После Нины красивые фото в журнале рассматривала мать; несмотря на возраст, она хорошо видит, и с памятью у нее порядок.
- Гляди-ка, Леха, - воскликнула мамашка, - это ж Норка! Какая она, однако, богатая стала и совсем не изменилась!
Одеялкин уставился на снимок.
- Кто? - спросил он.
- Нора, - ответила мать, - наших троюродных братьев внучатая племянница. Мы дружили, она у нас разок гостила, даже фотка есть! Со свадьбы Генки!
Порывшись в альбоме, старуха нашла фото, Леха взглянул на него и присвистнул. Незнакомая родственница и богачка из журнала были очень похожи, даже родинка на щеке та же самая.
- И кличут ее Элеонорой, редкое имя, и фамилия наша, - задумчиво протянула мамашка. - Она это!
Леха раскинул мозгами и пошел к Вене, приятелю, который работал корреспондентом в газете.
Вениамин в свое время учился в Москве, в МГУ, и имел знакомых в столице. Не прошло и недели, как Одеялкин получил адрес Элеоноры, и вот теперь он топчется в кабинете, простодушно заявляя:
- Можно поживу у вас денек-другой? Совсем денег нет!
Нора заморгала, я деликатно хранил молчание.
Значит, Одеялкин не клиент, он ее родня из провинции. Повисла напряженная тишина.
- Ага, - бормотнул Леха, - ну, понятно. Извиняйте, конечно, я не со зла пришел. Тебе, тетя Нора, привет от мамоньки и от братьев всех передать ведено. Ну че? Мне уходить?
Мы с хозяйкой молчали.
- Ясненько, - сказал Леха, - ну тогда…, того… прощайте, не поминайте лихом, на вокзал попрусь.
Говорят, там можно ночевать, хотя врут небось.
Только вы меня отсюда выведите, запутаюсь в хоромах, больно коридоров много, прям дворец!
Взгляд голубых простодушных глаз Одеялкина сфокусировался на мне. Неожиданно я ощутил дискомфорт, так, наверное, чувствует себя человек, к которому на улице привязался бездомный щенок.
Взять собачку к себе нет возможности, оставить под дождем живое существо не позволяет совесть.
Я поежился, Леха сгорбился. И тут дверь кабинета распахнулась, на пороге возникла домработница Ленка, замотанная в темно-синее платье.
- Чего на ужин мастерить? - слегка запыхавшись, поинтересовалась она. - Котлеты? Или не морочиться и просто мясо отварить? По мне, так второе лучше, еще и суп получится, колготни меньше!
- Елена, - сурово оборвала прислугу Нора, - сколько раз тебе повторять: не врывайся в кабинет без спроса с пустяковыми вопросами!
- Ничего себе пустяк, - обиделась Ленка. - Вам, конечно, печали нет, а мне заморочка: доставать мясорубку или нет? Знаете, сколько с ней возни? Сначала собери, потом помой, да еще жилы на ножик наматываются, вспотеешь, пока фарш сделаешь!
- Замолчи! - рявкнула Нора. - Немедленно отведи Алексея Ивановича в гостевую и устрой его там.
- Ой, спасибочки, - затарахтел Леха.
- Ступайте, - устало махнула рукой Нора. - Потом побеседуем.


Глава 2

Когда Одеялкин в сопровождении шмыгающей носом Ленки покинул комнату, я не удержался и ляпнул:
- Вот уж не знал, что у вас имеются родственники в провинции!
Нора объяснила:
- У моей матери была куча сестер, дедушка три раза женился, в каждом браке рожал детей, из-за старого шалуна все перемешалось. В прежние годы я иногда ездила к родичам, ну а потом связь прервалась. Может, порасспрашивать этого Леху поподробнее, а то я никак не соображу, с какой стороны мы родственники? И там…
Конец фразы я не услышал: из коридора донеслось настойчивое звяканье.
