Кроме того, имеется еще такой немаловажный фактор, как зарплата. Ну на что Вовка будет жить? Я точно знаю: никаких сбережений у него нет. Впрочем, мы не дадим ему умереть с голоду, но Костин не из тех особей, которые с удовольствием садятся бабам на шею.
- Сегодня уезжаю, - неожиданно брякнул Вовка, - на двадцать четыре дня.
- Куда?!
- На Селигер, в дом отдыха, отпуск взял, - хмуро сообщил Костин. Я схватила его за руку.
- Послушай, не глупи, все уладится.
- Что? - грустно спросил майор. - Дело ясное, никаких сомнений у следователя нет. Этот Игорь и Ната целый год были вместе. Может, они бы и поженились, только ее родители оказались против, не понравился им предполагаемый зять.
Я молча слушала Володю.
- Потом Ната его бросила, - продолжал он, - и у нас завязался роман. Игорь ревновал, звонил бывшей невесте, пугал ее, требовал вернуться к нему, а затем случилось то, что случилось!
- Но тогда не она должна была его убить, а он ее! - логично возразила я.
Вовка нахмурился, но промолчал.
- А что Ната говорит? - полюбопытствовала я.
- Ушла в глухую несознанку, - ответил майор, - не отрицает, что была знакома с Игорем, подтверждает, что пришла к нему на свидание, но лишь с одной целью: попросить его оставить ее в покое, навсегда.
- Зачем тогда стреляла?
- Она говорит, что толкнула парня и ушла, кипя от злости, в метро. Спустилась на перрон и села на скамейку. Хотела привести нервы в порядок, а тут налетели менты, подбежала дежурная. Ната клянется, что не стреляла и в глаза не видела револьвера!
- Очень глупо! Я собственными глазами наблюдала, как она несется к зданию метро, сжимая огнестрельное оружие. Кстати, на площади было полно свидетелей.
- И тем не менее она плачет и твердит: «Не я!» - мрачно завершил рассказ Костин.
Вечером мы вместе с Кирюшей смотрели видик. Мальчик решил развеселить меня и, сбегав в прокат, приволок глупейшую комедию, герои которой швыряли друг другу в лицо тарелки с едой и попадали ногами в унитаз. Пару дней назад я бы уже согнулась от хохота, но сегодня лишь натянуто улыбалась, чтобы не обидеть Кирюшку. В голове крутились мысли, не имеющие никакого отношения к действию, разворачивающемуся на экране. Бедный Вовка! Надо же так вляпаться! И что делать с Юрием, который никак не выходит из запоя? И как поступить с Магдаленой, если Клава задержится в больнице надолго?
- Ну и дура! - воскликнул Кирюшка.
- Кто? - машинально спросила я.
- Эта Софи, - ткнул мальчик пальцем в экран, - за ней гонятся, а она на каблучищах шкандыбает! Ежу понятно, чтобы убежать, нужно надеть кроссовки, ну, на худой конец, ботинки без каблуков. Разве на таких ходулях скроешься?
Я включила зрение и увидела на экране маленькую, хрупкую фигурку, которая, покачиваясь, бежала по улице. Внезапно перед глазами возникла совсем иная картина. Вот Ната, рассердившись на Игоря, топает ножкой, обутой в джинсовый сапог. Подошва у него почти плоская, помнится, я еще позавидовала: ну где Вовкина жена ухитрилась раздобыть такие удобные и модные сапожки?
Так, что было потом? Толпа, сошедшая с автобуса, двинулась к метро и закрыла мне на пару минут обзор. Затем раздался выстрел. Я не видела, как Ната стреляет в Игоря, просто услышала резкий звук «крак». А дальше? Народ шарахнулся, и перед взглядом появилась бегущая Ната, она слегка покачивалась... Мне еще тогда показалось что-то странным, и теперь я понимаю что. Я в тот момент вновь глянула на ее обувь. Так вот, Ната бежала неловко, покачиваясь, оттого что на ногах у нее были джинсовые сапожки на высокой, десятисантиметровой, шпильке.
