Все, что ему было известно, – это то, что Акар Кесселл, ничтожный ученик, при помощи камня уже почти подчинил себе всю Долину Ледяного Ветра и что Дзирт До'Урден был последним, кто видел Кесселла живым.
У Дендибара Пестрого невольно начинали дрожать руки, когда он думал о том, каким могуществом наделил бы хрустальный камень своего владельца, окажись он в руках более опытного чародея.
– Приветствую тебя, Моркай Красный! – сказал с усмешкой Дендибар. – Как мило, что ты откликнулся на мой зов.
– Я стараюсь не упустить ни одной возможности взглянуть на тебя, Дендибар-убийца, – ответил дух. – Можешь не сомневаться, я встречу тебя, когда ты на корабле смерти отправишься в мир тьмы. Там мы сразимся с тобой на равных…
– Замолчи! – скомандовал Дендибар. Хотя он никогда не признался бы в этом, все же Дендибар страшно боялся того дня, когда ему вновь придется столкнуться с могущественным Моркаем. – Я призвал тебя вовсе не для того, чтобы выслушивать твои пустые угрозы!
– Тогда говори, что я должен сделать, и отпускай меня, – сказал дух. – Ты мне надоел.
Дендибар затрясся от гнева, но быстро взял себя в руки. Время работало против него. В процессе общения с духом, удерживая своего слугу на материальном уровне, чародей непрерывно терял силы. Самой большой опасностью при таком колдовстве было слишком затянуть связь: в конце концов вызванный дух мог просто выйти из-под контроля.
– Все, что мне от тебя требуется, – это ответ на один простой вопрос, – сказал Дендибар, тщательно подбирая слова.
Моркай заметил его осторожность и сразу заподозрил, что тот что-то скрывает.
– И что это за вопрос?
Дендибару вовсе не хотелось, чтобы Моркай догадался, почему он ищет эльфа. Узнав об этом, дух без труда оповестил бы всех, кто имел возможность перемещаться между уровнями, да и сам, пожалуй, устремился бы на поиски камня. Именно поэтому Дендибар столь тщательно взвешивал каждое слово.
– Сегодня в Лускан из Долины Ледяного Ветра прибыли четверо путешественников, и среди них темный эльф, – сказал чародей. – Что им нужно здесь? Зачем они пришли?
Моркай, пытаясь понять, в чем дело, решил немного поиздеваться над вызвавшим его чародеем.
– Лучше спроси об этом стражников у ворот, – захихикал он. – Не сомневаюсь, что путешественники рассказали им, для чего они прибыли в Лускан.
– Но я спрашиваю тебя! – в бешенстве закричал Дендибар.
Моркай тянул время, а вызвавший его чародей слабел с каждой секундой. Лишившись жизни, Моркай нисколько не утратил коварства и колдовских способностей и сейчас яростно сопротивлялся воле Дендибара. Тогда Магистр Небесной Башни развернул перед духом свиток пергамента.
– Я написал таких целую дюжину, – угрожающе сказал он.
Моркай отшатнулся. Он знал, что это за пергамент. Колдовские письмена обозначали его истинное имя. Прочитав их вслух, чародей срывал с его образа покров тайны и, слегка изменяя звучание имени, мог нарушить гармонию внутреннего мира Моркая, причинив ему при этом невыносимые страдания.
– Сколько времени ты дашь мне на поиск ответа?
Дендибар довольно ухмыльнулся.
– Два часа, – быстро ответил он, зная, что теряет силы с каждой секундой. Время, которое потребуется Моркаю, он вычислил заранее. Двух часов должно хватить, чтобы Моркай выяснил что к чему и вместе с тем не успел бы узнать ничего лишнего.
Моркай, прекрасно понимавший, в чем дело, лишь усмехнулся. Он резко откинулся назад, исчез в облаке едкого дыма, и над жаровней вновь заплясало пламя.
Дендибар сразу почувствовал облегчение. Ему по-прежнему приходилось удерживать открытыми ворота между уровнями, однако сейчас отток его энергии существенно замедлился. Сила воли Моркая чуть было не превзошла его собственную. И сейчас Дендибар уже не в первый раз задумался, стоило ли ему в свое время затевать заговор против Моркая. Вызывая его, он неизменно вспоминал о неотвратимости собственной смерти.
Моркай быстро выяснил все необходимое. На самом деле он уже многое знал. Еще во время своего правления в качестве Магистра он живо интересовался жизнью Десяти Городов, и его интерес не умер вместе с телом. Даже сейчас он частенько следил за происходящим в Долине Ледяного Ветра, а ведь любой, кто был связан с Долиной, что-нибудь да слышал про четырех друзей.
То, что Моркай не утратил интереса к жизни мира, который ему пришлось покинуть, было обычным делом среди духов. Смерть убивала честолюбие, заменяя корыстные интересы вечной страстью к новым знаниям. Некоторые духи пытливо наблюдали за жизнью мира живых в течение многих веков. Возможно, из зависти – ведь они были полностью лишены иных чувств. Случалось, что познания одного-единственного духа превосходили все богатства мысли, накопленные в библиотеках этого мира за многие века.
