Снова послышался раскат грома.
Я отвернулся от окна. И прислушался: кто-то шел по ковру.
– Кто там? – крикнул я в темноту.
В дверном проеме мелькнул отблеск желтого света. На обои в коридоре легла чья-то тень.
В комнату вошел папа.
– Все это очень странно, – сказал он. Папа держал две свечки в подсвечниках. Пламя едва теплилось, и свечки чуть не погасли, пока он шел к столу. – Буря налетела так внезапно. – Папа поставил свечки позади машинки. – Как ты, Зэкки?
Я и забыл: папа тоже в курсе, что я боюсь темноты.
– Все нормально, – ответил я. – Спасибо за свечки.
Папа посмотрел в окно. Но ничего нельзя было разглядеть: дождь был слишком сильным.
– Всего несколько секунд назад на небе не было ни облачка. – Папа пожал плечами, вглядываясь в темноту за окном. – Невероятно, чтобы такой ураган налетел в мгновение ока.
Некоторое время мы молча смотрели на дождь. Под вспышками молний двор мерцал серебром.
– Нужно позвонить маме, – сказал папа. – Лучше бы ей переждать непогоду у соседки.
Он похлопал меня по спине и направился к двери.
– Возьми свечку! – крикнул я ему вслед.
– Не нужно, как-нибудь дойду, – отказался папа. – А в подвале у меня есть фонарь.
Он растворился в темноте коридора.
– Что ты собираешься делать? – спросила Алекс. В свете свечи ее лицо казалось оранжевым, а глаза светились как у кошки.
Я повернулся к машинке.
– По-моему, свечи – это как раз то, что надо! – Я радостно потер руки. – Жуткие истории всегда нужно писать при свечах. Наверняка все знаменитые сочинители триллеров так и делают.
– Классно, – ответила Алекс. – Давай начинай.
Я придвинул подсвечники. На клавишах заиграли желтые блики.
Я подался вперед и прочитал первое предложение рассказа:
БЫЛА ТЕМНАЯ ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ.
Я сделал пробел и напечатал следующее предложение:
ЗАВЫЛ ВЕТЕР.
Я опять отступил и собирался уже печатать дальше.
Как вдруг что-то грохнуло. Я аж подскочил.
– Что это? – спросил я, едва дыша.
– Окно. – Алекс указала на него рукой. На улице поднялся такой сильный ветер, что задребезжали стекла.
Сквозь монотонный шум дождя я различил какой-то новый звук. Странный вой.
Я сжал подлокотники.
– Ты слышишь? – спросил я Алекс.
Она кивнула и покосилась в сторону окна.
– Это просто ветер, – тихо сказала она. – Ветер гудит в деревьях.
Завывание ветра становилось все громче. От сильных порывов трещали стекла во всех окнах.
Ветер выл так пронзительно, что казалось, будто где-то рядом громко стонет человек.
По спине пробежал холодок.
Вцепившись в подлокотники, я пытался побороть в себе страх.
«Это всего-навсего буря, – говорил я себе. – Обычный ливень. Просто сильный дождь и ветер».
Я взглянул на то, что успел напечатать. В мерцающем оранжевом свете передо мной плясали черные буквы:
ЗАВЫЛ ВЕТЕР.
Я прислушался к пронзительному вою за окном. Казалось, он окутывает меня, окружает дом со всех сторон.
– Чудно, – пробормотал я.
А потом события приняли и вовсе странный оборот.
15
– Не очень-то ты продвинулся со своим рассказом, – заметила Алекс.
– Видишь же, ураган…
Она положила мне руку на плечо.
– Ты весь дрожишь! – воскликнула она.
– Неправда! – соврал я.
– Нет, дрожишь, – стояла она на своем.
– Ничего подобного! Со мной все в порядке. Правда! – сказал я как можно спокойнее и тверже. – Я не боюсь, Алекс.
– Может быть, если ты займешься своим рассказом, то меньше будешь думать о буре, – предположила она.
– Ты права. Начинаю работать, – согласился я.
Страшный раскат грома сотряс дом. Я громко вскрикнул.
