Как можно было посмотреть и увидет
ь суть.
Ангелы, демоны, избранные, проклятые… с какой стороны посмотреть… Шелуха
слов, ложных или правдивых Ц хотя не бывает правдивых слов и правды в сло
вах, Ц надежно укрывает смысл, который заключается в том, что смотреть уж
е некому. И судить тоже. Они остались одни. Пятеро ангелов в одиночестве Вс
еленной.
И никого больше. Может быть, до поры?..
Сначала это было непонятно, потом страшно, а затем как-то примелькалось, о
бросло уютными и мягкими словами… И они приняли, просто приняли для себя,
не для остальных, что их только пятеро. Других больше нет. Никого нет. Толь
ко люди и эти пятеро.
Избранные, проклятые, ангелы, демоны… Правды в словах нет.

7

Они пожирают в свои животы то
лько огонь.
Коран. Корова. 169(174)

«Губернатор, тупой макаронник!» Ц зло подумал Людвиг, рассматривая прос
ыпающийся город с крыши новой городской комендатуры, помещавшейся в зда
нии, которое располагалось на горке и занимало стратегически более выго
дное положение, нежели прежняя запыленная контора. Ц Вылитый дуче. Така
я же сытая морда. Только гораздо более глупая».
Ягер презрительно дернул верхней губой, короткие, почти как у фюрера, уси
ки забавно встопорщились. Впрочем, то, что это забавно, Ягер узнал только в
чера ночью. В местном борделе. Разумеется, шлюха, которая ему это поведала
, никаких денег не получила. С нее достаточно и того, что офицер с идеально
й родословной снизошел до такой замарашки, как она.
Людвиг задумчиво провел ладонью по свежевыбритому подбородку. Замараш
ка была, впрочем, не так уж и плоха. По крайней мере, стонала она вполне нату
рально. Может быть, он и зайдет туда снова, может быть, снова к ней же… Пусть
только заживет ее разбитая морда Ц будет впредь знать, как распускать с
вой язык.
Ягером снова овладело раздражение. Если бы не этот осел итальяшка-губер
натор, он бы наведался в тот бордель сегодня же. А теперь ему, человеку, вып
олняющему в Триполи особую миссию, придется ковыряться в бумажках, разби
рать какие-то дела и вообще заниматься черт знает чем.
Ягер числился в администрации генерал-губернатора Триполи на правах ко
ординатора по делам военнопленных. Должность эта была настолько искусс
твенной, насколько вообще могла быть. Подобные вакансии существовали в р
азличных административных системах, прикрытые сложными словесными фор
тификациями. Консультанты, советники, атташе, представители и тому подоб
ные звери бюрократических джунглей.
К сожалению, генерал-губернатор Триполи довольно негативно воспринял и
дею немецкого специалиста в собственном управленческом аппарате. И в об
щем-то не зря Ц генералу было что прятать. Поскольку проявить свою нелюб
овь явно губернатор не мог, он избрал иной, действенный и совершенно лега
льный метод борьбы. Из губернаторской канцелярии приходили кипы бумаг, д
ел, требующих рассмотрения, заявок и просто ошибочно присланных папок. В
основном вздор, отписки, крысиная работа. Однако именно это-то и раздража
ло Ягера. Бесило. До дрожи. Он был специалист, а не канцелярская крыса.
Город медленно просыпался. Солнце окрашивало крыши в розовый цвет. Жарки
м дыханием коснулось лица. Людвиг поморщился, одернул щегольски сидящий
на нем офицерский мундир и спустился вниз. Уже на лестнице его догнал пер
вый крик муэдзина.
«Ненавижу, Ц пронеслось в голове у Ягера. Ц Все ненавижу! Особенно этих
…»
Легко ощутимая, кислотно-жгучая ненависть знакомо всплеснула за лобной
костью. Опасно напряглись мышцы, болью отозвались возбужденные нервы. Лю