- Ваня, - моментально забыла о своем многоюродном братце хозяйка, - иди скорей к двери, это клиент.
На этот раз в прихожую вошли две женщины, явно мать и дочь, потому что похожи они были чрезвычайно. Обе голубоглазые блондинки, хрупкие, маленького роста, одетые в джинсы и коротенькие красные курточки.
- Мы договорились о встрече с Элеонорой, - воскликнула та, что постарше.
- Если пришли раньше, то можем подождать на лестнице, - нервно воскликнула молодая.
- Проходите, пожалуйста, - улыбнулся я, - не надо снимать туфли.
- Как же так! - возмутилась мать. - По чистым полам в грязной обуви! Только мужчина способен на подобное предложение! Лялечка, помоги.
Дочь присела и ловко развязала ей шнурки.
- Готово, мамуся.
Я терпеливо ждал, пока дамы приведут себя в порядок: процесс занял не одну минуту. Сначала Ляля и ее мать сняли красные курточки, под которыми оказались идентичные белые кофточки, затем из сумочек появились расчески, пудреницы, губные помады. Став после всех манипуляций еще более похожими, женщины прошли в кабинет, сели в кресла и хором сказали:
- Вас нам порекомендовала Алиса Брыкова, знаете ее?
- Конечно, - кивнула Нора, - в свое время я помогла Алисе. Давайте по порядку: как вас зовут?
- Ляля, - сказала молодая.
- Зоя, - тут же сообщила мать.
- Мое имя вы знаете, - улыбнулась Нора, - а это Иван Павлович Подушкин, без него я никуда, помощник, секретарь, детектив - единый во многих лицах.
- Очень приятно, - хором ответили дамы.
Я поклонился:
- Мне тоже.
- На этом светскую часть церемонии можно считать закрытой, - сказала Нора. - Давайте приступим к делу. Что случилось?
- Недавно умер Игорь, - хором проскандировали дамы и разом вытащили из пузатых ридикюлей носовые платки. - Ушел совсем молодым, в расцвете сил…
- Будет лучше, - перебила «хоровое пение» Нора, - если вы станете говорить по очереди. Одна сообщит суть дела, вторая дополнит.
Дамы переглянулись.
- Лучше ты, мама, - пробормотала Лялечка.
- Нет, доченька, Игорек был твой муж, значит, тебе первой слово, - попыталась уйти в кусты Зоя.
- Я не очень-то способна излагать события, - вздохнула Ляля. - Сама знаешь, нет дара особого.
- Доченька, никогда не оговаривай себя, ты изумительная рассказчица, - возмутилась Зоя.
- Но Игорь всегда говорил: «Ляля, лучше помолчи».
Зоя заломила руки:
- Игорь иногда был бестактен. Мужчина, что с него взять!
- Мама! Он был замечательный, - бросилась на защиту покойного супруга Ляля.
- Не спорю, но не всегда ласковый. А в особенности в последнее время, когда начал пить.
- Мамулечка! Ты же знаешь, отчего он хватался за бутылку, - покраснела Ляля. - У него был ужасный стресс!
- Верно, - закивала Зоя, - на уровне рефлексов я могу оценить ситуацию, но умом - нет! Нельзя назюзюкиваться до свинского состояния, а потом вваливаться в дом и путать жену!
Я тихонечко вздохнул: вот почему я не спешу затянуть на своей шее петлю брака. Найти жену, с которой можно спокойно вести размеренный образ жизни, вполне по силам практически любому мужчине. Но увы, к супруге в придачу прилагаются теща, тесть, подружки, сестры, братья, бабушки, дедушки…
- Давайте вернемся к основной теме беседы, - хлопнула ладонью по столу Нора. - Ляля, говорите вы!
Молодая женщина покраснела.
- Лучше мама!
- Нет, доченька, - мгновенно возразила Зоя.
- Но Игорь всегда говорил…
- Не следовало его слушать…
Разговор вновь плавно вырулил в уже проторенную колею.