Я вскочила с дивана.
- Ты куда? - удивился Кирюшка. - За чаем? Тогда остановлю пленку.
Но мне было не до дурацкой комедии. Отлично помню, что Ната топала ногой, обутой в высокий ботиночек без каблука. Каким образом у бегущей к метро женщины оказались сапожки на шпильке? Напрашивался только один ответ: в сторону подземки торопилась не Ната. А кто? Вновь перед глазами возникла фигурка в красной куртке, с дурацки причесанной головой: кудряшки, на которых висит заколка в виде бабочки.
В полном ажиотаже я влетела на кухню и, сама не знаю почему, дернула ящик, в котором у нас хранятся столовые приборы. Вилки, ложки, ножи веером разлетелись по чисто вымытому линолеуму. Кирюшка вбежал в кухню.
- Лампудель! Ты упала?
Я присела и стала молча собирать рассыпанное. Руки тряслись от напряжения. Девушка в красной куртке, спешившая к зданию «Новокузнецкой», убийца, сжимавшая пистолет, была не Ната. Просто они очень похожи. Внезапно вилки выпали из моих рук и снова оказались на полу. Кто-то решил подставить Вовкину жену и специально обстряпал дело таким образом, что...
- Это тебя! - Кирюша сунул мне в руку телефонную трубку. - Какая-то дура!
- Неприлично так говорить о взрослых. - Я машинально проявила педагогическое занудство и тут же рассердилась на себя.
Получается, что детей можно обзывать дураками.
- Идиотка! - не успокаивался Кирюша. - Прикинь, она спрашивает, когда похороны Лизки. На секунду я оторопела, потом спросила:
- Кого?
- Лизаветы.
- Какой?
- Нашей!!!
Я схватила трубку и моментально услышала рыдающий голос Алены Мамонтовой.
- Господи, горе какое, горе какое! Лампа, вы держитесь. Хочешь приеду?
- Зачем? - я решила внести ясность.
- Ну помочь, поминки, посуда, блинов напечь, сковородки помыть, - зачастила Алена, - когда хороним?
- Кого?
- Лизоньку.
- Какую?
Алена на секунду замолчала, потом голосом, полным сочувствия, продолжила:
- Понимаю, тебе плохо, но...
- Если имеешь в виду нашу Лизавету, - перебила я глупую Мамонтову, - то девочка живехонька-здоровехонька, позавчера уехала на дачу к своей подружке на неделю, час тому назад я с ней разговаривала по телефону.
- Да? - растерянно протянула Алена. - Ну и ну...
- С чего тебе в голову пришло, что Лизавета скончалась? - обозлилась я.
- Э... а... у, - стала издавать нечленораздельные звуки Алена.
Я швырнула трубку на диван и с чувством произнесла:
- Дура! Недаром от нее два мужа сбежали.
- Идиотка! - подхватил Кирюшка. - Вот уж придумала так придумала.
- Балда! - я никак не могла прийти в себя.
- Балбеска стоеросовая, - охотно согласился Кирюшка.
Во мне внезапно вновь проснулся педагог.
- Нехорошо так говорить, некрасиво! Кирик склонил голову набок.
- Ну согласись, она кретинка!
Пару секунд во мне боролись Макаренко и возмущенный обыватель. Наконец второй одержал верх.
- Кретинка! Жуткая! Тупее не бывает! Кирюшка захихикал.
- Ты, Лампудель, не говори так о взрослых, это неприлично! Странно, что родители тебе в свое время не объяснили, как следует себя вести!
Я хотела треснуть его газетой по лбу, но тут вновь ожил телефон.
- Небось опять она, - покачал головой Кирюшка. - Ну, сейчас все скажу!
Я выхватила у мальчика из рук трубку.
- Не надо, лучше сама ей врежу. Но из трубки послышался тихий голосок Тани Водопьяновой.
- Добрый вечер, Лампуша.
- Здравствуй.
- И как вы?
- Ничего, спасибо, а ты?
- Да у нас все в порядке, - напряженно ответила Танечка и замолчала.
