Она подъехала ближе. Управляющий спросил:
– Зачем вы поехали за мной? Эти препят­ствия слишком сложны, чтобы брать их на незна­комой лошади!
– Здесь я, по крайней мере, в безопасности, – ответила Алета. – Видите ли, я хотела сбежать от барона.
– Что он наговорил вам? – спросил мистер Хейвуд.
– Начал отвешивать утомительные компли­менты, – уклончиво ответила девушка.
Мистер Хейвуд повернул обратно, но на этот раз не стал брать препятствия.
– Беда в том, – заговорил он, – что вы не должны были путешествовать со мной вместе, и уж во всяком случае, вам следовало бы иметь ком­паньонку!
– Пока я с вами, мне ничего не угрожает, – успокаивающе произнесла Алета.
Она поняла, что совершила ошибку, рассказав ему о фамильярности барона. Теперь мистер Хей­вуд мог решиться на покупку первых попавшихся лошадей и немедленно вернуться домой.
– Что же вы выбрали? – спросила она, чтобы переменить тему разговора. – Мне показалось, что лошадь, которая сейчас под вами, взяла первый барьер просто великолепно!
– Да, эти скакуны, не из обычных, – согла­сился мистер Хейвуд. – Боюсь только, что ба­рон, зная, как богат ваш отец, потребует за них целое состояние.
Когда они подъехали к барону, тот просто рас­плылся в улыбке.
– Никогда не видел лучшего прыжка! – воскликнул он. – Конечно, вся заслуга принад­лежит прекрасной всаднице.
При этих словах он посмотрел на Алету, но девушка старательно отводила взгляд.
Они испытали еще двух или трех лошадей и поехали назад. По дороге барон настоял, чтобы гости пообедали вместе с ним в замке.
Мистеру Хейвуду ничего не оставалось де­лать, и он принял приглашение.
Он понимал, что барон будет глубоко оскорб­лен, если он ответит отказом.
Замок был великолепен – с громадными ком­натами, полукруглыми потолками и огромными ка­менными каминами, где в холода можно было сжечь целое дерево.
Банкетный зал с легкостью вместил бы пять­десят человек, и, пока ливрейные лакеи вносили серебряные блюда, Алета чувствовала себя горо­шиной в огромном пустом кувшине.
Мебель, стоявшая у стен, была тяжела и не­красива.
Картины на стенах тоже оказались неинтерес­ными.
Покинув столовую, барон с гостями перешел в салон. Это была большая комната, обставленная роскошно, но безвкусно. На мгновение барон по­кинул гостей и, вернувшись, произнес:
– Сейчас я живу в замке один, и ваша ком­пания мне очень нравится, так что я приказал, чтобы ваши вещи перенесли из дома Коваксов сюда. Этой ночью вы будете моими гостями.
Он явно обращался к Алете, и девушка уви­дела, как губы мистера Хейвуда сжались.
Управляющий вряд ли мог отказаться от при­глашения и потому ответил только:
– Вы очень любезны, барон. Но вы, же по­нимаете, что завтра рано утром мы покинем вас и отправимся на конный завод князя Эстергази.
– Там вы не найдете ничего, чего не было бы у меня, – сердито отозвался барон.
– Боюсь, что мы уже совершили все приго­товления, – произнес мистер Хейвуд. – Одна­ко я хотел бы купить для его светлости тех лошадей, на которых мы скакали сегодня.
– Я уверен, что герцогу понадобится гораздо большее количество! – возразил барон.
– Это вопрос цены, – уклончиво ответил мистер Хейвуд.
Разговор перестал интересовать Алету. Девуш­ка встала со стула и прошла к окну.
Вид был великолепный.
В то же время она чувствовала, что, обсуждая с мистером Хейвудом стоимость лошадей, барон не сводит с нее глаз.
Его взгляд почти жег ей спину.
Алета горько пожалела о том, что они не мо­гут уехать сегодня же, но потом сказала себе, что подобная поспешность была бы излишне демон­стративна.
В конце концов, при мистере Хейвуде барон может разве что расточать цветистые комплименты.
Барон с гостями вернулся в конюшню. Он на­стоял на том, чтобы перед принятием решения мистер Хейвуд опробовал еще нескольких лоша­дей, и попытался убедить Алету, что на сегодня она достаточно ездила верхом. По его словам, он предпочел бы показать ей сады замка и сам замок.
Однако девушка ясно дала ему понять, что ее интересует исключительно верховая езда.
Мистер Хейвуд поддержал ее, и хитроумный план барона остаться с ней наедине с треском провалился.
Наконец они поднялись наверх, чтобы пере­одеться к обеду.
Барон показал гостям их комнаты с таким до­вольным видом, словно ожидал, что зрелище по­трясет их до глубины души.
Комнаты оказались огромными, меблирован­ными в немецком вкусе с характерной помпезно­стью.
Вначале барон провел Алету в ее комнату, а потом провел мистера Хейвуда вниз по коридору, где находились предназначенные ему покои.
Багаж Алеты уже был распакован, и девушку ожидала горничная.