- Спокойно! - рявкнула Нора. - Зоя молчит, Ляля излагает!
Дочь откашлялась и начала рассказ. Вначале ничего необычного она не сообщила.
Лялечка не москвичка, училась в не слишком «женском», на мой взгляд, вузе, где преподавали автодело. Я всегда считал, что машины и дороги прерогатива мужчин, но у Лялечки было другое мнение по сему вопросу. Институт дал студентке не только высшее образование, но и мужа. Лялечка увлекалась художественной самодеятельностью и активно участвовала во всех постановках студенческого театра. Вот на репетиции очередного спектакля она и познакомилась с молодым преподавателем Игорем Андреевичем.
Высокий, смуглый, черноволосый и кареглазый молодой мужчина был просто ожившей девичьей мечтой. Мало того, что Игорь обладал спортивной фигурой, «кубиками» на животе и рельефными бицепсами, мало того, что он великолепно читал лекции, лихо водил машину, замечательно пел, танцевал и мастерски рассказывал анекдоты, был коренным москвичом из интеллигентной семьи, так еще и фамилия у него оказалась аристократическая - Вяземский.
Лялечка тоже была вполне симпатичной девушкой, но она хорошо понимала: Игорь не обратит на нее никакого внимания. Ляля не отличалась ни особой красотой, ни яркими талантами. Ее, правда, весьма охотно взяли в театральную студию: должен ведь кто-то играть горничных или изображать толпу. Отдавая себе отчет в своих возможностях, Ляля обожала Игоря издали, не смея приблизиться к преподавателю. Ну какие шансы имелись у девушки из необеспеченной семьи, чье личико было довольно милым, но совсем стандартным. Кстати, и фамилия Ляли весьма заурядная - Иванова.
Когда Ляля перешла на второй курс, театр замахнулся на Шекспира, ни больше ни меньше как на Гамлета. Угадайте, кто должен был изображать принца Датского? Правильно, Игорь. Роль Офелии отдали местной звезде, красавице Рите. Увидев, как любимый и «Мисс института» репетируют одну из сцен, Ляля ощутила приступ грусти. Не ревности, нет. Ревновать к Рите было все равно что завидовать английской королеве. Риточка казалась идеальной парой для Игоря, и, наверное, Вяземский это отлично понимал.
Ляле досталась роль одной из придворных. В финальной сцене дуэли она стояла около столика, где восседала королева Гертруда, и это к ней обращалась та с просьбой подать бокал вина.
Рита блестяще сыграла Офелию, Игорь был неподражаем в роли Гамлета. По окончании представления зал рукоплескал стоя.
Когда занавес закрылся, Игорь повернулся к Рите и произнес:
- Ты была великолепна!
Офелия слегка покраснела, Вяземский же двинулся к партнерше, говоря на ходу:
- Мы можем пойти в кафе, отметить твой успех.
Рита кивнула, шагнула вперед, но тут случилось невероятное. Продолжая улыбаться и сжимая в руке букет цветов, полученный от одной из зрительниц, Игорь спокойно, словно тумбочку, обошел Офелию, приблизился к Ляле и, протянув ей розы, продолжил:
- Ты очень талантлива, может, зря поступила в автодорожный?
От неожиданности Ляля уронила роскошный букет, Рита превратилась в свеклу, остальные участники сцены зашептались и начали кашлять. Один Игорь сохранял спокойствие.
- Поехали, - обнял он Лялю за талию, - или у тебя иные планы на вечер?
Вот так начался роман, о котором сладострастно судачили все студенты института, да что там учащиеся - педагоги тоже не удержались от искушения почесать языки. Алена Сергеевна, «англичанка», один раз начисто забыв о служебных обязанностях, весь семинар с пеной у рта спорила с пятикурсницами на тему: как скоро Вяземский бросит Иванову.
