Все глаза и бинокли напряженно шарили по темнеющей морской дали, ожидая каждого нового появления судна. Блеснула молния, и все ахнули: несомненно, это была «Красотка Элис»! Эта посудина торговала между Бристолем и Пензансом, включая все порты и стоянки на своем пути.– Да поможет им господь! – воскликнул кто-то из администрации гавани. – Ибо кроме этого уже ничто не спасет их на всем промежутке от Бьюда и Тинтэйгела, когда ветер дует на берег…Солдаты из береговой охраны, напрягая все силы, взгромоздили на скалу с флагштоком ракетное устройство. Они запустили голубые ракеты, рассчитывая на то, что при их свете с судна разглядят вход в гавань, если конечно еще была возможность управлять кораблем. При вспышках молний было ясно видно, что моряки на судне изо всех сил пытаются бороться со штормом, но, казалось, никакая человеческая сила тут уже поделать ничего не может. На глазах у всех, кто наблюдал за драмой с берега, «Красотка Элис» врезалась носовой частью в огромную скалу, что венчала гавань с севера. Шум бури заглушал истошные крики тех, кто был на борту. Многие из них – в последний надежде спастись – прыгали в пенящуюся бурунами воду. Ракеты пускать не прекращали, надеясь на то, что из мутных глубин покажется на поверхности хоть одна голова. Уже были приготовлены канаты для того, чтобы кидать их в воду. Но как ни вглядывались – никого не было видно, руки с готовыми для броска канатами немели.Среди собравшихся был и Эрик. Его горячая натура викинга требовала присутствия там, где есть риск для жизни. Поэтому он томился, стоя на одном месте. Наконец, он не выдержал и крикнул хозяину гавани:– Я пойду вниз! К той скале, в которой есть пещеры! Сейчас прилив, и, может, кому-то удалось зацепиться!– Остановись, парень! – ответили ему. – Ты, верно, с ума сошел? Хватит одной волны, чтобы смыть тебя с той скалы в море. Никому не по силам устоять на такой поверхности, да еще в такую погоду!– Пустяки! – ответил Эрик, уже удаляясь. – Ты помнишь, как меня спас там Абель Бегенна? Когда моя лодка разбилась у скалы Чаек? Тогда была такая же погода. Он высунулся наполовину из пещеры и выловил меня из воды, как котенка! Я тоже хочу спасти так кого-нибудь! – С этими словами Эрик скрылся в темноте. Ракеты освещали только узкую полоску моря, но он был уверен, что не заблудится на пути к выбранной скале. Наконец он достиг цели и выбрал себе позицию, где мог считать себя в относительной безопасности. Козырек скалы, нависший над ним, обламывал волны, как самый настоящий волнорез, и они доходили до Эрика в основном в виде крупных брызг. Он свесился вниз к воде, бурлившей как лава во время землетрясения, и стал вглядываться в ее пенную поверхность. Скала заглушала рев шторма, а там, где находился Эрик, было относительно спокойно. Он стоял теперь с оттянутой назад для броска рукой, сжимавшей прочный канат, и слушал. Вдруг ему показалось, что сквозь шум ревущей воды донесся слабый человеческий крик. Эрик, еще не будучи уверенным в том, что крик действительно был, сам закричал в темные несущиеся воды. Он подождал, пока блеснет молния, и при ее свете увидел лицо, то показывающееся над пенными потоками, то скрывающееся в них. Не долго думая Эрик бросил утопающему веревку. Канат был пойман, так как Эрик ощутил, что он резко натянулся. Сердце наполнилось гордостью и радостью, и он во всю мощь своего сильного голоса крикнул утопающему:– Обвяжись вокруг пояса и я тебя вытащу!Как только он почувствовал, что его указание выполнено, Эрик стал продвигаться вместе с сильно натянувшимся канатом в глубь пещеры, стараясь сделать так, чтобы утопающий попал в небольшой вход, своего рода гавань в пещере, где вода была заметно спокойнее. Потом он стал тянуть канат из воды. Утопающий был тяжел, а кроме того его постоянно кидало в бушующих потоках, поэтому тянуть было очень трудно. Наконец Эрик собрал силы для последнего рывка и уже наполовину сделал его, как вдруг блеснула молния, и оба мужчины – спаситель и спасаемый – взглянули друг на друга.Эрик Сансон и Абель Бегенна не могли оторвать друг от друга глаз и об этом их свидании не знал никто, кроме них самих. И господа бога…На секунду сердце Эрика сжалось от острой боли. Все его надежды и мечты рушились, в его взгляде не было ничего, кроме лютой ненависти, он не контролировал себя. В глазах же Абеля он увидел огромную признательность и радость от того, что именно он, Эрик, ближайший друг, спасает его. Это усугубило злость последнего. Он отступил назад, и канат, быстро раскручиваясь, побежал из его рук. Момент помешательства сменился пробуждением совести, и он попытался исправить дело, но было уже поздно.