Просто так… Выразить, разделить… всё такое. Всё такое бессмысленное и не
рациональное, но столь присущее нормальным людям.
Ч Фрохики?
Фрохики, Фрохики. Шляпа в роговых очках. Шатаясь от… гм, не только от горя. С
бутылкой «Джи энд Би» в судорожном кулаке.
Ч Фрохики… Который час?
Ч Я знаю, что сейчас поздно. Но я всего час назад узнал о… печальном событ
ии. Вот… Не мог не прийти к вам… Или мне лучше уйти? Простите меня за мою вол
ьность.
Ч Сколько же вы в себя влили, Фрохики?
Ч Х-ха! Вы пустую посуду принимаете, мисс?
Невеселая шутка. Бутылка «Джи энд Би» действительно уже пуста, выпита до
дна.
Ч Тары нет, сэр.
Шуткой на шутку, невеселой на невеселую.
Ч Еще раз прошу простить меня… Элементарно захотелось посидеть, помяну
ть.
Ч Заходите, Фрохики, заходите. Увы, могу предложить только чаю или кофе.
Ч Кофе.
Кофе так кофе. Отнюдь не помешает, а то и поможет, Ч учитывая состояние ин
теля Фрохики.
Ч А у вас есть «Моккона»?
Ч Конечно же, у меня есть «Моккона»! То есть у меня был «Моккона». Молдер и
выпил всё. «Нескафе» устроит? Увы, только растворимый.
«Нескафе» так «Нескафе». Растворимый так растворимый. Разве в марке кофе
дело?! Просто… мы любим бывать у Скалли…
Ну, и что скажете, интель Фрохики? Душу будете бередить? И себе и собеседни
це? О-о, и еще как!
Ч Знаете, Скалли, он был моим настоящим другом. Знаете, что такое настоящ
ий друг?
Ч Знаю, Фрохики. Он был и моим настоящим другом.
Ч Простите, брякнул… Вы же были напарниками…
Ч Партнерами…
Ч Да-а… Он был отличным парнем и прекрасным профессионалом. Знаете, каки
м он был профессионалом?!
Ч Знаю, Фрохики.
Ч Простите, опять брякнул… Да-а… Единственная подлинная жемчужина в ку
че дерьма!
Ч Спасибо за комплимент, Фрохики.
Ч Что? В смысле?.. А! Ну простите и еще раз простите! Снова брякнул… Конечно
же, вы тоже в этой куче… жемчужина. Надо понимать, эстафета перешла к вам? О
т Молдера?
Ч Боюсь, нет. Я сегодня лишилась работы.
Ч Сволочи! Они играют не по правилам.
Ч Что вы знаете, Фрохики, о правилах игры без правил!
Ч Вы правы, Скалли, вы правы. Нет, но однако! Зла не хватает!.. Они Ч как мыши,
которые, стоит зажечь свет, врассыпную бросаются прятаться в вязанку дро
в.
Ч М-да… Мыши, убившие кота.
Ч Говорят, Скалли, у кошки семь жизней.
Ч Ой, да прекратите вы, Фрохики, свои интеллигентские штучки. Метафоры-х
ренафоры! Выговорились? Вам еще кофе? Или вы уже пойдете?
Ч Я не пьян, Скалли. Вы думаете: вот пришел никчемный Фрохики пьяный в хла
м и среди ночи морочит голову… вместо того, чтобы пойти домой и там с горя
заснуть… Всё такое бессмысленное и нерациональное, но столь присущее ин
телям… Да! Я пьян! Но! Но, Скалли, но!.. Я не настолько пьян! Я ведь спросил: эста
фета перешла к вам?
Ч Ну… Если угодно, да.
Ч Кому угодно?
Ч Да никому не угодно, если честно.
Ч А вам самой?
Ч Мне Ч угодно.
Ч Вот и мне!.. Нате! Это вырезка из «Геральд трибюн».
Ч Вы в нее бутылку заворачивали, Фрохики? Или готовили вместо пипифакса?

Ч Ну помялась немножко… Вам форму или вам содержание?
Ч Содержание, Фрохики, содержание.
Ч Тогда читайте, читайте!
