Слышишь, Потапова? Ты проснулась или с
пишь еще?
Ц Сплю, Ц пробормотала Александра, понимая уже, что шеф-редактор не отв
яжется. Все равно придется вставать, продирать заплывшие глаза, рисовать
лицо на том месте, где ему полагается быть, и ехать на работу. Причем делат
ь все это надо быстро.
Ц Потапова, это я, твой начальник, Ц ласково говорил в трубке голос Миха
ландреича. Ц Я знаю, ты всю ночь клеила Таджикистан (Александра монтиров
ала фильм о Таджикистане) и работать сейчас не можешь. Но Громова в гипсе,
она тоже работать не может. Придется тебе смочь, Потапова. Вставай, давай в
ставай!
Машину я, так и быть, за тобой пришлю.
Ц Спасибо и на этом, Ц пробормотала Александра, не открывая глаз.
Ц Саша, вставай, Ц уже другим, твердым голосом повторил шеф-редактор. Ц
Если ты не встанешь, то через полминуты заснешь. Я все это сто раз проходи
л.
Кстати, Таджикистан вышел очень даже неплохо, это я тебе говорю! Вставай, С
аша.
Громовская съемка, на которую тебе ехать, через два часа.
Ц Удружил, Михаландреич, Ц поблагодарила Александра, нащупывая ногам
и тапки.
В квартире было холодно, как в склепе, и так же промозгло. Она встала с пост
ели и, волоча за собой одеяло, вылезти из-под которого не было сил, отправи
лась в ванную. Там она включила горячую воду, а на кухне все конфорки и дух
овку. Дышать сразу стало нечем, но холод отступил к стенам и залитому дожд
ем окошку.
Хлеба не было. Александра вчера не купила, зная, что будет всю ночь на рабо
те, Андрея же такие мелочи жизни никогда не интересовали. Кофе тоже было м
аловато, всего полторы ложки.
Хлопая дверцами шкафов, она поискала, чего бы поесть.
Была бы жива бабушка, она бы ее накормила. Сердясь на ее «непутевую, не как
у людей» работу, поджав презрительно губы, она поставила бы перед Алекса
ндрой плошку вкусно пахнущей деревенским молоком каши, большую кружку с
ладкого и крепкого кофе и, конечно, ломоть сказочной мягкости хлеба.
Где-то она все это умела добыть. И деревенское молоко, и свежий, будто толь
ко что из печи, хлеб никогда не переводились, когда бы Александра ни садил
ась за стол: утром так утром, ночью так ночью...
В шкафах тоже не нашлось ничего интересного, лишь засахаренный, старый м
армелад, оставшийся от каких-то давних гостей.
Еще три дня назад следовало попросить у Андрюшки денег и запастись какой
-нибудь едой. Неудивительно, что у нее быстро кончаются деньги, Ц живут-т
о они вдвоем. В конце концов, нужно с ним поговорить, чтобы часть расходов
он брал на себя, это будет справедливо...
В холодильнике оказались два яйца.
Александра воспряла духом Ц голодная смерть отступила перед омлетом с
молоком и кусочками черного хлеба, которые, тоже неожиданно, обнаружилис
ь в хлебнице. Собрав воедино все составляющие будущего завтрака, она отп
равилась в ванную и, отмокая, долго стояла под горячим душем.
После кипятка она даже немного порозовела, И глаза открылись сами собой,
без дополнительных усилий.
Проглотив омлет и запив его кружкой кофе, Александра переложила бумаги и
документы из черного портфеля в коричневый и, моментально изменив таким
образом собственный стиль, надела джинсы, водолазку и клетчатый пиджачо
к трехлетней давности. Потом она уселась на подоконник и, покуривая, стал
а ждать редакционного водителя Витю, которого выслал за ней Михаландреи
ч.
Впереди маячил длинный, как школьный коридор, день, и даже в самых тяжких н
очных кошмарах Александра не могла себе представить, чем он закончится...