В комнату принесли ванну. Вымывшись и одев­шись, Алета, как раз думала, попытается ли мис­тер Хейвуд поговорить с ней, когда раздался стук в дверь.
Горничная открыла.
Управляющий вошел и заговорил медленно, что­бы прислуга поняла его.
Он сказал, что хотел бы поговорить со своей внучкой наедине.
Горничная вышла, закрыв за собой дверь, и мистер Хейвуд подошел к Алете.
Она только что поднялась со стула перед туа­летным столиком и теперь стояла перед ним.
– Я очень сожалею, – негромко произнес мистер Хейвуд.
– О том, что мы остановились в замке?
– О том, что этот немец положил на вас глаз!
– Я рада, что завтра мы уезжаем, – сказа­ла Алета. – Прошу вас, не оставляйте меня с ним.
В ее голосе слышался страх.
– Я позабочусь об этом, – пообещал мис­тер Хейвуд, – но не забудьте, что вы должны будете запереть дверь и удостовериться, что в вашу комнату нет другого хода.
Алета потрясенно смотрела на «дедушку».
– Вы же не хотите сказать… вы же не дума­ете… что он?..
– Барон с первого взгляда не вызвал у меня доверия, – отозвался мистер Хейвуд.
– Но я никогда не думала… я даже предста­вить себе не могла, что джентльмен может…
– Знаю, знаю, – тихо согласился с ней ми­стер Хейвуд, – но вы же сами понимаете, что не должны были приезжать сюда без компаньонки.
– Но у меня есть вы, – заметила Алета.
– Он считает, что я всего лишь старший лакей, не более того, – произнес мистер Хейвуд. – Он вполне может отравить мое молоко или приказать слугам проломить мне голову.
Алета тихо вскрикнула от ужаса:
– Зачем вы пугаете меня? Только представьте, что он войдет в мою комнату и попытается… по­целовать меня!
– У меня есть идея – если вы, конечно, согласитесь с ней.
Алета вопросительно посмотрела на мистера Хейвуда, и управляющий произнес:
– Сделайте вид, что ложитесь спать. После того, как горничная уйдет, приходите ко мне. Моя комната находится через две двери от вашей по ко­ридору. Я постараюсь сделать так, чтобы никто не смог вломиться в нее, и мы обменяемся комнатами.
Алета сжала руки.
– Вы очень умно придумали, но вдруг нас застанут за обменом?
– Я точно знаю, что барон спит совсем неда­леко, в огромных господских покоях. Должно быть, это тешит его самолюбие.
– Что ж, так и поступим, – согласилась Алета. – И прошу вас, постарайтесь, чтобы ба­рон, поняв, что меня здесь нет, не отправился в вашу комнату.
– Если ему удастся попасть в комнату, он обнаружит там меня, а уж я его отделаю! – по­обещал мистер Хейвуд. – Может, я и старею, но у меня достаточно сил, чтобы разделаться с негодяем вроде него!
Похоже, он не на шутку рассердился, и Алета смущенно сказала:
– Ах, благодарю вас… я… я так благодарна вам за то, что вы все понимаете! Мне очень жаль, что я доставила вам столько неприятностей.
Мистер Хейвуд вдруг улыбнулся.
– Это цена, которую приходится платить за красоту, – сказал он. – Надеюсь, вы хорошо усвоите уроки, которые преподало вам это путешествие.
– В следующий раз, – пообещала Алета, – я надену латы и захвачу с собой стилет!
Мистер Хейвуд рассмеялся.
– Что ж, по крайней мере, у вас есть чувство юмора! – заметил он. – Итак, идемте наслаж­даться музыкой и высматривать ловушки.
Они спустились по лестнице и прошли в са­лон, где их уже ждал барон.
Хотя Алета и старалась не смотреть на него, она вынуждена была признать, что в вечернем костюме он выглядит прекрасно.
Барон предложил ей руку и провел к обе­денному столу, и отказаться от этого Алета не смогла.
Когда они вышли из салона, барон положил свою руку поверх ее, и девушка ощутила пожатие его пальцев.
– Вы сводите меня с ума! – произнес он так тихо, что его могла расслышать только она.
Алета не ответила, глядя прямо перед собой и стараясь держаться, как можно прямее.
В столовой уже был готов стол, сервирован­ный золотыми приборами.
На столе стояли великолепные кубки, укра­шенные драгоценными камнями.
Угощение было превосходным, но несколько тяжеловатым.
Барон говорил только с Алетой, явно игнори­руя присутствие мистера Хейвуда.
Его светлости явно не нравилось, что девушка едва отвечает ему. Он начал рассказывать о том, какая он важная персона в Венгрии, о совете, который он дал самому императору, и о доме в Будапеште, который он собирался заново отделать.
В каждом его слове сквозили эгоизм и само­влюбленность.
Алета подумала, что вряд ли сыщется еще один такой надутый болван.
После ужина гости с хозяином вернулись в салон.
Алета только собралась сказать, что она уста­ла и хотела бы лечь спать, как вдруг в комнату вошел дворецкий и произнес:
– Герр Ковакс хотел бы поговорить с мисте­ром Хейвудом, герр барон.