Ч Ну?.. В Трентон-сити найдено тело мужчины… Белый, на вид тридцать лет… Пу
ля в затылок… Травма, несовместимая с жизнью… Никаких следов борьбы… Поч
ерк профессионала… Убитый опознан как некий Кеннет Суннер, известный в а
нархистских кругах под прозвищем Вонючка…
Ч Мы в «Одиноком стрелке» звали его Башковитым.
Ч Фрохики?
Ч Да, Скалли, да. Тот самый хакер, влезший в директорию Министерства обор
оны и скачавший те самые икс-файлы…
Ч От одного приятеля-анархиста…
Ч Что?
Ч Я спрашивала Молдера, откуда у него дискета. Он ответил: от одного прия
теля-анархиста.
Ч Вот видите!
Ч Погодите, Фрохики! Не мешайте!.. Так-так… Адата? Каким числом датировано
? Здесь только вырезка…
Ч Восемнадцатое апреля. Вчера. Уже позавчера.
Ч Да, но это… убийство было совершено уже после гибели Молдера…
Ч Вот видите!.. Скалли, а вы… вы уверены в гибели Молдера? Может, все-таки…

Ч Не может, не может. Уверена. К сожалению… Нет, но… срань господня! Неужел
и они настолько глупы?!
Ч Кто?
Ч Кое-кто, Фрохики. Они. Т-твари!.. Когда твари испуганы, они очень агрессив
ны.

Резервация племени навахо Нью-Мексико
Смерть есть смерть. После нее нет ничего.
Но и жизнь есть жизнь. И она продолжается.
Всюду жизнь, так сказать. И в резервации племени навахо Ч тоже.
Пришлые бледнолицые ушли. Больше не возвращались.
Юный змеелов Эрик по-прежнему промышляет гремучками. Но к заброшенному
карьеру Ч больше ни ногой. Дед Алберт строго-настрого наказал: туда Ч ни
ногой больше! Собственно, там и делать нечего. Прах и пепел. И гремучки отт
уда ушли. Тем более тогда незачем Эрику туда…
А не очень-то и хотелось! Более того, очень не хотелось!
И ладно! Пустыня большая Ч от горизонта до горизонта. И даже больше, если
с неба посмотреть. Но люди не летают, как птицы…
Зато птицы летают. Стервятник Ч птица. Летает. Парит, зависает, кружит. Ст
аей.
Стервятник Ч птица большая и сильная, но трусливая. Она не убивает свою д
обычу. За нее добычу убивают другие. Когда стервятники кружат над пустын
ей, значит, они ждут когда живое станет мертвым. А дождавшись, спланируют н
а землю и раздерут на куски это самое живое, ставшее мертвым. А значит…
…А это значит, что пока там Ч живое. Там Ч в районе заброшенного карьера.
Судя по стае стервятников, парящих в ожидании…
Святые-здешние! Хоть иди к деду-дене на поклон: мол, нельзя ли все-таки съе
здить полюбопытствовать?
Ч Нельзя! А что такое вдруг?
Ч Да стервятники…
Ч Где?
Ч Как раз над…
Ч М-м… Точно!.. Тогда Ч все равно нельзя. Но вместе со мной можно. Выдержит
твой мустанг нас двоих, Эрик?
Ч Должен. Не Боливар, чай!
Ч А троих?
Ч А кто еще с нами туда?
Ч Туда Ч никто. Оттуда Ч может быть.
Ч А кто?
Ч Тот, над кем кружат птицы, Эрик.
…А кружат они над нагромождением камней, в котором угадывается кисть рук
и. Безвольная, безжизненная. Нет, судя по осторожным стервятникам, облада
тель этой руки скорее жив чем мертв… или скорее мертв чем жив… В общем, на
грани…
Пустыня не прощает слабости. Она способна убить человека меньше чем за д
ень. Чтобы выжить, человек должен иметь дубленую шкуру, человек должен зн
ать, где добыть воду, человек должен найти себе укрытие от солнца.
Да-а, человек… у тебя дубленая шкура! И укрытие ты нашел знатное Ч нора не
нора, а подземная пещерка. Но как ты в ней очутился, человек? Где ты мог добы
ть воду, человек? И почему рядом с тобой, человек, в пещерке оказался стран
ный череп, высохшая мумия? Короче: да… но как?!
