Спасибо. У меня возникли некоторые вопросы, которые желательно разрешить в ближайшие день-два. Не против, если к вам подойдет мой человек? Он вам все и объяснит. Какая погода в Пскове, Борис Викторович? И здесь то же самое, никаких отличий. Большое спасибо, товарищ генерал, и всего хорошего.
Марк перехватил взгляд Скворцовой и покачал головой. Он в очередной раз понял, что от судьбы не уйдешь. Пусть даже под прикрытием, но он снова возвращался к человеку, по заказу которого он убивал. С именем Матиаса началась преступная деятельность подполковника Сергея Марковцева.
— Алексей на чем-то погорел? — спросил он.
— Замазался, лучше сказать. Есть основания полагать, что он причастен к финансированию террористов и к убийству майора Косоглазова. Последний, работая в Совбезе, сбросил Матиасу какой-то секретный документ. Наверное, это послужило поводом к устранению майора. Все это мы и хотим выяснить.
Марк усмехнулся, когда услышал заключительные слова:
— Кто знает, Марковцев, может, тебе дается шанс поставить в этом деле последнюю точку. Будем готовить тебя к внедрению в новый синдикат Матиаса, у меня широкие полномочия по этому делу.
— Заодно закажи мне надгробный камень, — мрачно посоветовал Сергей: — «Ему ботинки жали. Но теперь уже не жмут».
Катя остановила его, едва он дошел до двери.
— Марковцев, почему не напросишься в гости? Не хочешь быть самоуверенным?
— В каком смысле?
— Ну, первое, что я отвечу: я не одна. И ты мне не поверишь. А я не оценю. И скажу тебе: «Делай выводы».
И она склонилась над какими-то бумагами.
Припасенная бутылка вина так и осталась нетронутой.
* * *
Катя оказалась права. Они были далеко друг от друга, но думали друг о друге. Сергей вернулся домой, прихватив по дороге бутылку водки. Приготовив нехитрую закуску, он расположился за столом. Включил настольную лампу под зеленоватым абажуром, налил водки и надолго задумался.
Он часто вспоминал Катю. Но никогда не приходили мысли позвонить ей, встретиться. Для него она осталась в прошлом. Или в памяти — что порой одно и то же. Ему не хотелось знать, где она работает и как живет, счастлива ли. Ему проще было прятаться за своим воображением. Да, она в жизни счастлива, в работе удачлива, в общем и целом благополучна. Иначе и быть не могло.
Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как после нескольких месяцев разлуки встретился с Катей на Кузнецком Мосту. «Что с тобой? — спросила она, когда Сергей обнял ее, не обращая внимания на прохожих, вынужденных обходить остановившуюся парочку. — Нам что, шестнадцать? Обнялись средь бела дня! На нас смотрят».
Потом ее взгляд погрустнел. Она спросила, имея право на вопрос, но не имея права на ответ: «Ты придешь домой?»
Ее дом был и его домом тоже. Она ждала его. И тогда, и сейчас.
Тогда он не ответил. Или отшутился: «Мы жили счастливо. Пока не встретились». Уже точно не помнил. Был в бегах, загружен работой. Что может быть хуже? Как в таком положении ответить правильно? Никак. Потому оставил ее вопрос-требование-надежду без ответа. Заговорил о деле и получил в конце разговора по заслугам: «Марковцев, ты плохо кончишь. Дело лишь во времени».
Сергей выпил и закурил. Во рту горечь, в мыслях и душе то же самое. Послезавтра он снова встретится с Катей. Завтрашний день — это испытательный срок. Он должен подумать, дать согласие или отказаться от агентурной работы. Мог не тянуть резину, снять телефонную трубку и позвонить. У него была масса оснований отвергнуть предложение, точнее, придумать эти основания. А соглашался он по одной простой и в то же время очень сложной причине...
7
Катя не стала объяснять, как специалисты ФСБ установили контроль над частичными средствами связи Алексея Матиаса. Располагая фактически неограниченными финансовыми возможностями, банкир имел на вооружении самые современные средства связи и реально применял на практике криптографии не только в компьютерных системах, но и в сотовой связи.
Электронщики исключили прямую атаку на ключ и пошли по другому, более привычному пути, избрав метод, называемый «атакой с подменой ключа». Эта атака зачастую основана на нападении на протокол обмена ключами, чтобы впоследствии расшифровывать каждое сообщение своим ключом и затем зашифровывать его с помощью другого ключа перед отправлением адресату. А стороны будут иметь иллюзию секретной переписки.
