Раз уж вышел, говорил бы сам! - Константин Сергеевич про
сит вас найти ее и предупредить.
- Где же я ее найду, если ее на месте не окажется? - недовольно спросила секре
тарша. - Домашний есть у нее, не знаете, девочки?
“Девочки” - Кира с Верочкой - покачали головами.
- Вера, пошли ко мне в кабинет, я посмотрю материал.
- Чайку? - спросила Раиса и посмотрела на Киру поверх очков. Палец был плотн
о прижат к тому месту в списке сотрудников, где, очевидно, значилась “дура
из отдела новостей”. - Кофейку? Или сама поставишь?
- Конечно, поставлю, - согласилась Кира.
- Я вечером заеду, - в спину ей сказал Костик.
- Только ты позвони сначала, - напомнила Кира.
- Ну, ясный перец.
Кира закатила глаза. Этот “перец” вконец извел ее редакторское ухо. Тим п
рактиковал его к месту и не к месту, и его друг Илюха тоже, и в редакции он но
сился от одного сотрудника к другому, как метеор! Кто его придумал, этот пе
рец дурацкий!
- Костик, - предупредила Раиса у нее за спиной, - если ее на месте нет, я не знаю
...
- Ладно-ладно, - бросил шеф, и дверь за ним закрылась. Кира знала по звуку, как
закрывается каждая редакционная дверь.
...И все-таки почему Костик?
Никому и в голову не приходило называть ее бывшего мужа Сережик, а ведь он
и с Костиком ровесники, и Сергей в своей конторе такой же начальник, как Ко
стик - в своей. На работе его звали исключительно Сергей Константинович, х
отя неудобно это было и длинно, и язык непременно запутывался между всем
и “т” и “н”. Может, просто среда другая?
- Тебе чай или кофе? - Кира была недовольна собой и поэтому говорила громко,
громче, чем всегда.
Бывший муж вторгся в ее мысли слишком бесцеремонно, и она не знала, как теп
ерь от них избавиться.
Верочка ничего не знала про Кириного бывшего мужа, который застрял в ее м
ыслях, слышала только громкий недовольный голос и смотрела на Киру с нек
оторой опаской и некоторым излишком преданности.
- Не обращай внимания, - сказала ей Кира, - я просто думаю о другом. Так чай или
кофе?
- Кофе, - выбрала Верочка. - Кир, а почему он меня попросил колонку за него нап
исать? Ему... нравится, как я пишу?
Скорее всего попросил потому, что ее мордашка первой попалась ему на гла
за, подумала Кира. Это очень в духе Костика. Самому писать лень. Замов иска
ть лень. Ну, пусть хоть вот эта напишет, хорошенькая! Потом в случае чего пе
репишем!
- Я не знаю, - ответила Кира, не придумав ничего получше. Она понятия не имела
, как пишет Верочка, и не хотела авансом говорить, что та пишет хорошо. Прос
то чтобы потом не сказать, что материал плохой. - Давай посмотрим.
Ее бывший муж Сергей Константинович, которого только-только удалось заг
нать в темный угол, опять нагло влез в самую гущу Кириных мыслей.
В отличие от большинства мужчин, впавших в популярный нынче “кризис сред
него возраста”, вышеупомянутый Сергей Константинович девчонок не люби
л, особенно на работе.
Мне проще все сделать самому, чем тридцать три раза объяснить, что нужно, п
отом три часа ждать результата, а потом переделывать заново.
Пожалуй, в этом Кира была с ним согласна.
...Зачем она о нем думает, будь он неладен! Все из-за Тима с его Костромой! Над
о было сказать Сергею, что накануне их сын в компании с другом Илюхой наде
ргался за школой пива, и дело именно в этом, а не в том, что Кира вознамерила
сь оградить его от жизни и... как это говорится?, да, привязать к своей юбке.
Кира в жизни не носила юбок.
