– Уходить отсюда, – нетерпеливо повторил Мерв. – У нас осталось не больше минуты.
Опал потрясла головой, пытаясь избавиться от головокружения.
– Мерв и Скант, – повторила она. – Пора уходить.
Мерв помог ей спуститься с крышки тележки.
– Вот именно. Клон уже готов. Скант открыл затянутое фольгой ложное днище тележки. Под ним лежала точная копия Опал Кобой, одетая в такую же пижаму, какие полагались пациентам клиники Аргона, пребывающим в коме. Копия была идеальной, до последнего волосяного мешочка. Скант сдёрнул кислородную маску с лица клона, вытащил его из тележки и принялся пристёгивать к ремням.
– Поразительно, – произнесла Опал, проводя костяшкой пальца по лицу клона. – Неужели я так красива?
– Нет, – сказал Мерв. – Гораздо красивее.
– Идиоты! – вдруг завопила Опал. – У неё открыты глаза! Она меня видит!
Скант торопливо опустил веки клона.
– Не волнуйтесь, госпожа Кобой. Она никому не скажет, даже если мозг сможет расшифровать то, что она видела.
Опал неуклюже забралась в тележку.
– Но изображения могут остаться на сетчатке! С Жеребкинса станется проверить её сетчаткосканом! Этот чёртов кентавр!..
– Не беспокойтесь, госпожа, – сказал Скант, закрывая ложное дно тележки над своей госпожой. – Очень скоро это станет наименьшей из бед Жеребкинса.
Опал натянула на лицо кислородную маску.
– Потом, – произнесла она приглушённым пластиком голосом. – Потом поговорим.
Кобой погрузилась в нормальный сон. Даже та незначительная нагрузка, которую она перенесла после выхода из комы, утомила её. Полностью она придёт в сознание только через несколько часов. После выхода из столь продолжительной комы существовала опасность, что Опал потеряет часть своих умственных способностей.
– Время? – спросил Мерв. Скант бросил взгляд на лунометр.
– Осталось тридцать секунд.
Мерв застегнул ремни, тщательно проверив их состояние. Промокнув пот на лбу ватным тампоном, он сделал разрез скальпелем на плече клона и вставил под кожу жучка-шпиона. Пока Скант заращивал ранку при помощи магии, Мерв разложил инструменты уборщика в нужном порядке над ложным дном тележки.
– Восемь секунд, семь, – нетерпеливо подпрыгивая, шептал Скант. – Клянусь богами, больше ни за какие коврижки не стану выкрадывать босса из клиники и подменять её клоном.
Мерв резко развернул тележку и выкатил её через широко распахнутую дверь.
– Пять… четыре…
Скант ещё раз осмотрел палату, не упустив из виду ни единого места, которого они могли касаться.
– Три… две…
Они были уже в коридоре и закрывали за собой дверь.
Капрал Шкряб немного обмяк и вдруг выпрямился по стойке «смирно».
– Эй… какого?.. Я жутко хочу пить! Кто-нибудь ещё хочет?
Мерв спрятал очки ночного видения в тележке и заморгал, чтобы стряхнуть каплю пота с века.
– Это воздух во всем виноват, – сказал он. – Я постоянно чувствую дикую сухость во рту. И ужасные головные боли.
Шкряб потёр пальцами переносицу.
– У меня тоже. Как только включат свет, напишу жалобу.
Как раз в этот момент включились светильники по всей длине коридора.
– Вот и все, – пробурчал Скант. – Паника закончилась. Брат, как ты думаешь, после этого они согласятся заменить электрощиты?
Доктор Аргон летел по коридору, едва не обгоняя зажигавшиеся светильники.
– Жерри! – сказал Мерв. – Я вижу, твоя нога уже не болит?
Аргон не обратил внимания на пикси, его глаза были широко открыты, дыхание с хрипом вырывалось из груди.
– Капрал Келп, – задыхаясь, произнёс он. – Кобой, как она? Она не…
Шкряб закатил глаза.
– Успокойтесь, доктор. Госпожа Кобой висит в том же положении, в каком вы её оставили. Убедитесь сами.
Аргон прижал ладони к стене и в первую очередь проверил жизненно важные функции.
– Так, никаких изменений… Никаких изменений. Прошло всего две минуты, но это не имеет значения.
– Я же говорил, – сказал Шкряб. – Кстати, пока вы здесь, я хотел бы обсудить головные боли…
Аргон оттолкнул его в сторону.
– Мне нужен ватный тампон. Скант, у тебя нет?
Скант похлопал себя по карманам.
– Извини, Жерри, нет.
– Не называй меня Жерри! – взревел Аргон, срывая крышку с тележки. – Здесь должны быть ватные тампоны! – Редкие волосы намокли от пота на его высоком лбу. – Это же ящик уборщиков! – Толстыми пальцами он ковырялся в содержимом тележки, царапая ногтями ложное дно.
Мерв локтем отодвинул Аргона в сторону, прежде чем тот обнаружил секретное отделение или монитор, куда поступали данные с камер наблюдения.
