А ты, Базиль, слабый подражатель
моим проделкам, ты у меня запляшешь, ты у меня... Нет, лучше
поведем с ними обоими тонкую игру, чтобы они друг другу
подставили ножку! Ну-с, господин Фигаро, сегодня будьте начеку!
Прежде всего постарайтесь приблизить час вашей свадьбы --
так-то оно будет вернее, устраните Марселину, которая в вас
влюблена, как кошка, деньги и подарки припрячьте, обведите
сластолюбивого графа вокруг пальца, задайте основательную
трепку господину Базилю и...
ЯВЛЕНИЕ III
М а р с е л и н а, Б а р т о л о, Ф и г а р о.
Ф и г а р о (прерывая свою речь). Э-э-э, вот и толстяк-доктор,
его только здесь не хватало! Доброго здоровья, любезный доктор!
Уж не на нашу ли с Сюзанной свадьбу вы изволили прибыть в
замок?
Б а р т о л о (презрительно). Ах, что вы, милейший, вовсе нет!
Ф и г а р о. Это было бы с вашей стороны так великодушно!
Б а р т о л о. Разумеется, и притом весьма глупо.
Ф и г а р о. Ведь я имел несчастье расстроить вашу свадьбу!
Б а р т о л о. Больше вам не о чем с нами говорить?
Ф и г а р о. Кто-то теперь ухаживает за вашим мулом!
Б а р т о л о (всердцах). Несносный болтун! Оставьте нас в
покое!
Ф и г а р о. Вы сердитесь, доктор? Какой же вы, лекари,
безжалостный народ! Ни малейшего сострадания к бедным
животным... как будто это в самом деле... как будто это люди!
Прощайте, Марселина! Вы все еще намерены со мною судиться?
Ужель, чтоб не любить, должны мы ненавидеть?
Я полагаюсь на мнение доктора.
Б а р т о л о. Что такое?
Ф и г а р о. Она вам расскажет, еще и от себя прибавит.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ IV
М а р с е л и н а, Б а р т о л о.
Б а р т о л о (смотрит ему вслед). Этот плут верен себе! И
если только с него не сдерут шкуру заживо, то я предсказываю,
что умрет он в шкуре отчаянного нахала...
М а р с е л и н а. Наконец-то вы здесь, вечный доктор! И, как
всегда, до того степенный и медлительный, что можно умереть,
пока дождешься от вас помощи, совсем как в былые времена, когда
люди успели повенчаться, несмотря на принятые вами меры
предосторожности!
Б а р т о л о. А вы все такая же ехидная и язвительная! Да, но
кому же здесь все-таки до меня нужда? Не случилось ли чего с
графом?
М а р с е л и н а. Нет, доктор.
Б а р т о л о. Может статься, вероломная графиня Розина,
дай-то господи, занемогла?
М а р с е л и н а. Она тоскует.
Б а р т о л о. О чем?
М а р с е л и н а. Муж забыл ее.
Б а р т о л о (радостно). Ага! Достойный супруг мстит за меня!
М а р с е л и н а. Графа не разберешь: он и ревнивец и повеса.
Б а р т о л о. Повеса от скуки, ревнивец из самолюбия, -- это
ясно.
М а р с е л и н а. Сегодня, например, он выдает Сюзанну за
Фигаро и осыпает его по случаю этого бракосочетания...
Б а р т о л о. Каковое сделалось необходимым по милости его
сиятельства!
М а р с е л и н а. Не совсем так, вернее: каковое понадобилось
его сиятельству для того, чтобы позабавиться втихомолку с
молодой женой...
Б а р т о л о. Господина Фигаро? С ним такого рода сделка
возможна.
М а р с е л и н а. Базиль уверяет, что нет.
Б а р т о л о. Как, и этот проходимец тоже здесь? Да это
настоящий вертеп! Что же он тут делает?
М а р с е л и н а. Всякие гадости, на какие только способен.
Однако самое гадкое в нем--это, на мой взгляд, несносная
страсть, которую он с давних пор питает ко мне.
Б а р т о л о. Я бы на вашем месте двадцать раз сумел
избавиться от его домогательств.
М а р с е л и н а. Каким образом?
