Наступило секундное молчание, а потом она осторожно спросила:— Вал Кон?— Да?— Как твоя родня попала ко мне в голову?Он помедлил, а потом взял ее за руку.— Присцилла — драмлиза. То есть она волшебница, Мири. Я… на улице мне показалось, будто меня кто-то окликнул, но… Возможно, она не в состоянии передать послание в бодрствующий разум, поэтому она выбрала разум моей спутницы жизни.— Угу, но откуда она об этом узнала, босс?Он ответил беспомощным взглядом:— Мири, я-то не драмлиз. Откуда мне знать?— И правда. — Она погладила его по щеке и убрала прядь волос с его лба. — Все в порядке, босс, честно. — Пальцы у нее дрожали. — Почему мы испугались?— Они нас ищут, — прошептал он. — Им будет угрожать опасность. Департамент Внутренних Дел… Боги, мой Клан!..А корабль неисправен, неисправен…Мири показалось, будто он прошептал: «Нам надо сегодня же лететь на Лиад. Или предупредить их, чтобы они ничего не предпринимали».Мири изумленно уставилась на него. А потом, с трудом продираясь сквозь путы страха, боли и вины, она отставила кружку в сторону, обхватила Вал Кона обеими руками и крепко прижала к себе. Шалтрен Цессили
Горм Трогар стоял перед звездной картой, рассеянно прикасаясь то к одному драгоценному камню, то к другому: бриллиант Шалтрена, никен Талиты, топаз Форунера, розелла Джелбена. Это была роскошная карта: на ней были обозначены все миры, которые склонились перед мощью Хунтавас — перед словом Горма Трогара. Каждый был обозначен драгоценным камнем, производимым на этом мире — камень служил данью директору.Он вытянул толстый палец и снова дотронулся до сверкающего сине-золотого никена, а потом, нахмурившись, убрал его: из переговорного устройства зазвучал мелодичный голос его секретарши:— Господин директор?— В чем дело? — рявкнул он.— Извините, что я вас беспокою, сэр, — робко проговорила она. — Но вас хотят видеть две… э-э… личности. Они говорят, что их дело не терпит отлагательства. Я… они не записаны на прием, сэр, но сказали, что будут ждать.— Вот как? — Он уставился на кнопку переговорного устройства, светившуюся в мрачном кабинете ярким красным огоньком. — Но мы ведь не настолько невежливы, правда? Пожалуйста, проводи этих… личностей… ко мне.Наступило молчание, а потом она придушенно ответила:— Да, сэр.Горм Трогар усмехнулся и вернулся к себе за стол.Горм Трогар хмуро смотрел на две огромные фигуры, стоявшие перед ним, несмотря на то, что знал: в отличие от многих, они способны разглядеть его лицо даже в полумраке его кабинета. Эта уверенность щекотала ему нервы, придавая новые оттенки игре, которая давно стала предсказуемой.— Разведчик, древние? — переспросил он. — О Мири Робертсон я знаю. У меня есть большая потребность с ней поговорить. Признаюсь, что видеть ее мертвой мне не так важно. Хотя и этого будет достаточно. А вот относительно разведчика, — задумчиво признался он, — и угроз, высказанных в адрес некоего другого члена вашего Клана, я в полном неведении. Я внимательно расследую этот вопрос и обещаю вам, что Джастина Хостро ждут большие неприятности, если окажется, что он предоставил мне недостаточно полный доклад.— А какой доклад вам уже предоставил Джастин Хостро, Горм Трогар? — вежливо пророкотал Точильщик. — Там не упоминается о моем родиче?— Там было сказано только, что Мири Робертсон была у него в руках и он ее упустил. Он умолял простить его неловкость и покорно принял назначенное взыскание. — Он раздвинул губы в том, что служило ему улыбкой. — И теперь мне ясна причина столь нехарактерной покорности. Я ваш должник, древние.— Возможно, — предположил меньший из его посетителей, — ваш долг позволит вам отменить свое постановление относительно нашей сестры? Она молода и очень тороплива, но сердце говорит мне, что она не сделала ничего такого, за что ее следовало бы объявить вне закона. И она определенно не заслуживает безвременной смерти.Трогар несколько раздраженно пожал плечами, и в разговор вступил больший из его посетителей.— Вполне возможно, что в какой-то небольшой мере вам был нанесен ущерб, Горм Трогар. Назовите нанесенное вам оскорбление, и давайте мы, как старейшины, обсудим компенсацию.Мужчина вздохнул — глубоко и печально. Право, игра шла неплохо.— Древние, мне искренне жаль. Но истина заключается в том, что в отношении Мири Робертсон никакая компенсация не откупит моего мщения. Она убила много моих лучших бойцов — людей, которым мне нелегко будет найти замену. Моя организация оказалась под ударом — из-за Мири Робертсон. Более того, она посмела поддержать сира Болдуина, который сам был объявлен вне закона за преступления, совершенные в отношении ма… Хунтавас. Не приходится сомневаться, что она способствовала его бегству. Из этого логически вытекает и то, что она владеет немалой долей той информации, которую Болдуин украл у моей организации. Информация — штука опасная, древнейшие. Я не могу игнорировать возможность, что эта информация вырвалась на свободу и попала в руки, недостойные ею владеть.