VadikV


14
Георгий Иосифович Гурев
ич: «Троя [Рассказ о четырех буквах]»


Георгий Иосифович Гуревич
Троя [Рассказ о четырех буквах]

«Фантастика-77: Сборник»: Молодая гвардия;
Москва; 1977

Аннотация

Вся поверхность планеты Сюисс
покрыта океаном, а её обитатели живут прямо на воде. На ступнях у них есть
особые железы, выделяющие вещество, которое усиливает поверхностное на
тяжение воды. От воздействия этого вещества на воду образуется как бы то
нкая ледяная корочка, поэтому по ней можно ходить и бегать.
Земляне заимствовали формулу этого вещества. Одной из областей его прим
енения стал новый вид спорта: гидробег.

Георгий Гуревич
Троя [Рассказ о четырех буквах]

Ц Папа, а можно мне гулять та
м, где лодки?
(Из вопросов новичка в этом ми
ре)

1. БУКВА Т

Эх, как мы рванули со старта. Сразу распороли эту шишкинскую картину: отра
жение хмурых елок на полированной сонной воде. Восемь бегунов, восемь тр
еугольных волн на темно-зеленом ельнике. Волны тихонько зашлепали под с
удейским настилом. Впрочем, я этого шепота не слышал, я сам рванул, сам рез
ал воду, гнал треугольную волну.
Конечно, можно было и не рвать вначале. Мы шли на десять километров. Это не
короткая дистанция, где все решают десятые доли секунды: чуть засиделся
на старте, и пропал забег. Но все равно, столько мы готовились, столько жда
ли, столько надежд возлагали. Ждали и ждали, а судьи все копались, шелестел
и своими протоколами, рассаживались. У нас нервы были натянуты, как струн
ы на колке, как тетива хорошего лука. И вот флажок взмахнул, спущена тетива
, летят восемь стрел.
Как обычно, сразу все сбились влево: к внутренней кромке маршрута, самой к
ороткой. Секундная толкотня, разобрались, вытянулись в цепочку. Повела з
еленая майка Ц парень из Челябинска. Бесперспективный малый, коротконо
гий и с коротким дыханием. Но я замечал не раз: со старта чаще всего ведут б
есперспективные. Знают же, что лидеру труднее, он на других работает: и вод
у трамбует, и воздух режет. Знают, но… вырываются. Должно быть, подсознател
ьное желание: хочется, хоть вначале, возглавить, пройтись во главе, быть ка
лифом на минуту.
Ну а где мой сюиссянский мастер? Не встроился в цепочку, идет в сторонке, с
ам по себе. Никто ему не трамбует воду, но никто и не диктует свой темп. Возь
му-ка и я за ним. Так легче наблюдать. Сказал же мне тренер в последнюю мину
ту: «Не упускай его из виду, присматривайся, может, что и позаимствуешь». И
я сам для себя решил: «Буду сидеть у него на спине. Даже если стряхнет, все р
авно не отпущу веревочку. А не стряхнет, рвану на последней, а там чем черт
не шутит. Посмотрим еще, кого пригласят на вальс».
Написал этот абзац и задумался. Надо ли считать читателя безнадежно бест
олковым, переводить каждый термин нашего гидрожаргона? Надо ли объяснят
ь, что спортсмены друг у друга не сидят на закорках? «Сидеть на спине» знач
ит не отставать, держаться вплотную. «Стряхнуть» Ц оторваться от соперн
ика, уйти далеко вперед. «Вальс» Ц это круг почета победителя. А буксирна
я веревочка у нас невидимая, моральная. Если бежишь со слабым партнером, н
евольно сам расслабляешься, победа легкая, а время посредственное. Сильн
ый же тебя мобилизует, стыдно отставать, тут уж все силы выкладываешь, выв
орачиваешься наизнанку.
«Наизнанку» тоже в кавычках.
Сегодня мне повезло. Меня тянет за веревочку сильнейший из сильнейших, с
юиссянский мастер, выступающий вне конкурса. Вообще, гидробег Ц это сюи
ссянский спорт. Точнее, для нас это спорт, а для них жизнь, поскольку на Сюи
ссе вообще нет суши. И мы на Земле ничего не знали о гидробеге, пока наши ко
смонавты не спустились на Сюисс. Я читал их отчеты, помню потрясение перв
ой встречи. Вот они сели на воду, вот улеглись волны, корабль покачивается
в бурой тине, качает плавучие камыши. И вдруг из камышей выкатывается рог
атая зверюга Ц полулось-полукорова. Целая туша, а катит как жук-плавунец
. А затем является целая процессия, этакое ревю на льду: яркие мундиры, руж
ья наперевес. Скользят на правой, скользят на левой, по три в ряд, по шесть в
ряд, перестройка, ряды сдвой. И все это в танцевальной манере, плавно и точ
но.
Ц Должно быть, вода здесь такая, людей держит, Ц сказал штурман корабля
и отважно шагнул на тину. За шланг его вытаскивали, разом ушел с головкой.