Двух часов, которые выделил ему Дендибар, Моркаю хватило, чтобы узнать еще кое-что. Теперь настал его черед тщательно подбирать слова. Он был обязан полностью ответить на вопросы того, кто его вызвал, однако не собирался рассказывать все.
Когда Дендибар увидел вновь ожившие языки пламени в жаровне, его глаза радостно заблестели. «Неужели прошло два часа?» – подумал он. Ему казалось, что отдых был намного короче, и он понял, что еще не вполне восстановил силы после первой беседы с духом. Впрочем, успокоить волшебный танец пламени он уже не мог. Дендибар выпрямился, скрестил руки на груди и принял наиболее удобную для общения с духом позу.
Огонь вновь взметнулся к потолку, и Моркай возник перед Дендибаром. Дух покорно поклонился, решив ничего не говорить, пока Дендибар сам не спросит его. Цель и задачи визита четырех друзей в Лускан еще не были до конца известны ему, однако он уже знал многое о цели их похода – гораздо больше, чем ему хотелось бы рассказать Дендибару. Моркай все еще не представлял, что замыслил чародей, но в том, что ни к чему хорошему это не приведет, нисколько не сомневался.
– В чем цель визита? – закричал Дендибар, взбешенный тем, что Моркай тянет время.
– Ты сам вызвал меня, – ответил Моркай. – Я обязан был явиться!
– Не морочь мне голову, – прорычал чародей и, глядя прямо в глаза духа, угрожающе ткнул пальцем в зловещий свиток пергамента. Он прекрасно знал, что духи пытаются отвечать на поставленные вопросы буквально, затягивая время.
Вспомнив об этом, Дендибар улыбнулся и уточнил вопрос:
– В чем причина появления в Лускане четырех путешественников из Долины Ледяного Ветра?
– Причин много, – ответил Моркай. – Один из них отправился на поиски родины своего отца и отца своего отца.
– Это темный эльф? – быстро спросил Дендибар, пытаясь связать хрустальный камень с тем, что Дзирт мог отправиться на поиски своей подземной родины. Возможно, тогда в скором времени следует ожидать нашествия темных эльфов? – Это эльф ищет родину?
– Нет, – ответил дух, довольный тем, что Дендибар сам уклонился от главной темы и медлит задавать более конкретные и опасные вопросы. Еще несколько минут, и власть чародея над ним начнет слабеть, возможно ему даже удастся вырваться до того, как он будет вынужден рассказать этому мерзавцу все, что знает о Бреноре и его спутниках. – Дзирт До'Урден давно предал и покинул свой народ. И он никогда не вернется под землю, а если и вернется, то один, без друзей!
– Тогда кто?
– Еще один из четырех спасается от преследующей его опасности, – сказал Моркай, вновь пытаясь увести допрос в сторону.
– Кто ищет свою родину? – спросил Дендибар.
– Дворф, Бренор Боевой Топор, – ответил Моркай, вынужденный подчиниться. – Он ищет место, где родился, Мифрил Халл, а его друзья присоединились к нему, чтобы помочь в поисках. Но почему это тебя так волнует? Они не имеют к Лускану никакого отношения и ничем не угрожают Небесной Башне.
– Я вызвал тебя не для того, чтобы отвечать на твои дурацкие вопросы! – рявкнул Дендибар. – Расскажи мне теперь, кто из них спасается от опасности. И что это за опасность?
– Смотри! – сказал дух, после чего, взмахнув рукой, создал в воображении чародея картину скачущего по тундре всадника в черном плаще. Лошадь была покрыта хлопьями пены, но наездник безжалостно гнал несчастное животное вперед.
– Хафлинг убегает от этого человека, – объяснил Моркай, – хотя мне еще непонятно, что движет убийцей.
Необходимость отвечать чародею ужасно злила Моркая, но дух не мог противостоять приказам того, кто его вызвал. Однако сейчас он ясно почувствовал, как слабеет воля чародея, и догадался, что беседа подходит к концу.
Дендибар задумался над тем, что ему удалось узнать.
Ничто из того, что поведал ему Моркай, даже косвенно не было связано с хрустальным камнем, однако теперь он, во всяком случае, знал, что путники не собираются надолго останавливаться в Лускане. И он узнал о возможном союзнике. Всадник в черном плаще, несомненно, был страшным человеком, если одно его появление заставило ленивого хафлинга пуститься в столь далекое путешествие.
Дендибар принялся раздумывать над тем, что ему предпринять дальше, как вдруг резкое движение Моркая разом смешало все его мысли. Бросив на духа испепеляющий взгляд, чародей принялся разворачивать зловещий пергамент. Дендибар вполне мог бы восстановить власть над Моркаем, бросив все силы своего разума на поединок с его волей, но сейчас он решил не делать этого.
– Получи же за свою дерзость! – вскричал он и начал зачитывать письмена.
