Да, так было бы легче. Но перед ней по-прежнему сильный, уверенный в себе, обеспеченный человек, который, если захочет, одним твердым взглядом добьется того, о чем мечтал или думал все восемнадцать лет.
Кто он сейчас, чем занимается?
Поначалу Татьяна не верила, что разведчик может по собственной воле или инициативе покинуть секретные органы, ей казалось, что разведчик - это профессия на веки веков. Радзянский, смеясь, объяснил ей, что органы, которые внушали ей и страх, и уважение одновременно, порой не знают, как избавиться от отдельных своих сотрудников. К тому же слово «разведчик» для многих непосвященных является чем-то торжественно-незыблемым. И сам Лев думал так же, пока не столкнулся с прозаической действительностью легального разведчика, работающего под прикрытием дипломатического работника. Разведчик - это звучит гордо? Не совсем так; для пущей убедительности он привел Татьяне малость перефразированную крылатую фразу: «Человек - это звучит горько. Максим Гордый».
Татьяна хорошо помнила тот разговор, произошедший между ними много лет назад.
И сейчас она по-своему поняла Льва Радзянского, объясняя себе его стремительное появление, тоску, застывшую в его глазах, одиночество. Просто он долгие годы проработал «там», а теперь вернулся. Иначе как объяснить то, что он не появлялся все эти годы? Обязан был появиться, потребовать от нее, чтобы она рассказала дочери всю правду, заявить свои права на нее...
Нет, не то, она интуитивно чувствовала, что Лев не способен на такое.
Тогда что?
Она вдруг решилась и тоже вышла из машины, твердо посмотрела ему в глаза.
- Пошли к нам домой. Ты имеешь на это право. - На миг почувствовала себя глупой героиней, а все из-за того, что не знала, как разговаривать с тем Львом Радзянским, который остался в далеком прошлом, тем более с этим, практически незнакомым человеком.
Героиня...
Мать-героиня...
Героиня, мать твою!..
В его молчании она прочла отказ. Неужели он оставит все как есть? Теперь, вот теперь ей этого не хотелось. Он снова ворвался в ее жизнь. Хотя нет, ее жизнь тут ни при чем, все дело в дочери, а она, Татьяна, ему не нужна.
- Лев, надеюсь, ничего не случилось?
- Нет, со мной все в порядке.
- С тобой?
- Ну да, а с кем же еще.
На миг Татьяне показалось, что он знает о ее семье гораздо больше. Но у него в привычке отвечать прямо, что порой звучало то комично, то язвительно, в зависимости от обстановки и настроения.
- Мне вернуть фотографию?
Он отказывался от ее предложения пойти к ней домой. Что ж, это его право. Однако за этим неожиданным визитом женщина подсознательно угадывала еще один. Не завтра, не через неделю, пусть пройдет месяц, полгода, но Лев обязательно появится, и уже тогда Татьяна будет по-настоящему рада видеть его, она успеет подготовиться за этот срок не только сама, но и подготовить дочь. Она еще не знала, что и как скажет, но это обязательно случится.
Ей стало легче, и за свое состояние она была благодарна Радзянскому.
Они вернулись в машину, Лев положил фотографию дочери в бумажник, зашел какой-то и значимый и нет для обоих разговор. «Ты был там?» - «Да, двенадцать лет». - «Боже, как долго!.. Я понимаю, я понимаю тебя. А сейчас чем занимаешься?» - «Ищу себя». - «Только себя?» - «Да, только себя... Ты никому не говорила о нас, о дочери?» - «Зачем ты спросил? Ты же знаешь, что нет».
Она подталкивала его к разговору о дочери, чтобы он спросил, где она учится или работает, чем увлекается и так далее. Ей казалось, что разговор этот ему в тягость или он знает о ней достаточно. Откуда? Например, в силу своей профессии. Нет, это по меньшей мере несерьезно. А может, стесняется или все еще чувствует запрет?
Лев подвез ее до дома, и они, не выходя из машины, попрощались.
Он снова перевернул ее, казалось бы, застоявшуюся жизнь, разбавил ее новыми, свежими чувствами и переживаниями. И... уехал.
Впереди бессонная, полная воспоминаний ночь, а утром, дождавшись телефонного звонка от дочери, дольше обычного поговорит с ней, постарается, чтобы голос ее прозвучал иначе, с давно забытыми интонациями, когда Лена была еще совсем маленькой.
22
После разговора с Татьяной Радзянскому стало немного легче. Женщина сказала правду, Араб не заметил смущения в ее глазах, только укоризна промелькнула в них, когда он спросил, не говорила ли она кому-нибудь об их отношениях. Это о ней, о Татьяне, а вот сам Радзянский в свое время поступил неосмотрительно, глупо, словно на нем была юбка, а сидящий перед ним Борис Левин являлся самой близкой подругой. Только Боря знал о подрастающей дочери Радзянского, не считая престарелого Василия Ефимовича Шерстнева, которого Лев считал своим вторым отцом. Стало быть, Борис единственный человек, который мог сообщить Хачирову эту деталь из биографии Льва Радзянского.
