напольный смеситель для ванны купить
Игорь, заплати повару. С чаевыми.
Артем, перед глазами которого поплыли темные круги, а в висках глухо, с нарастающей силой застучала кровь, не спеша утер лицо накрахмаленным рукавом халата, боковым зрением отмечая начавшееся позади шевеление, а потом, сделав молниеносный разворот влево с одновременным шагом назад и вправо, на лету перехватил летящий ему в затылок кулак, поймал руку бритоголового амбала на болевой прием, за полсекунды до упора вывернув кисть сначала в одну, затем в другую сторону, после чего с достойным метателя молота ускорением «протянул» громилу навстречу бросившемуся на подмогу, но не успевшему увернуться напарнику. С тупым стуком ударившись лбами, оглушенные телохранители с грациозностью африканских бегемотов рухнули назничь, до кучи приложившись затылками об пол. Быстро присев, Артем добавил каждому из молодцов прямой в переносицу и только затем пружинисто разогнулся, с каменным лицом повернувшись к обидчику и готовясь отразить атаку метнувшихся из-за дальнего столика на помощь поверженным коллегам трех других рослых обломов с перекошенными от ярости рожами. Один из них, видимо, самый опытный, под впечатлением от увиденного, уже не слишком надеясь на победу в рукопашной, проворно выхватил из-под пиджака увесистый черный пистолет…
Похожий на загнанного кабана Витя Киржач, шокированный случившимся, сидел напротив Артема ни жив ни мертв, испуганно вжав голову в плечи и хлопая отвисшей челюстью в тщетной попытке произнести хоть один членораздельный звук. Артем не долго думая врезал ему ладонями по ушам, за отвороты пиджака рывком поднял слабо сучащую ногами увесистую тушу на уровень груди, а потом что есть силы швырнул на первого набегавшего здоровяка.
Амбал, надо отдать ему должное, с боксерской ловкостью увернулся и, на миг почувствовавший себя в полной невесомости именинник, не найдя точки опоры, с отрывистым криком рухнул на пол, где, судорожно дернувшись, затих в позе зародыша, поджав колени к груди. Артем, не теряя времени, метнулся навстречу второй группе нападавших, в два прыжка сорвал дистанцию и сделал два стремительных маятниковых движения корпусом вправо-влево, с ходу поразив скуластого бодигарда прямым ударом в челюсть и сбив его с копыт легко, словно кеглю…
Увы, с трех шагов на Артема уже смотрел смертоносный срез пистолетного ствола. Бросаться грудью на «беретту» и изображать из себя камикадзе Артем не собирался. Переведя дыхание, он расправил грудь и тяжело воззрился на имеющего неоспоримое преимущество противника. Как ни жаль, но приходилось признать свое поражение. Со всеми вытекающими последствиями. И все же главное было сделано – зарвавшемуся обидчику он отомстил с лихвой. И за себя, и за публично униженного Чифа, которого воочию Артем видел первый раз в жизни…
– Стой, где стоишь! – на удивление спокойно приказал самый старший из телохранителей – рослый сухопарый мужчина лет сорока с коротким шрамом на виске. – Один шаг – и я стреляю. Теперь имею полное право. Так-то, орел…
Глядя на этого тертого, уверенного в себе профи, вне всякого сомнения, постигшего опасное ремесло бодигарда в некой государствнной структуре еще в ранешние, «серпасто-молоткастые», времена, можно было не сомневаться: сделай Артем одно неосторожное движение – и рука у мужика не дрогнет, а указательный палец с характерной мозолью на сгибе привычно надавит на спусковой крючок.
– Не отпускай его, Стас! Сейчас он у меня попляшет! – обрадованно выкрикнул воспрянувший духом пузатый сосед Киржача и принялся торопливо давить светящиеся кнопки появившегося в руке мобильного телефона, приговаривая: – Щас, щас, падла!..