Ц Мне бы на кладбище съездить, Ц сказала Александра шеф-редактору, вер
нувшись с первой за этот день съемки. Ц У меня бабушка два года назад уме
рла, как раз в этот день.
Михаландреич, сдвинув очки на лысину, потыкал горящей сигаретой в разлож
енные перед ним бумаги:
Ц Что пишут, Потапова, что пишут... Сдохнуть можно, как они пишут и что!.. Ты в
от послушай, Потапова: «Противостояние на границе, обусловленное геопол
итическими интересами сверхдержав в данном регионе, ведет к перегруппи
ровке сил, возрастанию конфронтации и в конечном итоге усилению военног
о давления не только внутри региона, но и на пограничных участках всех со
предельных держав...» Ты слыхала что-нибудь подобное, Потапова? Про «погра
ничные участки всех сопредельных держав» ты слыхала, а? Понимаешь, о чем р
ечь? Понимаешь, Потапова?
Михаландреич щелчком сбил с сигареты пепел и кинул испепеляющий взгляд
в сторону одного из молодых, только что пришедших с факультета журналист
ики корреспондентов.
«Молодой» с независимым и несчастным видом сидел в кресле в некотором от
далении от разошедшегося шефа. Вальяжно закинув ногу на ногу, он вцепилс
я в кассеты так, что рука мелко дрожала.
Очевидно, представление продолжалось уже довольно долго, потому что сме
нный редактор Лена Зайцева за спиной у Михаландреича закатывала глаза и
пилила себя ладонью по горлу, давая понять Александре: давно пора заканч
ивать промывать мозги несчастному страдальцу.
Ц Так вот, Потапова, Ц не унимался Михаландреич, Ц речь в этом бессмерт
ном отрывке идет о наших погранцах на таджикской границе. Ты догадалась,
Потапова?
Ц Мне бы отъехать, Михаландреич, Ц напомнила Александра.. «Молодому» он
а сочувствовала, но не слишком.
«Высокий штиль» официальных сообщений она ненавидела и была совершенн
о убеждена: писать нужно доступно и красиво, так, чтобы за душу брало, будь
то сообщение о таджикских пограничниках или о визите испанского короля.
Только тогда запомнят, только тогда поймут и не переключат телевизор в п
ервые же секунды официальной хроники. Стыдно выпускнику университета н
е уметь писать, прав Михаландреич...
Ц Заберите ваши листочки, Ц в сердцах сказал Михаландреич проштрафив
шемуся корреспонденту и зажег следующую сигарету. Александра помахала
рукой, разгоняя дым. Ц Сядьте и напишите то, что вы хотите сказать, так, что
бы было понятно тете Шуре и дяде Васе. А также их сыну Боре и дочери Нюре, яс
но вам? И никаких, избави боже, геополитических интересов! Про это вы в кур
илке... вот... с Потаповой потолкуете. Она у нас умненькая, про интересы, да ещ
е геополитические, все соображает. Или нет... Вань! Ц крикнул шеф-редактор
так, что корреспондент вздрогнул, а Александра, покорившись судьбе, опус
тилась на стул.
В дверь заглянул плечистый загорелый мужик в сером свитере, по-военному
коротко постриженный. У него было сильное лицо, накачанная шея и руки-лоп
аты.
Ц Ванечка, ты прилетел! Ц радостно завопила Александра. Ц А я и не знала
!
Ц Привет, Сашуль. Ц Одним огромным шагом мужик преодолел расстояние от
двери до стола и, согнувшись, поцеловал Александру в щеку. Ц Я только ноч
ью вернулся. Не знал, что ты на монтаже, а то зашел бы обязательно.
Он стиснул огромной ручищей ладошку Александры и заглянул ей в лицо. У не
го были серые, очень внимательные глаза.
Ц Ты чего шумишь, Михаландреич? Ц не отпуская ладошку, спросил он шеф-ре
дактора.