Значит, Боря не появится, пока Араб не выполнит поставленной перед ним задачи и не будет убит людьми Хачирова. Руслан вряд ли оставит Левина в живых. Если уж ему не нужен профессионал, на кой черт ему посредственный администратор? Было что-то самонадеянное в Левине, может, именно это сгубило его? Или сработал чисто количественный фактор: Араб - одиночка, а у Руслана полный двор нукеров, задавят количеством. Против уменья число. Знать бы, какие, кроме этого дела, интересы связывают Левина и Руслана... Может, все гораздо сложнее и у Хачирова нет причин устранять Бориса.
Вспомнился разговор с Левиным, его явное нежелание говорить о том, где и как он познакомился с Русланом Хачировым. Лев нашел единственную, наверное, причину, по которой Левин продался осетину: деньги. Поскольку Араб завязал с опасным бизнесом и, словно Курочка Ряба, утратившая способность нести золотые яйца, стал не нужен Левину, тот за ненадобностью решил снести ему голову чужими руками, сняв тем самым с Араба последний куш.
Выходит, Борю Левина найти будет сложно. А может... легко. Зачем Руслану лишний раз пачкать в крови руки, когда для этого есть подходящий человек? Это легко выяснить, стоит только связаться с Хачировым. Руслан не видится гениальным стратегом, но сам Радзянский поступил бы именно так.
«Вот и хорошо, - думал Лев, - заодно все и выяснится». Выяснится, когда он найдет Бориса и поговорит с ним. Однако поиски могут затянуться. Левин достаточно проработал оперативником, чтобы, имея колоссальное преимущество, в конце концов переиграть Радзянского. Однако и Боря совершил много просчетов, а его видимый перевес тает на глазах. Он должен бояться Араба, он боится его, значит, становится уязвимым.
23
Гемлик
Елену держали в доме Михаила Левкоева, в том самом доме, который в случае удачного исхода этой затяжной и красивой операции должен был перейти в собственность Хачирова. Пленнице позволяли выходить из дома, но при ней всегда находился один из семи охранников, к тому же во дворе дома без привязи бегали две огромные немецкие овчарки. Иногда охранник подзывал собак и, указывая на девушку, подзадоривал их: «Чужой!» Однако вовремя останавливал короткой командой, когда, оскалив желтоватые клыки, псы готовы были броситься на жертву. И без сопровождения пленница не могла сделать ни шагу.
Лена много размышляла над происходящим. Она справилась с работой: познакомилась с Радзянским, понравилась ему, соблазнила, была уверена, что в ее комнате находится скрытая видеокамера - Руслан прямо сказал о компрометирующем материале на Радзянского. Иначе ее миссия выглядела бы нелепо. На этом работа Лены кончалась. Ее должны были отпустить, однако Руслан поставил новые, еще более туманные условия: «Еще раз отблагодаришь человека».
Она твердо была уверена, что Радзянский женат - кто-то же должен убедиться в его неверности в случае его несговорчивости! Она не знала, чем занимается Лев, почти ничего не выяснила, оставаясь наедине. Уяснила одно: Лев, как и она, зависит от Руслана Хачирова, причем с ее помощью.
Она поступила с ним подло. И оправдание: «Я просто заработала денег» - выглядело циничным и успокоения не принесло. Наоборот, гнетущее чувство вины перед Львом все усиливалось.
Ей крепко досталось после короткого разговора по телефону; словно предчувствуя, что не все еще кончено, что Руслан потребует от нее большего, нежели они договаривались, она с чувством произнесла в трубку:
- Я жду тебя, очень жду!
Окончив разговор с Радзянским, Руслан приказным тоном сообщил:
- Поедешь со мной.
- Куда? - Девушка встала и замотала головой. - Я никуда не поеду. Мы так не договаривались.
- Тебя, сука, никто не спрашивает.
И тут она поняла, что ей отвели другую роль, еще более гнусную. Какую - представить себе не могла. Она совершила ошибку, в отчаянии плеснув в лицо Руслана коньяком. Сзади кто-то крепко схватил ее за плечи, а поднявшийся с места кавказец ударил ее кулаком, разбив подбородок. Потом двинул в грудь, отчего у девушки перехватило дыхание.
У нее было время подумать и во время непродолжительной поездки в машине, и в доме, который стал местом ее заточения. Фраза Радзянского, на которую в сильном волнении она не обратила внимания, звучала в ушах: «Уже вечером я обниму тебя. Целую, пока». Его голос был по-настоящему приветлив и ласков, капельку возбужден. На ум пришло сомнение двухнедельной давности, что Льва еще не ознакомили с видеозаписью. А теперь вот еще одно сомнение: а снимали ли их вообще? Что задумал коварный Хачиров? Неужели?..