Дело оказалось не так уж плохо. Стиль был неплох, и тон выбран правильный,
и даже похоже на то, как обычно писал сам Костик - наверное, проглядела под
шивку!
- Все ничего, - сказала Кира с удовольствием и посмотрела на Верочку. Та нем
едленно покраснела и спряталась за свою кружку. - Только вот здесь надо пе
ределать. Добавить фактуры, ну, ты понимаешь.
Кира закрыла файл и отпила из кружки.
- Переделай. Я посмотрю, а Костик туда что-нибудь добавит. Очень неплохо. Мо
лодец.
- Спасибо, - пробормотала Верочка, - мне было... очень страшно. Можно, я сначала
тебе покажу, когда переделаю?
- Ну конечно! Я же говорю, что посмотрю. И Костику скажу, что ты молодец.
Верочка улыбалась совсем другой, не глянцевой, а искренней и свободной у
лыбкой.
- Кир, - а из-за чего они с Батуриным поссорились? Я только приехала, вошла в к
оридор, и слышу, как он орет. Если бы он на меня так заорал, я бы умерла, навер
ное.
- Не умерла бы, - отрезала Кира, - на нашей работе нельзя умирать из-за того, чт
о начальник орет. Он все время орет, сколько я его помню.
- Ты... давно с ним работаешь?
- Лет пять. Как только появился журнал. Он был редактором, а я корреспонден
том. Потом я стала редактором, а он ответственным. Теперь он главный, а я ег
о заместитель.
- А Батурин?
- Что - Батурин?
- Он тоже... с вами начинал?
- Батурин пришел года два назад. Он был военный корреспондент где-то на тел
евидении. Потом вышла какая-то история, я точно не знаю. - Кира все знала сов
ершенно точно, но Верочке рассказывать не собиралась. - Его ранили, он до с
их пор хромает. С камерой по ущельям скакать больше не может, вот и работае
т у нас.
- Григорий? - недоверчиво переспросила Верочка, - с камерой по ущельям? Ты ег
о ни с кем не путаешь?
- Я ни с кем его не путаю, - отчеканила Кира, и Верочка моментально сообразил
а, что на этот раз выбрала неверный тон. Сообразила и немножко струхнула.

- Налить тебе еще или больше не будешь?
Верочка быстренько и подобострастно отказалась и выскочила из кабинет
а в приемную.
- Поговорили? - дружелюбно спросила секретарша Раиса. - Чайник у нее горячи
й небось? Пойти, что ли, чайку налить, пока главный занят...
- У него кто-то есть? - спросила Верочка, замирая от благоговения.
- Из новостей. - Раиса выдвигала один за другим ящики стола, искала кружку, н
ашла и посмотрела скептически - мыть или не мыть. Решив, что мыть не стоит, о
на выбралась из кресла и постучала к Кире: - Я у тебя чайку налью, Кира?
Верочка прислушалась.
Главный опять бушевал - не так громко, как полчаса назад, но все же в приемн
ой и даже в коридоре было слышно.
- Я вас уволю к чертовой матери, - кричал он за тонкой стеной, - и мне плевать, г
де вы работали раньше и что вас сюда пристроил ваш папа! Пусть тогда папа п
риходит и пишет! Что это такое - за час до сдачи номера такие выкрутасы! Что
вы себе позволяете?!
Верочка еще немного послушала его крики - как музыку, потому что очень гор
дилась собой. Ей-то строгая, чопорная и холодная акула Кира Ятт сказала, чт
о “все ничего”! Она, Верочка, написала такой материал, что сама Кира сказал
а “ничего”! Это было несколько ниже Нобелевской премии по литературе, но
все же выше Букеровской - по крайней мере, она именно так это себе представ
ляла.
Верочка вырулила из приемной и тихонько прикрыла за собой дверь. Она был
а в самом конце коридора, когда ее обогнала высоченная патлатая девица, п
охожая на внезапно вспугнутую дикую лошадь. Каблуки у нее стучали, глаза
были полны слез, и папка, которую она судорожно прижимала к плоской груди,
выглядела щитом - последним оплотом погибающего воина.