Б а р т о л о. Выйдя за него замуж.
М а р с е л и н а. Злой и пошлый насмешник, почему бы вам не
избавиться тою же ценой от моих домогательств? Это ли не ваш
прямой долг? Где все ваши обещания? Как вы могли вычеркнуть из
памяти нашего маленького Эмануэля, этот плод забытой любви,
который должен был нас связать брачными узами?
Б а р т о л о (снимая шляпу). Не для того ли вы меня вызвали
из Севильи, чтобы я выслушивал весь этот вздор? Этот ваш новый
приступ брачной лихорадки...
М а р с е л и н а. Ну, хорошо, не будем больше об этом
говорить. Но если ничто не могло заставить вас прийти к
единственно справедливому решению -- жениться на мне, то по
крайней мере помогите мне выйти за другого.
Б а р т о л о. А, вот это с удовольствием! Но кто же этот
смертный, забытый богом и женщинами...
М а р с е л и н а. Ах, доктор, кто же еще, как не красавчик,
весельчак и сердцеед Фигаро?
Б а р т о л о. Этот мошенник?
М а р с е л и н а. Он не умеет сердиться, вечно в добром
расположении духа, видит в настоящем одни только радости и так
же мало помышляет о будущем, как и о прошлом; постоянно в
движении, а уж благороден, благороден...
Б а р т о л о. Как вор.
М а р с е л и н а. Как сеньор. Словом, прелесть. Но вместе с
тем и величайшее чудовище!
Б а р т о л о. А как же его Сюзанна?
М а р с е л и н а. Эта хитрая девчонка не получит его, если
только вы, милый мой доктор, захотите мне помочь и заставите
Фигаро выполнить его обязательство по отношению ко мне.
Б а р т о л о. Это в самый-то день свадьбы?
М а р с е л и на. Свадьбу можно расстроить и во время
венчания. Если б только я не боялась открыть вам одну маленькую
женскую тайну...
Б а р т о л о. Какие могут быть у женщин тайны от врача?
М а р с е л и н а. Ах, вы отлично знаете, что от вас у меня
нет тайн! Мы, женщины, пылки, но застенчивы; какие бы чары ни
влекли нас к наслаждению, самая ветреная женщина всегда слышит
внутренний голос, который ей шепчет: "Будь прекрасна, если
можешь, скромна, если хочешь, но чтоб молва о тебе была
добрая: это уж непременно". Итак, коль скоро всякая женщина
сознает необходимость доброй о себе молвы, давайте сначала
припугнем Сюзанну: мы, мол, всему свету расскажем, какие вам
делаются предложения.
Б а р т о л о. К чему же это поведет?
М а р с е л и н а. Она сгорит со стыда н, конечно, наотрез
откажет его сиятельству, а тот в отместку поддержит меня в моем
стремлении помешать их свадьбе, зато моя свадьба именно
благодаря этому и устроится.
Б а р т о л о. Она права. Черт возьми, а ведь это блестящая
мысль -- выдать мою старую домоправительницу за этого негодяя,
участвовавшего в похищении моей невесты...
М а р с е л и н а (живо). И строящего свое счастье на крушении
моих надежд...
Б а р т о л о (живо). И стащившего у меня когда-то сто экю,
которых мне до сих пор жалко.
М а р с е л и н а. О, какое наслаждение...
Б а р т о л о. Наказать мерзавца...
М а р с е л и н а. Стать его женой, доктор, стать его женой!
ЯВЛЕНИЕ V
М а р с е л и н а, Б а р т о л о, С ю з а н н а.
С ю з а н н а (держит чепец с широкой лентой, на руку у нее
перекинуто платье графини). Стать женой? Стать женой? Чьей?
Моего Фигаро?
М а р с е л и н а (ехидно). Хотя бы! Вот вы, например,
выходите же за него.
Б а р т о л о (со смехом). Когда женщина сердится, здравого
смысла в ее речах не ищи! Мы толкуем, прелестная Сюзон, о том,
что вы составите счастье своего мужа.
М а р с е л и н а. Не говоря уже о его сиятельстве -- о нем мы
умолчим.
