Все-таки одежда играет огромную роль: когда выходишь в красивой норковой шубке из «Мерседеса», наглые торговки не бросаются с предложением купить малосъедобные продукты.
До «Динамо» я добиралась минут пятнадцать, хорошо хоть, не понадобилось делать пересадку. На платформе на скамейке сидела Катя, около нее пристроился крупный мужик, просто гора. На толстой, колонноподобной шее красовалась маленькая, плоская, словно змеиная, голова. При виде меня Катя не встала. Лицо ее выглядело изможденным, каким-то серым, глаза глубоко ввалились, губы побледнели. Хозяйка казалась больной и какой-то пришибленной.
- Давай! - велел мужик, увидев, что я притормозила возле Кати.
- Отдай ему портфель, - прерывающимся шепотом пробормотала женщина.
Я протянула планшетик. Толстяк ухватил вещицу левой рукой и, неловко орудуя, открыл. Правая рука его неподвижно висела. Инвалид, значит.
- Ну, падла, - прошипел мужик, показывая абсолютно пустую сумку, - ну дрянь, обмануть решила.
Катя побледнела еще больше и опять шепотом спросила:
- Это тебе дал Костя? Внутрь заглядывала? Ничего не потеряла?
Я почувствовала себя оскорбленной до глубины души. Ну за кого меня принимают?
- Именно Костя и именно данный портфель. И потом, я не имею привычки лазить по чужим сумкам.
- Закрой хлебало! - велел мужик. Я осеклась.
- Это вы мне?
- Тебе, вошь убогая, - последовал ответ. Катя вздрогнула и сказала:
- Он обманул меня.
- Нет, кисонька, - неожиданно ласково пропел толстяк, - это ты меня обманула, и знаешь, что тебе за это будет?
Катерина напряглась, в ее больших голубых глазах плескался откровенный ужас, но голос звучал твердо:
- Отпусти меня, привезу сама.
- Три ха-ха, - заржала туша. - Нашла дурака! Нет уж, пусть эта ищет.
В мою сторону ткнулся сарделькообразный палец с довольно грязным ногтем, на котором нелепо, будто седло на корове, выделялся вульгарно дорогой золотой перстень с крупными камнями, издали сильно смахивающими на брильянты.
- Эта не сможет, - размеренно ответила Катя, - не тот человек. Разреши, Лене позвоню.
- Вот еще, стану я тут перед всеми твоими бабами светиться, - вызверился монстр, - сказал эта, значит, эта.
Катя опустила голову.
- Слушай сюда, - велел мне мужик. - Здесь лежали бумаги, несколько листочков, и негативы. Найдешь и принесешь на это самое место, на «Динамо», ровно через две недели, 17 ноября в час дня. Не сделаешь - от Катьки рожки да ножки останутся!
Он сердито пошевелил правой рукой, в ту же минуту у Кати дернулась левая, лежащий между ними шарф упал, и я с ужасом уставилась на наручники.
Бедная Катюша оказалась прикована к горе сала.
- Чего буркалы выпятила? - прохрипел толстяк.
- Что? - не поняла я.
- Глаза закрой, на пол уронишь! - выплюнул мужик. - Подними шарф и прикрой браслеты.
- Что? - снова не поняла я.
- Слышь, фефела, ты не из Белых столбов бежала? - не успокаивался толстяк.
- Возьми шарф и брось на наручники, незачем внимание привлекать, - безнадежно сказала, потом добавила:
- Говорила же тебе, Слава, она не тот человек.
- Заткнись, быстро, - велел собеседник и вновь обратился ко мне:
- Ну так понятно?
- Нет, - затрясла я головой. - Где я возьму документы?
- В сарае на полке, где воют волки. Ищи.
- Погоди, Слава, - попросила Катя, - дай ей объясню.
- По-быстрому только, - велел «кавалер», - недосуг тут жопу просиживать.
- Лампочка, - ласково завела Катя, - поезжай снова к Косте и попробуй узнать, куда он задевал документы. Очень постарайся, иначе, боюсь, последствия окажутся слишком тяжелыми.