За притихшим было банкетным столом вновь началось шевеление. Все, и особенно девицы, с нескрываемым страхом и еще большим любопытством разглядывали оказавшегося отменным бойцом коренастого русоволосого шеф-повара. Как ловко этот парень расправился с Киржачом и тремя телохранителями! Если бы не начальник личной охраны Бори Спасского – пиши пропало! Впрочем, банкет все равно был безнадежно испорчен. Какой уж тут стриптиз, какие попки – не то настроение…
– Надень-ка это, – вынув из кармана пиджака отнюдь не случайно оказавшиеся там наручники, телохранитель продемонстрировал «браслеты» Артему. – Для нашей общей пользы…
– Да пошел ты, – Артем демонстративно отвел в сторону насмешливо-презрительный взгляд. – Тебе надо – ты и одевай.
Первая пара поверженных громил начинала приходить в себя. Один даже уже смог сесть на задницу и сейчас, обхватив гудящую голову руками, медленно раскачивался взад-вперед. Второй тщетно пытался подняться на карачки. В конце концов, не без помощи напарника, это у него получилось. Третий, нокаутированный последним, по-прежнему лежал рядом с Киржачом, не подавая признаков жизни.
– Поднимите Витю и этого… – приказал остающимся на ногах бодигардам изо всех сил пытающийся казаться невозмутимым кавказец. – Поглядите, что с ними. Если нужно – вызовите нашего лепилу, – закурив сигарету, горец с интересом уставился на возвышающегося посредине зала повара.
Напарник держащего Артема на прицеле охранника склонился над лежащими на полу бедолагами. Артем равнодушно наблюдал, как Киржач медленно открыл глаза, повращал ими по сторонам, после чего был немедленно подхвачен под руки и не без труда посажен на стул рядом с девицами. Что касается нокаутированного охранника, то у него дела были значительно хуже. Он был бледен и тихо хрипел.
– Кажется, перелом челюсти, – вынес свой вердикт присевший на корточки и внимательно ощупавший пострадавшего телохранитель. Парень зло и опасливо зыркнул на стоящего поодаль Артема. – Без врача не обойтись, Салман Исаевич. Вызывать?
– Я уже один раз сказал. Тебе что, баран, повторять нужно?! – сорвался на грубость кавказец. Телохранитель немедленно выхватил трубку.
– Алло! Димыч, скорее в «Мельницу»! – срывающимся на истерику голосом орал в другой телефон наконец-то дозвонившийся абоненту толстяк. – У нас тут че-пэ!.. Нет, все живы, слава богу… Короче, все потом! Бери пацанов, Айболита, и чтобы через десять минут был здесь! Все!..
– Господа! Господа! – впервые с начала потасовки подал голос насмерть перепуганный Гольданский. – Может… мы все уладим тихо-мирно, как деловые люди?! Ну, хотите…
– Засохни, сука, – резко осадил Зиновия Семеновича нервно дернувший щекой джигит. – С тобой мы отдельно разберемся. Но сначала – с твоим бойцом. Кстати, можешь сразу с ним попрощаться и искать замену. Назад в этот кабак он уже не вернется.
– Одень их сам, земляк, – по-прежнему покачивая наручниками, уже более жестко предложил Артему обладатель «беретты», не решаясь приблизиться к повару или доверить процедуру защелкивания «браслетов» более молодому напарнику. Бодигард сразу понял – с этим тружеником кухни, в совершенстве владеющим приемами защиты и нападения без оружия, некогда обьединенными профессором Кадочниковым в практически непобедимый «русский стиль», лучше не шутить. Здоровье дороже.
– Нужно уметь проигрывать достойно… – сказал он.
– Вот ты и проигрывай, – фыркнул Артем. То, что он случайно заметил, слегка опустив голову и скосив взгляд, заставило его приготовиться к броску.
– Эй, ты, как там тебя! – выкрикнул с дальнего края стола до сих под сохранявший молчание сухопарый и тонкогубый мужик. – Ответь мне на один вопрос…
Этот хмырь, сообразил Артем, специально заговаривает мне зубы, отвлекает внимание на себя. Артем оказался прав – один из оклемавшихся телохранителей бесшумно поднялся, взял со стола пустую пузатую бутылку из-под «Реми Мартен» и вот-вот готов был ударить его по затылку. Вокруг Артема образовалась своего рода зона отчуждения, пересекать которую даже со стволом в руках не решался ни начальник охраны только что вызвавшего подмогу Бори Спасского, ни его напарник. Один замах – и тонкий французский колпак вряд ли смягчит сокрушительный удар. Затем можно будет перевести дыхание, спокойно надеть на бесчувственного повара «браслеты» и сдать его подоспевшим к злополучной «Мельнице» сотрудникам частного охранного предприятия, находящегося на содержании Усть-Озернинской администрации…
Артем понял, что это – подарок судьбы. Когда боец во время схватки теряет хладнокровие и, ослепленный яростью, сломя голову бросается на соперника, сам бог велит наказать его за непростительную для профессионала глупость.