С ю з а н н а (приседает). Благодарю вас, сударыня. От вас
всегда услышишь что-нибудь колкое.
М а р с е л и н а (приседает). Не стоит благодарности,
сударыня. Да и где же тут колкость? Разве справедливость не
требует, чтобы щедрый сеньор тоже вкусил той радости, которую
он доставляет своим людям?
С ю з а н н а. Которую он доставляет?
М а р с е л и н а. Да, сударыня.
С ю з а н н а. К счастью, сударыня, ваш ревнивый нрав столь же
хорошо известен, сколь сомнительны ваши права на Фигаро.
М а р с е л и н а. Они могли бы быть, пожалуй что, и
неотъемлемыми, пойди я вашим, сударыня, путем.
С ю з а н н а. О, сударыня, это путь всякой неглупой женщины!
М а р с е л и н а. Скажите, какой ангелочек! Невинна, как
старый судья!
Б а р т о л о (пытаясь увести Марселину). Прощайте,
очаровательная невеста нашего Фигаро!
М а р с е л и н а (приседает). И тайная суженая его
сиятельства!
С ю з а н н а (приседает). Которая вас глубоко уважает,
сударыня.
М а р с е л и н а (приседает). В таком случае, сударыня, не
удостоюсь ли я хотя бы в слабой степени и вашей любви?
С ю з а н н а (приседает). Можете в этом не сомневаться,
сударыня.
М а р с е л и н а (приседает). Вы такая обворожительная особа,
сударыня!
С ю з а н н а (приседает). Разумеется! Ровно настолько, чтобы
вас, сударыня, привести в отчаяние.
М а р с е л ин а (приседает). Главное, такая почтенная!
С ю з а н н а (приседает). Это выражение более подходит к
дуэньям.
М а р с е л и н а (вне себя). К дуэньям! К дуэньям!
Б а р т о л о (удерживая ее). Марселина!
М а р с е л и н а. Идемте, доктор, а то я за себя не ручаюсь.
Всех вам благ, сударыня. (Приседает).
ЯВЛЕНИЕ VI
С ю з а н н а одна.
Ступайте, сударыня! Ступайте, несносная женщина! Мне так же
страшны ваши козни, как оскорбительны ваши намеки. Вот старая
ведьма! Когда-то чему-то училась, отравляла графине юные годы,
а теперь на этом основании желает всем распоряжаться в замке!
(Бросает платье на стул.) Вот уж я и забыла, за чем пришла.
ЯВЛЕНИЕ VII
С ю з а н н а, К е р у б и н о.
К е р у б и н о (вбегает). Ах, Сюзон, два часа я ищу случая
поговорить с тобой наедине! Увы! Ты выходишь замуж, а я уезжаю.
С ю з а н н а. Каким это образом моя свадьба связана с
удалением первого пажа его сиятельства?
К е р у б и н о (жалобно). Сюзанна, он меня отсылает.
С ю з а н н а (в тон ему). Керубино, кто-то напроказил!
К е р у б и н о. Вчера вечером он застал меня у твоей
двоюродной сестры Фаншетты: я ей помогал учить роль невинной
девочки, которую она должна играть на сегодняшнем празднике.
При виде меня он пришел в ярость. "Убирайтесь, -- сказал он
мне, --маленький..." Я не могу повторить в присутствии женщины
то грубое слово, которое он мне сказал. "Убирайтесь, и чтоб
завтра же вас не было в замке!" Если только графине, моей милой
крестной матери, не удается его смягчить, то все кончено,
Сюзон: я навеки лишен счастья видеть тебя.
С ю з а н н а. Видеть меня? Так теперь моя очередь? Вы тайно
вздыхаете уже не о графине?
К е р у б и н о. Ах, Сюзон, как она благородна и прекрасна! Но
как же она неприступна!
С ю з а н н а. Выходит, что я не такая и что со мной можно
позволить себе...
К е р у б и н о. Ты отлично знаешь, злюка, что я ничего не
позволю себе позволить. Но какая же ты счастливая! Можешь
постоянно видеть ее, говорить с ней, утром одеваешь ее, вечером
раздеваешь, булавочка за булавочкой... Ах, Сюзон, я бы отдал...
Что это у тебя в руках?