Потом-то ученые разобрали, в чем секрет. На Сюиссе суши нет совсем, ходить
негде, либо плавай, либо летай, либо скользи по воде. И жизнь приспособилас
ь. Сюиссянские звери адаптировались. У них на подошвах специальные желез
ки, вырабатывающие особое вещество, усиливающее поверхностное натяжен
ие воды. Корочка такая получается на воде, как бы тонкий лед. Химики изучил
и это вещество, вывели формулу. Я проходил ее в школе, но сейчас не помню то
чно. Тринитродиэтилдибензолтетрапорфиро… и что-то еще. И комплексный ат
ом ртути в самой середке. И все вместе по структуре похоже на витраж в стар
инной церкви, узорная такая, разлапистая структура. Сейчас все это делаю
т на заводах, в спасательных шлюпках целые канистры синтетической мази.
Но все равно синтетическая хуже природной. Так что нам перед ответственн
ыми соревнованиями выдают баночки с сюиссянской подошвенной мазью, ино
гда целые подошвы сюиссянского лося. И тут уж каждый колдует по-своему. У
каждого гидробегуна свой рецепт: для пресной воды, для соленой, для тепло
й, для холодной. Иные останавливаются на дистанции, перемазывают. Я этого
не делаю никогда. Суета и самообман. Еще не угадаешь, сделаешь хуже. Даже е
сли не хуже, все равно кажется, что испортил. Нет уж, если стартовал, не мудр
и. Работай ногами.
Все хитрости гидробега я знаю с младенчества, раньше, чем этот спорт воше
л в моду. Мой отец был старшим бакенщиком Морского канала, проверял фотоэ
лементы, чинил автоматику на всех плавучих маяках от Васькиной деревни д
о Кронштадта. Бригаде отца выдали чуть ли не самые первые подошвы, привез
енные с Сюисса. Для них, бакенщиков, это был просто подарок. К маякам-то они
подлетали на вертолете и вот, покачиваясь на лестнице или же перегнувшис
ь через борт шлюпки, что-то разбирали в своих емкостях и сопротивлениях. А
теперь, пожалуйста, вылезай на воду, расстилай коврик, раскладывай детал
и, работай преспокойно, как в мастерской.
Ну вот, отец урезал уголки своего гидроковрика и сделал туфельки для мен
я. Помню, как в первый раз, замирая от страха и страшась показать боязнь, я п
ерелез через борт. Встал, стою, пошел по воде, аки посуху, словно маленький
Иисусик. Помню, как в первый раз мы с отцом встречали туристский лайнер ки
лометров за десять от Ленинграда. И все пассажиры, сколько их ни было, высы
пали на борт, аж лайнер накренился. Все прицелились объективами, чтобы за
печатлеть это чудо из чудес: папу с мальчонкой, разгуливающих по зыбкой г
лади Финского залива. Тут уж я не от страха, от гордости замирал.
Помню, как щеголял я, разгуливая между прогулочными лодками в Зеленогорс
ком заливе. С охотой выполнял поручения пляжных мам: «Мальчик, пойди к той
голубой лодке, скажи моему Вите, что пора обедать», «Мальчик, подойди сюда
», «Мальчик, а почему ты не тонешь?», «Ну-ка покажи ботиночки», «А родители н
е боятся отпускать тебя одного?»
Позже, когда сенсация отошла и гидроподошвы стали продаваться в Гостино
м дворе, я уже бескорыстно наслаждался гидропрогулками. Выдался часок Ц
и в море. Сами знаете, на Земле у нас теснотища, в особенности в городе. Все
застроено, щели между зданиями заполнены автомашинами. Сэкономишь мину