Он снова вздохнул:— Поймите, я сделаю все, чтобы этому разведчику не причинили вреда в том случае, если он окажется рядом с ней в момент захвата. А это немало, древние. Надеюсь, вы помните, что разведчики в прошлом были не слишком добры к моим людям. Они называют нас бродягами, цыганами. Они гонят нас с мест наших сборов, клеймя как воров и шакалов, приспешников икстранцев, смертельную опасность для священной Лиад. Знайте, что в обычных обстоятельствах, если бы он лежал, умирая, у моих ног, а у меня в руке была бы чашка воды, которая могла бы его спасти, я вылил бы эту воду и смеялся, глядя, как он испускает дух.Он покачал головой. Слишком плохо зная существ, которым он адресовал эти слова, он не смог различить признаков возмущения.— Но мы живем в необычные времена, древние, — продолжал он. — И я — человек необычный. Я — директор Хунтавас, и я уже признал, что я у вас в долгу. И вот как я с вами расплачусь: когда Мири Робертсон будут захватывать, то, если разведчик по-прежнему будет с ней, и в том случае, если это будет в пределах возможного, он останется на свободе. Разумеется, Тому, Кто Наблюдает, которому угрожал один из наших подчиненных, можно больше ничего не бояться со стороны Хунтавас.И он благосклонно кивнул.— Вы заключили выгодную сделку. Когда вы вошли сюда, три жизни находились под угрозой. После нашего разговора две жизни вы получаете обратно. — Горм Трогар встал из-за стола со столешницей из стали и хрусталя и быстро поклонился. — Будьте довольны, древние. С вашей точки зрения, Мири Робертсон так или иначе умерла бы очень быстро, разве не так? Что вам за дело до того, что перед ее уходом я получу то, что причитается мне? Вот и все. Приятно было свести знакомство.— Вы, — заявил тот, который назвался Точильщиком, — находитесь в заблуждении. Пока что знакомство не принесло ничего приятного. Однако я еще питаю некоторую надежду на то, что это будет исправлено. Вы сказали много такого, что ранило меня — как брата моего брата и моей сестры. Я нахожу ваше поведение — как старейшины со старейшиной — неприятным в чрезвычайной степени. И я бы сказал даже, если бы это высказывание не было крайне дурного вкуса, что вы мне солгали, Горм Трогар. — Он поднял огромную трехпалую руку. — Поймите: я этого не сказал. Но, если бы вежливость это допускала, я бы сказал именно так. — Он повернул голову, чтобы видеть своего родича, стоявшего от него по правую руку. — Что ты думаешь, брат?— Я думаю, Т"карэ, — проговорил Хранитель с торопливой осмотрительностью, — что старейшина Горм Трогар, возможно, говорил, не получив всех фактов от тех членов своего Клана, которые находятся в курсе происшедшего. Возможно, именно это придает его словам некий… скользкий оттенок, Т"карэ, который создает впечатление, будто он лжет. Правда, мы узнали от нашего брата, что люди по-другому трактуют истину, так что человек может говорить то, во что сам не верит, и тем не менее знать, что это правда.— Твои слова, — признал Точильщик, — содержат многое. И у тебя есть рекомендации относительно нашего следующего шага, брат? Я прошу тебя почтить меня словами из твоего сердца.Хранитель склонил голову, на секунду представил себе тот яркий клинок, которым была его сестра, и, наконец, произнес с некой долей ее понимания того, как вращаются людские миры.— Т"карэ, мне пришло в голову, что Горм Трогар не знает, с кем он имеет дело. Возможно, нам следует провести небольшую демонстрацию, а потом уйти, чтобы дать ему время собрать необходимые сведения и заново обдумать то, что он сказал.— Я слышал, — сказал Точильщик.На секунду он застыл совершенно неподвижно, устремив свои светящиеся глаза на мужчину, который молча стоял за своим столом. Он тщательно обдумал идею своего брата и понял, чем она порождена и к чему ведет. Даже в ее поспешности он счел ее хорошей.— Горм Трогар! — сказал он.— Да, древний? Я могу быть вам еще чем-то полезен?— Ты слышал слова моего брата, Горм Трогар. Я чувствую, что согласен с ним. Мы тебя научим, чтобы ты не пострадал из-за своего невежества в отношении Ножевого Клана Средней Реки. Потом мы на какое-то время тебя оставим, чтобы ты мог навести справки и получить факты. Мы вернемся через пять стандартных дней, чтобы снова говорить с тобой. А теперь внимай мне.Точильщик на секунду закрыл свои огромные глаза, а потом открыл их — и спел.Одну ноту, на границе невыносимого. Еще одну. И третью.Миралдиновый стол для совещаний затрясся, покрылся паутиной трещин, а потом рассыпался в блестящую горку обломков и пыли.Горм Трогар услышал, как кто-то цветисто и изумленно выругался на языке его юности. Узнав собственный голос, он заставил его замолчать.