Ц Молодежь учу, Ц пояснил тот охотно. Ц Отпусти ты, Ваня, Потапову, а воз
ьми лучше юношу, посмотри его материал и объясни, как к таким материалам т
ексты пишут. Тебе все равно делать пока нечего. Правильно я понимаю?
Ц Хорошо, Ц легко согласился мужик и еще раз стиснул Александре руку.
Ц Пойдешь обедать Ц не забудь меня пригласить! Небось отвыкла за долги
е годы разлуки?
Ц Ох, отвыкла, Ц смеясь, сказала Александра. Ц Совсем отвыкла...
Этот человек всегда приводил ее в самое лучшее расположение духа.
Иван Вешнепольский был знаменит в России, как Ларри Кинг в Штатах. Он был п
олитическим обозревателем такого высокого полета и такой сверхнадежно
й репутации, что за право владеть его программой боролись все ведущие ка
налы.
Иван по привычке был верен первому, на котором начинал, и его ток-шоу, несм
отря на крайнюю политизированность, уже несколько месяцев лидировало в
о всех без исключения рейтингах.
Он был бесстрашен, упрям, в меру задирист и очень хорошо образован. О полит
ике он умел рассуждать так, что даже у циничных коллег захватывало дыхан
ие, а зрители присылали в его программу столько писем, сколько не получал
а ни одна передача за всю историю отечественного телевидения.
Поговаривали, что за спиной Вешнепольского маячит КГБ и даже контрразве
дка, что сам он пребывает в полковничьем звании и что его отец Ц большой ч
еловек в каком-то секретном ведомстве.
Слухи всегда носятся в воздухе. Ничтожества сами создают их себе, а титан
ы Ц не обращают внимания. Иван Вешнепольский был титаном.
Ц Как Андрюха? Ц спросил он напоследок, забирая со стола Михаландреича
злосчастный текст. Ц Все нормально?
Ц Нормально, Ц улыбнулась Александра. Ц С первого января у него свой э
фир.
Ц Ну, вот тогда он и помается, помяни мое слово. Не забудь про обед-то!
Он коротко кивнул «молодому», приглашая его следовать за собой. Тот смот
рел на него во все глаза. Еще бы, такая знаменитость! Будет что рассказать
семье за ужином или любимой в университетской столовке.
Ц Чего тебе надо-то, Потапова? Я так и не понял. Увлекся, понимаешь, этим мо
локососом...
Михаландреич придвинул к себе следующий текст и, нашарив рукой пульт, вы
ключил громкость у вечно работающего телевизора в углу комнаты «Новост
ей».
Александра вытянула у него из-под руки бумаги и отодвинула их на край сто
ла.
Ц Что за фамильярности? Ц грозно спросил шеф-редактор.
Ц Никакие не фамильярности, Михаландреич! Ц сказала Александра. Ц Пог
оворите со мной, я уже полчаса сижу.
Ц Ну говори, Ц распорядился шеф-редактор. Ц Куда ты ехать-то хотела?
Ц Здесь недалеко, на кладбище. Сегодня у моей бабушки годовщина, я должна
съездить, а после работы уже ночь будет...
Шеф-редактор посмотрел на Александру с сочувствием. Все знали, что, кроме
бабушки, никого из родных у нее не было. Победоносцев не в счет.
Ц Езжай, Саша, Ц сказал Михаландреич. Ц Только пленку, которую наснима
ла, не забудь оставить. Я кого-нибудь посажу за монтаж и за комментарий. Те
бе, поди, и машина нужна?
Ц Неплохо бы, конечно, Ц ответила Александра смущенно. Ц А то я буду езд
ить незнамо сколько.
Ц Водить давно пора, Ц пробурчал Михаландреич, но машину все-таки вызв
ал.
На лестнице Александра вспомнила, что у нее совсем нет денег, а приезжать
к бабе Клаве с пустыми руками стыдно. Искать Андрея было некогда, поэтому
Александра отправилась к Ивану Вешнепольскому.