Увидав мое вытянувшееся лицо, она быстро добавила:
- Не волнуйся, скорей всего Костик просто перепутал портфели, у него два одинаковых. Сереже и Юле скажешь, что я уехала в командировку, в Кемерово, они привыкли и удивляться не станут. Поняла?
Я закивала.
- Вот и умница, через две недели встретимся. Теперь запомни. Там три листочка, синего цвета, необычная такая бумага, не перепутаешь, и четыре фото с негативами. На них разные люди, в основном мужчины. Все положено в красную папочку, сверху написано «Комбинат». Поняла?
Я опять кивнула.
- Действуй, - велел жиртрест и резко встал. Катя тоже поднялась.
- Лампочка, - прошептала она, - ты уж постарайся. Впрочем, если не ровен час не получится и мы больше не встретимся, заклинаю, не бросай моих, у них никого, кроме меня, замени им мать…
- Пошли, - дернул мужик и поволок Катю.
Та покорно двинулась, но, отойдя на метр, обернулась и крикнула:
- Богом прошу, не бросай! Знай, я тебе их отдала!
- Давай, давай, - велел жирный пузырь, и они исчезли за колонной.
Я плюхнулась на скамейку и только сейчас поняла, как устала. День был заполнен незнакомыми, тяжелыми хлопотами - сначала уборкой, потом поездкой, теперь вот этой жуткой встречей. Постепенно заработал ум. И почему я не позвала милицию? Хотя здоровенный парень скорей всего не дал бы этого сделать… И что имела в виду Катя, говоря о детях? Внезапно мои уши загорелись огнем, а по спине потекли струйки пота. До разума только что дошел смысл сказанных ею фраз. Если не найду документы, Катю попросту убьют, и я должна стать матерью Сереже, Кирюше, Юле, трем собакам, двум кошкам, хомякам и жабе Гертруде. Боже, я даже не знаю их фамилию!
Глава 4
Часы показывали полпервого, и я вновь покатила на «Театральную». Но на этот раз на звонок никто не отзывался. Понажимав для порядка на пупочку, я легонько постучала кулаком в дверь, и та неожиданно поддалась.
Я оказалась в довольно большом холле, обставленном дорогой кожаной мебелью цвета топленого молока.
- Здравствуйте! - крикнула я. - Костя, отзовитесь!
Но в ответ - тишина, лишь слышно, как в унитазе журчит вода. Ушел и забыл захлопнуть дверь?
На всякий случай я заглянула в комнату и увидела на широком темно-зеленом велюровом диване мирно спящего мужчину. Обрадовавшись, я подошла поближе и громко сказала:
- Костя, Катя просила забрать документы, красную папочку на завязочках с надписью «Комбинат».
Но мужик даже не вздрогнул. Надо же, как крепко спит!
Я первый раз оказалась в столь нелепой и двусмысленной ситуации: непрошеной гостьей в чужом доме, возле постороннего, незнакомого мужчины. Но делать было нечего, все равно придется его будить, мне очень нужны документы.
- Эй, - позвала я на тон громче, - здравствуйте и отзовитесь, пожалуйста!
Ноль эмоций, хозяин даже не вздохнул, как это обычно делают просыпающиеся люди. Поколебавшись, я потянула его за плечо. Неожиданно тело легко повернулось и опрокинулось на спину. Из моей груди вылетел крик. Когда-то красивые породистые черты мужчины искривила предсмертная гримаса. Лица почти нет, вместо носа жуткая дыра, один глаз прикрыт, другой остекленевшим взором уставился в потолок. Рот страшно съехал в сторону, но ужаснее всего были руки - из пиджака торчали окровавленные обрубки.
- Эй, - прошептала я, чувствуя, как сжимается желудок, - эй, вы что, умерли?..
