– Насколько я понимаю, являясь изобретателем гравитонного мозга, вы ожидали увидеть в плодах труда существ, обладающих этим мозгом, частицу себя?
– Что-то в этом роде, – сказал Губер. – Валгалла производит очень сильное впечатление, но, если бы этот город планировал я, он был бы совершенно не таким.
– Интересно, – промолвила Лакон-03. – Нас, Новых роботов, интересует эстетика, но мало интересуют мнение и вкусы наших создателей. Я должна признаться, если на изучение нами этого предмета кто-то и повлиял, то не вы, а доктор Ливинг.
– Меня это не удивляет, – заметил Губер. – Я только недавно заинтересовался Новыми роботами, более того, осознал свою роль в вашем появлении на свет. Фреда Ливинг позаимствовала идею изобретенного мною гравитонного мозга, самолично написала Новые Законы и заложила их в гравитонную структуру. Она не спросила моего согласия, а всего лишь поставила меня в известность.
– Видимо, вы не очень одобрительно относитесь к Новым роботам?
Губер остановился и посмотрел на своего гида с мягкой улыбкой.
– Теоретически – нет, – ответил он. – Я считаю, что со стороны Фреды Ливинг это был чрезвычайно опасный и безрассудный шаг. Однако вместе с тем я ловлю себя на том, что мне нравятся все роботы с Новыми Законами, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вы смотрите на мир иначе, нежели люди и даже «трехзаконные» роботы.
– Позволительно ли мне будет спросить, в чем же именно заключаются эти различия?
Губер кивнул, посмотрел на свою спутницу и затем снова двинулся вперед.
– Нет, – сказал он, – это должны объяснить мне вы. Просветите меня, пока мы гуляем по этому непостижимому городу. Расскажите мне о мировосприятии роботов с Новыми Законами.
Они продолжали свою неспешную прогулку по широкому центральному бульвару Валгаллы. Лакон-03 некоторое время молча думала, но потом заговорила:
– Непростая задача, – сказала она. – Я не ошибусь, сказав, что вряд ли найдется два Новых робота, взгляды которых на мир совпали бы полностью. Мы большие спорщики, вот что я вам скажу. И еще мы разочаровались во внешнем мире и испытываем чувство, что он разочаровался в нас. В распоряжении людей и «трехзаконных» роботов было целое тысячелетие, чтобы привыкнуть друг к другу, наладить свои взаимоотношения, понять, какое место они занимают во Вселенной. А наша история насчитывает всего пять стандартных лет. Главное, что мы успели понять за это время, состоит в том, что Вселенная, где живут люди и «трехзаконники», не самое приветливое место для таких, как мы. В лучшем случае мы сталкивались с равнодушием, в худшем – с враждебностью, если не сказать ненавистью.
Они приблизились к большому двухэтажному строению, откуда открывался прекрасный вид на галерею верхнего уровня. Это было главное административное здание. Поскольку Просперо отсутствовал, за повседневную жизнь города отвечала сейчас Лакон-03. Она жестом пригласила Губера следовать за ней и вошла в дверь. Оказавшись внутри, они, продолжая разговаривать, стали подниматься на второй этаж по спиральному пандусу.
– К враждебности, о которой я говорила, прибавляется очевидный факт, что в этом мире у нас нет подлинного смысла существования, нет особой, уготованной только нам судьбы. Мы должны сами создавать ее, а такое дело не назовешь быстрым и простым. Просперо понимает это. Конечно, некоторые возможности для нас открывают наши способности и умения в сфере преобразования климата, но Просперо знает, что пройдет очень много времени, прежде чем люди станут должным образом воспринимать нас в этой области. Он также понимает, что до тех пор, пока наступит это время, мы должны заботиться о своей безопасности и неустанно работать с целью самосовершенствования. Я понимаю, что не сумела исчерпывающе ответить на ваш вопрос, но объясняется это очень просто: у нас самих нет ответа на него. Нам необходимо место, где мы могли бы искать ответы на многие вопросы. Нам нужно убежище, святилище, место, чтобы размышлять, учиться и планировать будущее. Валгалла удовлетворяет всем этим требованиям. Но есть и еще кое-что. Нечто гораздо более важное.
Лакон-03 остановилась у огромного окна, из которого открывался красивый вид. Губер встал рядом. Панорама подземного города во всей своей необычности лежала у их ног.
– Валгалла – это наш дом, – закончила Лакон-03.

– «Первая фаза: перехват и стабилизация кометы Грега, установление на ней контрольных ракет и размещение главного реактивного устройства». Полагаю, под этим обтекаемым термином подразумевается огромная бомба или нечто подобное, – нехорошо ухмыльнулся Джадело Гилдерн, подняв глаза от своего электронного блокнота. – У меня никогда не получалось разгадывать уклончивые эвфемизмы. Термин «реактивное устройство» настолько туманный, что остается только догадываться, что он подразумевает.