ту, потеряешь жизнь. А в море простор… и тишина… и вкусный воздух, чуть при
соленный (если ветер с запада). Чем дальше уйдешь, тем тише и кислороднее. П
равда, и тут надо осторожничать. Гидротуфли безупречны только на гладкой
воде. Даже самые скромные волны Ц существенное препятствие. Сами поним
аете разницу: лед или сугробы, асфальт или вспаханное поле. Тем более что м
орские борозды качаются, движутся, меняют форму. Попрыгать на волнах зан
ятно, но практически при двух баллах море непроходимо.
А на Сюиссе тамошние девушки танцуют и при пятибалльном шторме. Говорят,
незабываемое зрелище. Сами-то они некрасивы с нашей точки зрения: длинны
е, худущие, руки-ноги как жердочки. И складываются порывисто, словно на ша
рнирах, словно их за ниточки дергают. Но когда бушует ночной шторм, рычащи
е валы выкатываются из черноты, а жердочки эти, унизанные цветными фонар
иками, пляшут на черном фоне, выписывая все новые узоры, дух захватывает о
т красоты и изящества.
Может, и мне доведется поглядеть их танец своими глазами. Для этого нужно
очень много и совсем немного: выиграть сегодняшнее соревнование, оказат
ься первым среди двадцати четырех… даже двадцати трех, потому что сюисся
нин вне конкурса. Его время не в зачет, для них, сюиссян, гидробег не спорт, а
жизнь. Но среди наших я должен быть первым, самым-самым первым. Первый пол
етит на Сюисс.
Могу я быть первым?
Но я же чемпион Ленинграда.
Все зависит от меня самого.
Итак, рванув со старта, мы все сбились у внутренней кромки. Маршрут у нас б
ыл замкнутый, как на стадионе. Надо было обойти четыре раза вокруг Мышино
го острова.
Мышиный остров Ц старинное название. Вероятно, его дали люди, никогда не
видавшие заморских зверей. На самом деле остров похож на кенгуру, даже оч
ень похож. Стоит этакий гранитный гигант, рыжеватый на солнце, серый в тен
и. Стоит, уткнувшись мордой в материк, уши торчком. И глаза есть Ц пещеры. Г
орбом вздымается круп, а толстый хвост лежит на море, волны перекатывают
ся через него. Самый кончик уже под водой Ц подводная гряда. Если с берега
смотреть Ц вылитый кенгуру. Вблизи, конечно, все это меняется. И уже морд
а не морда, и на хребте не щетина, а сосны, и позвонки хвоста разбиваются на
отдельные скалы. В отлив они высовываются из воды, словно любопытные ляг
ушки выставили морды.
Но все это описания по прошлым воспоминаниям, береговые, достартовые. Ко
гда рвешь вперед, ничего не видишь лишнего, только воду перед собой, тольк
о флажки маршрута и цветные майки соперников: зеленый Челябинск, желтый
Баку, синий Днепропетровск. А где мой сюиссянин, шахматный, чернобелый в к
летку? И красиво же идет, как на учебном плакате! Длинное туловище лежит го
ризонтально, колени входят под мышки, голени так и отмеривают, так и отмер
ивают шаги. У нас это называется «идти вприсядку». Против ветра так и реко
мендуется идти, но обычно мы держимся выше. Сопротивление несколько боль
ше, но напряжение меньше, не так много усилий. А для сюиссянина присядка Ц
естественное положение, за него природа все сообразила.
Значит, в цепочку он не встроился, пошел по своему графику. Решил сразу все