С ю з а н н а (насмешливо). Увы! Это тот счастливый чепец и та
удачливая лента, которые составляют ночной головной убор вашей
чудной крестной...
К е р у б и н о (живо). Ее лента! Душенька моя, отдай мне эту
ленту!
С ю з а н н а (отстраняет его). Ну уж нет! "Душенька моя!"
Какая фамильярность! Впрочем, он же еще молокосос.
Керубино вырывает у нее ленту.
Ах, лента!
К е р у б и н о (бегает вокруг кресла). Скажи, что ты ее
куда-нибудь засунула, испортила, что ты ее потеряла. Скажи все,
что придет в голову.
С ю з а н н а (бежит за ним). О, я ручаюсь, что годика через
три, через четыре из вас выйдет величайший плутишка на свете!..
Отдадите вы мне ленту или нет? (Хочет отнять у него ленту.)
К е р у б и н о (достает из кармана романс). Не отнимай, ах,
не отнимай ее у меня, Сюзон! Взамен я подарю тебе романс моего
сочинения. И да будет тебе известно, что мысль о прекрасной
твоей госпоже окутает печалью каждое мгновение моей жизни, меж
тем как мысль о тебе явится единственным лучом, который озарит
радостью мое сердце.
С ю з а н н а (выхватывает у него романс). Озарит радостью
ваше сердце, скверный мальчишка! Вы, вероятно, думаете, что
говорите с Фаншеттой. Вас застают у нее, вздыхаете вы о
графине, а любезничаете, сверх того, со мной.
К е р у б и н о (в порыве восторга). Да, это так, клянусь
честью! Я сам не понимаю, что со мной творится. С некоторых пор
в груди моей не утихает волнение, сердце начинает колотиться
при одном виде женщины, слова любовь и страсть приводят его в
трепет и наполняют тревогой. В конце концов потребность
сказать кому-нибудь: я вас люблю сделалась у меня такой
властной, что я произношу эти слова один на один с самим собой,
когда бегаю в парке, обращаюсь с ними к твоей госпоже, к тебе,
к деревьям, к облакам, к ветру, и эти мои тщетные восклицания
ветер вместе с облаками уносит вдаль. Вчера я встретил
Марселину ..
С ю з а н н а (смеется). Ха-ха-ха!
К е р у б и н о. А что ж тут смешного? Она -- женщина! Она --
девушка! Девушка! Женщина! Ах, какие это упоительные слова!
Сколько в них таинственного!
С ю з а н н а. Он помешался!
К е р у б и н о. Фаншетта -- добрая: она по крайней мере не
перебивает меня, а ты -- недобрая, нет!
С ю з а н н а. Что поделаешь! Сударь, мне это, наконец,
надоело! (Хочет вырвать у него ленту.)
К е р у б и н о (бегает от нее вокруг кресла). Э, как бы не
так! Ее можно отнять у меня только вместе с жизнью, вот что!
Впрочем, если тебе этого мало, я могу еще прибавить тысячу
поцелуев. (Теперь Керубино начинает гоняться за Сюзанной.)
С ю з а н н а (бегает от него вокруг кресла). Тысячу пощечин,
если вы ко мне подойдете! Сейчас пойду пожалуюсь графине и не
только не стану просить за вас, а еще сама скажу его
сиятельству: "Хорошо сделали, ваше сиятельство, прогоните от
нас этого воришку, отошлите к родителям этого маленького
бездельника, который строит из себя влюбленного в графиню, а с
поцелуями вечно пристает ко мне".
К е р у б и н о (заметив входящего графа, в испуге прячется за
кресло). Я пропал!
С ю з а н н а. С чего бы это вдруг такой страх?
ЯВЛЕНИЕ VIII
С ю з а н н а, г р а ф, К е р у б и н о за креслом.
С ю з а н н а (заметив графа). Ах!.. (Подходит к креслу и
загораживает собой Керубино.)
Г р а ф (приближается к ней). Ты взволнована, Сюзон!
Разговариваешь сама с собой, сердечко твое, как видно, сильно
бьется... Впрочем, это понятно, сегодня у тебя особенный день.
С ю з а н н а (в смущении).

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3