– Совсем рядом! – Я покачал головой. – Молния, гром… Кажется, будто ударяет прямо во двор!
Алекс взяла меня за плечи и развернула к пишущей машинке.
– Печатай, – распорядилась она. – Представь, что никакой бури нет. Спокойно печатай.
Я послушно занес пальцы над клавишами старой машинки. Свечи почти догорели, и страница оказалась в полумраке. Я напечатал следующее предложение:
ОДНИ В ТЕМНОМ ДОМЕ, АЛЕКС И ЗЭККИ ПРИСЛУШИВАЛИСЬ К ШУМУ БУРИ.
Дождь колотил по стеклу со страшной силой. Снова сверкнула молния, и я увидел, как под натиском завывающего ветра гнутся и дрожат деревья.
– Разве этот рассказ про нас? – спросила Алекс. Она нагнулась над моим плечом, чтобы получше разглядеть то, что я написал.
– Конечно, – ответил я. – Ты же знаешь, я всегда пишу о нас и о других ребятах из школы. Так проще.
– Ладно, только не дай Кому-Пожирателю проглотить меня! – потребовала она. – Я хочу стать героиней, а не блюдом на ужин!
Я засмеялся.
И тотчас подпрыгнул – за окном снова громыхнуло.
Повернувшись к машинке, я с трудом разобрал напечатанные предложения.
– От свечей мало толку, – пожаловался я. – как только писали в стародавние времена? Бедные писатели, наверное, быстро слепли.
– Давай сходим за свечами, – предложила Алекс.
– Неплохая идея, – согласился я.
Мы взяли по огарку и, держа их перед собой, вышли в коридор.
Пламя дрожало. Наши шаги заглушала барабанная дробь дождя по крыше.
– Папа! – позвал я. – Эй, папа, нам нужны свечи!
Никто не отозвался.
Мы вошли в гостиную. Две свечи горели на каминной полке. Еще две стояли на кофейном столике возле дивана.
– Папа! – крикнул я. – Ты где?
Подняв свечи над головой, мы направились в кабинет. Потом на кухню. Потом в спальню родителей.
Папы нигде не было.
Крепко зажав в руке свечу, я толкнул дверь в подвал.
– Папа, ты внизу?
Молчание.
Я снова почувствовал, как по спине пробежал холодок. Я повернулся к Алекс.
– Он исчез, – проговорил я. – Мы одни!
16
– Он должен быть где-то в доме, – рассуждала Алекс. – Разве можно выходить на улицу в такую бурю?
– А вдруг папа пошел за мороженым? – предположил я. – Ему очень хотелось мороженого.
Алекс нахмурилась:
– Неужели твой отец в такую непогоду отправился бы за мороженым? Это невозможно!
– Ты не знаешь моего папу!
– Да он наверняка в доме, – убеждала меня Алекс.
Она поставила на пол свечу и, сложив руки рупором, прокричала:
– Мистер Бичем! Мистер Бичем!
Ответа не последовало.
Ветер завывал за окном гостиной. Сверкали молнии.
– Эй! – крикнул я.
В свете молнии я сумел разглядеть на подъездной дорожке машину. Папину машину. Я подошел к окну.
– Папа никуда не уезжал, – сказал я. – Его машина здесь, а пешком он бы не пошел.
– Мистер Бичем! Мистер Бичем! – снова позвала Алекс.
– Вот так штука! – пробормотал я. – Он бы не ушел, не предупредив нас. Выходит, папа исчез!
Глаза Алекс сверкнули в темноте. По лицу пробежала тень. Она прищурилась, словно напряженно о чем-то думала.
– Что случилось? – спросил я. – Почему ты на меня так странно смотришь?
– Зэкки, что было в последнем предложении, которое ты напечатал? – буравя меня взглядом, спросила она.
Я недоуменно пожал плечами.
– Я говорю о твоем рассказе, – нетерпеливо уточнила она. – Вспомни последнее предложение.
Я сосредоточился и процитировал:
«ОДНИ В ТЕМНОМ ДОМЕ, АЛЕКС И ЗЭККИ ПРИСЛУШИВАЛИСЬ К ШУМУ БУРИ».