Прежде чем он сумел прийти в себя, в воздухе мелькнули руки потерявшего опору Абеля, и с ужасным криком он опять скрылся в бушующих волнах.Эрик побежал от того места прочь, не думая о том, что в любую минуту может сорваться в пучину вслед за Абелем. В его ушах стоял ужасный крик погибающего друга. Едва он добрел до скалы с флагштоком, как был окружен людьми. Перекрывая грохот бури, хозяин гавани кричал ему в ухо:– Мы подумали, что ты погиб, когда услышали тот страшный крик! Как ты бледен! Где твоя веревка? Ты кого-нибудь вытащил?– Нет! – хрипло прокричал он в ответ. Он почувствовал, что никогда и никому не сможет объяснить, почему он позволил своему старому другу упасть обратно в свирепые волны, выпустив из рук канат. И главное: ведь он, Эрик, по сути утопил Абеля именно в том месте и при тех же обстоятельствах, при которых два года назад Абель спас его, Эрика… Он надеялся, что одной смелой ложью положит конец всем расспросам, покончит с этим делом раз и навсегда. Свидетелей его преступления не было, и если уж ему суждено до конца дней своих видеть перед глазами то бледное, измученное лицо и слышать в ушах тот предсмертный крик, по крайней мере никто другой об этом никогда не узнает.– Нет! – повторил он еще громче, чем в первый раз. – Когда я карабкался на скалу, канат выскользнул у меня из рук и упал в море! – Он поднялся и, шатаясь, устремился вниз со скалы по тропинке к своему дому, где заперся до следующего утра.Оставшуюся часть ночи он провел, лежа на кровати, во всей одежде, боясь пошевелиться, глядя в потолок. Ему казалось, что в темноте комнаты взблескивают молнии и при их неровном свете он видит бледное мокрое лицо… Сначала Абель радуется, что его спасают и что спасает его друг, но радость тут же исчезает, и на лице на мгновение появляется отчаяние. Потом лицо исчезает, но долго еще слышится ужасный крик… Он не умирает, но всегда будет эхом жить в глубинах его души.Наутро шторм прекратился, и погода на берегу установилась спокойная и даже мягкая. Только по морю еще бегали карликовые, но все еще злые волны. К берегу не переставало прибивать остатки кораблекрушения. На причалы в гавани море выбросило два трупа – хозяина судна, потерпевшего крушение, и моряка, которого в Пенкасле никто не смог опознать.Сара в тот день не видела Эрика до самого вечера, а в сумерках он пришел сам. Окно на ночь было распахнуто, и Эрик не стал входить в дом, а разговаривал со своей невестой, облокотившись на подоконник и перегнувшись передней частью тела из сада в комнату.– Ну что, Сара, – громко позвал он ее. Почему-то голос его прозвучал необычно тихо и хрипло. – Готово ли свадебное платье? В воскресенье двенадцатого апреля, не забудь! В воскресенье, двенадцатого!Сара была рада, что их маленькая ссора так быстро прошла, но как всякая женщина, которая видит, что все ее страхи были напрасны и что пришло примирение, она тут же повторила то, чем так оскорбился Эрик накануне:– В воскресенье так в воскресенье, – сказала она, не глядя на него. – Если только в субботу не явится Абель!Она взглянула на окно испуганно, уже раскаиваясь в том, что сказала, и тая надежду на то, что на этот раз ее гордый возлюбленный не обидится. Но Эрика уже не было в окне. Со вздохом она вновь принялась за работу.Сара не видела Эрика до самого воскресенья, когда их имена были зачитаны в церкви в третий раз. Он явился к ней во главе большой процессии людей с видом собственника, который наполовину обрадовал ее, наполовину разозлил.– Не торопитесь, сэр! – сказала она, отталкивая его под общее хихиканье всех присутствовавших девушек. – До двенадцатого апреля еще целая неделя! Имей терпение! Воскресенье двенадцатого, если ты забыл, наступает после субботы одиннадцатого! Имей терпение!При этих словах девушки опять захихикали, а молодые люди, никого не стесняясь, заржали, словно лошади, перекрывая своим хохотом все на свете. Через минуту, однако, все замолчали, удивленно глядя на Эрика. Его обычно румяное лицо в одну секунду побледнело словно полотно. Он круто развернулся и зашагал прочь. Сара не так испугалась, как остальные, и она даже сумела разглядеть на этой смертельно-бледной маске признаки триумфа. Она засмеялась.