Точно уловив миг, когда занесенная над его головой рука охранника с бутылкой начала стремительное движение вниз, Греков резко присел, почти упал на корточки, уходя в сторону и вниз из предполагаемой точки поражения, провел заднюю подсечку, не глядя ударил локтем в грудь потерявшего равновесие, падающего на него сверху телохранителя, сбив ему дыхание, выхватил из безвольно повисшей руки бутылку и молниеносно метнул ее, метя в лоб по-прежнему не спускающего с него пистолет матерого бультерьера. По правде говоря, даже на пике своей спортивной формы Артем никогда не был силен в прицельном метании предметов, каждый раз с лихвой выбирая весь запас допустимой погрешности. Да и коньячная бутылка – не армейский штык-нож. Но промахнуться ею с четырех-пяти шагов по мишени размером десять на десять было практически невозможно. Угодив донышком точно в лоб «старшему», импровизированная граната на время оглушила его, заставив выпустить ствол и рухнуть на колени, после чего упала на пол и со звоном разлетелась десятками осколков.
Завладеть выпавшим из ослабевших рук оружием и направить его на второго телохранителя, попытавшегося было бросить мобильник и выдернуть из наплечной кабуры свой пистолет, заняло не больше трех секунд Норма. Зато расклад сил в банкетном зале сразу переменился на сто восемьдесят градусов. И первым, как ни странно, отреагировал на это обнадеживающее для него известие именно старый еврей Зяма Гольданский:
– Господа! Прошу вас, будем же благоразумны! – заметно потвердевшим тоном поспешил сказать директор «Мельницы». – Произошло досадное недоразумение! Чего не случается под этим делом, так давайте относиться ко всему с пониманием! Ваш товарищ, прямо скажем, погорячился, мой повар тоже, так самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это забыть обо всем! Артем, будь так добр, опусти, пожалуйста, пистолет… Мы все уладим, я уверен – мы обязательно все уладим…
Артем пропустил причитания Гольданского мимо ушей. Более того – недвусмысленным взглядом он без слов заставил пошатывающегося бодигарда и его напарника отойти от лежащего со сломанной челюстью и стонущего блондина и присоединиться к двум оклемавшимся телохранителям, один из которых, впрочем, до сих пор не мог встать в полный рост и сидел, прислонившись спиной к стене, а второй корчился в тщетных попытках вдохнуть живительный кислород.
– Ты уже покойник, – едва шевеля губами, сказал Артему тот, кого называли Салманом Исаевичем. Взгляд горца не предвещал ничего хорошего. – Лучше сразу вешайся, шакал, или уезжай из Питера, куда глаза глядят!
– Сжечь, к херам, весь этот клоповник, – прошепелявил Киржач. – А жирдяя – в расход…
– Господи! Что же ты наделал?! – воздев очи и руки горе, причитал скулящий наподалеку от сцены Гольданский. – Все пропало! Все пропало!..
– Слушайте меня внимательно, подонки! – сказал Артем, оглядев всех присутствующих. – Вы все видели, из-за чего началась эта канитель! Так что винить в происшедшем вы можете только самих себя и вот этого долбаного хмыря! Так, Витек?!.. Ах, простите, конечно, – Виктор Анатольевич!.. Короче, сейчас я уйду. Если кому-то, особо ретивому и самонадеянному, – Артем бросил предупреждающий взгляд на насупленного, раздувающего бычьи ноздри Салмана, – взбредет в голову искать меня с дурными намерениями – искренне советую поберечь здоровье для более приятных дел. А Гольданского лучше оставьте в покое, он здесь вообще ни с какого краю! Счастливо оставаться, козлы…
Едва Артем закончил свой монолог, как с улицы послышался надрывный визг тормозов, громкие хлопки автомобильных дверей и приближающийся топот ног. Это подоспела вызванная пузаном подмога. Пора было в темпе сматываться. Согнанные Артемом в кучу опарафинившиеся телохранители, почуяв скорое избавление от позора, заметно засуетились.