Но хозяин продолжал молча глядеть на люстру. Господи, а я держу его за плечо! Рука разжалась, ноги побежали к окну. В ту же секунду к горлу подступила тошнота, и я кинулась в туалет, второпях влетела в ванную и склонилась над раковиной. Тело довольно долго сотрясала судорога, кое-как придя в себя, я прислонилась к новой стиральной машине. Ну и как поступить? Вызвать милицию? Совершенно невозможная вещь. Во-первых, придется объяснять, как и зачем я попала в квартиру, а во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, сотрудники правоохранительных органов потребуют документы… Нет, такое просто невозможно. Миша небось уже отнес заявление об исчезновении жены, а мне совершенно не хочется вновь встречаться с супругом. Выход один - бежать отсюда скорей, пока кто-нибудь не пришел. Хотя, судя по одинокой щетке в стакане и исключительно мужской парфюмерии на полочке, Костя был холостяк.
Собрав в кулак остатки воли, я, зажмурившись, чтобы не наткнуться взглядом на труп, доковыляла до входной двери. Руки сами собой схватили сумочку, ноги вынеслись на лестницу. Загудел лифт, испугавшись, я рванула к лестнице и перевела дух, только оказавшись в метро. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь глазастая тетка запомнила мои приметы и доложила дознавателям.
Расслабившись на сиденье, я закрыла глаза и вытянула ноги. В ту же секунду мои ступни получили довольно ощутимый удар. Толстая бабка, тащившая грязную сумку на колесиках, злобно прошипела:
- Ишь развалилась, людям не пройти. Я убрала ноги, сидевшая напротив меня бабища в жутком зеленом пальто заявила:
- И правильно, лапы таким ломать надо, не умеешь себя в транспорте вести, езди на такси, коли средствов хватит!
Ее красное лицо гневно хмурилось, а губы сжались в тонкую нитку. Я только вздохнула: нет, в «Мерседесе» с личным шофером куда лучше.
Дверь квартиры открылась с трудом, комок повизгивающих собак бросился в ноги. Мопсы встречали меня как родную, Рейчел проявила меньше энтузиазма. Сначала стаффордширица убежала в кухню, а затем принесла в пасти поводок и зачем-то положила на порог. Я тщательно помыла руки и как подкошенная рухнула на диван. Спать хотелось безумно, на тело навалилась дикая усталость, ноги налились свинцом, в горле першило. Следовало ради профилактики принять две таблетки аспирина, но сил встать не оказалось.
Меня разбудил громкий говор.
- Даже хлеба нет! - кричал Кирюша. - Жратеньки хочется, Юль, сваргань яишенку с гренками и луком.
- Сам же сказал, хлеба нет, - ответила девушка и велела:
- Бегом в магазин, купи чего-нибудь для быстрого приготовления.
- Какое безобразие, - завопил Сережа, - кто написал в коридоре?
- У того большое горе, - отозвался бодро Кирюшка.
- Давай, гони за пельменями, поэт! - прикрикнул старший брат и добавил потише:
- Лужа маленькая, значит, не Рейчел. Ну, мопсы, колитесь, чья работа?
Раздались сочные шлепки.
- Не трогай их, - велела Юля, - не виноваты собаки, с ними просто не вышли вовремя. Интересно, куда подевалась Катя? Говорила, целый день просидит, и улетела. Продукты не купила, собак не выгуляла…
С трудом оторвав голову от подушки, я крикнула:
- Катя уехала в командировку! В коридоре на секунду стало тихо, потом Юля и Сережка влетели в гостиную.
- Куда? - спросили они хором.
Я растерялась: совершенно не умею врать. Впрочем, если задуматься, в моей жизни до сих пор не существовало тайн.
- Город такой назвала, вроде на К.
- А, понятно, - вздохнул Сергей, - Кемерово. Ну мать, ну пройда, специально вчера нам не сказала.
- Вот хитрюга, - подхватила Юля, - знала, что мы не разрешим в отпуске работать…
- Она в отпуске? - отчего-то спросила я.
- Ну да, - ответил юноша. - Вчера вышла, а сегодня, пожалуйста, умотала, за деньгами помчалась, сказал же, проживем чудесно без дурацких приработков. И ведь теперь даже звонить не станет, чтобы мы не ругались!