Вся неделя прошла спокойно, без событий. В субботу Сара несколько раз испытывала приступы тревоги, к вечеру усилившиеся. Эрик был мрачен, но спокоен. Всю неделю, по ночам, он ходил к скалам и кричал там что-то. Казалось, у него на сердце была какая-то тяжесть и он пытался облегчить ее таким способом. В субботу он весь день не выходил из дому. Соседи знали, что на следующий день у него свадьба, и, думая, что он готовится к этому важному шагу в жизни, не беспокоили его. Только один раз его потревожили. Пришел старик-лодочник и сказал Эрику:– Эрик, вчера я ездил в Бристоль. Был у канатного мастера и заказал ему веревку взамен той, что ты потерял в ту ночь. Так вот, повстречался мне там Майкл Хивенс, тамошний торговец. Он сказал, что неделю назад на «Морской Звезде» прибыл из плавания Абель Бегенна. Он положил в бристольский банк кучу денег на имя Сары Бегенна. Об этом Майкл узнал из его собственных уст. Вот. А потом Абель пересел в «Красотку Элис», идущую в Пенкасл. Мужайся, парень. – Последние слова лодочник сказал при виде того, как Эрик со стоном закрыл голову руками. – Он был твоим старинным товарищем, я знаю. Но ему уже не поможешь. Всего вероятней, он пошел ко дну вместе с остальными в ту проклятую ночь. Я думал, что будет правильней сказать тебе все. А то как бы это все иначе не вышло. Ты успокой Сару. Он был ей тоже большим другом, а женщины, ты знаешь, всегда принимают такое близко к сердцу. Будет очень плохо, если она узнает об этом в самый день свадьбы.Сказав все, он поднялся со стула и вышел из дома, оставив Эрика в позе отчаяния, с закрытым ладонями лицом.– Бедняга! – пробормотал лодочник, спускаясь по крыльцу. – Он все принял близко к сердцу. Да что тут говорить! Ведь они были такими друзьями-приятелями! А кроме того Абель как-то спас его от верной смерти!В тот день школьники освободились раньше от занятий и, как обычно в такие дни, все скопом помчались к пристани и ближайшим утесам, чтобы вдоволь порезвиться там.В гавани несколько мужчин разгружали двухмачтовик с углем, а огромная толпа зевак давала им начальственные указания. Вдруг кто-то из мальчишек крикнул в большом волнении:– Глядите! Там, на входе в гавань! Бешеный дельфин! Мы видели с ребятами, как он выплывал из-под скалы! У него такой хвост!..– Нет, парень! Это был не дельфин, – сказал рабочий. – Это обыкновенный тюлень. Но у него и вправду здоровенный хвостище!После этих слов ребят словно прорвало: перебивая друг друга, они стали выдавать свои свидетельства по поводу животного, одно невероятнее другого. Но в двух вещах они все, как один, сходились: кто бы это ни был, но он вынырнул из-под скалы и имел огромный хвост. Мальчишек с удовольствием поддразнивали рабочие, а потом смеялись. Но поскольку никто не сомневался, что они действительно что-то видели, то мало-помалу многие из слушателей, молодые и пожилые, мужчины и женщины, потянулись по берегу ко входу в гавань, чтобы своими собственными глазами увидеть животное, ставшее судя по всему дополнением к местной фауне. Начинался прилив. Поддувал довольно свежий бриз, и поверхность воды исходила рябью, так что было довольно трудно рассмотреть что-нибудь в глубине. Все напряженно и молча вглядывались в темные воды, и вдруг одна женщина пронзительно вскрикнула. Когда к ней подбежали люди, она стала уверять, что видела что-то длинное и темное, проскользнувшее в воде прямо около того места, где она стояла. Все, как один, стремглав бросились к тому месту, на которое она показывала, но, как только собралась толпа, ветер резко посвежел, и стало невозможно увидеть под непрекращающейся рябью признаки какого-либо тела. Женщину стали расспрашивать, и наконец она попыталась описать то, что видела. Но, к сожалению, она говорила столь бессвязно, что многие сочли, что ей все привиделось. Но ей поверили мальчишки, которые увидели животное первыми. Она – полуистеричным и срывающимся голосом – говорила вот что:– …как будто свинья с выпущенными кишками!Кроме ребят ее словами заинтересовался один пожилой солдат из береговой охраны. В тот день его постоянно видели торчащим у того места. Он долго смотрел в воду и порой даже вздрагивал, словно видел что-то, но в следующую минуту разочарованно качал головой.Эрик встал в воскресенье с рассветом. Всю ночь он не сомкнул глаз, но вместе с солнцем пришло облегчение. Он побрился и с удовольствием отметил, что руки не дрожат. Надел свадебный костюм. У него был измученный вид и круги под глазами. Казалось, что за последние дни для него прошли годы. А все же то и дело по губам пробегала улыбка триумфа, и он все бормотал вполголоса для себя:– Это мой день и моя свадьба! Абелю теперь не вести ее под венец… Живому или мертвому. Живому или мертвому! Живому или мертвому!Он сел в кресло осторожно, чтобы не измять костюма, и стал ждать назначенного часа, одновременно пытаясь найти душевное равновесие. Когда в церкви пробил колокол, он поднялся, вышел из дома и плотно притворил за собой дверь. Он посмотрел на реку и увидел, что прилив только что кончился. В церкви он сидел рядом с Сарой и ее матерью, не выпуская из своих рук ладонь невесты, словно боясь потерять ее в самую последнюю минуту.
1 2 3 4