- Привет, - с любопытством проговорила Верочка.
- Привет, - выдавила девица, - я... тороплюсь очень, извини.
Оно и видно, подумала Верочка. Небось папе нужно срочно позвонить, наябед
ничать. Главный, конечно, не подарок, зато умен, хорош, и журналист блестящ
ий, и мужчина хоть куда - не справиться тебе с ним, дорогая. Даже с помощью па
пы не справиться! У главного скорее всего свой папа имеется, и ничуть не ху
же твоего, а может, даже и лучше.
Девица, по-лошадиному переставляя длинные ноги, неслась в сторону отдела
новостей, когда наперерез ей выдвинулся откуда-то Григорий Алексеевич Б
атурин. Выдвинулся так неожиданно, что они столкнулись, и девица даже пок
ачнулась.
- Простите, Григорий Алексеевич, - сказала она хрипло, - я... тороплюсь.
- Ничего, - ответил Батурин после паузы, - все в порядке.
Очевидно, не все было в порядке, потому что он как-то судорожно перехватил
палку, на которую опирался, и даже на секунду взялся рукой за белую стену.

Кобылица сделала движение, как будто намеревалась его поддержать.
- Спасибо, не нужно, - твердо сказал он, - я же говорю, что все в порядке.
Просто так таращиться на них, стоя посреди пустого коридора, было неловк
о, а Верочке очень хотелось посмотреть продолжение. Особенно после того,
что рассказала акула. Собственно, она почти ничего не рассказала, но бывш
ий военный корреспондент - боже мой, как романтично! - заинтересовал Вероч
ку, которая раньше на него не обращала никакого внимания.
Она думала только одну секунду, потом вытащила из кармана пиджака оставш
уюся с прошлого лета карточку метро и нырнула под блестящий панцирь наст
енного телефона.
А что такого? Может, ей срочно нужно позвонить! Журналисты то и дело звонил
и по этому телефону, она сама видела. Карточку она сунула в прорезь и сняла
трубку. В трубке громко гудело, мешало слушать. Верочка набрала цифру “дв
а”.
- Простите, пожалуйста, - смиренно попросила кобылица еще раз, - я плохо вижу
и очень спешу...
- Вы из отдела новостей? - спросил Батурин как-то неуверенно, как будто не ср
азу вспомнил, как называется отдел, - вас главный вызывал. Правильно?
- Правильно, - согласилась девица, отвернулась и некрасиво шмыгнула носом
, - я должна идти, извините.
- Вы что? - Голос у зама был подозрительный. - Ревете, что ли?!
Верочка на миг высунулась из-под панциря, взглянула, спряталась и набрал
а цифру “три”.
- Я... не... реву, - по слогам ответила кобылица, и стало понятно, что она именно р
евет, - у меня неприятности.
- Понятно, - мрачно сказал хромой зам главного. - Реветь бросьте. Костик част
о устраивает шум по пустякам. Правильно я понял? Вы от Костика идете в тако
й истерике?
Девица вдруг сорвала очки в модной крошечной оправе и стала судорожно ша
рить по карманам. От Батурина она отворачивалась.
- Я не... понимаю, правда, не понимаю... за что он меня так...
- Почему вы не понимаете? Он что, не объяснил, в чем дело?! Я не верю, что он вам
не объяснил, за что!..
- Да знаю я, за что! - перебила его девица, выхватила из кармана платок и прин
ялась судорожно протирать стекла. Губы у нее кривились, как в предсмертн
ых судорогах. - В том-то и дело, что знаю!
- А чего ревете?
- Я не реву!
- Ревете.
- Я реву потому, что это... это... не я!
- Как - не вы? - искренне удивился Батурин и переступил. Скрипнула его палка. -
Если это не вы, то где тогда вы?!
- Нет, - она вдруг улыбнулась, - я - это я. Просто я не делала ничего из того, за чт
о он меня... когда он меня... а я даже не смогла... а я ничего, ничего этого не дела
ла!