Да нет, об этом просто смешно подумать. Просто невероятно, что у Радзянского за два дня, вернее, за две ночи возникли к девушке чувства, настоящие чувства. И ради нее он готов... И вдруг она подумала о том, чего раньше упорно не хотела замечать: для Радзянского она была дочерью Хачирова. Не здесь ли кроется ответ на все вопросы? Как поступит Руслан? Может предъявить Радзянскому что-то вроде претензии: «Ты переспал с моей дочерью, значит, оскорбил и меня». Слабовато. На одном этом шантажа не получится. Хотя выглядит такая версия вполне правдоподобно.
Как все запутано! Недостает всего одной детали, маленькой, но очень существенной, чтобы все встало на свои места. Девушка не знала, да и не могла знать причины, по которой Лев Радзянский готов был отдать за нее свою жизнь.
Она часто ловила себя на мысли, что Лев нравится ей: незаурядный человек, симпатичный, сильный. И она переживала за него.
Мать звонит каждый день. Когда девушка жила в гостинице, трубку снимала сама, практически не притворялась, говоря, что у нее все в порядке: отдыхает, развлекается. И мать ничего не могла заподозрить, поскольку знала: номер телефона принадлежит гостинице «Голубая лагуна». Только сокрушалась по поводу расточительности ее друга, предполагая, что снимать комнату в частном доме гораздо дешевле. А когда ее привезли в дом Хачирова, едва ли не первое, что сделали, это набрали ее домашний номер. Девушке ничего другого не оставалось, как сказать, что они с Алексеем вняли совету матери и перебрались в частный дом с телефоном. Лена продиктовала номер; и теперь трубку брал Чистяков - сволочь, каких поискать, ласково здоровался с матерью, интересовался ее здоровьем, лепетал, что Лена сейчас подойдет. И она подходила, читая в глазах Алексея предупреждение.
Она пробыла в этом доме сутки - час в час, когда открылись ворота и во двор въехал джип «Чероки». Из окна комнаты на втором этаже девушка видела вылезшего из машины Хачирова. Вскоре на пороге появилась его ненавистная физиономия. Ухмыляясь, осетин протянул девушке сложенный вчетверо лист бумаги. Она развернула его и прочла: «Лена, девочка, прошу тебя, не отчаивайся, потерпи еще немного. Поверь мне, все будет хорошо. Лев».
Она устремила ничего не понимающий взгляд на Руслана. От его объяснений на глазах девушки проступили слезы.
- Теперь твоя жизнь в руках Радзянского.
Что происходит? Неужели ей так и не объяснят?
- Руслан... бога ради, скажи, кто он?
- Твой... клиент? - Хачиров выдержал протокольную паузу. - Наемный убийца. Сейчас он работает на меня. Плата за работу - дешевка. Я имею в виду тебя. Но это еще не все. Радзянскому я уже преподнес сюрприз, а тебя он ждет впереди.
- Какой сюрприз?.. - почти в ужасе прошептала она.
- Большой. Очень большой, но не тот, о котором ты сейчас подумала. - Руслан рассмеялся и, повернувшись на неповоротливых ногах, вышел из комнаты.

Глава 7
Старые и новые знакомые
24
Москва
В Москве Радзянский часто навещал своего бывшего начальника Шерстнева, но больше беспокоил его телефонными звонками. Василий Ефимович проработал на своей должности еще пять лет и в пятьдесят девять ушел в отставку. Лев часто задумывался над тем, что Шерстнев на своем нелегком посту сделал доброе дело, похлопотав насчет перевода подчиненного в силовое подразделение КГБ. Старика любили за его теплое отношение к молодым кадрам, и многие могли бы сказать о Шерстневе то же самое, что и Радзянский: помог в трудную минуту. Было что-то ревностное в любви к старику, Радзянскому хотелось присвоить всю его доброту, не оставляя другим ничего.
Он приходил к нему, когда на душе было скверно, и старик словно залечивал его раны, предаваясь воспоминаниям, сыпал знакомыми именами, рассказывал, кто «пересидел» в разведке, кто «недосидел», что бывший шеф, моложе Шерстнева на десять лет, растолстел как боров и разводит цветы на даче. Лев слушал старика, и на душе действительно становилось легче.
Последний раз Лев навещал Василия Ефимовича три месяца назад и сейчас, набирая его номер телефона, вдруг испугался, что Шерстнева уже нет в живых: о таких людях, по-настоящему добрых, в колонке для некрологов не прочтешь. Ему сейчас семьдесят пять - старик, но с хорошей памятью, не так давно начал писать рассказы про разведчиков, потом задумал написать книгу воспоминаний. Лев не часто останавливался у книжных развалов, мог и пропустить выход в свет книги.
Сын Шерстнева, Геннадий Васильевич, достаточно известный и влиятельный человек, выделил отцу секретаря, который записывал под диктовку, потом текст шел на правку редактору или, по выражению Шерстнева, «летописцу».
- Алло, Василий Ефимович?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44