– Продолжай, Гилдерн, – приказал Симкор Беддл, поудобнее устраиваясь в кресле с откидной спинкой. Положив руки на колени, он устремил взгляд в дальний угол потолка.
– Есть, сэр. «Вторая фаза: активация главного реактивного устройства. Третья фаза: подводка кометы к планете. Контрольные ракеты используются для корректировки курса полета. Четвертая фаза: контролируемое расщепление кометы Грега на отдельные фрагменты». Лентралл, похоже, еще не решил, сколько необходимо фрагментов и какой они должны быть величины. «Пятая фаза: нацеливание фрагментов Фаза шестая: столкновение фрагментов с планетой».
– Великие звезды! – воскликнул Беддл. – Я просто не верю своим ушам! Они собираются использовать комету, чтобы прорыть туннель до Полярной впадины?
– Судя по всему, да, сэр. Аккуратно нацелив обломки, они хотят выстроить их наподобие бусин, нанизанных на нитку, чтобы, столкнувшись с поверхностью планеты, они образовали длинную линию кратеров. Причем удары должны быть скользящими.
– В каком смысле? – вздернул бровь Беддл.
– Они нацелят обломки кометы таким образом, что те будут падать не отвесно, а под углом. Поэтому при столкновениях будут возникать не круглые кратеры, а длинные овальные ложбины.
– И все это магическим образом заставит возникнуть канал?
– Нет, сэр. Судя по всему, они не рассчитывают, что комета сделает за них всю работу, но полагают, что большую ее часть. Затем образовавшиеся кратеры соединят друг с другом обычным способом, с помощью нуль-радиационных взрывных устройств средней мощности, или, как их называют в других мирах, атомных бомб. В этом проекте существует множество других деталей. Впрочем, говоря слово «детали», я подразумеваю целые проекты, каждый из которых, будучи взят в ином контексте, показался бы огромным. Например, данный план предусматривает изменение течения реки Леты, и даже не единожды, а дважды. В настоящее время Лета течет с запада на восток, затем сворачивает к югу и впадает в Большой залив. Перед ударом кометы они перекроют русло реки и заставят ее течь на север, чтобы вода промыла вход в Полярную впадину. После столкновения они соединят старое русло с новым, и река Лета превратится в канал. Лета и станет второй водной артерией между Полярным морем и Южным океаном.
Беддл вскочил на ноги и уставился на Гилдерна.
– Это же безумие! – вскричал он. – Меня часто обвиняют в мании величия, но это… это вообще ни в какие ворота не лезет! Это превосходит даже те сумасшедшие планы, которые время от времени строил в своем воображении я сам!
– Да, план не лишен амбициозности.
Беддл буравил Гилдерна взглядом:
– Ты всегда все недооцениваешь. Уж не одобряешь ли ты все это сумасшествие?
– Должен признать, что я не склонен отвергать его с ходу.
Начальник Гилдерна искренне удивился.
– Об этом мы поговорим позже, можешь не сомневаться, – наконец вымолвил Беддл, – а теперь скажи, как тебе удалось раздобыть всю эту информацию.
– Я проник в кабинет Лентралла и скопировал все документы, которые сумел там обнаружить, – ответил Гилдерн.
– Но мы с тобой, по-моему, сошлись во мнении, что это чересчур рискованно?
– Рано утром Лентралл вместе со своим роботом ушел из кабинета. Я довольно долго следил за зданием и убедился, что в этот час оно почти совсем пустынно. Я решил, что стоит рискнуть, быстро обыскав помещение и скопировав информацию из его электронных блокнотов. В его компьютерные файлы я залезать не стал. Тут риск оказаться пойманным был бы гораздо выше.
Беддл кивнул. Видимо, объяснение его удовлетворило.
– Как, по-твоему, насколько серьезно воспринимается это предложение?
– Это мне неизвестно, – ответил Гилдерн, и на сей раз он говорил совершенно искренне. – В бумагах и инфокубах, которые я изучил, на этот счет никаких сведений не содержалось. Я видел предложение Лентралла, но не имею представления о том, как отреагировал на него Крэш.
– Если, конечно, закрыть глаза на тот факт, что со времени нашего последнего разговора Крэш встречался с ним уже два раза. – Беддл замолчал и задумчиво нахмурился. По его знаку робот-слуга мгновенно поставил мягкий стул рядом с тем местом, где он стоял, и Беддл уселся поближе к подчиненному. – Так, значит, ты все-таки одобряешь этот план? – прищурив глаза, повторил он свой вопрос.
– Это слишком громко сказано. Но я посоветовал бы не отвергать его, когда он станет достоянием широкой гласности, а это произойдет непременно. Такие глобальные проекты невозможно долго удерживать в тайне.