– Получите, доктор, – сказал пикси, сунув ему в руки банку с тампонами. – Здесь – месячный запас. Развлекайтесь.
Аргон вытащил из банки один тампон, высыпав на пол остальные.
– ДНК никогда не врёт, – пробормотал он, набирая код на клавиатуре. – ДНК никогда не врёт…
Он ворвался в палату и грубо ткнул тампоном в нёбо клона. Братья Криль затаили дыхание. Они надеялись выбраться из клиники, прежде чем дойдёт до проверки. Аргон провёл ватным тампоном по пористой поверхности планшета. Буквально через мгновение на миниатюрном плазменном экране появилось имя Опал Кобой.
Аргон с облегчением вздохнул, опустив руки на колени, и смущённо посмотрел на свидетелей его метаний.
– Извините. Запаниковал. Если бы Кобой сбежала, клинику бы закрыли. Полагаю, у меня был лёгкий приступ паранойи. Лица можно изменить, но…
– ДНК никогда не врёт, – хором произнесли Мерв и Скант.
Шкряб опустил на глаза свои видео-очки.
– Думаю, доктору Аргону нужно немного отдохнуть, – сказал он.
– И не говори, – с издёвкой произнёс Мерв, толкая тележку к служебному лифту. – Брат, нам пора. Нужно выяснить, почему отключилось питание.
Скант направился вслед за ним по коридору.
– Как ты думаешь, в чем была проблема? – спросил он.
– Я знаю одно подозрительное место. Давай осмотрим стоянку, а потом, возможно, подвал.
– Как скажешь. В конце концов, ты – старший брат.
– Не только старший, но и мудрый, – добавил Мерв. – Не забывай об этом.
Пикси быстрым шагом шли по коридору, пытаясь непринуждённой болтовнёй скрыть то, что у них подгибались колени, а сердца отчаянно колотились. Только когда они удалили все следы кислотных бомб, сели в фургон и поехали домой, братья вздохнули спокойно.

Дома, в квартире, где жили близнецы, Мерв открыл тайник Кобой. Стоило ему это сделать, как все опасения насчёт того, что после комы её интеллект уже не будет прежним, развеялись в один миг. Взгляд хозяйки был ясным и насторожённым.
– Введите меня в курс, – сказала она, неуверенно выбираясь из тележки.
Несмотря на то что все функции мозга вернулись в норму, ей потребуется провести пару дней в электромассажере, чтобы восстановить тонус мышц.
Мерв помог Кобой сесть на низкий диван.
– Все на месте. Деньги, хирург, буквально все.
Опал схватила со столика кувшин с водой и жадно припала прямо к горлышку.
– Хорошо, хорошо. Что слышно о моих врагах?
Скант встал рядом с братом. Внешне близнецы почти не отличались, только лоб у Мерва был чуть шире. Из двух братьев Мервал всегда был более сообразительным.
– Как вы просили, мы постоянно следили за ними, – сказал Дискант.
Опал оторвалась от кувшина.
– Просила?
– П-приказывали, – заикаясь, поправился Скант. – Я хотел сказать, приказывали. Конечно приказывали.
Кобой недобро прищурилась.
– Я очень надеюсь, что у братьев Криль не появилось независимых взглядов, пока я спала.
Скант дёрнул головой, что можно было бы принять за поклон.
– Нет, нет, госпожа Кобой. Мы живём, чтобы служить. Только чтобы служить.
– Вот именно, – согласилась Опал. – И живёте вы, лишь пока служите. Итак, мои враги. Как я понимаю, они веселы и счастливы?
– О да. Джулиус Крут становится все более влиятельным в качестве начальника полиции. Он был выдвинут в члены Совета.
Опал оскалилась, будто голодная росомаха.
– Совет… С большой высоты ему придётся падать. А Элфи Малой?
– Снова вернулась к оперативной работе. За то время, что вы были в коме, она успешно провела шесть разведывательных операций. Её имя включено в список на получение звания майора.
– Хороший из неё получится майор. Меньшее, что мы можем сделать, это позаботиться, чтобы она никогда не получила это звание. Я собираюсь разрушить карьеру Элфи Малой, чтобы её имя осталось покрыто позором даже после смерти.
– Кентавр Жеребкинс, как всегда, несносен, – продолжал Скант Криль. – Я предлагаю придумать для него что-нибудь особенно гадкое…
Опал подняла изящный палец, и Скант послушно умолк.
– Нет, с ним ничего не должно случиться, – сказала она. – Пока не должно. Я сражу его исключительно интеллектом. Только два раза кому-то удавалось обвести меня вокруг пальца. И оба раза это был Жеребкинс. Не требуется большого ума, чтобы просто убить его. Я хочу, чтобы он остался в полном одиночестве, был побеждён и унижен. – Она даже захлопала в ладоши в предвкушении. – И только потом я убью его!
– Мы также постоянно наблюдали за тем, с кем общался Артемис Фаул. Судя по всему, этот юноша провёл большую часть прошедшего года, разыскивая некую картину. Мы отследили эту картину до Мюнхена.