И еще одна причина, по которой Скворцова не стала вдаваться в специфические тонкости. Причина могла вылиться в начало отечественного сериала про Шерлока Холмса с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях: «В начале прошлого века, когда не было еще самолетов, чтобы гнаться за преступниками, не было вертолетов, чтобы выслеживать их с воздуха, не было даже радио, чтобы объявить их приметы — жил в Лондоне и прекрасно обходился без всего этого великий сыщик Шерлок Холмс». В мире высоких технологий, компьютеров, микрокамер, ядов и прочего агент российской военной разведки Сергей Марковцев прекрасно обходился без всего этого. Если говорить по старинке, то все, что было нужно Марку, — это верный глаз, твердая рука и хорошее оружие. И его по большому счету не должно волновать, какие новейшие системы атак и взломов на секретные линии связи противника были использованы группами обеспечения.
И все же Сергей задал вопрос, как вышли на обмен секретной информацией банкира.
— Через сотрудницу его фирмы, — неопределенно ответила Катя. — Секретарша скачивала бесплатные тайтлы через пиринговые сети. А это сильно снижает безопасность корпоративных сетей и увеличивает Интернет-трафик.
Сергей пришел к выводу, что роль начальницы ей идет. Не должность, а именно роль. Она пока что играла, приучала себя быть строгой к подчиненным, и по отношению к себе казалась излишне требовательной. Временами сбивалась и снова становилась той Катей Скворцовой, которую Сергей знал и хотел видеть именно такой. Он словно обменялся с ней информацией, невольно отпустив комплимент:
— Мне кажется, ты никогда не ошибаешься.
— Ну, такое изредка случается, — улыбнулась Скворцова и многозначительно подняла палец. — Но со ссылкой на фатальную неизбежность. Всегда мечтала быть слабой и защищенной, но вынуждена быть сильной, — вздохнула она. — Я не пробудила в тебе защитных инстинктов?
«Да, я оказался прав», — подвел итог Сергей.
Катя положила перед ним несколько фотографий.
— Безопасностью Матиаса занимается Герман Адамский, бывший полковник ФСБ. Один из «модных» в России еврейских типажей. Вот один из его боевиков — Владимир Рукавишников. Он несколько лет работал на сахалинскую рыбную мафию. По сути приглашен в команду Матиаса для устрашения конкурентов. Таких, как Дудников, он также имеет криминальное прошлое...
Сергей слушал, внимательно вглядываясь в черты шефа безопасности Алексея Матиаса. Лет сорока. Рыжеватый. С короткой густой бородкой. С маленькими поросячьими глазками. Губы... «Такие губы уже не носят». Тонкие, слабо очерченные. Нос массивный, раздвоенный. Подумал, что Матиас не изменил своему стилю. Алексей никогда не полезет ни под криминал, ни под ментов. У него нечто среднее, что он взял на вооружение еще в начале девяностых: мощная группировка под вывеской «служба безопасности», замешанная на связях и выпеченная на деньгах. Он, можно сказать, золотился в своем величии: сам себе финансист, продюсер и критик.
Марковцев отложил снимки... и только сейчас поймал себя на мысли, что готов к работе. То выразилось в простом и на первый взгляд несущественном факторе. Сергей хотел закурить, однако автоматически подавил желание даже похлопать по карману в поисках курева. И дело не в том, что он находился в присутствии женщины, — Катя отреагировала бы сразу: «Еще по одной?»
Сергей размышлял о том, каким способом его будут внедрять в синдикат Матиаса. Скорее всего за основу возьмут случайную встречу. Но не здесь, в России, — любая легенда будет базироваться на следующем факте: он покинул родину в 2001 году. Сергей пытался представить объем работы, который в данное время осуществляли десятки агентов ФСБ, обеспечивая одного человека. Досье на Матиаса растет как снежный ком: привычки, пристрастия, особенности и традиции в зарубежных поездках. Это не говоря уже о тщательном изучении графика предстоящего визита Матиаса в конкретную страну. По большому счету это была подгонка банкира под конкретного агента, а не наоборот.
И все же. Как будет выглядеть та «случайная» встреча с бывшим боссом? Какую легенду кроят, шьют Сергею лучшие портные разведки? И чем проще будет та встреча, тем более сложная и кропотливая работа будет стоять за ней.
Неожиданно, однако вполне реально Сергей увидел себя за рулем такси в Вене; но пусть это будет любая столица европейского государства. Он подводит такси к стоянке в то время, когда стеклянные двери международного аэропорта выпускают Алексея Матиаса и его приближенных; и если в столице России вокруг него максимум охраны, то в зарубежных поездках лишь двое-трое. Телохранитель открывает заднюю дверцу авто и привычно дожидается, когда босс займет место, потом садится сам и называет водителю адрес. В это время или чуть раньше впереди встает другое такси с агентом за рулем. И Сергей «вынужденно» поворачивается в кресле, сдавая назад и бормоча под нос проклятья. По-русски. Именно в этот момент он должен быть узнан Матиасом.