Ц Вань, одолжи мне денежек, Ц попросила она, приоткрыв дверь его кабине
та, где он что-то негромко втолковывал давешнему корреспонденту. Ц Совс
ем ничего нет, а мне нужно...
Улыбаясь до ушей, Иван вылез из-за громадного, заваленного бумагами стол
а и пошел к ней, на ходу доставая деньги.
Ц Сколько тебе? Сто? Двести?
В руках у него были доллары.
Ц Ты, Вань, совсем оторвался от жизни, Ц сказала Александра и заглянула
к нему в бумажник. Порывшись, она вытащила бумажку отечественного произв
одства и помахала ею у него перед носом. Ц Видел? Запомни, а то будешь пото
м в американской валюте требовать.
Ц Запомню, Ц пообещал Иван. Ц Ты еще вернешься?
Ц Конечно, Ц сказала она. Ц Куда же я денусь?
Но когда в комнату «Новостей» позвонил Андрей Победоносцев, Лена Зайцев
а, оглядевшись по сторонам и не увидев Александры, сообщила ему, что она уе
хала и сегодня уже не будет.
Михаландреич обедал, Вешнепольский тоже не заходил, и некому было уточни
ть эту информацию.
Александра купила бабе Клаве желтых лохматых хризантем. В портфеле у нее
лежали ножницы и пустая стеклянная банка из-под кофе, чтобы было куда пос
тавить цветы. Длинные толстенные стебли придется втрое или вчетверо уко
ротить, иначе не успеет она дойти до выхода с кладбища, как они отправятся
на продажу по второму кругу.
Дождь все шел, и в мире было муторно и тоскливо, как в предчувствии большой
беды.
По мокрой дорожке, засыпанной желтыми листьями, Александра добралась до
бабы Клавы и тихо с ней поздоровалась. Старая береза над соседним памятн
иком зашелестела под внезапно налетевшим ветром, обдав Александру дожд
ем и жесткими листиками, похожими на золотые монеты.
Александра усмехнулась. Баба Клава, как всегда, выражала ей неудовольств
ие.
Не было случая, чтобы бабушка за что-нибудь похвалила Александру. Все она
делала не так, всегда была нерасторопна и неумела, никогда не могла соотв
етствовать высоким бабушкиным идеалам. Наверно, бабе Клаве казалось, что
именно так нужно воспитывать детей, чтобы из них вышел толк. Наверное, она
считала: если все время указывать человеку на его ошибки и промахи, он пер
естанет их делать.
Но Александра все время ее подводила. Промахи следовали один за другим.
Она хорошо училась, зато совсем не хотела шить, а это при более чем скудных
финансах было просто необходимо. На даче ленилась полоть, забиралась по
д вишню и подолгу смотрела в траву, где копошились муравьи и божьи коровк
и.
Бездомные собаки со всего района ждали ее у подъезда, и она раздавала им п
о частям собственный завтрак и носила в ветлечебницу их многочисленных
щенков, а потом слонялась по подъездам, пристраивая их добрым людям.
Баба Клава запрещала ей близко подходить к собакам и сразу после школы у
саживала ее за уроки, а потом за шитье или вязанье. Им нужно было на что-то ж
ить Ц пенсии хватало только на хлеб.
В десять лет Александра вовсю шила фартуки на продажу в какую-то артель. Ш
ила и сочиняла истории. Шила и мечтала о том, как у нее будет собака, а у соба
ки Ц смешные толстые щенки. Шила и думала о лете и море, которое видела по
телевизору.
В шестнадцать она уже работала на почте, а в семнадцать Ц перепечатывал
а на древней пишущей машинке чьи-то курсовые работы. Но бабушка все равно
была недовольна.
Так Александра и выросла, сознавая собственное несовершенство во всей е
го полноте...
Ц Привет, бабуль, Ц сказала она негромко.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6