- Слушай, Лампа, - медленно спросила Юля, - а ты давно дома?
Я глянула на часы. Надо же, продрыхла почти четыре часа!
- Пришла около трех.
- Ну ничего себе, - вскипела Юля, - и собак погулять не вывела, и об ужине не подумала!
Я растерянно уставилась в ее рассерженное лицо.
- Надо было выйти с псами?
- Конечно, - ответил Сережка, - они унитазом пользоваться не умеют. Знаешь, какая там лужа в коридоре.
- Извините, - пролепетала я, - но я никогда не жил а с животными…
- Ясненько, - бодро резюмировал Сергей. - Ладно, пойду прогуляю девочек.
Хлопнула дверь, и Кирюшка заорал:
- А кто пельмешки заказывал!
- Иду, - отозвалась Юля, и тут же из коридора понесся ее недовольный голос:
- Чего такие дорогие взял, в следующий раз «Дарью» покупай.
- Они несъедобные, - сообщил Кирюшка, - тесто толстое, внутри веревки.
- Это натуральные, экологически чистые жилы, - хмыкнул Сережка. - Ну кто же в готовые пельмени мясо положит!
- Замолчи, а то меня сейчас стошнит! - выкрикнула Юля.
У меня заломило в висках, от этой семьи слишком много шума. Лягу-ка лучше спать, кажется, мигрень начинается. Но не тут-то было. На пороге появилась Юля и сообщила:
- Сережка гуляет с псами, Кирюшка пошел за хлебом, я варю пельмени, а ты вытри лужу.
- Чем?
Юля хихикнула:
- Тряпкой, конечно, чем же еще!
- Где она?
- Как у всех, в ванной. Ты дома половую тряпку в спальне держишь?
Чувствуя, как в голове ворочается боль, я побрела в коридор. Надо же, я даже не знаю, где Наташа хранит тряпки. Кусок старого полотенца нашелся под раковиной. Я как следует намочила его и шлепнула в коридоре. Вместо того чтобы исчезнуть, лужа отчего-то стала еще больше. Я принялась гонять воду по полу.
- Эй, послушай, - спросила увидевшая эту картину Юля, - ты полы никогда не мыла?
Конечно, нет, всю жизнь берегла руки, у арфистки должны быть чуткие пальцы, и потом, слабое здоровье не позволяет заниматься домашним хозяйством.
- Дай сюда, горемыка! - велела девушка и дернула тряпку.
Потом она принесла небольшое красное ведерко, ловко выжала бывшее полотенце и в мгновение ока ликвидировала «океан». Я стояла пень пнем, оказывается, надо было не мочить, а выкручивать тряпку.
- Ведро в унитаз вылить сможешь? - с издевкой спросила Юля и унеслась.
Выполнив приказ, я ушла в гостиную и вновь легла. Голова болела немилосердно.
- Лампочка, - раздался Кирюшин вопль, - иди ужинать!..
- Не хочу, - вяло отозвалась я.
- Иди быстрей! - не успокаивался мальчишка. Пришлось подниматься. На столе исходила паром миска.
- Тебе сколько? - спросил Сережа и, не дожидаясь ответа, наполнил тарелку. - Кетчуп, горчица, сметана…
Я принялась вяло ковырять вилкой поданное. Остальные ловко и споро запихивали в рот клейкие куски отвратительного на вид теста. Причем ели они пельмени с хлебом. Очевидно, в этом доме даже не слышали о правильном питании.
- Хорошо как - в холод горяченького, - пробормотал Сережа, блаженно щурясь.
- Не вздумай заснуть, - пнула его в спину Юля, - надо посуду помыть.
- Кирка помоет, - отбивался муж.
- Индейское жилище фиг вам, - завопил мальчишка. - Знаете, сколько уроков назадавали! ПустьЮлька…
- Во-первых, не Юлька, а Юлечка, - прервала девушка, - а во-вторых, домой работу взяла, завтра номер веду. Так что, Сережка, берись за губку.
- Минуточку, - сказал парень, - помните, что мать вчера сказала?
- Что?
1 2 3 4 5 6