.
— Что происходит? Куда мы плывем? — испуганным голосом вопрошала она.
У нее был деревенский выговор и прелестное детское еще личико. Она была пухлой пышечкой с розовыми щечками.
Увидев, что девушке удалось освободиться от грязной тряпки во рту, Лалита интенсивно замотала головой, и через минуту платок, которым ей завязали рот, тоже медленно сполз вниз и теперь болтался вокруг ее шеи.
Девушка, которая все это время наблюдала за Ланитой, с удовольствием произнесла: так то лучше, а то разговаривать с собой больно непривычно. Куда мы едем? — продолжала она. — Что-то я не пойму.
— Откуда вы? Как вы сюда попали? — вопросами на вопрос ответила ей Лалита.
— Я из Сомерсета, — ответила девушка. — Я приехала в город в надежде на место, которое мне обещали.
— Что же за место вам обещали? — поинтересовалась Лалита.
— Судомойки. В богатом доме. Я сама выбрала для себя эту должность.
— Кому вы рассказали об этом? — спросила ее светлость.
— Одной доброй женщине на постоялом дворе. Когда она спросила меня, куда я еду, я поведала ей о своем желании, и она обещала доставить меня прямо к месту назначения. У нее была прелестная коляска, вот я и подумала, что могу с комфортом прокатиться, вместо того чтобы идти пешком.
— Что же произошло потом? — продолжала расспросы Лалита.
— Точно не помню, — сникла девушка. — Она сказала мне: должно быть, вы устали с дороги, вот, выпейте. Я выпила, и мне стало все безразлично, я впала в какое-то забытье. Очнулась я уже здесь. Что за шутки? Что вообще происходит?
Лалита молчала. Ей не хотелось расстраивать этого большого ребенка.
— Очевидно, рано или поздно они сами нам все расскажут. Боюсь, однако, что нас похитили.
— Похитили? — изумилась девушка. — С какой целью? У меня с собой и пяти шиллингов не наберется.
Лалита не ответила. Она была испугана, но полагала, что, если она перепугает остальных девушек, это делу не поможет. Обведя глазами всех несчастных, она заметила, что все они пытаются избавиться от кляпов или повязок, но пока это никому не удалось. Девушка родом из Сомерсета принялась плакать:
— Я хочу домой, к маме! Я-то думала хорошо устроиться в Лондоне! Думала, смогу деньги домой отсылать! Но я боюсь! Я хочу домой!
Все мы этого хотим, хотелось сказать Лалите, но вместо этого она попыталась приободрить девушку:
— Вы должны сохранять мужество. Не стоит раздражать людей, которые выкрали нас.Они будут грубы в отношении нас, если подумают, что мы ослушались их.
— Вы хотите сказать… что они будут бить нас? Лалита сдержала дыхание. Она вспомнила слова лорда Ротвина о том, что белых рабынь могут забить или опоить наркотиками, если они вздумают сопротивляться.
Суденышко между тем набирало скорость. Ветер крепчал, и Лалита с ужасом думала, что не много времени понадобится им, чтобы добраться до Голландии или какой-нибудь другой континентальной страны, имеющей выход к морю. Они доберутся до материка еще вечером, а что потом?
Лалита еще раз оглядела всех девушек и поняла, что она старшая среди них. Тогда ей пришла в голову мысль, что неспроста разбойники остановили свой выбор на ней. Должно быть, им хорошенько заплатили за то, что они похитят именно ее. Теперь Лалита не сомневалась, что за ее похищением стоит зловещая фигура ее мачехи. Очевидно, вернувшись домой, Софи посетовала на то, что, вместо того чтобы жениться на ней, лорд Ротвин отправился в погоню за Лалитой. Девушка представила себе ярость мачехи, когда та поняла, какой лакомый кусок уплывает у нее из-под носа. Кроме того, теперь Лалита сомневалась, что слова Софи о том, что Джулиус Вертон по-прежнему ее нежный почитатель, соответствуют действительности. Очевидно, Джулиус Вертон все-таки получил и прочитал записку, которую кучер отвез в Уимблдон.
Да, конечно, Джулиус Вертон был легкомысленным, незрелым молодым человеком. Но вместе с тем у него была честь, которая бы не позволила ему ползком вернуться к той, которая так вероломно предала его. В этом решении его бы поддержала его матушка и друзья, люди чести. Несмотря на то, что Софи была безумно красива, люди высшего круга все равно не перестали бы относиться к браку Джулиуса Вертона, как к мезальянсу. Очевидно, родственники ожидали от него более мудрых решений. Без всякого сомнения, молодой Вертон был приманкой для многих маменек, которые мечтают о счастливом замужестве для своих дочек.
После некоторого размышления Лалита пришла к выводу, что Софи вновь попыталась соблазнить лорда Ротвина, потому что Джулиус Вертон был уже за пределами ее возможностей. Если лорд Ротвин решительно отверг ее, то единственный, кто еще оставался, так это престарелый гуляка и распутник сэр Томас Вернсайд. Неудивительно, что ни Софи, ни ее маменька никогда мне этого не простят, подумала Лалита. Однако… может быть в ее супруге все еще живы нежные чувства к блистательной Софи? Как он сможет устоять против чар этой обворожительной женщины, рядом с которой вянет красота любой другой? Как я вообще смею надеяться на его заботу и внимание, уныло думала девушка. Лалита унеслась в своих мечтаниях далеко-далеко, в грязную действительность ее вернул вопрос ее соседки:
— Неужели мы ничего не можем сделать? Неужели мы не можем выбраться отсюда?