– Прости, Зяма, – с искренним сочувствием сказал Артем, на прощание тронув за плечо понуро сидящего на краю сцены Гольданского. – Если можешь…
После нескольких безуспешных попыток открыть запертую на ключ входную дверь «Мельницы» раздались грозные крики, громкий стук, и сразу вслед за этим – звон разбитого стекла. Похоже, бравые парни громили окна бистро резиновыми дубинками или прикладами автоматов.
Артем, поколебавшись лишь мгновение, быстрым движением расчленил трофейную «беретту», бросил обойму с патронами и ствол в стоящий неподалеку аквариум с золотыми рыбками и, мельком окинув взглядом зал, скрылся за зеленой шторой служебного помещения, где буквально нос к носу столкнулся с испуганно прижавшейся к стене и вытаращившей глаза Ольгой. Без сомнения, она видела все. Стремительно оценив обстановку, Артем сгреб девушку в охапку и быстро потащил вслед за собой к запасному выходу, откуда открывалась бесконечная галерея старых питерских проходных дворов, безошибочно ориентироваться в которых мог только тот, кто всю жизнь прожил в центральной части города на Неве. Оля, надо отдать ей должное, не сопротивлялась, и через полминуты они благополучно оказались на свежем воздухе…
А в зале уже слышались отчаянные вопли, матерная ругань, громкий звон бьющейся об стены и пол посуды и глухие протяжные стоны жестоко избиваемого почти всеми гостями «Мельницы» шестидесятилетнего коммерсанта.
* * *
– Господи, что теперь будет, Грек? – это была первая фраза, которую произнесла запыхавшаяся Ольга, когда они бегом преодолели длинный, похожий на лабиринт проходняк и оказались у выхода на гудящую автотранспортом улицу.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7
Артем, перед глазами которого поплыли темные круги, а в висках глухо, с нарастающей силой застучала кровь, не спеша утер лицо накрахмаленным рукавом халата, боковым зрением отмечая начавшееся позади шевеление, а потом, сделав молниеносный разворот влево с одновременным шагом назад и вправо, на лету перехватил летящий ему в затылок кулак, поймал руку бритоголового амбала на болевой прием, за полсекунды до упора вывернув кисть сначала в одну, затем в другую сторону, после чего с достойным метателя молота ускорением «протянул» громилу навстречу бросившемуся на подмогу, но не успевшему увернуться напарнику. С тупым стуком ударившись лбами, оглушенные телохранители с грациозностью африканских бегемотов рухнули назничь, до кучи приложившись затылками об пол. Быстро присев, Артем добавил каждому из молодцов прямой в переносицу и только затем пружинисто разогнулся, с каменным лицом повернувшись к обидчику и готовясь отразить атаку метнувшихся из-за дальнего столика на помощь поверженным коллегам трех других рослых обломов с перекошенными от ярости рожами. Один из них, видимо, самый опытный, под впечатлением от увиденного, уже не слишком надеясь на победу в рукопашной, проворно выхватил из-под пиджака увесистый черный пистолет…
Похожий на загнанного кабана Витя Киржач, шокированный случившимся, сидел напротив Артема ни жив ни мертв, испуганно вжав голову в плечи и хлопая отвисшей челюстью в тщетной попытке произнести хоть один членораздельный звук. Артем не долго думая врезал ему ладонями по ушам, за отвороты пиджака рывком поднял слабо сучащую ногами увесистую тушу на уровень груди, а потом что есть силы швырнул на первого набегавшего здоровяка.