И ведь с того дня, как пришлые бледнолицые на железной птице спалили засы
панный вагон, трижды вставало и садилось солнце! И ведь от спаленного ваг
она до пещерки Ч более тысячи шагов! И ведь в момент поджигания вагона че
ловек был внутри, не мог он сквозь стены пройти, а потом и сквозь песок и ка
мень на тысячу шагов! И ведь воды в обозримом пространстве красной пусты
ни Ч ни-ни, ни капли.
Так не бывает, человек! Этого не может быть, потому что этого не может быть
никогда.
Э-э, Алберт Хостин, дед-дене! Никогда не говори никогда! Вот он я, белый чело
век из ФБР.
Да… но как?!
А я знаю?! Упал, потерял сознание. Очнулся Ч здесь.
Ладно, белый человек из ФБР, не хочешь отвечать Ч молчи, сам не знаешь Ч м
олчи.
Ты и молчишь. Потому что насчет «очнулся» Ч это еще как сказать. Еще не оч
нулся, белый человек. А то и уже не очнешься, если Алберт Хостин не соверши
т чудо.
Чудо не чудо, но, как съязвил бы дед-дене: «Моя умеет управляться с вилкой и
ложкой.
Моя знает, что такое пипифакс и как им пользоваться. Еще моя знаком с кодом
нава-хо… А еще моя просвещен в исцеляющем ритуале под названием Путь Бла
гословенных»…
Путь Благословенных Ч это такой путь…
Древняя традиция племени навахо-дене…
Складываешь четыре дубовые жерди, как для вигвама.
Покрываешь их толстым-толстым слоем трав… нет, не всяких, а только вот эти
х и этих… и рвать травы надо только в час рассвета…
Внутрь «вигвама» укладываешь белого человека на лежбище из тех же трав.

Воскуряешь благовония… нет, не те, что дымились у Мистера Никотина, и не ма
рихуану, и не анашу, а только вот эти и эти… и воскурять благовония надо то
лько в час заката.
И затягиваешь долгие, нескончаемые песни-молитвы… нет, не в такой послед
овательности, а в сякой… и ни в коем случае не перепутать.
И тогда святые-здешние явятся на зов. Лишь они, святые-здешние, способны в
ернуть к жизни белого человека из ФБР.
…Вот таким вот путем. Все путем, белый человек!
Дед-дене Алберт Хостин, когда он был в возрасте внука Эрика, видел, как его
дед-дене совершал ритуал Путь Благословенных, и видел, какие живительны
е чудеса сотворяются при этом…
С точки зрения современной медицины, подобный ритуал Ч жалкое шаманств
о невежественного народца. Ну и лечись у современных медиков, белый чело
век! Встань и иди Ч к доктору в белом халате. Что, никак не встать? То-то! А во
т после ритуала, может быть, встанешь. Есть многое на свете, бледнолицый, ч
то и не снилось вашим мудрецам!
…Другое дело, хочешь ли ты, белый человек, встать и идти? Сохранилась ли в т
ебе жажда жизни?
И ведь нет, святые-здешние! Не желает его дух исцеления его тела. Его дух, ви
дите ли, желает воссоединиться с духом своего отца! Его дух, видите ли, не ж
елает возвращения в мир живых. Его дух, видите ли, слишком устал Ч до полн
ого равнодушия, покоя сердце просит.
Н-ну, знаешь ли! Если борьба между жизнью и смертью будет длиться бесконеч
но, тело в конце концов сдастся. И святые здешние не снизойдут до тебя, бел
ый человек! Вернее, не вознесут тебя к себе!.. Тебе это надо, белый человек? А
х, на-адо?!
А вот Алберту Хостину не надо, понимаешь! Исцеляться он, упрямец, не хочет,
понимаешь! Дискредитирует тем самым универсальный Путь Благословенных
, понимаешь!
А н-ну, подъе-о-ом!!! Не можешь Ч научим, не хочешь Ч заставим!