В конце коридора показался Леонид Борисович Шмыгун, и зам с кобылицей ка
к по команде замолчали.
- День добрый, Григорий Алексеевич.
- Здравствуйте, Леонид Борисович.
- Я к вам наведаюсь попозже. Вы будете на месте?
- Пока никуда не собираюсь.
- Непременно наведаюсь.
Верочка уставилась на свой телефон и, соблюдая конспирацию, стала набира
ть все цифры подряд. Леонид Борисович прошел, слегка кивнув в ее сторону. О
на тоже слегка кивнула под прозрачным панцирем и нажала отбой. За Львом Б
орисовичем по коридору волочился густой шлейф дрянного одеколона. Веро
чка сунула нос в свой рукав, чтобы переждать вонь.
- Я ничего не понял, - негромко сказал Батурин, - что это значит? Вы или не вы ил
и кто там еще! Объясните.
- Не хочу я ничего объяснять, - с тоской произнесла девица, - все равно вы мне
не поверите! Ну, не писала я в материале, что Гонконг - европейский город с е
вропейской же культурой! И президента Василием Васильевичем я тоже не на
зывала!
- Гонконг? - переспросил Батурин с сомнением. - Василий Васильевич?
- Ну, вот видите! - опять закричала девица. - Конечно, все дело в том, что я така
я идиотка, и у меня папа, которым меня все попрекают! Что мне теперь, другог
о отца найти, что ли?! А про Гонконг я не писала! Я понятия не имею, откуда он в
зялся в тексте! И я знаю, как зовут премьера, президента и всех остальных! Я
же не сумасшедшая!
- Тогда откуда главный это взял?..
- Из моего материала!
- Ну, вот видите.
- Да говорю вам, что я ничего этого не писала!
- А кто писал, - спросил Батурин холодно, - ваши враги? Вам подменяют материал
ы? Конкурентная борьба за место под солнцем?
Девица кое-как напялила очки и посмотрела на Батурина свысока. Она была п
очти одного с ним роста.
- Простите, Григорий Алексеевич, я должна идти. Мне как раз будет звонить п
апа. Может, мне подать на родителей в суд? Их лишат родительских прав, и я пе
рестану всех раздражать!
Батурин усмехнулся.
- Лучше проверьте ваш компьютер на вирусы, - неожиданно посоветовал он. Дев
ица уставилась на него. - Сын Киры Ятт недавно нам удружил один. Десять сло
в печатаешь, а одиннадцатое - матом. На мониторе все чисто, а из принтера ле
зет во всей красе. Проверьте.
- Хорошо, - растерянно пробормотала она.
- До свидания.
- До свидания, Григорий Алексеевич.
- Да, и не рыдайте больше в коридоре! - негромко сказал он ей вслед. Она оберн
улась как ужаленная. - У нас не приняты публичные рыдания. Сожрут.
Он повернулся к ней спиной и зашагал по коридору в сторону Верочки, сильн
о опираясь на свою палку. Девица еще несколько секунд смотрела ему в спин
у, а потом пропала за поворотом коридора.
Верочка сунула трубку в гнездо и выдернула из прорези карточку. Батурин
проковылял было мимо, но вдруг приостановился.
- Этот телефон бесплатный, - сообщил он Верочке, - зря вы так старались.
- Я не старалась, - пролепетала она, - я звонила...
- Ну конечно, - согласился Батурин и потащился дальше.
Верочке он моментально разонравился. Скажите, какой наблюдательный! Все
заметил! И хромота у него не романтическая, тяжелая хромота, натужная, нек
расивая. И сам мешок мешком! Как это он пробился в первые замы!
Наплевать на Батурина, решила Верочка.

* * *

Утром в редакции стало известно, что накануне вечером Костик был убит в п
одъезде дома Киры Ятт, которой он назначил романтическое свидание.
1 2 3 4 5 6 7