Амбал, надо отдать ему должное, с боксерской ловкостью увернулся и, на миг почувствовавший себя в полной невесомости именинник, не найдя точки опоры, с отрывистым криком рухнул на пол, где, судорожно дернувшись, затих в позе зародыша, поджав колени к груди. Артем, не теряя времени, метнулся навстречу второй группе нападавших, в два прыжка сорвал дистанцию и сделал два стремительных маятниковых движения корпусом вправо-влево, с ходу поразив скуластого бодигарда прямым ударом в челюсть и сбив его с копыт легко, словно кеглю…
Увы, с трех шагов на Артема уже смотрел смертоносный срез пистолетного ствола. Бросаться грудью на «беретту» и изображать из себя камикадзе Артем не собирался. Переведя дыхание, он расправил грудь и тяжело воззрился на имеющего неоспоримое преимущество противника. Как ни жаль, но приходилось признать свое поражение. Со всеми вытекающими последствиями. И все же главное было сделано – зарвавшемуся обидчику он отомстил с лихвой. И за себя, и за публично униженного Чифа, которого воочию Артем видел первый раз в жизни…
– Стой, где стоишь! – на удивление спокойно приказал самый старший из телохранителей – рослый сухопарый мужчина лет сорока с коротким шрамом на виске. – Один шаг – и я стреляю. Теперь имею полное право. Так-то, орел…
Глядя на этого тертого, уверенного в себе профи, вне всякого сомнения, постигшего опасное ремесло бодигарда в некой государствнной структуре еще в ранешние, «серпасто-молоткастые», времена, можно было не сомневаться: сделай Артем одно неосторожное движение – и рука у мужика не дрогнет, а указательный палец с характерной мозолью на сгибе привычно надавит на спусковой крючок.
– Не отпускай его, Стас! Сейчас он у меня попляшет! – обрадованно выкрикнул воспрянувший духом пузатый сосед Киржача и принялся торопливо давить светящиеся кнопки появившегося в руке мобильного телефона, приговаривая: – Щас, щас, падла!..
За притихшим было банкетным столом вновь началось шевеление. Все, и особенно девицы, с нескрываемым страхом и еще большим любопытством разглядывали оказавшегося отменным бойцом коренастого русоволосого шеф-повара. Как ловко этот парень расправился с Киржачом и тремя телохранителями! Если бы не начальник личной охраны Бори Спасского – пиши пропало! Впрочем, банкет все равно был безнадежно испорчен. Какой уж тут стриптиз, какие попки – не то настроение…
– Надень-ка это, – вынув из кармана пиджака отнюдь не случайно оказавшиеся там наручники, телохранитель продемонстрировал «браслеты» Артему. – Для нашей общей пользы…
– Да пошел ты, – Артем демонстративно отвел в сторону насмешливо-презрительный взгляд. – Тебе надо – ты и одевай.
Первая пара поверженных громил начинала приходить в себя. Один даже уже смог сесть на задницу и сейчас, обхватив гудящую голову руками, медленно раскачивался взад-вперед. Второй тщетно пытался подняться на карачки. В конце концов, не без помощи напарника, это у него получилось. Третий, нокаутированный последним, по-прежнему лежал рядом с Киржачом, не подавая признаков жизни.
– Поднимите Витю и этого… – приказал остающимся на ногах бодигардам изо всех сил пытающийся казаться невозмутимым кавказец. – Поглядите, что с ними. Если нужно – вызовите нашего лепилу, – закурив сигарету, горец с интересом уставился на возвышающегося посредине зала повара.
Напарник держащего Артема на прицеле охранника склонился над лежащими на полу бедолагами. Артем равнодушно наблюдал, как Киржач медленно открыл глаза, повращал ими по сторонам, после чего был немедленно подхвачен под руки и не без труда посажен на стул рядом с девицами. Что касается нокаутированного охранника, то у него дела были значительно хуже. Он был бледен и тихо хрипел.
– Кажется, перелом челюсти, – вынес свой вердикт присевший на корточки и внимательно ощупавший пострадавшего телохранитель. Парень зло и опасливо зыркнул на стоящего поодаль Артема. – Без врача не обойтись, Салман Исаевич. Вызывать?
– Я уже один раз сказал. Тебе что, баран, повторять нужно?! – сорвался на грубость кавказец. Телохранитель немедленно выхватил трубку.