— Право слово, я не знаю как, — ответила Лалита. — Вы можете освободиться от веревок вокруг талии?
— Я не могу развязать себя, — ответила простушка, — но могу попробовать освободить вас.
— Но как? — изумилась ее словам Лалита.
— Нам надо сесть спина к спине, — объяснила деревенская девушка.
— Какая вы умница! — воскликнула Лалита. — Я бы ни за что не догадалась!
Девушки придвинулись одна к другой, и вскоре Лалита почувствовала, что проворные пальчики ее товарки трудятся над ее освобождением. Прошло довольно много времени, прежде чем Лалите удалось избавиться от веревок и размять затекшие руки, но она тут же принялась распутывать веревки, связывавшие ее освободительницу.
— Этот человек сказал, что развяжет нас, когда мы будем в открытом море, поэтому нам придется притвориться связанными, иначе нам будет худо, — предупредила Лалита свою соратницу.
— Да, я понимаю, согласилась девушка. А как быть с остальными?
— Наверное, им нужно хотя бы ослабить веревки, чтобы они могли вынуть кляпы и хотя бы спокойно разговаривать.
Пленницы хорошо поняли их намерения, и покорно поворачивались, помогая Лалите и ее товарке облегчить их участь.
Девушки, казалось, были ошеломлены тем, что с ними произошло.
— Куда мы направляемся?
— Куда они везут нас?
— Чего они хотят?
— Я боюсь!
Судя по выговору, большинство было из деревни, хотя в этом многоголосье Лалита различила и речь кокни.
Две девушки спали так глубоко, что Лалита поняла, что им дали снотворное или наркотик. Должно быть, они приняли большую дозу, чем девушка из Сомерсета. Эти девушки были молоды, хорошо сложены, женственные формы так и манили…
Наверное, им сейчас лучше, чем нам, по крайней мере они не ведают, что ждет их впереди, думала Лалита.
— Разговаривайте потише, — предупредила она остальных, которые продолжали бессмысленно вопрошать о своем будущем, или просто рыдали, призывая на помощь маму.
Судно, возможно, переменило курс. Лалита подумала об этом, потому что волны с большей силой били об обшивку корабля, а может быть, они попали в сильное течение. Через некоторое время девушка расслышала крики, и ей показалось, что в голосах мужчин звучит тревога. Некоторые похитители говорили на непонятном ей языке, кроме того из-за шума волн Лалита плохо различала голоса. Неожиданно раздался приближающийся грохот тяжелых сапог.
Лалита и ее товарка из Сомерсета быстро опутали свои руки веревками и завязали себе рты грязными платками.
Четверо мужчин ворвались в каюту и принялись отдирать деревянные щиты от внутренней обшивки. К удивлению Лалиты, одна панель отошла, открывая темное потайное помещение.
Похититель, который привез на борт Лалиту и который оказался главным, приказал:
— Затяни им платки потуже, чтобы и пикнуть не могли! Его сообщник так сильно забил кляп в рот Лалиты и так затянул сверху платок, что ей сразу же стало невыносимо больно.
Одна из девушек вскрикнула и тут же получила такой удар по голове, что едва не лишилась сознания. К несчастью, когда принялись за девушку из Сомерсета, веревка, которая должна была туго стягивать ее тело, медленно сползла вниз.
— Черт бы тебя побрал, маленькая шлюха, — выругался один из разбойников. — Ей удалось выпутаться!
— Свяжи ее потуже! Наказать всегда успеешь! — последовал приказ. — Да проверь, чтобы с другими все было в порядке.
На талии у Лалиты веревку затянули как можно туже, и один из похитителей стал едва ли не забрасывать связанных девушек в потайной отсек. Света там не было, зато было очень мало места, и девушек уложили почти штабелями. Когда унизительная процедура была завершена, главарь — тот, что похитил Лалиту — проворчал:
— Если хоть одна пикнет, всех убью! Поняли?
Все еще продолжая изрыгать угрозы, он отступил на шаг, и деревянный щит занял свое место.
По движению судна Лалите показалось, что матросы приспустили паруса. Судя по звуку, к ним приближалось какое-то другое судно. Похитители женщин кричали друг на друга и бранились, но слов разобрать было невозможно. Лалита лежала и дрожала и знала, что другие девушки испытывают не меньший страх.
Прошло довольно много времени, так что Лалита успела убедить себя в том, что она ошиблась и что никакого корабля поблизости нет, когда вдруг над головами пленниц раздались шаги. Шаги приближались, и, когда наконец распахнулась дверь, ведущая в их прежнюю каморку, девушка услышала родной голос, голос лорда Ротвина:
— А что здесь? — потребовал он ответа.
— Здесь грузовой отсек, но сейчас весь груз размещен в верхних помещениях.
Лалита изо всех сил пыталась освободиться от кляпа во рту и повязки, но ей пока ничего не удавалось сделать. Она освобождалась бы от пут более решительно, если бы лежала на полу, но под нею были сложены тела связанных девушек, которые страдали от каждого лишнего движения.
Так он ничего не увидит и не услышит, в отчаянии думала Лалита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21