Но Игорек, не обращая внимания на пересуды, постоянно держался около Лялечки. Потом Вяземский ушел из вуза, решив заняться бизнесом, и «благожелательницы» хором завели:
- Ну все, прошла любовь, завяли помидоры.
Но столь ожидаемого всеми разрыва не произошло. Пара, вопреки прогнозам, сыграла шумную свадьбу, сплетницы еще сильней замололи языками.
- Залетела она, иначе с какой стати Игорек на этой красоте женится? - шипели студентки.
- Ни рожи, ни кожи, ни ума, а такого парня оторвала, - бубнили преподавательницы.
Ляля получила диплом и покинула институт.
Брак Вяземского и Ивановой оказался очень счастливым. Вот только детьми они обзаводиться не спешили, Лялечка, вопреки пересудам, не была беременна, когда шла в ЗАГС.
Говорят, любовь окрыляет. Может, это и так, потому что, получив в паспорте соответствующий штамп, Игорь развил бурную деятельность. Наверное, ему хотелось, чтобы его жена ни в чем не нуждалась. У Вяземского оказалась ярко выраженная коммерческая жилка, он не боялся разумного риска и неким шестым чувством всегда ощущал опасность. Через короткое время после свадьбы Игорь обрел материальную стабильность, сделал в своей квартире ремонт, обзавелся машиной, хорошей одеждой. Вместе с благополучием и зрелостью к Игорю пришли некоторая жесткость и умение твердо сказать «нет» очень надоедливым личностям. Вяземский, как многие достигшие успеха люди, внутренне переродился. Единственное, что осталось неизменным, - это его любовь к Ляде. Вернее, нет, теперь яркое пламя превратилось в ровный огонь: все, что делала жена, казалось Игорю правильным.
Жизнь обернулась к молодой чете яркими, светлыми красками, оставалось лишь радоваться своему счастью, мало сейчас вокруг таких удачливых и в семье, и в работе людей.
Но некоторое время тому назад Игоря вдруг начали преследовать неприятности, если, конечно, этим словом можно назвать чужую смерть.
В октябре Вяземский, приехав на работу, припарковал «Мерседес» у здания своего офиса, пошел ко входу, и тут случилось ужасное событие.
Не успел Игорь дойти до подъезда, как раздался странный звук - то ли свист, то ли шипение, и почти к его ногам упала девушка.
Сначала Вяземский не понял, что случилось.
Улица была пуста, откуда взялась незнакомка, почему она упала? Но не успел Игорь оценить ситуацию, как сверху донесся вопль:
- Ма-а-ама! Помогите-е-е!
Вяземский поднял голову: на одном из балконов металась женщина. Ее вопль, очевидно, достиг ушей местных секьюрити, из офиса выбежали парни в черной форме. Один наклонился над лежавшей на тротуаре девушкой и ойкнул:
- Она…, того…, готова.
- А ты че думал? - нервно воскликнул другой охранник. - Не с табуретки упала!
Игорь шарахнулся в сторону, только сейчас до него дошел смысл произошедшего: на дорожке лежит труп, девушка то ли случайно упала, то ли спрыгнула с лоджии, куда обычно выходили любители подымить.
Но окончательно добил Вяземского один из охранников - глупый мужик подскочил к нему и с невероятной заботой воскликнул:
- Господи, какое счастье, что вы не успели пару шагов вперед сделать, иначе б вас убило на месте!
Вот после сей на редкость «кстати» произнесенной фразы Вяземский едва не заработал инфаркт.
Игорь мгновенно представил ситуацию: он идет к входной двери…, и тут на голову ему падает тело!
Работать в тот день Игорь не смог, уехал домой.
Через некоторое время ему сообщили: девушка не является сотрудницей фирмы Вяземского, она приезжая, которая попросилась у охранников впустить ее в туалет. Умершая была молодой и хорошенькой, поэтому секьюрити, забыв о бдительности, разрешили красавице пройти в здание и воспользоваться санузлом.
1 2 3 4 5