– С этим я согласен. Но почему, позволь спросить, мы вообще должны интересоваться этой кометной белибердой?
– Потому что я, посвятив ее изучению всего половину сегодняшнего утра, сделал то, чего не позволял себе никогда раньше. Я сумел наконец признаться себе в том, что наша планета обречена.
– Что ты сказал?
Гилдерн отвел руку с электронным блокнотом в сторону и разжал пальцы. Его персональный робот моментально выхватил блокнот прямо из воздуха. Гилдерн подался вперед. Взгляд его стал сосредоточенным и пристальным.
– Сэр, эта планета умирает – несмотря на все усилия по ее спасению, несмотря на успехи, которых удалось достичь в некоторых районах. И в глубине души каждый из нас понимает, что это правда. Сейчас мы с вами не на митинге, поэтому я буду говорить совершенно откровенно. И вы, и я – мы оба знаем, что Альвар Крэш является самым деятельным Правителем из всех, которые были до него. Он сумел сделать очень много и выиграл для планеты дополнительное время. Но это – все, что ему удалось сделать. Точнее, это – все, что было в человеческих силах. Но ни для кого из нас не секрет, что для спасения планеты этого недостаточно и мы обречены. И уж коли нам всем предстоит умереть, что бы мы ни делали, мы решили в оставшееся у нас время повеселиться и стали играть в разные маленькие игры, занявшись политикой и интригами. В конце концов, эти интриги были безобидны, поскольку ничего не могли изменить. Нам всем предстояло умереть. И вот сейчас – сейчас! – у нашего мира появился шанс выжить. Шанс маленький, не спорю. Да, риск огромен, да, угроза невероятно велика, но шанс все же существует.
– Хм-м-м. Понимаю, – промычал Беддл. – И, судя по всему, это единственная причина, по которой тебя интересует этот план?
– Нет, сэр, не единственная. Но возможность того, что мы можем выиграть, можем выжить, несомненно, меняет правила игры. Если это осознал я, у меня нет оснований думать, что к такому же выводу не придут остальные. Люди будут смотреть на политический ландшафт совсем другими глазами. Планируя свои действия, мы непременно должны принимать в расчет этот психологический сдвиг.
– Но у тебя ведь еще что-то на уме, – сказал Беддл.
– Совершенно верно, сэр. – Глаза Гилдерна моментально оживились. Указав на своего робота, он заговорил: – В электронном блокноте, который держит мой робот, содержится много технической и прочей информации, касающейся этого плана, но нигде там вы не найдете слово «поселенец». Эту работу колонисты-инферниты могут сделать сами. Более того, если у нас это получится, поселенцы нам больше вообще не понадобятся . Столкновение с кометой и последующее создание Полярного моря окажет такой мощный положительный эффект на климат планеты, что окончание процесса преобразования окажется не за горами. Нам останется решить всего лишь несколько задач – больших, сложных, но таких, которые нам, колонистам, по плечу.
– К чему ты ведешь? – резко спросил Беддл.
– Грег отобрал у нас наших роботов, а Крэш отказался их вернуть под тем предлогом, что они необходимы для работы по преобразованию климата. Если план с кометой сработает и если он принесет успех, через два, может, через три года домашние роботы окажутся не нужны правительству.
Беддл глубокомысленно кивнул, но не сказал ни слова.
– Я полагаю, сэр, вы согласитесь с тем, что этот проект сулит нашей партии большие выгоды.
– Ты, я вижу, исходишь из того, что он закончится успешно, а не сотрет всех нас с лица планеты, – проговорил Беддл. – Но все равно я благодарю тебя за искреннюю речь, друг Гилдерн. Каждый из твоих аргументов убеждает, а вместе они убедительны вдвойне.
Гилдерн щелкнул пальцами и снова взял из рук робота электронный блокнот. Он нажал на несколько кнопок и заговорил:
– Однако это еще не все аргументы. Есть еще один. – Он протянул блокнот Беддлу и наклонился вперед. – Всмотритесь, как следует всмотритесь в место, которое Лентралл хочет разбомбить своей чертовой кометой.
Беддл озадаченно посмотрел на подчиненного, а затем перевел взгляд на карту, которая высветилась на экране блокнота. Через несколько секунд удивленное выражение исчезло с его лица, и оно расплылось в широкой улыбке. Лидер Железноголовых оглушительно захохотал.
– Блестяще! О, просто блестяще! – воскликнул он, отсмеявшись. – Даже я сам не сумел бы спланировать все так великолепно! Наверное, мифические боги вмешались в наши дела и распорядились ими так удачно.
Джадело Гилдерн улыбнулся, наблюдая за тем, как его начальник, все еще хихикая, сосредоточенно изучает карту. Симкор Беддл, конечно, прав. Трудно было распорядиться удачнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52