— Знай же, — сказал Точильщик, — что это — самая простая из тех песен, которые я мог спеть тебе, Горм Трогар. Я выбрал ее потому, что ее простоты было достаточно для демонстрации, и при этом не были затронуты более сложные кристаллические структуры — например, те, которые входят в твои коммуникационные устройства. Мне жаль, что некоторые драгоценные камни в твоем произведении искусства тоже пострадали. — Он сделал знак своему брату, Хранителю, и кивнул, как это принято у людей. — Оставайся здоров, Горм Трогар. Мы вернемся через пять дней.Двигаясь с неожиданной для столь крупных созданий быстротой, они прошли через комнату, перешагнув через рассыпавшийся стол, и исчезли за дверью. Горм Трогар заметил, как его рука дернулась к кнопке, которая перекрыла бы им выход, сжал кулак — и дал им уйти.Он медленно подошел к обломкам распавшегося стола, наклонился и поднял неровный синий обломок. Зажав его в руке так, что острые края впились в ладонь, он перешел к сказочной иллюстрации мощи Хунтавас, на которой каждый из ста четырех миров был отмечен сверкающим драгоценным камнем.И не слишком удивился, увидев, что их осталось только тридцать один. Орбита Лиад Лейтенант разведки Шадиа Не-Зейм была недовольна.— Черт возьми, на целый год застрять на Лиад, — ворчала она себе под нос, пока часть ее сознания, отведенная для пилотирования, занималась такими повседневными мелочами, как калибровка пульта, анализ векторов, проверка координат и выравнивание скоростей.— Я, конечно, не сомневаюсь, что это замечательно: Клан теперь имеет прекрасную здоровую дочку, которая сможет меня заменить, когда и если удача от меня отвернется, — продолжала она, наслаждаясь всеми оттенками своей истерики, — но все-таки, по-моему, целый год моей жизни — это чересчур. Глупый обычай — эти браки по контракту. Варварство. У нас есть современная технология. Почему бы Представителям не вести переговоры относительно генов, а потом не выращивать этих чертовых детишек в банках? А не мешать остальным заниматься своими делами.Пульт замигал и снова засветился ровно. Координаты были введены. Ее глаза скользнули к второстепенным сигналам, ожидая увидеть зеленовато-голубой индикатор, означающий разрешение диспетчерской на взлет.Вместо этого зажглась оранжевая лампочка — и одновременно прозвучал негромкий звуковой сигнал.Правым пальцем она ткнула в кнопку связи.— Не-Зейм слушает.— Лейтенант Шадиа? Радость моих ночей, неужели ты собиралась улететь, не попрощавшись? Мое сердце разбито. Вероятно, я умру от этой раны.Она невольно ухмыльнулась:— Клонак тер-Мьюлин, ты старый мошенник!— Никто не знает меня так хорошо, как ты, моя радость, моя шернубиа. Мое сердце лежит у твоих ног, все израненное. Обещай позаботься о моей дочурке, если я умру из-за тебя, жестокая!— Клонак, твоя дочь старше меня!— Разве это означает, что она не нуждается в заботе? Но я расчувствовался. Несомненно, я переживу эту травму, хотя и никогда не буду прежним.— Я дрожу от стыда, — сообщила она ему, с трудом сдерживая смех. — Ты занял эфир и задержал мой отлет с какой-то целью или тебе просто захотелось поболтать?— Ах, вот они, преимущества почтенного маразма! Но — да, раз ты мне напомнила, у меня была причина тебя вызвать. Когда ты выполнишь свое задание, дитя, явись во вспомогательную штаб-квартиру на Невлорне и поступи в распоряжение местного командующего.Она вздохнула:— Надо полагать, у тебя есть относительно этого какая-то официальная бумага?— Она уже передана и записана в твоем вахтенном журнале. Увижу ли я тебя снова, о радость моих ночей?— Откуда мне знать? Ты будешь на Невлорне на той релюмме?— Ради тебя я готов даже на Невлорн.Она рассмеялась:— До встречи, Клонак. И пусть твое разбитое сердце как можно скорее срастется!— До встречи, лейтенант Шадиа. Я в этом сомневаюсь. Тебе дают разрешение на отлет. Прыгай, как только будешь готова, и да будет с тобой удача!— И с тобой, дружище.Она отключила связь, нажала на кнопку включения и ввела команду: прыжок!Откинувшись на спинку кресла, она моргала, глядя на посеревший в подпространстве экран — и поймала себя на тихом смешке.«Целый год на Лиад! — подумала она, возвращаясь к своей гневной тираде. — И что потом? Она возвращается в разведку, она готова — она рвется снова лететь на задание, не желая ничего лучшего, чем нырнуть в просторы Неразведанного, ради славы Лиад и желанного отдыха…»«Лейтенант разведки, первопроходец Шадиа Не-Зейм, — гласил ее приказ, — по возвращении к активной службе следующие три стандартных месяца будет заниматься наблюдениями за Запретными планетами (список прилагается), отмечая для последующего подбора любые и всякие обломки, возможно, технологического характера, проводя прослушивание на предмет значительного технологического прогресса или упадка…»— Рейс мусоросборки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46