двиг ухватился за перила, привалился к стене, пережидая приступ, боясь уп
асть на этой источенной веками лестнице.
Африканская жара давила на него. Каждый день, каждый час он ощущал на себе
удушающие объятия этого чужого солнца. Даже в комнате с закрытыми ставня
ми, даже в подвале, даже ночью… Солнце всегда пряталось где-то сзади, за шт
орами, за дверями, за ставнями. Пряталось, давило, душило! Сжимая скользкие
от пота, горячие руки на горле у штурмбаннфюрера1 Ягера, выполняющего осо
бую миссию в этом ненавидимом им Триполи.
(1 Штурмбаннфюрер Ц звание в СС, соответствующее армейскому званию майо
ра.)
Дыхание со свистом вырывалось из перехваченного судорогой горла. «Как ж
е я их всех ненавижу…»
И почудилось, вспыхнуло на внутренней поверхности глаз… Кровавый снег. Р
аскаленный пулемет. Люди, валящиеся на снег. Бесшумно…
Ягер расстегнул верхнюю пуговичку на кителе и судорожно вдохнул пыльны
й воздух. Приступ бешенства прошел, и теперь в теле чувствовалась особен
ная расслабленность, приятная после сумасшедшего напряжения. Как тогда,
зимой…
Он распрямил спину, слегка помассировал сведенные мышцы рук. Минуту наза
д казалось, что именно этими руками он сжимает чье-то горло. Какого-нибуд
ь араба или лучше Ц еврея. Или губернатора-макаронника… Прошло. Сейчас н
астала минута покоя. Минута расслабленности.
Снизу донесся обеспокоенный голос секретаря:
Ц Господин майор… Господин майор…
«Боится… Ц удовлетворенно подумал Людвиг. Ц Тоже мне, пруссак. Две зубо
тычины, и гонору как не бывало».
Ц Господин майор?.. Ц Голос секретаря выражал высшую степень обеспокое
нности. Он и в самом деле боялся за Людвига. Случись что с бешеным координа
тором, с кого будут спрашивать?
Ц Да! Ц рявкнул Людвиг. Ц Я уже иду. Что там у вас?!
Он стремительным шагом преодолел последние ступеньки, на ходу застегив
ая китель.
Ц Разве это не может обождать?!
Ц Осмелюсь доложить… Никак нет… Дела… Они… Вы приказали… Ц Секретарь
начал мямлить, чуть-чуть наклонившись вперед. Он был выше Ягера и всяческ
и стремился этот факт скрыть, сутулился, наклонялся. Людвиг это знал, что н
е добавляло плюсов секретарю.
Ц Как вы стоите?! Мокрица! Немедленно встаньте как положено! Смирно!
Секретарь заткнулся и вытянулся в струнку. Теперь весь его богатырский р
ост был полностью на виду, и это доставляло ему тяжелейшие мучения.
Ягер удовлетворенно сел за стол. Небрежно махнул рукой в сторону открыто
го окна. Встающее солнце забросило свое щупальце внутрь. Плотные шторы б
ыли мгновенно закрыты, хлопнули ставни.
Ц Что там у тебя? Ц спросил Людвиг, небрежно отодвигая в сторону пустой
графин с двумя стаканами, покрывшимися белесым налетом. Надо бы выбросит
ь, но руки не доходят.
Секретарь метнулся к столу. Услужливо подсунул какие-то бумажки на подп
ись.
Ягер бегло просмотрел каждую. Мелькнули знакомые имена, даты, цифры. Но де
тально вникать не хотелось. Он царапнул бумагу своей подписью и нетерпел
иво оттолкнул документы в руки секретаря.
Ц Что еще?
Ц В акватории порта совершил посадку гидроплан с пассажирами на борту.
В их числе…
Ц Какой сегодня день? Ц Ягер вскочил.
Ц Среда… Ц не задумываясь отрапортовал секретарь.
Людвиг на мгновение обмяк, покачал опущенной головой.
Его губы искривила усмешка, от которой у некоторых допрашиваемых стыла к
ровь в жилах.
Ц Что ж ты молчал, животное?! Я же тебя расстреляю, если… Ц Людвиг говорил
медленно и нежно, как с той проституткой. Он выдержал паузу, а затем заорал
: Ц Машину мне! Быстро!
Штурмбаннфюрер СС Людвиг Ягер всегда считал себя неплохим актером.