Ч Dey-dey-yetit-twoy-mati-syani-ahsuwu-sikim-kyo-pyah-ohlu-dey-dey-gyot
Ч wyar-yan-syan-ohrash…
Россказни счастливцев, перенесших клиническую смерть и вернувшихся об
ратно, Ч верить ли им? Нового в историях про то, как человек скончался, а по
сле с того света вернулся, ничего нет. Даже если те счастливцы Ч люди твор
ческие, с фантазией, с богатым воображением, со склонностью к преувеличе
ниям… И те долдонят одно и то же, по сути, одно и то же. С вариациями. Вот, напр
имер, более чем знаменитый художник рассказывал:
Как вылетела его душа из тела, взмыла к потолку и начала наблюдать за прои
сходящим в палате: медперсонал забегал Ч доктора, профессора, медицинск
ая сестра! Душа его немного понаблюдала за их работай, плюнула на все и пол
етела к БОГУ В РАЙ!
И все-то ей стало сразу хорошо!
Музыка звучит, тоннель по сторонам проносится, а впереди, совсем рядом Ч
свет! Тот самый долгожданный свет в конце туннеля! Чуть-чуть до вечного бл
аженства оставалось, но душа его не удержалась и стала по сторонам смотр
еть, заинтересовалась, что да как. В смысле художественного оформления и
нтерьера потустороннего мира, в частности Ч тоннеля. Как-никак художни
к! Смотрит, своды заштукатурены, а по ним узор в технике сграффито пущен, э
то когда по сырой штукатурке ножом вырезают, пока она не схватилась. Весь
свод звездами шестиконечными изрезан, но так халтурно, кривое все, неров
ное, словно левой ногой работали!
Ч Да, что же вы наделали! Ч думает душа. Ч Кто же такую похабень выполни
л, руки бы ему оторвать!
И вдруг голос чей-то, наверное Господа самого:
Ч Ну, ты и дрянь, парень! Специалист хренов! Мы к тебе, как к человеку, а ты кр
итиковать! Раз умный такой, и катись обратно к такой-то матери!
Так художник заново и родился. Верно, не подошел для лучшей жизни…
…Но современные медики с пеной у рта доказывают, что никакой загробной ж
изни, души нет и туннеля тоже нет. Просто когда человек умирает, кровоснаб
жение мозга нарушается и начинаются галлюцинации…
Агент Молдер, доведись ему выкарабкаться из небытия, сказал бы: «Не так вс
е было!»
Не так, да. Никаких тоннелей, никаких сверхъестественных скоростей.
Лежишь обнажен и недвижим Ч на чем-то травянистом, жестком, но приятном,
стегу-ще-ласкающем. Дым. Или пар. Будь агент Молдер когда-нибудь в «бане по
-черному», столь популярной в варварской России, он сказал бы: «Вот-вот! Та
к было!»
Но Ч не гнетущий жар, а щадящее тепло.
И над головой Ч не закопченный деревянный потолок, а звездное небо.
И в звездном небе Ч то ли северное сияние, как на Аляске, то ли огромные бе
ссловесные мерцающие силуэты.
Вы кто?!
Мы Ч бессловесные, потому догадайся с двух раз.
Северное сияние?
Эти… святые-здешние, что ли?
Бессловесны. Однако Ч сдержанный, полный достоинства кивок.
И что? Так и будем молчать и глазки строить?
Они, святые-здешние, снизошли до тебя, доходяга… вернее, вознесли до себя,
доходяга, не за тем, чтобы языком трепать. Они тут как бы… эманация. Слово т
акое Ч то есть как бы они здесь, но их нет. Они своей этой самой эманацией н
акликают людей, к мнению которых ты, белый человек, прислушивался при жиз
ни Ч как их жизни, так и своей. Ты этих людей послушай, белый человек, Ч мо
жет, они тебя убедят все-таки вернуться в бренный мир из поднебесья.
Какие-такие люди? Где люди?
Да вот же, вот! Видишь?
Не ви… Вижу! Сквозь сомкнутые веки, но вижу!
Ч Здравствуй, агент Молдер!
Ч Здравствуй, источник. Здравствуй, Бездонная Глотка.
Ч Я уже не здравствую, агент Молдер. Я здесь, и значит, я уже не здравствую.

Ч А я?
Ч Ты пока здесь, а я уже.
Ч Значит, вот почему ты не явился ко мне полгода назад и… и вот недавно.
Ч Поэтому, поэтому.
Ч А кто тебя… отправил сюда?
Ч Крайчек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9