Алекс многозначительно кивнула.
– Ну и что? – спросил я. – А при чем здесь рассказ?
– Ты что, действительно не понимаешь? – удивилась Алекс. – Ты написал, что мы одни в доме, – вот мы и оказались совершенно одни!
Я растерянно уставился на Алекс. До меня не доходило, что она имеет в виду.
– Зэкки! Это потрясающе! – закричала она. – А какое было первое предложение?
Я вспомнил начало своего рассказа:
«БЫЛА ТЕМНАЯ ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ».
– Все совпадает! – возбужденно выкрикнула Алекс. Ее глаза расширились. – Точно! Темная дождливая ночь! А ведь был чудесный вечер, правда?
Я никак не мог врубиться.
– Твой папа сказал, что на небе ни облачка. Помнишь? Он еще хотел прогуляться.
– Ну, помню. И что из этого? – спросил я. Она глубоко вздохнула:
– А то! Когда ты напечатал, мол, было темно и ветрено, – вспомни, что случилось? Стало темно и ветрено.
– Но, Алекс… – попытался возразить я. Она приложила палец к губам, призывая не перебивать.
– А потом ты напечатал про то, что мы одни в доме. Так оно и вышло!
– Случайное совпадение! – усмехнулся я. – Не хочешь ли ты сказать, что мой рассказ становится явью?
– Во всяком случае, пока все сбывается, – заявила Алекс. – В точности.
– Чепуха на постном масле! – Я махнул рукой. – Похоже, буря подействовала на тебя больше, чем на меня.
– Ну, а как ты объяснишь все это по-другому? – не унималась Алекс.
– Объяснить? Налетел сильный ураган. Вот и все объяснение.
Я взял свечу с каминной полки и, держа в каждой руке по свече, направился к себе в комнату.
Алекс шла за мной.
– А как ты объяснишь то, что твой отец как сквозь землю провалился?
По стене двигались наши тени, подрагивая в неровном пламени свечей. Я бы предпочел идти при электрическом освещении.
Я вошел в комнату.
– Папа никуда не провалился. Он ушел, – сказал я и вздохнул: – Это бредовая идея, Алекс. Только потому, что я напечатал про дождь и…
– Давай проверим! – не дослушала Алекс.
– Не понял?
Она потащила меня к столу. И прямо-таки пихнула на стул.
– Полегче! – запротестовал я. – Я чуть не выронил свечи.
– Напечатай что-нибудь, – распорядилась Алекс. – Скорее, Зэкки! Печатай, и мы увидим, сбудется это или нет.
17
На улице по-прежнему бушевал ветер, стекла трещали. Я поставил свечки на стол по бокам от пишущей машинки.
Наклонился и еще раз прочитал начало рассказа.
Алекс была права.
Все совпадало.
Но ее предположение казалось абсолютно дурацким.
– Печатай! – приказала она, стоя позади меня и положив руки мне на плечи.
Я оглянулся:
– Алекс, а ты никогда не слышала про случайное стечение обстоятельств!
– О, слишком сложно! – съязвила она в ответ. – Ты уверен, что сможешь правильно написать это выражение?
Я пропустил мимо ушей ее выпад.
– Стечение обстоятельств – это когда что-то с чем-то случайно совпадает, – объяснил я. – Например, я пишу, что началась буря, – и она начинается. Вот и все. И никакой мистики.
Алекс подтолкнула меня к машинке.
– Докажи это, – настаивала она. – Ну же, Зэкки. Напечатай следующее предложение, и мы посмотрим, что из этого выйдет.
Она надавила мне на плечи и добавила:
– Или ты и в самом деле пугливый цыпленок!
Я сбросил ее руки, передернув плечами.
– Ну, хорошо, хорошо, – проворчал я. – Сейчас убедимся, что это у тебя мозги куриные.
Я достал рукописный текст и нашел следующее предложение.
Я поднял руки к клавиатуре и напечатал его?
ВДРУГ РАЗДАЛСЯ СТУК В ДВЕРЬ.
Я опустил руки на колени и откинулся на спинку стула.
– Ну что? – насмешливо спросил я. – Будут еще какие-нибудь светлые идеи?