Послушав пару секунд тишину, я вздохнула.
- Ты чего звонишь?
- Когда похороны? - выдавила из себя Водопьянова.
Я почувствовала легкое головокружение, но все же решила уточнить:
- Чьи?
- Лизины.
Так, весь мир решил сойти с ума! Спокойной, рассудительной Танечке Водопьяновой пришла в голову точь-в-точь такая же идиотская шутка, как кретинке Мамонтовой.
- Лиза, - четко выговаривая слова, сообщила я, - чувствует себя просто великолепие и на тот свет собирается лет через девяносто, а то и позже. У нее стопроцентное здоровье и чудесное расположение духа.
- Ага, - забубнила Таня, - ага, ага... Значит, она не умерла? Ошибочка вышла?
Я снова швырнула трубку в кресло, но промахнулась, и она шлепнулась на ковер.
- Сейчас кто? - поинтересовался Кирюшка.
- Теперь Водопьянова спрашивает про похороны Лизаветы, - растерянно ответила я.
- Ошизеть!
- Полностью с тобой согласна!
Телефон вновь ожил. На этот раз на том конце провода оказался Коля Тягунов. Не сказав «здрассти», он мигом заявил:
- Деньги нужны?
- Ты встречал человека, который на подобный вопрос ответит «нет»? - не утерпела я.
- Только скажи, сколько? Удивленная, я ответила:
- Честно говоря, мы собираемся покупать новый телевизор в гостиную. А ты в долг предлагаешь? Или решил по какой-то причине нам подарок сделать?
Николай помолчал и ответил:
- Конечно, хорошо, что ты не потеряла присутствие духа, но в этой ситуации шутка звучит по-идиотски. Похороны - дорогое дело, вот, решил помочь.
Я села на диван и гаркнула:
- У нас все живы!
- И Лиза?
- Она в первую очередь!
- Однако, - начал что-то быстро говорить Коля, - я получил только...
Но я уже отсоединилась.
- Чего это с ними? - растерянно повернулся ко мне Кирюша.
- Понятия не имею. Случай поголовного безумия.
«Дзынь-дзынь», - зазвякала трубка. Я нажала на зеленую кнопочку и, не дожидаясь никаких вопросов, рявкнула:
- Лиза жива и здорова. Похороны отменяются, поминки тоже, надеюсь, я не очень вас разочаровала.
- Ну ты, Лампа, даешь, - ответила Лизавета, - естественно, я пока не собираюсь в могилу! По какой причине делаешь такое программное заявление?
- Да люди ума лишились, - воскликнула я, - сначала Мамонтова позвонила, потом Водопьянова, следом Колька Тягунов. Прикинь, они все интересовались, когда твои похороны!
- Лампа! - заорала Лиза. - Я так и знала! Чувствовала, что тебе ничего нельзя доверить, и вот результат! Какая же ты, однако!
- Что я сделала не так?
- В том-то и дело, что ничего! - кипела девочка.
- Тогда почему ты злишься?
- С ума сойти! - визжала Лизавета. - Ты меня убила! Кошмар!
У меня начала болеть голова.
- Для убитой девочки ты слишком громко кричишь! Прошу тебя сбавить тон и нормально объяснить, в чем дело, - каменным голосом произнесла я.
- Она еще и обижается, - прошипела Лизавета. - Ты проверяла программу, говорила ей о том, что я жива? А?
Мигом вспомнив, о чем речь, я рванулась в комнату к Лизе, уронив по дороге отчаянно пищавшую трубку.
Два года назад Сережка подарил на день рождения Лизавете компьютер. Первое время девочка его боялась и лишь играла в «бродилки» и «стрелялки», но потом постепенно начала изучать машину, и теперь она «продвинутый юзер» , а у нас нет проблем, что дарить ей на праздники. Сейчас комната Лизы забита всякими приборами: принтер, сканер, модем... Какие-то еще ящички, коробочки, шарики, моргающие зелеными и красными огоньками. Девочка лазает по всему Интернету и скачивает оттуда рефераты для школы. Не могу сказать, что мне это нравится. Один раз, увидав, как Лиза распечатывает на принтере готовый доклад на тему «Эволюция человека», я не утерпела и заявила:
- Лучше самой написать.