– Картину? Правда? – Шестерёнки бешено завращались в мозгу Опал. – Мы должны найти её прежде, чем это сделает он. Может быть, мы сможем внести свои поправки в его произведение искусства.
Скант кивнул.
– Ясно. Займусь этим сегодня же. Опал растянулась на диване, как кошка на солнышке.
– Хорошо. День обещает быть удачным. Потом пошлёшь за хирургом.
Братья Криль переглянулись.
– Госпожа Кобой? – неуверенно произнёс Мерв.
– Да? В чем дело?
– Я думаю о хирурге. Последствия такой операции нельзя будет устранить даже магией. Вы уверены, что не хотите подумать…
Опал вскочила с дивана. Её щеки побагровели от гнева.
– Подумать! Ты хочешь, чтобы я подумала ещё раз! А чем, по-твоему, я занималась весь год? Думала! Двадцать четыре часа в сутки! Совершить побег мне помогла не магия, а наука. Наука станет моей магией. Больше никаких советов, Мерв, или твой брат останется единственным ребёнком в семье. Понятно?
Мерв был ошеломлён. Он никогда не видел Опал в такой ярости. Кома сильно изменила её.
– Да, госпожа Кобой.
– А теперь вызови хирурга.
– Немедленно, госпожа Кобой.
Опал снова легла на диван. Скоро все будет в порядке во всем мире. Её враги будут убиты или опозорены. Покончив с ними, она начнёт новую жизнь. Кобой коснулась пальцами острых кончиков ушей. «Интересно, – подумала она, – хорошо ли я буду смотреться в человеческом облике?»

Глава 2
«Фея-воровка»

Мюнхен, Германия, наши дни

У воров есть свой фольклор. Существует множество историй о хитроумных кражах и грабежах, когда удачливым преступникам удавалось обмануть саму смерть. Героем одной из таких легенд был египетский угонщик автомобилей Файзиль Махмуд, который взобрался на купол базилики Святого Петра, чтобы украсть у гостившего епископа его епископский посох.
Ещё одна легенда повествует о мошеннице Рыжей Мэри Кинилли, которая, переодевшись герцогиней, сумела попасть на церемонию коронации короля Англии. Двор отрицает даже возможность такого происшествия, однако с тех пор корона, похожая на хранившуюся в лондонском Тауэре, стала иногда появляться на аукционах.
Однако самой захватывающей легендой, пожалуй, можно называть историю об утраченном шедевре Эрве. Каждый ученик начальной школы знает, что Паскаль Эрве был французским импрессионистом, писавшим небывало красивые картины, на которых порхали феи, эльфы и другие представители волшебного народца. И каждый торговец произведениями искусства знает, что по цене полотна Эрве уступают только работам самого Ван Гога и начальная цена на них всегда превосходит пятьдесят миллионов евро.
Всего в серию «Волшебный мир» входят пятнадцать полотен. Десять находятся в музеях Франции, пять – в частных коллекциях. Но ходят слухи о существовании шестнадцатого полотна. В верхних эшелонах криминала упорно говорят о существовании ещё одного полотна Эрве – картины «Фея-воровка», – на котором изображена эльфийка, пытающаяся украсть ребёнка.
Согласно легенде, Эрве подарил картину прекрасной турчанке, которую встретил на Елисейских полях. Девушка, которой быстро удалось разбить сердце Эрве, продала картину за двадцать франков туристу из Британии. Буквально через несколько недель картина была украдена из дома англичанина. После этого её постоянно похищали из частных коллекций по всему миру. Считалось, что со дня создания полотна Эрве его воровали не менее пятнадцати раз. За это время были совершены миллиарды краж произведений искусства, но у истории шедевра Эрве есть одно существенное отличие: вор, который первым похитил картину, решил оставить её себе. Как и все, кто воровал её в дальнейшем.
«Фея-воровка» стала чем-то вроде самого желанного трофея для лучших воров по всему миру. Не больше дюжины похитителей знают о существовании картины, а уж о том, где она находится, известно и вовсе единицам. Картина стала для воров тем, чем является приз Тернера для художников. Тот, кому удалось украсть «Фею», становится самым гениальным вором своего поколения. Не многие знают о том, что такой конкурс вообще существует, но непосвящённые попросту не принимаются в расчёт.
Артемис Фаул, естественно, знал о существовании «Феи-воровки», а совсем недавно узнал и то, где картина находится. Ему нестерпимо захотелось проверить собственные способности. Он мог стать самым молодым вором в истории, которому удалось украсть утраченный шедевр.
Его телохранитель, отличавшийся телосложением гиганта, евразиец Дворецки явно был не в восторге от последнего плана своего хозяина.
– Мне это совсем не нравится, Артемис, – со всей серьёзностью пробасил Дворецки. – Чутьё подсказывает мне, что это ловушка.
Артемис Фаул вставил батарейки в карманную игровую приставку.
– Конечно ловушка, – согласился четырнадцатилетний ирландец. – Уже много лет «Фея-воровка» является лакомой добычей для всех воров. Именно этим она мне и интересна.
Они ехали по мюнхенской Мариенплац во взятом напрокат «хаммере Н2».
1 2 3 4 5 6