– Алло! Димыч, скорее в «Мельницу»! – срывающимся на истерику голосом орал в другой телефон наконец-то дозвонившийся абоненту толстяк. – У нас тут че-пэ!.. Нет, все живы, слава богу… Короче, все потом! Бери пацанов, Айболита, и чтобы через десять минут был здесь! Все!..
– Господа! Господа! – впервые с начала потасовки подал голос насмерть перепуганный Гольданский. – Может… мы все уладим тихо-мирно, как деловые люди?! Ну, хотите…
– Засохни, сука, – резко осадил Зиновия Семеновича нервно дернувший щекой джигит. – С тобой мы отдельно разберемся. Но сначала – с твоим бойцом. Кстати, можешь сразу с ним попрощаться и искать замену. Назад в этот кабак он уже не вернется.
– Одень их сам, земляк, – по-прежнему покачивая наручниками, уже более жестко предложил Артему обладатель «беретты», не решаясь приблизиться к повару или доверить процедуру защелкивания «браслетов» более молодому напарнику. Бодигард сразу понял – с этим тружеником кухни, в совершенстве владеющим приемами защиты и нападения без оружия, некогда обьединенными профессором Кадочниковым в практически непобедимый «русский стиль», лучше не шутить. Здоровье дороже.
– Нужно уметь проигрывать достойно… – сказал он.
– Вот ты и проигрывай, – фыркнул Артем. То, что он случайно заметил, слегка опустив голову и скосив взгляд, заставило его приготовиться к броску.
– Эй, ты, как там тебя! – выкрикнул с дальнего края стола до сих под сохранявший молчание сухопарый и тонкогубый мужик. – Ответь мне на один вопрос…
Этот хмырь, сообразил Артем, специально заговаривает мне зубы, отвлекает внимание на себя. Артем оказался прав – один из оклемавшихся телохранителей бесшумно поднялся, взял со стола пустую пузатую бутылку из-под «Реми Мартен» и вот-вот готов был ударить его по затылку. Вокруг Артема образовалась своего рода зона отчуждения, пересекать которую даже со стволом в руках не решался ни начальник охраны только что вызвавшего подмогу Бори Спасского, ни его напарник. Один замах – и тонкий французский колпак вряд ли смягчит сокрушительный удар. Затем можно будет перевести дыхание, спокойно надеть на бесчувственного повара «браслеты» и сдать его подоспевшим к злополучной «Мельнице» сотрудникам частного охранного предприятия, находящегося на содержании Усть-Озернинской администрации…
Артем понял, что это – подарок судьбы. Когда боец во время схватки теряет хладнокровие и, ослепленный яростью, сломя голову бросается на соперника, сам бог велит наказать его за непростительную для профессионала глупость.
Точно уловив миг, когда занесенная над его головой рука охранника с бутылкой начала стремительное движение вниз, Греков резко присел, почти упал на корточки, уходя в сторону и вниз из предполагаемой точки поражения, провел заднюю подсечку, не глядя ударил локтем в грудь потерявшего равновесие, падающего на него сверху телохранителя, сбив ему дыхание, выхватил из безвольно повисшей руки бутылку и молниеносно метнул ее, метя в лоб по-прежнему не спускающего с него пистолет матерого бультерьера. По правде говоря, даже на пике своей спортивной формы Артем никогда не был силен в прицельном метании предметов, каждый раз с лихвой выбирая весь запас допустимой погрешности. Да и коньячная бутылка – не армейский штык-нож. Но промахнуться ею с четырех-пяти шагов по мишени размером десять на десять было практически невозможно. Угодив донышком точно в лоб «старшему», импровизированная граната на время оглушила его, заставив выпустить ствол и рухнуть на колени, после чего упала на пол и со звоном разлетелась десятками осколков.