8

«И склоняй крылья свои перед
тем, кто следует за тобой из верующих И иди с ними»
Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 72(70)


Человек сидит на коврике. В тени. На голове белоснежная чалма. Одежда слов
но бы из чистого хлопка. Возможно, так оно и есть, этот человек наверняка м
ожет позволить себе такое. Он весь наполнен ветром, воздухом… Но не тем ве
тром, что дует из пустыни в полдень, грязным, желтовато-серым ветром, тяже
лым и смертоносным. Нет. Белые одеяния этого человека наполнены легким, ч
истым воздухом, который веет над ручьем в оазисе. Прохладным… И дыхание э
того ветра ощущают все вокруг. Как глоток воды, как свежесть листвы…
И поэтому слушать его собрались все, кто только мог.
Человек сидит на коврике. Посреди большого людского круга. Ветер разноси
т его слова далеко…
Ц … Те, кто приобрел зло и кого окружил грех, то они обитатели огня, они в н
ем вечно пребывают. А те, которые уверовали и творили благое, те обитатели
рая, они в нем вечно пребывают…
Ц … Те, кому мы даровали писание, считают его достойным чтением, те верую
т в него. А если кто не верует в него, те будут в убытке…
Ц … Свидетельствует Аллах, что нет божества, кроме него…
Ц …но мы остались одни, Ц голос хриплый, грудной. Человек сидит на коне.

Откуда взялся человек? Откуда конь? Да и какой прок человеку от коня? В пус
тыне-то… Верблюд Ц дело другое. А конь…
Два человека смотрят друг на друга.
Один на коврике в тени, и голос его разносит прохладный ветер. Другой на ко
не, на солнцепеке, с лицом, которое напоминает дно высохшей реки. Потреска
вшееся, коричневое. Страшное.
И люди вокруг. Были… Куда пропали? Как сумели? Как поняли?..
Человек в белом пошевелился, сложил руки на груди. Мелькнул перстень с ог
ромным камнем, прозрачным, как вода. И словно бы в ответ изменилось лицо вс
адника, как меняется сухое русло реки, когда касается его дыхание вод.
Ц Ты прервал мою проповедь, Ц сказал человек в белых одеждах.
Ц Ха… Ну не прервал, а так… Немного изменил.
Ц Да, но это была моя проповедь.
Ц Точно, ты всегда любил это. Наверное, им, Ц всадник окинул взглядом дом
ишки вокруг, Ц это требуется. Ты всегда знаешь, что им требуется. В отличи
е от меня. Я предпочитаю правду…
Ц Зачем ты пришел, Мухаммад? Ц Человек на коврике Ц само воплощение те
рпения. Ц Да еще с цитатами из Запретной Книги. Ты, в отличие от меня, никог
да проповеди не любил.
Ц Тоже верно. На мой взгляд, от них никакого толку, Ц ответил всадник, наз
ванный Мухаммадом в честь пророка, и поспешно добавил, видя реакцию проп
оведника: Ц Но это только моя точка зрения. Кстати, я не пойму, почему ты на
зываешь Книгу Зеркал запретной… Не объяснишь, Имран?
Земля отозвалась глухим гулом. Если бы кто-то из простых смертных был ряд
ом, то обязательно бы завертел головой: что? откуда? Но рядом никого не был
о…
Ц Зачем ты пришел? Ц Имран отвел глаза, не отвечая на вопрос.
Мухаммад тряхнул поводьями. Прыснул лучиками камень на пальце. Черными л
учиками, черный камень… Конь подошел ближе.
Ц Саммад хочет видеть нас всех. Ему было откровение.
Ц С каких это пор у него начались откровения?
Ц Не знаю. Но понимаю тебя. Когда Он нас покинул… я перестал верить в откр
овения.
Оба корчат гримасы. Один усмехается, другой морщится.
Ц И тем не менее, Ц повторяет Мухаммад, Ц Саммаду нужны мы. А значит, пор
а двигаться…
Ц Куда?
Ц Сам знаешь…
Ц Я так и не закончил проповедь… Ц Имран медленно поднимается.
Ц Ну так закончи! Ц Мухаммад смеется.
Ц Все разбежались…
Ц Но я Ц то тут!
Минуту Имран смотрит на всадника изучающе. Словно ветерок осторожно обд
увает гору. Потом взгляд его темнеет.
Ветер далеко разносит слова…
Ц Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступай
те, поистине Аллах не любит преступивших.
И всадник серьезно поднес руки к лицу.
Ц Аллах велик.