- Это почему? - захихикала лентяйка. - Прикинь, сколько времени потеряю, листая справочники, а в результате получится то же самое, - и она щелкнула пальцем по бумаге, мирно выползающей из отверстия.
- Зато выучишь предмет, а так останешься дурочкой.
- Не занудничай. Лампа, тебе не идет, - мигом отозвалась девочка, - во-первых, дурацкая биология, вместе с зоологией и ботаникой мне никогда не понадобятся. Ну-ка, скажи, кто жил раньше, неандерталец или австралопитек?
Я растерялась, но потом честно призналась:
- Не помню. Впрочем, когда-то знала, а потом забыла.
- Вот видишь, - кивнула Лиза, - и что? Очень страдаешь от этого?
- Нет.
- Едем дальше, - усмехнулась девочка, - второй момент. Помнишь, ты рассказывала, что вас, студентов консерватории, заставляли учить научный коммунизм?
Я кивнула.
- Было дело, правда, тогда, в советские времена, его проходили везде, абсолютно бесполезный предмет. Сколько часов на него потратила! До сих пор жаль!
- А теперь представь, что ты имела возможность ткнуть пальцем в клавишу и получить готовый текст реферата. И что? Полезла бы в учебник? - хитро прищурилась Лизавета.
Поколебавшись секунду, я с тяжелым вздохом ответила:
- Конечно, нет.
- Еще замечания станешь делать?
Пришлось спешно ретироваться.
Лиза обожает свой комп и постоянно впихивает туда все новые программы. Позавчера она подтащила меня к экрану и сообщила:
- Лампудель, я уезжаю на дачу к Машке Ломте вой.
- Очень хорошо, - кивнула я, - сейчас Кирюшка сдаст экзамены, мы тоже переберемся в Алябьеве, и ты позовешь Машеньку к нам.
- Слушай внимательно, - перебила меня девочка, - каждый день, пока меня нет, нужно включать комп и кликать сюда, в красное окошко. Только обязательно, а то беда случится.
- Почему? - удивилась я. Лиза пустилась в объяснения.
- Я поставила еще одну программу. В случае моей смерти она разошлет всем, кто включен в контактный лист, сообщение: «Лиза скончалась», а потом методично уничтожит всю информацию в компе.
- Тебе еще рано думать о смерти!
- Ты поняла? - рассердилась Лиза. - Сообразила, где щелкать надо?
- Но зачем?
- Этой программе надо каждое утро сообщать, что ты жива! Если в течение дня она не получает подтверждение, то начинает считать пользователя умершим!
- Бред!
- Ни о чем попросить нельзя! - обозлилась Лиза. - Кругом безответственные люди, не желающие помочь!
Пришлось согласиться. Я положила около своей кровати листок с надписью: «Сказать компьютеру, что Лиза не умерла» и, проснувшись, мигом бежала в комнату к девочке. Но сегодня бумажка с тумбочки исчезла, и я благополучно забыла о поручении.
Не чуя под собой ног, я влетела в Лизину спальню и ткнула пальцем в большую кнопку на системном блоке. Послышались звуки бессмертного произведения Моцарта «Реквием». Экран замерцал, появилось изображение могилы с крестом, потом мрачно-торжественный голос из динамика объявил: «Лиза умерла. Информация уничтожается».
- Нет, - завопила я, щелкая по красному окошку, - остановись сейчас же, идиотская консервная банка!
Но дерзкая машина, продолжая играть пронзительно-щемящую мелодию, не собиралась мне подчиняться.
- Да уж, - воскликнул вошедший следом Кирюшка, - Лизка тебя убьет. У нее в контактном листе столько народа! Прикинь, они все получили похоронное извещение и сейчас станут нам звонить.
Глава 6
Утром я приняла решение. Надо искать того, кто поставил спектакль.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7