Завладеть выпавшим из ослабевших рук оружием и направить его на второго телохранителя, попытавшегося было бросить мобильник и выдернуть из наплечной кабуры свой пистолет, заняло не больше трех секунд Норма. Зато расклад сил в банкетном зале сразу переменился на сто восемьдесят градусов. И первым, как ни странно, отреагировал на это обнадеживающее для него известие именно старый еврей Зяма Гольданский:
– Господа! Прошу вас, будем же благоразумны! – заметно потвердевшим тоном поспешил сказать директор «Мельницы». – Произошло досадное недоразумение! Чего не случается под этим делом, так давайте относиться ко всему с пониманием! Ваш товарищ, прямо скажем, погорячился, мой повар тоже, так самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это забыть обо всем! Артем, будь так добр, опусти, пожалуйста, пистолет… Мы все уладим, я уверен – мы обязательно все уладим…
Артем пропустил причитания Гольданского мимо ушей. Более того – недвусмысленным взглядом он без слов заставил пошатывающегося бодигарда и его напарника отойти от лежащего со сломанной челюстью и стонущего блондина и присоединиться к двум оклемавшимся телохранителям, один из которых, впрочем, до сих пор не мог встать в полный рост и сидел, прислонившись спиной к стене, а второй корчился в тщетных попытках вдохнуть живительный кислород.
– Ты уже покойник, – едва шевеля губами, сказал Артему тот, кого называли Салманом Исаевичем. Взгляд горца не предвещал ничего хорошего. – Лучше сразу вешайся, шакал, или уезжай из Питера, куда глаза глядят!
– Сжечь, к херам, весь этот клоповник, – прошепелявил Киржач. – А жирдяя – в расход…
– Господи! Что же ты наделал?! – воздев очи и руки горе, причитал скулящий наподалеку от сцены Гольданский. – Все пропало! Все пропало!..
– Слушайте меня внимательно, подонки! – сказал Артем, оглядев всех присутствующих. – Вы все видели, из-за чего началась эта канитель! Так что винить в происшедшем вы можете только самих себя и вот этого долбаного хмыря! Так, Витек?!.. Ах, простите, конечно, – Виктор Анатольевич!.. Короче, сейчас я уйду. Если кому-то, особо ретивому и самонадеянному, – Артем бросил предупреждающий взгляд на насупленного, раздувающего бычьи ноздри Салмана, – взбредет в голову искать меня с дурными намерениями – искренне советую поберечь здоровье для более приятных дел. А Гольданского лучше оставьте в покое, он здесь вообще ни с какого краю! Счастливо оставаться, козлы…
Едва Артем закончил свой монолог, как с улицы послышался надрывный визг тормозов, громкие хлопки автомобильных дверей и приближающийся топот ног. Это подоспела вызванная пузаном подмога. Пора было в темпе сматываться. Согнанные Артемом в кучу опарафинившиеся телохранители, почуяв скорое избавление от позора, заметно засуетились.
– Прости, Зяма, – с искренним сочувствием сказал Артем, на прощание тронув за плечо понуро сидящего на краю сцены Гольданского. – Если можешь…
После нескольких безуспешных попыток открыть запертую на ключ входную дверь «Мельницы» раздались грозные крики, громкий стук, и сразу вслед за этим – звон разбитого стекла. Похоже, бравые парни громили окна бистро резиновыми дубинками или прикладами автоматов.
Артем, поколебавшись лишь мгновение, быстрым движением расчленил трофейную «беретту», бросил обойму с патронами и ствол в стоящий неподалеку аквариум с золотыми рыбками и, мельком окинув взглядом зал, скрылся за зеленой шторой служебного помещения, где буквально нос к носу столкнулся с испуганно прижавшейся к стене и вытаращившей глаза Ольгой. Без сомнения, она видела все. Стремительно оценив обстановку, Артем сгреб девушку в охапку и быстро потащил вслед за собой к запасному выходу, откуда открывалась бесконечная галерея старых питерских проходных дворов, безошибочно ориентироваться в которых мог только тот, кто всю жизнь прожил в центральной части города на Неве. Оля, надо отдать ей должное, не сопротивлялась, и через полминуты они благополучно оказались на свежем воздухе…
А в зале уже слышались отчаянные вопли, матерная ругань, громкий звон бьющейся об стены и пол посуды и глухие протяжные стоны жестоко избиваемого почти всеми гостями «Мельницы» шестидесятилетнего коммерсанта.
* * *
– Господи, что теперь будет, Грек? – это была первая фраза, которую произнесла запыхавшаяся Ольга, когда они бегом преодолели длинный, похожий на лабиринт проходняк и оказались у выхода на гудящую автотранспортом улицу.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7