9

Аллах Ц с терпеливыми.
Коран. Корова 148(153)

Триполи Ц странный город.
Садясь в автомобиль, вы не можете точно сказать, когда окажетесь в месте н
азначения. Одни и те же улицы тут ведут себя очень по-разному в разное вре
мя и в зависимости от обстоятельств. Они могут свободно пропустить вас, п
роглотить, стремительно проталкивая по узкой кишке между грязноватыми
домиками, и вы прибудете на место раньше необходимого. В такие моменты ул
ицы Триполи похожи на огромного голодного удава, прихотливо извивающег
ося в этом жарком аду, насыщенном ароматами базаров, лавок, жаровен, закус
очных, животных и людей. Удав глотнул… И вот вы уже мчитесь по изгибам его
тела.
Однако так бывает не всегда.
Ягеру иногда казалось, что город живет своей собственной жизнью. Не имею
щей отношения к людям, его населяющим. Казалось, вот исчезни вся эта серо-
бело-черно-грязная толпа, пропади пропадом эти вечные верблюды и ишаки, и
ничего не изменится. Город был, есть и будет. Без людей, с людьми?.. Какая ему,
городу, в сущности, разница? Ему и так хорошо.
Казалось, что даже тогда, в полном безлюдье улиц, найдется все же что-то та
кое, что осложнит дорогу. Закроет путь, заставит двигаться медленно, гуде
ть неизвестно зачем, ругаться и кричать в окно. Как сейчас.
Ягер безнадежно опаздывал.
Встретить Фрисснера на причале уже было невозможно. Но теперь ставилась
под вопрос сама встреча вообще. Оставалась одна надежда Ц на затяжки с р
азгрузкой, оформлением бумаг и тому подобные запоздания, которыми слави
лась итальянская бюрократическая машина.
Ц Дави, дави эту сволочь! Ц орал Ягер водителю на ломаном итальянском.
Ц Не могу, сеньор, никакие могу! Ц оправдывался водитель, разводя рукам
и и поворачиваясь к Людвигу всем телом, чтобы изобразить полное свое бес
силие, при этом едва не наезжая на серого ослика, который перегородил и бе
з того узкую улочку близ лавки, торгующей какими-то тряпками.
Ц На дорогу смотри, кретин!
Водитель зло надавил на клаксон. Ослик, до того момента молчавший, внезап
но заорал, разевая свою пасть насколько было возможно. Разноликая толпа
вокруг тут же откликнулась, залопотала на зубодробительной смеси италь
янских и арабских наречий. Кто-то всунулся через открытое окошко, получи
л в зубы от водителя и заорал еще громче.
Ягер возвел очи горе. Почувствовал, как дурная кровь прилила к лицу.
Ослик орал, водитель выдавливал из клаксона противные, почему-то хрипящ
ие звуки, толпа возмущенно гомонила.
Ц Не желаете ли купить халат? Недорого… Ц Всунулась в окошко чья-то уса
тая харя.
1 2 3 4 5 6 7