– Быть может, он подождет до завтра? – спросил мистер Хейвуд.
– Герр Ковакс ждет вас в холле, господин. Он говорит, что это очень важно, – ответил дворецкий.
Мистер Хейвуд знал венгерский достаточно, чтобы понять слова дворецкого. Он неохотно под­нялся на ноги.
Алета тоже встала.
– Я знаю, что вы поймете меня, – сказала она барону. – Видите ли, я очень устала и хоте­ла бы лечь спать.
– Конечно, – ответил барон, – но вначале я покажу вам маленький подарок, пока ваш дед будет разговаривать с герром Коваксом.
Он подошел к столу, на котором лежал не­большой сверток.
Мистеру Хейвуду ничего не оставалось де­лать, и он последовал за дворецким.
Когда дверь за ними закрылась, барон произнес:
– Вы очень красивы, Алета, и это всего лишь первый из подарков, который я подарю вам.
– Вы очень добры, – ответила Алета, – но я… я вовсе не хочу… никакого подарка.
– Разверните его! – приказал барон.
Алета развязала ленточку и развернула обер­точную бумагу, под которой оказался длинный тонкий бархатный ящичек.
Она открыла его и, к своему удивлению, об­наружила там узкий браслет, усеянный бриллиан­тами.
Она, молча смотрела на украшение. Барон про­изнес:
– Теперь вы понимаете, как я хочу вас, а позже я расскажу вам, как меня влечет к вам.
Алета тихонько вздохнула и закрыла ящичек. Положив его обратно на стол, она сказала:
– Благодарю вас, но вы должны понять, что если бы моя матушка была жива, она… не позво­лила бы мне принимать такой… такой дорогой подарок… от почти незнакомого человека.
Барон слегка улыбнулся.
– Я недолго буду для вас незнакомцем, кра­савица моя. Я могу предложить вам гораздо боль­ше, чем браслет!
Он был совсем рядом, и Алета почувствовала, как его рука обвивает ее талию.
Она быстро вывернулась и, прежде чем барон успел остановить ее, подбежала к двери.
– Спокойной ночи, господин барон, – ска­зала она и вышла в холл.
Мистер Хейвуд все еще разговаривал с мис­тером Коваксом.
Алета была уверена, что это барон устроил так, чтобы мистер Хейвуд вынужден был оста­вить их наедине.
Управляющий вопросительно посмотрел на про­бежавшую, мимо них Алету.
– Я… я иду спать… дедушка, – сказала она.
По ее голосу мистер Хейвуд понял: произош­ло что-то неприятное.
Он сделал шаг вперед, словно желая последо­вать за «внучкой», но потом передумал.
Он разговаривал с мистером Коваксом до тех пор, пока к ним не подошел барон.
В спальне горничная помогла Алете пере­одеться.
Девушка надела ночную рубашку.
Забираясь в кровать, она отметила, что ее пре­лестный халатик лежит на стуле.
Под стулом стояли мягкие тапочки без задни­ка, в которых она могла совершенно бесшумно прокрасться по коридору.
Алета сказала горничной, что хотела бы встать пораньше, а когда та вышла, приникла к двери, прислушиваясь.
Она расслышала голоса и поняла, что мистер Хейвуд и барон вместе поднимаются по лестнице.
Они говорили о лошадях.
Пока они шли мимо, Алета внимательно при­слушивалась.
Опустив глаза вниз, она вдруг обнаружила, что в замке не было ключа, и поняла, что мистер Хейвуд оказался прав относительно намерений барона.
Она подумала, до чего ужасно было бы, если бы барон притронулся к ней и попытался завла­деть ее губами.
Алета с благодарностью подумала о мистере Хейвуде, который предупредил ее обо всем, что могло случиться. Если бы не это, она и не запо­дозрила бы, что человек, называющий себя дво­рянином, мог быть столь низок – особенно по отношению к собственной гостье.
Девушка с трудом дождалась, пока все стих­нет, чтобы без опасений отправиться в комнату мистера Хейвуда.
В распоряжение управляющего был предос­тавлен лакей, исполнявший обязанности камерди­нера.
Алета понимала, что это значит: ей придется удостовериться в том, что в комнате остался только ее «дедушка», и лишь после этого отправляться к нему.
Кроме того, она боялась повстречать дежур­ного лакея, который мог остаться погасить свечи после того, как все в доме лягут спать. Минуты тянулись, словно часы. Наконец Алета услышала, как мимо ее двери прошли, тихо разговаривая, двое мужчин. Девушка решила, что это камердинеры барона и мистера Хейвуда.
Когда их голоса затихли, Алета очень осто­рожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Как она и ожидала, коридор был, тускло осве­щен, а свечи в каждом втором канделябре не го­рели вообще.
Девушка прикрыла за собой дверь и, подобно испуганной нимфе, побежала по коридору.
Дверь комнаты мистера Хейвуда оказалась от­крыта, и, когда девушка вбежала, управляющий уже ждал ее.
В длинном черном халате он выглядел очень высоким и надежным.
Алета подбежала к нему и выдохнула:
– У меня в двери… нет… ключа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15