Что-то в этом роде. Что-то типичное, как это происходит в кино или в шпионских романах. Но не «дубовое» типа спасения жизни во время искусственно созданного конфликта. Нет, даже малейшая деталь, блистающая золотой героикой, выдаст агента с первого же мгновения.
Вряд ли Сергей во время встречи с банкиром будет находиться за рулем такси, за рубежом банкира встречают на представительских автомобилях.
Для Сергея это лишь способ подстегнуть мысли, мысленно же прогнать тот или иной диалог.
Он — разведчик, и любые лицевые или речевые ужимки будут дешифрованы его оппонентом. Он «узнает» его, но сей факт не должен отразиться даже во взгляде.
— Ты знаешь греческий? — спросила Катя.
Сергей как всегда ушел от прямого ответа.
— Знаешь, я начал кое-что соображать и выжимать из себя по-гречески, когда настраивался на вечное «поселение» в стране богов. Но в конце концов понял, что на том свете какой-то другой, универсальный язык. Чтобы не переучиваться...
— Ты говоришь по-гречески? — перебила Скворцова. «Скворцова-начальница», — автоматически подметил Сергей.
— На уровне ресторанного общения. Могу заказать водки, жратвы. Чтобы подмигнуть красивой гречанке, знание языка необязательно.
— О, как ты далеко заходил...
— Ревнуешь? — неосторожно поинтересовался Марковцев.
— Всю жизнь мечтала приревновать тебя. Кусать локти, колени, бить тебя по голове. Но ты так и не дал мне повода для ревности. В этом я бедная, стороной обойденная.
— Я ничего не понял.
Скворцова смерила Сергея насмешливым взглядом.
— Я бы забеременела от тебя. Чувства тут ни при чем. Тут чисто шкурный интерес. У мужиков старше сорока лишь пара-тройка сперматозоидов по-настоящему мощных. — Катя сжала кулак и потрясла им над головой. — Остальных «головастиков» хоть и много, но они вялые такие, им все равно, доберутся они куда надо или не доберутся. А вот тройка суровых нападающих, выпеченная в видавшем виды мартене, обгонит всех. Не дадут дорогу всякого рода ублюдкам. Я про здоровое потомство говорю, усек? Скажи «ну ладно» и спроси что-нибудь про Матиаса. Найдись, не теряйся!
— Он собирается в Афины? — тут же спросил Сергей.
— Слава богу, ты нашел выход из положения! — Скворцова наспех перекрестилась. — Да, через неделю. А ты отправишься туда послезавтра.
— Я понял, — покивал Марковцев, чувствуя себя двенадцатилетним пацаном в компании развратной пионервожатой. — Короче, тебе нужен пленный со знанием языка.
— Тонко, правда?
Очередная домашняя заготовка «пионервожатой» произвела на него неизгладимое впечатление. Катя поверх снимков с изображением Германа Адамского и его боевиков положила книгу в черной обложке и насмешливо спросила:
— Давно не читал, пленник?
Сергей оценил этот тонкий ход, хотя и не сразу.

Глава 3
Мертвый на общих основаниях
8
Афины, неделю спустя
Небольшая русская православная церковь Петра и Павла на севере Афин была уютной — иного определения не подберешь. Хотя бы потому, что ее можно было назвать церквушкой в России, но не в Греции. Это было одноэтажное здание, почти не выделяющееся среди соседних строений и не имеющее своего внутреннего дворика. Храм примыкал к жилым покоям священника и считался домовой церковью. С довольно низким подклетом — правда, в отличие от старых церквей, подвал не был сводчатым. Вход в храм сразу с тротуара, который заодно служил и парковочной площадкой, а на востоке примыкал к автозаправочной станции с ее хромированными колонками и крошечным магазином-сервисом.
Обычно машин возле церкви не наблюдалось, но сегодня там было, можно сказать, скопление авто. Особо выделялась серая представительская «Ауди», на которой подъехали Алексей Матиас, глава управляющей компании Борис Восканян и Герман Адамский.
Матиас и Восканян были в строгих костюмах. Адамский пренебрег «этикетом», надев поверх голубой рубашки светлую матерчатую ветровку. Он проявил что-то вроде солидарности, когда быстро перекрестился на входе в церковь. Он стал в узком коридоре-паперти напротив северного портала, поглядывал на своего шефа, поставившего свечку Николаю Чудотворцу и оставшегося подле образа.
Недавно обновленные фрески, а точнее, темперы, поскольку краски наносились на поверхность сухой штукатурки, а не мокрой, были посвящены темам апокалипсиса. Нескончаемая, не прерывающаяся даже на фальшивых пилястрах стенопись раскрывала судьбы мира и человечества, вела нескончаемый рассказ о страшном суде и конце света.
По обе стороны от алтаря жертвенник и диаконник, напротив них иконостас — скромный и расположенный в один ярус.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7