И тут в дверь постучали!
У меня екнуло сердце.
У Алекс вырвался сдавленный крик.
– Ничего этого не происходит! – Зубы у меня стучали. – Мне послышалось. Это плод воображения.
– Но я тоже слышала стук! – возразила Алекс, широко раскрыв глаза. – Не могло же нам обоим померещиться!
– Но этого не может быть! – Я взял свечку в руки. Выскочил из-за стола и помчался к выходу.
– Куда ты? – спросила Алекс, устремившись за мной.
– Открыть дверь? – бросил я на ходу.
– Не надо! – задыхаясь, попросила она.
Я уже бежал по темному коридору. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Казалось, пламя свечи колыхалось в ритме сердца.
Я оглянулся – Алекс бежала следом.
– Зэкки, подожди!
Я не остановился, я добежал до входной двери.
– Не надо! Пожалуйста, не открывай! – умоляла Алекс.
– Придется! – ответил я. – Должны же мы посмотреть, кто там за дверью.
– Зэкки, не делай этого! – просила Алекс. Не обращая внимания на ее слова, я толкнул входную дверь.
18
Алекс затаила дыхание.
Я всматривался в стену дождя.
Никого не было.
Никого.
Дождь барабанил по ступенькам крыльца. Крупные капли, как мячики, отскакивали в разные стороны.
Я захлопнул дверь и вытер со лба холодные капли дождя.
– Странно, – пробормотала Алекс, дернув свой белокурый конский хвост. Она надела очки. – Очень странно.
– Это, скорей всего, какая-нибудь ветка, – сказал я. – Налетевший ветер ударил веткой о дверь. Вот и все.
– Вряд ли. – Алекс задумалась. – Ветка не может постучаться. Я слышала, как в дверь постучали, и ты тоже.
Минуту мы смотрели друг на друга. Потом перевели глаза на дверь.
– Все понятно! – заявила Алекс. За стеклами очков тревожно блеснули глаза. – Я знаю, почему там никого не оказалось!
– Не желаю больше слушать! – простонал я. – Я сыт по горло твоими дурацкими выдумками, будто все, что бы я ни напечатал, произойдет в действительности.
– Но разве ты не понимаешь? – вскричала она. – За дверью никого не было, потому что-то том, кто там был, ты еще не написал.
– А-а-а-ай! – заорал я. – Алекс, пожалуйста, оставь меня в покое. Ты ведь не сумасшедшая. Неужто ты и впрямь решила, будто я управляю событиями?
Она наморщила лоб, переваривая мои слова.
– Нет, – наконец ответила она.
– И на том спасибо! – воскликнул я.
– Но я полагаю, что это как-то связано со старой печатной машинкой.
– Алекс, поди приляг, – посоветовал я. – Я сейчас позвоню твоим родителям, чтобы они за тобой приехали. Ты нездорова. Определенно нездорова.
Но она не слушала меня.
– Та женщина из сгоревшей лавки поэтому и отдала тебе машинку, – продолжала Алекс. – Она наверняка знала о ее магических свойствах и только и думала, как бы от нее отделаться.
– А я только и думаю, как отделаться от тебя! – рявкнул я. – Алекс, пожалуйста, скажи, что ты шутишь. Эти дурацкие рассуждения меня пугают. Правда!
– Мне очень жаль, Зэкки, но я права. Все, что ты напечатал, сбылось! – Алекс схватила меня за руку и потащила по коридору.
Я стал упираться.
– Куда ты меня ведешь? – спросил я.
– Давай попробуем еще разок, – попросила она.
Я поплелся за ней в свою комнату.
– Еще разок? – переспросил я. – Еще только один раз, и ты не будешь больше приставать с этим?
Алекс подняла правую руку.
– Клянусь.
Опустив руку, она добавила:
– Но ты сам убедишься, Зэкки. Поймешь, что я не спятила. Что бы ты ни напечатал на этой старой машинке, оборачивается явью.
Я уселся за машинку и придвинул поближе свечки. В их оранжевом неверном свете отыскал нужное место в рукописи.
1 2 3 4 5 6 7 8