х обойти на стартовой прямой. Ну что ж, держись, Коля-Николай, веревочка те
бе подана. Не надо приседать, не старайся тужиться, а шаги чуть посильнее.
Вот и получается, сижу на спине. Не сорвусь? Нет, пока ничего страшного. Па-а
-а-шли!
Случалось вам ехать в электричке по параллельным путям? Поезда несутся п
олным ходом, а окна рядом, кажется, руку можно пожать. Медленно-медленно с
двигается назад чужое окно… Вот отъехала назад оранжевая майка, фиолето
вая, синяя, желтая… Вот и зеленый челябинец. Работает что есть силы, машет
локтями, как паровоз, а все равно отъезжает назад.
К хвосту кенгуру мы уже вышли вдвоем Ц сюиссянин и я. Вдвоем обогнули бак
ен, я все держался за веревочку. На повороте краем глаза отметил: прочие от
валили, отстали метров на двадцать. И уже не зеленая майка возглавляла це
почку, а желтая. Челябинец исчерпал свой запал, бакинец обошел его. Я знал
его Ц способный парнишка. В будущем году будет опасен, пока что молод еще
, опыта мало.
Тут пошло труднее. Стартовали-то мы по идеально гладкой, «рассветной» во
де. Когда стояли на ленточке, свою позу разглядывали как в зеркале. Но уже
при выходе из бухты на уровне задних ног кенгуру зеркало стало матовым, п
оявились на нем разбегающиеся помутнения, первая примета возникающей в
олны. Ветер-то дул с берега, у материка было тихо, а ближе к кенгуру заметна
я рябь, на хвосте уже поплескивало. Тут уже ход нечистый: и скольжение коро
ткое, и разворачивает тебя вдоль волны. Мой сюиссянин резко взял вправо, к
азалось бы, не по флажкам. Но я понял его расчет: на неспокойной воде пряма
я линия не кратчайшее расстояние. Сиюссянин пошел ближе к берегу, в подве
тренной тени, а потом подставил ветру спину. Я тоже взял правее, получилос
ь толково. Но идея его, инициатива его. В общем я отстал на повороте. Всегда
проигрываю на волне. Гидрокросс без волн не обходится, это препятствие в
ходит в программу. Но я, честно говоря, не люблю этой суеты. Сначала рябь: шл
еп-шлеп-шлеп, потом по мелким волнам семенишь, как по шпалам. Не ты хозяин в
оды, волны диктуют тебе темп и длину шага. Мы-то на Земле с удовольствием р
аботаем на тихой воде. Но на Сюиссе ценят только гидрокросс. Приглашают п
ринять участие в гидрокроссе. Значит, надо владеть и волнами.
Как сюиссянин, свернул я правее, и все равно я отстал, и все равно я устал. И
дыхание сбилось, и пот меня прошиб, в груди резало при каждом вздохе. Несте
рпимо захотелось махнуть рукой на всю эту суматоху: и на первое место, и на
приз, и на тинистую планету Сюисс, на тощих девчонок, выкамаривающих что-
то на волнах в темноте. Подумаешь, пляшут с фонариками! Посмотрю в кинохро
нике. Есть из-за чего мучиться. Возьму-ка я сбавлю темп, залезу в спасатель
ный катер, отвезут меня в раздевалку, смою там пот в горячем душе, выйду в б
уфет, возьму кофе с сосисками. Ну и что такого? Сошел с дистанции, со всяким
бывает. Ну не могу догнать. Не могу! Если не может человек, что с него возьме
шь?
Но потом я представил себе, как мимо меня, свернувшего к спасательной шлю
пке, будут проноситься желтый бакинец, зеленый челябинец и все прочие мо
и сине-розово-фиолетовые соперники.
1 2 3 4 5