Моркай отступил. Впрочем, он сознательно толкнул Дендибара на этот шаг. Сейчас дух с радостью принял наказание – ведь оно означало конец встречи. И Моркай был безумно рад тому, что Дендибару не удалось заставить его рассказать обо всем, что происходило далеко от Лускана, в Долине, на границе земель Десяти Городов.
Как только первые удары чужой воли нарушили строй его души, Моркай мысленно перенесся на сотню миль от Лускана, вызвав образ каравана торговцев, который находился сейчас на расстоянии одного дня пути от Бремена, ближайшего к Лускану города Долины. Моркай устремился навстречу образу молодой женщины, ехавшей с купцами. Духу было приятно сознавать, что хоть она, пусть даже ненадолго, избежала внимания злобного чародея.
И дело было вовсе не в том, что Моркай кому-то желал добра, – никто и никогда не посмел бы упрекнуть его в этом. Просто он испытывал огромное удовлетворение от того, что хоть как-то мешает замыслам своего врага.

* * *

Золотистые локоны Кэтти-бри развевались на ветру. Она сидела рядом с погонщиком на облучке переднего фургона торгового каравана, который накануне покинул Бремен, направляясь в Лускан. Не обращая внимания на холодный ветер, девушка внимательно рассматривала дорогу, пытаясь разглядеть следы – свидетельство того, что здесь проскакал убийца. Она рассказала об Энтрери Кассиусу, и тот обещал все передать дворфам. Девушка несколько раз задумывалась над тем, правильно ли она поступила, что присоединилась к каравану до того, как воины клана Боевого Топора включились в погоню.
Но ведь только она одна видела убийцу. Видела, как он убивает. Кэтти-бри прекрасно понимала, что если дворфы, ослепленные жаждой мести, бросятся следом за убийцей, многие из них неизбежно погибнут.
Возможно, тут сыграло свою роль ее уязвленное самолюбие, но Кэтти-бри решила, что убийца – это ее личное дело. Он заставил ее почувствовать страх, превратил ее в жалкое дрожащее существо… Но она уже взрослая женщина, она не ребенок. И должна сама отомстить за нанесенное оскорбление, иначе воспоминания о происшедшем будут преследовать ее до самой смерти.
Она разыщет своих друзей, предупредит их о грозящей опасности, и тогда они все вместе займутся этим Артемисом Энтрери.
– Резво бежим, – сказал погонщик, искренне восхищавшийся мужественной девушкой.
Кэтти-бри даже не посмотрела на него.
– Мое сердце подсказывает мне, что мы еле ползем, – прошептала она.
Погонщик удивленно глянул на девушку, но продолжать разговор не решился. Перед тем как они тронулись в путь, Кэтти-бри ясно дала понять, что не любит, когда вмешиваются в ее личные дела. Но, зная, что она была приемной дочерью Бренора Боевого Топора и, судя по слухам, неплохо владела мечом, торговцы были рады взять ее с собой. Кроме того, им предстояла долгая дорога, и, как выразился один из погонщиков, «чем триста миль разглядывать задницы быков, лучше уж любоваться сердитым личиком красотки!»
Чтобы угодить девушке, они даже перенесли день отъезда.
– Не переживай, Кэтти-бри, – сказал погонщик. – Мы быстро доставим тебя в Лускан!
Кэтти-бри отбросила назад волосы и, глядя на закат, прошептала:
– Успею ли я?

Глава 5. Битва на холме

Дзирт шагал впереди. Четверо друзей шли вдоль реки Мирар, думая лишь о том, чтобы уйти подальше от Лускана. Они не спали уже много часов, но схватки, в которых им пришлось участвовать в Городе Парусов, взбодрили их, и они почти не чувствовали усталости.
В эту ночь воздух, казалось, был пропитан волшебством. Река, разлившаяся в ходе половодья, стремительно несла свои ярко блестевшие в лунном свете воды, и белые гребни бурунов вздымали в ночное небо тысячи брызг, капли которых в сиянии множества звезд сверкали, как драгоценные камни.
Обычно крайне осторожные, друзья на этот раз несколько ослабили бдительность. Они чувствовали, что им ничто не угрожает, вокруг была лишь сверкающая прохлада весенней ночи. Бренор целиком ушел в мечты о Мифрил Халле, Реджис погрузился в воспоминания о Калимпорте, и даже Вульфгар, расстроенный тем, как закончилась его первая встреча с большим городом, уже меньше вспоминал о драке в таверне. Ему на память пришли долгие ночи на просторах тундры, проведенные в мечтах о том, что он увидит за пределами своего мира. Но сейчас, оказавшись вдали от дома, он понял, что ему чего-то не хватает. Инстинкт искателя приключений звал его вперед, но вдруг он почувствовал, как ему хочется, чтобы Кэтти-бри, женщина, которую он вспоминал с огромной нежностью, была сейчас рядом и радовалась бы вместе с ним окружающей красоте.
Не будь они так зачарованы весенней ночью, друзья наверняка заметили бы, как грациозная походка Дзирта До'Урдена стала еще легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43